Анна Ивановна Петрова
Потапов и Ангел
Но Потапова от этого внутреннего диалога всё время отвлекали какие-то голоса позади – за спиной двое иностранцев активно вели диалог на своём языке.
– Понаедут тут всякие и язык не учат! – вслух высказался мужчина. Вдруг он услышал снова стук в своей голове:
– Скажи всё, что ты о них думаешь, и в красках! Это и есть твоё задание.
Потапов уже наполовину был уверен, что его ангел – это, на самом деле, недавно упомянутый им чёрт, но, кем бы он ни был, мужчина с ним полностью согласен – язык надо учить!
– Надо говорить на русском в моей стране! – он повернулся к сидящим и сказал им прямо в лицо, – А вдруг вы надо мной смеётесь? Откуда мне знать, что Вы там на своём языке лопочете и ржёте!
Иностранец попытался ему на ломаном русском что-то объяснить, но Потапов его быстро прервал:
– Вы экзамен сдаёте на знание языка, когда в мою страну едете! В этой стране только на русском говорят!
На место заварушки уже подошёл охранник и спросил, в чём дело.
– А что, если они нас обсуждают и смеются за спиной, откуда мне знать? Приехали сюда, значит должны говорить по-русски!
– У нас многонациональная страна, – ответил охранник, но Юрий продолжал громко возмущаться. Сидевшие за ним приезжие мужчины потихоньку ретировались в другой вагон, в то время, как Потапов продолжал своё выступление на публику, на исконно русских матах объясняя, как должно быть в его стране. При этом, язык его, после водки, слегка заплетался, а лицо, в синяках и шишках, всем своим видом источало расовую нетерпимость. Охранник предложил вызвать полицию, некоторые люди подходили к Юрию и просили успокоиться и отстать от иноземных гостей.
Множество недовольных глаз уставились на Юрия, возмущённые тем, что этот, не совсем трезвый, гражданин с «разукрашенным» лицом устроил бучу в их вагоне.
– Может Вас на следующей станции высадить? – спросила его проводница.
– А не надо! Я и сам выхожу! – сказал возмутитель порядка и кинул ещё несколько фраз о том, как он разочарован гражданами страны, не поддержавшими его стремление к защите русской речи – всё это было сказано с матом, выражающим глубину его огорчения.
Когда поезд остановится, и Потапов выпрыгнул из вагона, он вдруг осознал свою реальность – один на пустой станции с известной ему судьбой и обещанным завершением миссии.
