Анна Князева
Монета скифского царя

Глава 3
Поиски Люцифера

Синее море простиралось до самого горизонта. Дайнека сделала пару гребков, перевернулась на спину и посмотрела в другую сторону. Там тоже было море без края, и вокруг – никого. Полуденное солнце так сильно пекло, что заболела голова. Пить хотелось до звона в ушах.

– Мама… мамочка… – по-детски захныкала Дайнека.

Звон усилился, теперь он был не прерывистым, как прежде, а нарастающе-постоянным.

От этого свербящего звона Дайнека и проснулась. Сообразив, что кто-то звонит в дверь, она вскочила с постели и побежала в прихожую. Распахнув дверь, увидела перекошенное отцовское лицо.

– Что случилось?! – Отец переступил через порог и захлопнул за собой дверь. – Почему так долго не открывала?!

– Я спала… – пробормотала Дайнека.

– Что с телефоном?! – Он продолжал допрос, нисколько не снижая напора. – Еще минута, и я бы взломал дверь!

– А где твой ключ? – поинтересовалась она.

Вячеслав Алексеевич забрал со столика свою связку и, чуть сбавив тон, пояснил:

– Вчера забыл впопыхах…

– Вот видишь, сам забыл ключи, а я виновата. – Дайнека зевнула. – Но, в общем-то, хорошо, что ты меня разбудил. Еще немного, и я бы пошла ко дну.

– Это иносказание? – догадался отец.

– Это – сон. Мне снилось, что я одна посреди моря, и вокруг – никого.

– Лодка хоть была?

Она покачала головой:

– Нет. Ничего. Только солнце. Так пекло, что до сих пор болит голова.

– Выпей таблетку, фантазерка. – Вячеслав Алексеевич поцеловал ее в голову, и это означало, что она прощена.

– Если хочешь, сварю кофе, – предложила Дайнека и зашаркала по коридору на кухню.

– Разбей на сковородку пару яиц, – сказал Вячеслав Алексеевич, снял с крючка поводок и подозвал Тишотку: – Иди ко мне… – Потом крикнул в сторону кухни: – А я пока выведу молодого человека!

Когда он вернулся, на столе уже стояла тарелка с яичницей, а в его любимой кружке дымился кофе. Вячеслав Алексеевич сел напротив дочери, взял вилку и начал есть. Дайнека нехотя «клевала» кукурузные хлопья, запивая их молоком.

– Что с дачей? – поинтересовалась она.

– Пока ничего. Поговорили с Вешкиным, наметили направления. Сегодня вечером поеду к Насте на дачу.

– Зачем? – Дайнека насторожилась. – Отправь туда Вешкина.

– Для начала сам хочу разобраться. Дело семейное.

– Тогда и я поеду с тобой.

– Нет.

– Но я – тоже семья! – запротестовала Дайнека.

– Нет! – Отец повысил голос и поднял на нее глаза. – Вообще-то я пришел к тебе по другому поводу.

– Ну?…

– Сегодня утром встретился с одним знающим человеком и показал ему твою монету.

– И что?

Вячеслав Алексеевич покачал головой, опустил глаза, потом отложил вилку:

– Он очень странно себя повел.

– Почему?

– У меня сложилось впечатление, что монета стоит немалых денег.

– Ты шутишь, папа? – Дайнека распахнула глаза, и на ее щеках заалел смуглый румянец. – Ты не придумываешь?

– Из нас двоих фантазерка – ты. Я не склонен преувеличивать, скорее, наоборот, я – реалист. Должен тебе сказать, что я озабочен и немного напуган. Если монета подлинная, тебе нужно будет объяснить, откуда она взялась.

– А что тут придумывать? Скажу, что на заправке купила.

– Звучит нелепо, – усмехнулся Вячеслав Алексеевич.

– Но это же правда.

– Людмила, – отец прикрыл ее руку своей, словно защищая от незримой опасности, – давай договоримся, что ты не предпринимаешь никаких шагов, пока не посоветуешься со мной.

– А что я могу сделать? – Она пожала плечами. – Разве что найти того бедолагу и доплатить за монету.

Сдержав смех, отец вдруг посерьезнел:

– Об этом я и говорю. Никаких поисков, никаких доплат, ни шага в его сторону! Я сам во всем разберусь.

– Как же ты разберешься, если ни разу его не видел, этого старика?

– Мое дело! – прикрикнул Вячеслав Алексеевич и потребовал: – Дай мне честное слово!

– Даю. – Дайнеке не нравилась ни тема, ни тон, в котором шел разговор.

Она с улыбкой спросила:

– Так что там с монеткой?

– Отдал Алехину для проведения экспертизы. После этого можно будет говорить о ее подлинности. – Вячеслав Алексеевич взял чашку с горячим кофе и сделал осторожный глоток.

– Ты уверен, что этот Алехин не умыкнет нашу монетку? – поинтересовалась Дайнека.

– Да как ты только… – Отец поперхнулся и договорил рассерженным голосом: – Алехин – порядочный человек, ученый, работает в Историческом музее.

– Прости. Это я сдуру.

– Необходимо, чтобы ты на время забыла обо всей этой истории.

Дайнека честно призналась:

– Это не просто.

– Мы не знаем, какой шлейф тянется за монетой и что за человек тот старик.

– Обыкновенный голодный бомж. Видел бы ты, какой он худой.

Сделав последний глоток, Вячеслав Алексеевич поставил чашку и встал из-за стола:

– Собирайся. Ты едешь со мной.

Не задавая лишних вопросов, Дайнека быстро оделась. С отцом она была готова ехать куда угодно.

– Здесь? – Вячеслав Алексеевич покрутил головой и, оглядевшись, въехал на территорию заправки.

– Здесь, – подтвердила Дайнека. Он посмотрел на датчик бензина.

– Очень кстати. Как раз нужно заправиться. – И перед тем, как выйти из машины, сказал: – Опиши подробно, как выглядел старик.

– Лет семьдесят, очень худой, лицо – черное, как у цыгана…

– Форменный Люцифер… – обронил Вячеслав Алексеевич и спросил: – Во что был одет?

– В серые джинсы и светлую клетчатую рубашку.

– Какого роста?

– Высокого.

– Такой же, как я?

– Вас трудно сравнивать, ты – крепкий, а он очень худой.

– Когда ты его заметила?

– Когда он постучал монеткой в стекло.

– Ни с кем другим, кроме тебя, не общался?

– Нет! – более чем определенно ответила Дайнека.

– Во сколько все это было?

– Часов в десять, может быть, в начале одиннадцатого.

– Вечера?

– Я же говорила: все произошло после того, как закончилась съемка.

– Ах да, я и забыл. – Вячеслав Алексеевич вылез из автомобиля и, прежде чем захлопнуть дверь, проворчал: – Ты ведь у нас теперь звезда…

Дайнека наблюдала из салона машины, как, заплатив за бензин, отец говорит с кассиршей. Потом, обойдя территорию, расспрашивает служащего. Последним его собеседником был заправщик в униформе, заливавший бензин. Их разговор она слышала.

– Не видели поблизости худого старика в клетчатой рубашке? – спросил Вячеслав Алексеевич.

– Много здесь таких… – нехотя ответил заправщик.

Дайнека сразу узнала его, вчера он заправлял машину Азалии. Чисто одетый, старательный парень лет двадцати пяти – такие приезжают в Москву из соседних областей на заработки. Она бы не удивилась, если бы узнала, что он не спал со вчерашнего вечера.

Дайнека опустила стекло и напомнила:

– В серых джинсах, похож на цыгана, высокий такой…

– Нет, не припомню.

– Ты вчера работал.

– Ну и что?

– И ты заправлял нашу машину, когда я с ним говорила.

– Не помню.

– Спасибо… – Отец выдал ему чаевые и вернулся в машину. Выехав с заправки, подвел итог: – Никто его здесь не видел.

Дайнека упрямо напомнила:

– Я видела.

Пропустив мимо ушей слова дочери, Вячеслав Алексеевич продолжил:

– Вряд ли нам удастся его найти.

– Если захотеть, можно отыскать хоть черта лысого, – сказала Дайнека, запустив пробный шар.

Вячеслав Алексеевич немедля отреагировал:

– Не сметь! Ты обещала!

– Не буду – не буду, – заверила его Дайнека. Однако отец слишком хорошо ее знал.

– Если только узнаю, что ты ввязалась в это дело или хотя бы глазом повела в его сторону…

– Папа, – честным голосом проговорила Дайнека, – я же обещала!

Конечно, она ему соврала. В ее голове уже созрел план поиска Люцефера.

Глава 4
Больше не страшно

Рядом с Дайнекой стояли две молодые женщины и по-птичьи вертели головами, высматривая свободные стулья. Дайнека нашла одно свободное место и уже собралась его занять, как вдруг услышала:

– Людмила! Дайнека! Идите сюда! – Остап Романов махал ей с пятачка, где на столах в стопках лежали его книги.

В льняном пиджаке, с модной трехдневной небритостью, он олицетворял идеал женских грез. Под злыми взглядами читательниц Дайнека «поплыла» навстречу ему.

– Здравствуйте. – Остап обнял ее за плечи и тихо сказал: – Садитесь поближе. Мне бы не хотелось упускать вас из вида.

Дайнека кивнула, однако села поодаль. По счастью, к Остапу подошла ведущая встречи.

– Время начинать, читатели собрались. – Получив одобрительный кивок от писателя, она развернулась к почитателям творчества и начала встречу: – Здравствуйте, дорогие друзья! Сегодня у нас в гостях известный писатель Остап Романов!

Читатели зааплодировали, Остап любезно раскланялся и сел за столик. Ведущая встречи продолжала:

– Его книги издаются миллионными тиражами на нескольких языках и получают восторженные отзывы критиков не только в нашей стране, но и за рубежом. Ему вручены престижные премии в области литературы…

Остап Романов смотрел на Дайнеку так, как будто проверял, насколько она прониклась его исключительностью. От этой бесцеремонности ей стало неловко и даже засосало под ложечкой.

После вступительных слов ведущей Остап заговорил в микрофон.

– Счастлив видеть вас… Здравствуйте… Спасибо, что пришли. – Его голос был ниже обычного, он тщательно и со вкусом подбирал каждое слово.

Пересказав все, что было написано о нем в Википедии, Остап перешел к вопросам. Они, скорее всего, повторялись на каждой такой встрече.

– Скажите, откуда берутся сюжеты ваших произведений? – спросила читательница лет сорока. Было заметно, что она хочет ему понравиться.

– Из жизни. – Остап глубокомысленно закивал: – Да-да, не удивляйтесь. Вокруг нас много интересного. Сюжеты сами просятся на бумагу. Достаточно посмотреть в окно.

В разговор влезла сухая, претенциозно одетая старуха в «нафталиновой» шляпке:

– Вы пишете сами?

– Что значит «сам»? – Романов возмутился, выйдя из романтического образа. – Вы что же? Считаете, что за меня пишут литературные негры?

– Простите! – Старуха экзальтированно вскинула руки. – Я не имела это в виду. Всего-навсего хотела спросить: без компьютера?

Остап утихомирился и снисходительно объяснил:

– В наше время не обойтись без компьютера. Работая на нем, экономишь время.

Со стула поднялась хорошенькая девушка и спросила:

– О чем будет ваша новая книга?

– О жизни, о смерти, о любви… – глубокомысленно произнес Романов.

– Мне сильно понравилась ваша книга про уворованных близнецов. Там сначала про любовь, потом про жизнь, а потом они умирают.

– В новой книге эта тема будет раскрыта несколько глубже…

Девица преувеличенно удивилась:

– Еще глубже?

– Намного глубже и всеобъемлюще, – пообещал писатель Романов. – Моя задача провести героя через кризисные ситуации и предложить эффективную модель их разрешения. Задача, как вы понимаете, не из легких.

Через полчаса встреча с писателем продолжилась раздачей автографов. Женщины любили Остапа Романова, среди пришедших на встречу их было абсолютное большинство. Его мужественное лицо с модной щетиной излучало удовлетворенность собственным положением. Так было до тех самых пор, пока к Романову не подвели старую даму, которую подпирали по бокам две толстые девушки. Он спросил:

– Кому подписать книгу?

– Раисе Моисеевне… – Старая дама затрясла головой. – Мы с вами встречались, товарищ Шолохов. В шестидесятом году вы приезжали к нам на завод.

Провожая Дайнеку до выхода, Остап прокомментировал неловкий момент:

– Всегда найдется дура, которая все испортит. Их как будто специально присылают по одной на каждую встречу.

– Она – старенькая, – улыбнулась Дайнека. – На такую обижаться нельзя.

– А кто сказал, что я обижаюсь? – Произнеся эти слова, Остап Романов расстроился еще больше.

Пустить пыль в глаза не получилось. Это было ясно и ему, и Дайнеке. И все же Романов рискнул предложить:

– Поужинаем?

– Спасибо. Сегодня я не могу.

– Чуда не случилось… – заметил он с чувством глубокого разочарования.

– Мне правда нужно ехать в одно место.

– Могу вас отвезти. Я – на машине.

– Я – тоже…

После этого им больше не о чем было говорить. Однако судьба распорядилась по-своему: к Романову подошел молодой мужчина, одетый в тесный по моде костюм.

– Рад видеть. – Он протянул руку.

– И я тебя, Влад. – Остап пожал ее.

– За книгами пришел? – Парень скользнул по Дайнеке быстрым, незаинтересованным взглядом.

Романов кивнул на плакат с его собственной фотографией:

– Встреча с читателями.

– Ну-ну… Приятно было увидеться. – Влад снова посмотрел на Дайнеку, и она, как воспитанная девушка, собралась поздороваться, но в его планы это не входило К тому моменту, когда Дайнека открыла рот, Влад скрылся за дверью.

– Кто такой? – спросила она.

– Влад Делягин. Художник.

– А по-моему, так он – просто хам.

– Делягин всегда в образе. Он предпочитает любить не искусство в себе, а себя в искусстве, – сказал Романов и повернул разговор на свое: – Когда мы снова увидимся?

Дайнека улыбнулась:

– Когда будет следующая встреча с читателями.

– Нет, я серьезно.

– Будет время – звоните. – Она посмотрела на дверь, в которую вышел Влад, и проронила: – Меня от таких тошнит…

Когда на улице сгустилась темнота, Дайнека осторожно въехала на заправку и остановилась у магазина. Она заглушила мотор и опустила стекло. В салон залетел легкий ветерок с запахом бензина. К колонкам подъезжали машины, заправщики сновали от одной к другой, втыкали «пистолет» в бензобак, получали чаевые и снова шли по тому же кругу. Кроме них и курсирующих от машин до кассы водителей, на территории заправочной станции никого не было.

В одном из заправщиков Дайнека узнала парня, который заправлял машину Азалии и с которым говорил отец. Она вышла из машины и, дождавшись, пока он освободится, заговорила:

– Здравствуй…

Заправщик тоже ее узнал:

– Опять ты?

– Хотела спросить…

– Снова про того старика?

– Да.

– Мне некогда. Я должен работать, а не глазеть по сторонам.

– А если я заплачу и дам телефон?

– Зачем?… – Парень удивленно застыл.

– Увидишь старика и тут же мне позвонишь.

– А если он не появится?

– Буду не в претензии. Деньги оставь себе. Как тебя зовут?

– Леша.

– А меня – Людмила. – Дайнека достала кошелек и вытащила из него пару купюр: – Вот!

Заправщик записал ее телефон и ушел обслуживать очередного клиента.

Дайнека вернулась в автомобиль и, откинувшись в кресле, продолжила наблюдать за площадкой. Она включила радио, и в салоне зазвучала музыка из фильма «Шербургские зонтики». Лирическая тема направила ее мысли по нужному курсу. Вспомнился Джамиль, от которого уже два месяца не было весточки: ни телефонного звонка, ни эсэмэски. За несколько лет отношений Дайнека привыкла к этому, но все равно было обидно. Она вздохнула, проводила взглядом дорогой кабриолет и на мгновение встретилась глазами с водителем. У него был такой же высокомерный взгляд, как у Влада Делягина. Передернув плечами, Дайнека прошептала:

– Меня от таких тошнит.

От дальней заправочной колонки отделилась тощая фигура и прильнула к черному внедорожнику. Не ушами, а всей своей кожей Дайнека почувствовала металлический стук по стеклу. Дождавшись, когда водитель «пошлет» старика подальше, Дайнека тронула машину и остановилась у той же колонки. Прошло какое-то время, подъехала еще одна машина, и ей посигналили. Дайнека не спешила ни выходить, ни уезжать. Ее выдержка была вознаграждена – в окно постучали. Она опустила стекло:

– Чего вам?

– Монетку старинную не купите?

– Садитесь в машину.

Старик удивился:

– Зачем? Недорого, девушка…

– Садитесь-садитесь, я хорошо заплачу.

– Если желаете… – Он обошел машину и сел на заднее сиденье.

Дождавшись, когда захлопнется дверца, Дайнека тронулась с места. Старик испуганно вскрикнул:

– Стойте! Мы так не договаривались!

– Я только отъеду в сторону, – сказала она и припарковалась на прежнем месте у магазина. – Что продаете?

– Старинную монетку. Серебряную. Купите, не пожалеете.

Дайнека включила свет и, взяв монетку, сразу же поняла, что она – копия первой.

– Сколько просите?

– Триста.

– Не мало ли? В прошлый раз за такую же я заплатила вам тысячу и, кажется, задолжала.

Старик вгляделся в ее лицо и, узнав, прошептал:

– Что вам нужно?..

– Откуда у вас монеты? – Она хотела продолжить допрос, но старик распахнул дверь и выскочил из машины.

Дайнека не успела сообразить, как сама оказалась на улице и ноги понесли ее в том же направлении, куда побежал старик: через кусты, потом через дорогу – прямиком во дворы. Перебегая дорогу, Дайнека вспомнила, что не успела запереть машину, нащупала в кармане брелок, но вдруг услышала скрип тормозов и остановилась как столб.

– Куда прешь, дура?! – Из автомобиля высунулся обозленный водитель: – Я же мог тебя переехать!

– Простите, я тороплюсь… – пробормотала Дайнека и бросилась через дорогу во двор, куда убежал старик.

Ей вслед понеслось:

– Лечиться надо! Сумасшедшая!

Остановившись посреди безглазых домов, Дайнека поняла, что старые здания готовятся к сносу. Жизни здесь не было, но ей вдруг показалось, что в разбитом окне второго этажа мелькнул человек.

Дайнека кинулась к распахнутой двери подъезда и за несколько секунд влетела на второй этаж. Продвигаясь к тому месту, где видела старика, Дайнека ощущала, как под ногами «дышит» прогнивший пол. Идти было страшно, но остановиться – еще страшнее. Казалось, замри она хоть на мгновение, то сразу же провалится вниз, и только движение вперед внушало ей надежду.

Длинный «общежитский» коридор, по которому шла Дайнека, был полутемным. Свет от уличных фонарей пробивался сквозь пустые дверные проемы комнат, окна которых выходили на улицу. Там, где двери оставались на месте, было темно.

Неожиданно Дайнека увидела в конце коридора мужской силуэт. Пересекая освещенный участок, он вдруг блеснул яркой полосой на спине. Дайнека остановилась у комнаты, в окне которой видела старика. Двери там не было, и комната оказалась темной, поскольку ее окно выходило во двор.

Дайнека сделала шаг, но ее нога провалилась в пустоту, и она камнем рухнула вниз.

Глава 5
Две основные версии

Дайнека открыла глаза и, свыкнувшись с темнотой, понемногу начала ощущать свое тело. Страха не было, как не было понимания того, что с ней случилось. Решив шевельнуть ногой, она с любопытством ждала: получится или нет?

Шевельнуть ногой получилось, Дайнека подняла руку, потрогала свое лицо и ощупала голову. Была абсолютная уверенность, что ничего плохого с ней не случилось. Она лежала на чем-то теплом, как будто в согретой за ночь постели. Но лежать было не так удобно.

Перевернувшись, Дайнека свалилась на жесткие доски. Свалилась невысоко, но от этого было еще непонятнее, что происходит. Ощупав руками пространство вокруг себя, она вдруг наткнулась на чье-то лицо, залитое вязкой жидкостью.

Сознание пропало мгновенно, как будто в организме сработал предохранитель или кто-то невидимый вытащил батарейки. И Дайнеке больше не было страшно.

Второе воскрешение из мертвых случилось уже на воздухе. Открыв глаза, она увидела над собой глубокое черное небо и белокурую женщину, освещенную автомобильными фарами.

– Видишь меня? – спросила женщина, и Дайнека моргнула. – Говорить можешь?

– Мо-гу…

– Теперь пошевели пальцами.

Дайнека подняла голову, огляделась и, решив не мелочиться, сразу же села.

– Не двигайся! – Женщина схватила ее за плечи.

Прочитав на жилете надпись: «МЧС России», Дайнека спросила:

– Вы – врач?

– Врач… – проговорила она и снова спросила: – Что-нибудь болит?

– Голова кружится. Что со мной было?

– Ты не помнишь?

– Нет. Ничего.

– Ты упала с высоты. Счастье, что не приземлилась на торчащие доски. Тело старика смягчило удар…

– Татьяна Васильевна! – От полуразрушенного дома в их сторону шагали два санитара с носилками. – Куда его девать? Сами увезем или подождем труповозку?

– Кого это?! – Ошарашенная Дайнека вскочила на ноги. От резкого движения у нее закружилась голова. Пройдясь по дуге, она столкнулась с носилками, на которых лежал мертвец в серых джинсах и светлой клетчатой рубашке. Его лицо и голова были в крови.

– Не смотри! – Врач взяла ее под руку и протянула салфетку: – Вот! Вытри лицо и руки.

Теперь Дайнека заметила, что ее руки были в крови. В тот же момент она вспомнила все: провал через пол, потерю сознания, чужое лицо под пальцами в темноте.

– Он умер? – спросила Дайнека, хотя и без того все понимала.

Татьяна Васильевна крикнула санитарам:

– Несите его в машину! По дороге забросим в морг. – Отдав приказ, она ощупала Дайнеку с ног до головы и заключила: – Вроде все цело. В больницу с нами поедешь?

Дайнека категорически замотала головой:

– Нет! Ни за что!

К ним подошел мужчина. В свете фар Дайнека видела только его силуэт. Обращаясь к врачу, он спросил:

– Как она?

– Цела. – Татьяна Васильевна захлопнула медицинский чемоданчик. – От госпитализации отказалась.

– Тогда ее забираю я.

От этой брошенной фразы Дайнека почувствовала себя безвольной амебой. Ей было все равно, куда идти и что делать. Человек отвел ее в полицейский фургон, где пришлось провести больше часа.

По окончании следственных действий Дайнеку отвезли в районное отделение полиции. В комнате для допросов неизвестный человек представился:

– Кротов Леонид Георгиевич, следователь… Она перебила его:

– Во всем виновата я!

– Давайте по порядку, – сказал Кротов.

– Давайте, – согласилась Дайнека и, казалось, утихомирилась. Однако за первым восклицанием последовало второе и третье: – Это я убила его! Судите меня!

Следователь с интересом посмотрел на Дайнеку и, между прочим, спросил:

– Сколько вам лет?

– Двадцать четыре.

– Ранее судимы?

– Вы что! – Она подхватилась со стула, но он приказал:

– Сидите!

Кротов был худым, старше тридцати. Во всей его внешности чувствовался большой опыт следовательской работы, даже во взгляде, немного равнодушном и безусловно циничном.

– Назовите имя, отчество и фамилию.

– Людмила Вячеславовна Дайнека… – Притихшая Дайнека наблюдала за тем, как следователь заполняет протокол. В неподходящий момент она ткнула в бланк пальцем. – Не так!

– В чем дело?!

– Вы написали «Дайнеко».

– И что?

– А нужно – «Дайнека».

– Разве не так пишется ваша фамилия? – удивился следователь.

– Мне лучше знать. Фамилия моя.

– Пожалуйста… – Он исправил букву «О» на «А» и спросил: – Год рождения?

– А посчитать не судьба? Я же сказала, сколько мне лет.

– Прошу отвечать четко и ясно!

Дайнека назвала год рождения, и он снова спросил:

– Образование?

– Высшее.

– По вам видно…

Она уточнила:

– Что?

Кротов повторил чуть громче обычного, как для глухой:

– По вам, говорю, видно, что слишком образованная.

– Знаете… – Дайнека покраснела и эмоционально сказала: – Человек умер… А вы цепляете меня глупыми замечаниями.

– Адрес регистрации и фактический адрес проживания! – скомандовал следователь.

Дайнека назвала свой адрес, подчеркнув, что проживает и прописана в одном и том же месте и что она не рецидивистка, чтобы скрываться.

Следователь, не удержавшись, заметил:

– Никогда бы не подумал, что вам двадцать четыре. В лучшем случае – пятнадцать. Не больше.

Понимая, что это не комплимент, а обвинение в скудоумии, Дайнека сумела сдержаться и не ответить еще одной дерзостью.

– Приступим к опросу. – Следователь откинулся назад и спросил: – Кажется, вы хотели сделать заявление?

Она опустила голову и прошептала:

– Во всем виновата я…

– Не понимаю.

– Если бы не я, старик остался бы жив.

– Оформлять явку с повинной?

Такого поворота Дайнека не ожидала. Мгновенно придя в себя, она сообразила: еще одно неосторожное заявление, и ее обвинят в убийстве.

– Нет!

– Так да или нет?

– Нет! – с еще большим вызовом заявила она. – Я не убивала старика в прямом смысле. Он убегал от меня и поэтому умер.

– Он умер не потому, что убегал… – процедил следователь и посмотрел на нее с прищуром. – Старику перерезали горло.

Дайнека с минуту изучала лицо следователя. Он спросил:

– Что-то непонятно?

– Я видела труп, но не рассмотрела его.

– Можете мне верить. Я его рассмотрел.

– Ничего не понимаю. – Она хотела продолжить. Следователь ее перебил:

– Дорогая Людмила Вячеславовна, у нас с вами есть только два варианта. Первый: старика зарезали вы. Второй: его зарезал кто-то другой. И в том и в другом случае – вы при делах. И если с первым вариантом все более или менее ясно, то со вторым – нет. Отсюда вопрос: видели вы кого-нибудь еще в заброшенном доме?

– Убийцу? – уточнила Дайнека.

– Назовем его так.

Она покачала головой:

– Я не уверена.

– В таком случае остается только один вариант. – Следователь сокрушенно вздохнул.

– Какой?

– Первый.

– Я не убивала его!

– Тогда вспоминайте лучше.

Дайнека сморщила лицо, не то вспоминая, не то собираясь заплакать:

– Кажется, в конце коридора мелькнула какая-то тень…

– Отца Гамлета? – хладнокровно съязвил следователь. – Поверьте на слово – он вам не помощник. Нам нужен живой подозреваемый. Бесплотные нам не нужны.

– Я видела… Честное слово, видела!

– Вы так говорите, чтобы отмазаться?

– Сначала я подумала, что это старик.

– Что же вы не побежали за ним? Ведь, судя по вашим словам, вы его догоняли? Зачем преследовали и как оказались в заброшенном доме, мы поговорим позже. Сейчас я задаю конкретный вопрос: почему не побежали в конец коридора, а направились в комнату?

– Решила проверить…

– Что?

– Вдруг он там?

– Не понимаю. – Кротов поднялся со стула и в раздражении прошелся по комнате: – Увидела человека в конце коридора, решила, что это старик, но отправилась в комнату.

– Мне трудно объяснить почему, – призналась Дайнека.

– А придется… – Усевшись за стол, следователь взялся за ручку и что-то записал. – Перейдем ко второму вопросу: – Что связывало вас с убитым? Зачем вы его преследовали? Как оказались в доме?

– Старик продал монетку…

– Кому?

– Мне. – Дайнека положила на стол серебряный кругляш.

– Где?

– На заправке поблизости от того самого дома.

– Ну, это не новость, – усмехнулся Кротов и даже не посмотрел на монету. – Обычно на заправках так и бывает. Значит, вы купили монетку, потом передумали и побежали за ним. Зачем? Чтобы вернуть деньги?

– Нет.

– Тогда зачем?

– Чтобы доплатить.

Следователь обескураженно откинулся на спинку и замер. Потом тихо сказал:

– Ну, знаете…

– Вы мне не верите? – Дайнека несколько оживилась и придвинулась поближе к столу: – Дело в том, что это не первая монетка, которую я у него покупаю. Но за первую я недоплатила. А за эту и вовсе не рассчиталась…

– Хватит! – Кротов стукнул рукой по столешнице. – За идиота меня принимаете? Кто из нас двоих сумасшедший?

– Наверное, вы, – робко предположила Дайнека.

– Хотите, чтобы я закрыл вас в обезьянник?

– За что? – искренне удивилась она.

– За то, что врете и прикидываетесь дурочкой.

– Я не прикидываюсь. И, кстати: вы сами заподозрили меня в скудоумии. Разве не так?

– Вопросы здесь задаю я! – рявкнул следователь. – Предположим, что вы хотели заплатить старику…

– Доплатить, – раздельно уточнила Дайнека.

– Доплатить, – язвительно повторил Кротов. – На каком основании? Зачем?

– Затем, что купленная монета стоит значительно дороже. По всему выходит, что при покупке я его обманула.

– Стало быть, хотите быть честной?

– Очень хочу, – согласилась она.

Следователь бросил взгляд на монетку:

– Но с чего вы взяли, что это барахло имеет какую-то ценность?

– Об этом рассказал папа…

– Римский?! – с издевкой выкрикнул Кротов. В отличие от него, Дайнека хранила выдержку:

– Мой.

– Ну, вот что… С меня хватит. Давайте поступим так: сейчас вы позвоните своему отцу и передадите мне трубку. И если он сообщит мне хоть что-нибудь вразумительное, мы продолжим.

– Подождите… – Дайнека расстегнула перекинутую через грудь сумочку, вытащила телефон и набрала номер отца. Она держала трубку возле уха до тех пор, пока не услышала, что он недоступен. – Мне очень жаль…

– Что?

– Папа вне зоны доступа, или аппарат отключен.

– Так я и знал! – Следователь взялся за ручку. – Теперь отвечайте четко и ясно. И только на конкретно поставленные вопросы.

Последующая часть допроса была очень скучной. Ни один из вопросов не дал возможность вставить лишнее слово. Кротов спрашивал о точном времени: когда было то или это? Он также записал координаты заправки, где осталась ее машина, и пообещал внимательно просмотреть записи с камер наблюдения. В его тоне, движениях и во взгляде сквозило крайнее недоверие и подозрительность.

Дайнеке удалось задать только один вопрос:

– Кто нашел меня? Кто вызвал полицию?

– Сторож Ефимов. Он увидел, как вы забежали в дом, и решил проверить зачем.

В конце допроса Кротов сказал:

– Ну, что же… Пока у нас только одна рабочая версия.

– Которая из двух? – поинтересовалась Дайнека.

Кротов пристально посмотрел ей в глаза и тихо спросил:

– Не догадываетесь?

– Нет…

– Попрошу вас никуда не уезжать из Москвы. – Он указал пальцем на протокол: – Теперь будем подписывать.