Уменьшить шрифт (-) | Увеличить шрифт (+)

полная версия Вера

Анна Цой
Вера

Глава 8

С первого бала прошло почти два года, прежде чем мы двое осознанно решили стать официальной парой. И если первой моей мыслью при его подобных словах была «Замуж как-то рановато», то последовавшие пояснительные слова о моём новом статусе фрейлины внесли свои коррективы. Как бы прискорбно это не было, но мы в очередной раз впали в состояние постоянных ссор. Мне, естественно, было страшно от осознания того, что после этого шага хорошей для этой страны невестой мне не стать никогда. И если Оскар не стал ни на чем настаивать, то я изводила себя невероятным образом.

Забавным этот момент казался мне только сейчас, потому как тогда я искренне верила в распад целых цивилизаций, крушение миров и во что-то подобное, что случилось бы от одного моего «нет». И только сейчас я наконец осознала, что предложение принца не было обосновано желанием затащить меня в койку – нет. Инициатором подобного была как раз я, когда решила озвучить своё судьбоносное «да», на которое готовилась несколько часов.

Я выбрала вечер. Местом встречи стали уже известные апартаменты принца, а моим одеянием – широкополое платье без корсета, потому как по советам умных любовных романов, талмудов о «быте и супружеской жизни» и советам шайки моих подруг всё основное действо обязательно должно было проходить в весьма некомфортных условиях с кучей юбок и жёстким корсетом, мешающим дышать. Именно эти два обстоятельства я попрекала, шагая по коридору жилой башни королевского дворца, зная при этом расположение спальни принца по оставленным им же «указателям», которые ненавидели все, кроме него. На мой неуверенный стук в его дверь из проема вылетел сперва вопрос «Ты согласна?!», а после и сам довольный Ос, утащивший меня прямиком на мягкие диванчики гостиной. Смуты в моё понимание происходящего вносил тот факт, что кроме милого и скромного поцелуя между нами двумя происходили только драки. Из-за чего с разговором у нас в тот вечер не срослось совершенно.

Перед глазами стояли только тёмные обитые кожей стены приехавшей за мной кареты, в которую посадил меня сам принц. Я помню тот длинный судорожный поцелуй, который я смогла подарить ему на прощание, и те несколько волнительных быстрых взглядов, когда я оборачивалась, дабы ещё раз посмотреть, как он стоит на месте и смотрит мне вслед. А после… мой, выглядящий жалким побег из кареты, бег по мощёной дороге и его теплые объятья сразу после того, как он понял, что именно я сделала.

Следующий час мы сидели перед горящим камином, болтая обо всем и ни о чем, и если я чувствовала дикое смущение и некоторый стыд, то Оскар моего волнения даже не замечал.

В ту ночь вино казалось слаще, чем обычно, огонь жарче, чем всегда, а моя влюбленность – ярче всех знакомых и незнакомых мне звезд.

Мои намерения он понял, лишь когда услышал первые щелчки крючков верхнего платья, пока шагал в сторону гостиной, прижав руками к груди увесистую пуховую подушку. Он тогда искренне верил, что моя непогрешимая персона не отправится за ним в одной ночной рубашке, дабы доказать твёрдость и крепость своих намерений. Не знаю, так ли делали в Акифре, но моя южная кровь вместе с пылающей юношеской «мудростью» головой не придумала ничего лучше.

После меня отговаривали, объясняя мой поступок тем, что я не так его поняла, и статус фаворитки означал для нас двоих «возлюбленная», а не «любовница». Возможно, он и был прав тогда, однако ни разу за все последующие годы я не пожалела о том, что совершила. Если сейчас я, скорее всего, могла бы приписать себе полуразумный статус молодой женщины, то тогда я была подростком с бушующими гормонами и ветром в голове. Не единожды я спрашивала себя «А что было бы в случае обмана с его стороны?». Что произошло бы со мной, будь Оскар провокатором, вруном? Я могла лишь оправдывать свои действия моей удивительной разумностью в тот момент, граничащей с невероятной способностью разбираться в людях и их намерениях. Но даже так у меня не было ответа на вопрос «Почему я безоговорочно поверила ему?». Быть может, уже тогда я знала, что встретила того, кто никогда меня не оставит и не предаст?

Мне было больно – это всё, что смогла запомнить о том разе. Точнее, нет. Помню свой смех в ответ на ужас на лице Оса от того, что крови мы так и не дождались. И если бы на своём беспокойстве он остановился! Следующие несколько часов по теперь уже нашей спальне курсировала целая орава врачей-целителей, один за другим твердящие рвущему и мечущему принцу, что до смерти мне далеко.

На следующий день его высочество знал помимо основ целительства, еще и анатомию и физиологию женского организма. Весь же королевский дворец перешёптывался о нашем новом статусе. Остальная неделя пролетела с парой десятков драк, двумя дуэлями и одной крупной ссорой между королём и Оскаром, а ещё моим волнением, вечной беготней за принцем, дабы он никого не убил ненароком, и неожиданно резкими приступами осознанного счастья – я даже представить себе не могла, что один единственный переезд принесет мне столько хорошего. Что он принесет мне смысл жизни.

***

На следующий день после случая в саду её величество решила организовать выездной пикник, на который была приглашена половина двора. Место выбирала сама королева, а потому мы сперва очень долго собирались во дворце, потом продолжительное время распределялись по имеющимся открытым каретам, и в довершение – более полутора часов ехали по просёлочной дороге после уже выезда из города. За это время устала не только находящаяся в положении со следующим за этим раздражением Лиззи, но и Риш, которая искренне недоумевала, по какой причине все были недовольны тем, что она поддержала идею королевы. А потому наша едва ли довольная жизнью компания, расположенная в самом выгодном уголке поляны за тридевять земель от дворца – под тенью деревьев и стала молча переглядываться, пытаясь не показать настроение еёе величеству, из-за чего мог случиться крайне кошмарный скандал на тему «я ради вас бессовестных стараюсь, а вы, падлючки, не цените!». Ко всему прочему, из мужчин с нами отправилась лишь стража, один из подчиненных Осу дворцовых магов и один в меру нетрезвый старший принц, который всеми силами старался нейтрализовать это упущение, попивая спиртное прямиком из графина. К счастью, кронпринц находился в отдалении от нас, а потому половины проклятий, обращенных к нему, не слышал, периодически ловя на себе презрительные взгляды моих подруг и салютуя им графином.

– Как ты его терпишь?! – возмущенно прошипела Риш Мире, – представляю, как ты была разочарована, когда взамен прекрасного принца-наследника, получила в мужья бабника-алкоголика, готового только валять дурака и маяться дурью в столичных кабаках!

Я повернула голову в сторону небольшого лесочка, радом с которым мы расположились, и попыталась абстрагироваться от начала очередного спора или даже скандала. Все уже привыкли к тому, что Риш задает подобные вопросы неспроста.

– Он не всегда такой, – неожиданно решила вступить в игру Мира, – иногда он собранный и обходительный.

Любовница короля усмехнулась, явно радуясь «победе» в душе, после чего набрала воздух в легкие и пропела:

– Иногда… как же прекрасно, что иногда он хороший! А то, что в остальное время ужасный, так это не важно!

Она довольно улыбнулась и подалась в перед, дабы продолжить в лицо побледневшей девушке, однако была перебита вежливым, но непреклонным:

– Леди Вероника, могу я кое что вам передать? – напротив меня стояла та самая девушка из парка, которую мы с Осом встретили после бала.

Та самая шпионка моей мамы.

– Да, я слушаю, – вышло у меня грубее, чем я планировала, пускай скрыть свои эмоции мне удалось.

Служанка едва заметно поджала губы и беззастенчиво протянула мне руку, вторя действиям словами:

– Прошу прощения, леди Вероника, но, к сожалению, я не вправе говорить о… настолько личном при других леди. Это… не правильно.

Я нахмурила брови и открыла было рот, чтобы возмутиться настолько наглым враньем, однако была перебита грубыми словами уже раззадоренной Риш:

– Вера! Будь добра, не мешай нашему диалогу и иди, куда тебя там зовут, – она несколько раз мило взмахнула ресницами, будто бы я была королем, готовым прощать всё что угодно ради этого жеста, а после быстрым движением глаз указала на служанку.

Я поджала губы, не желая вступать в «драку» сегодня, затем задумчиво поднялась на ноги и приняла помощь девушки.

Я не считала себя глупой или слишком доверчивой, однако даже я понимала, что красть меня сейчас не будет никто – девушка просто не справится со мной. В конце концов, вокруг была целая толпа всевозможной аристократии, способной вступиться за меня. С другой стороны – выскажи я свои опасения подругам, как молниеносно отреагирует стража, маг и… девушку убьют. Этого я не хотела, скорее по моральным соображениям. Потому чего молча шагала вслед за терпеливо ждущей меня служанкой, чувствуя, как подрагивают руки и ноги.

Мы неторопливо дошагали до ближайшей закрытой поляны, находящейся в относительной близости от пикника, находясь при этом на виду у посерьёзневшего сверлящего нас двоих глазами кронпринца, но так чтобы нас никто не слышал. Я поправила помявшееся от длительной поездки платье и выжидающе-любезно уставилась на девушку, как того требовал этикет. Ждать она не заставила, сурово, но в меру строго произнеся:

– Ваша матушка убедительно просит вас отправляться домой в ближайшее время. До неё дошли слухи о вашей спешной помолвке с молодым принцем, и она крайне… раздосадована.

Я хмыкнула.

– Передайте ей, что я сделала свой выбор и играть в её игры не намерена, – я попыталась быть безэмоциональной, но удавалось у меня крайне плохо, – если она желает становиться правителем, то я – нет.

Девушка дернула головой, держа чувства под контролем, и продолжила:

– Леди учла сумбурность ваших мыслей и нашла это забавным. Но только единожды, а потому вас будет ждать закрытый дилижанс у северных ворот сегодня ночью. Леди полагает, что вам будет достаточно пары часов на отдых после пикника, и после вы отбудете. Уверяю вас, что охрану госпожа подобрала надежную – вам нечего опасаться.

Я смотрела в её блеклые голубые глаза и могла думать только о том, что совершенно не знаю свою собственную мать. Ту самую маму, которая пела мне колыбельные и успокаивала тогда, когда этого не могла сделать няня. Ту самую, которая хоть и была чаще строгой, но всегда держала своё слово, поступала честно и правильно. Она никогда не была так жестока и непреклонна со мной, как угрожала сделать это сейчас.

А потому я обреченно кивнула ожидающей моего ответа девушке и развернулась, чтобы молча и не оглядываясь пойти обратно к подругам. Даже не становясь на её место, и будучи не замеченной в политических интригах, я могла с уверенностью сказать, что её угрозы не будут иметь последствий. Меня ожидали ещё пара десятков подобных прошлым слов, которые со всей очевидностью строчат хитрые и наглые секретари самой леди, лишь отдающей едва ли спокойные приказы. Она не в силах достать меня со своего нового, но уже насиженного места во главе государства. Так должна ли я играть по её правилам?

Она всегда была против моих начинаний. Помнится, про путешествие сюда она высказалась не иначе, как «бесполезная трата времени и сил», про учебу сказала «глупость», а про нас с Осом «глупые королевские котята, не успевшие наиграться с клубком ниток». Забавно, что про последнее её взгляды менялись каждый год, становясь грубее и резче, меняя смысл параллельно моему взрослению.

– Я должна буду написать письмо леди о том, отбыли ли вы, – продолжила наседать на меня шагающая следом девушка.

Я хмыкнула и не отреагировала.

– Она переживает о вашем благополучии и состоянии, – не отставала она.

Я кивнула, веря в её слова со всей присущей мне искренностью.

– Леди предупреждает вас о том, что при отказе следовать её наставлениям последует…

Я даже остановилась, услышав от неё открытую угрозу:

– Что последует? – поторопила её я.

Девушка даже не стушевалась, показав мне, что до вышколенной прислуги ей было далеко – очевидно, данная особа принадлежала к своевольному аристократическому слою Акифра. Только они могли чувствовать себя комфортно и непредвзято в компании «почти принцессы», невозмутимо смотря ей в глаза при дискуссии.

– Последствия, леди Вероника, – мило улыбнулась мне шпионка.

Тут уже была моя очередь язвить:

– Передайте своей невероятной леди-госпоже, что при условии повторения подобных сообщений, она сможет узнать о свадьбе и других событиях моей жизни только от вас или от других… подобных вам.

Мне попытались сказать что-то ещё, однако я развернулась, ускорила шаг, едва не побежав, и остановилась у лишь прошлого своего места, кажется, борясь сама с собой. Я не желала рвать даже такое опосредованное общение с мамой. Ещё из писем я поняла её отношение ко всем моим действиям, особенно к тем, что были связаны с Осом. Но даже так она не казалась мне человеком, которого стоит исключить из моего круга общения. Она в любом случае останется моей семьей, даже не принимая в неё того, кого я хочу.

***

О том, что мои слова дойдут до мамы в течении нескольких часов, я подозревала ещё в момент разговора с её шпионкой. Однако она смогла удивить меня и в этот раз – стоило нашей делегации въехать на территорию дворцового парка, как за нами потянулись сразу две закрытые кареты без опознавательных знаков. Внимание они естественно привлекли, и немалое, но только я могла догадаться кому именно принадлежат эти средства весьма незаметного (крайне заметного) передвижения.

Так как большая часть аристократии не относилась к королевской семье, выйдем мы напротив главного входа во дворец, что по моему скромному предположению должно было остановить маминых шпионов, однако, как только мы встали, кареты заняли максимально удобное для моего побега место – прямиком в начале сада. Две чёрные двери открылись в наглом приглашающем жесте. Сделано это было скорее всего для того, чтобы меня напугать – иных причин я найти не могла. Моя прекрасная и крайне коварная мамуля не привыкла ждать, а потому часто делала всё «в лоб». В этот раз было даже немного скромнее, чем обычно, меня могли силой вывести из королевской кареты и попросту засунуть в одну из этих.

К моему счастью, в этот момент со ступеней спускался крайне злой и хмурый Ос, за которым тянулся отчётливый, но воображаемый шлейф обескураженности вперемешку с осознанием происходящего. Принц деловито закатил глаза, быстро и резко дошагал до нашей кареты и протянул мне руку, бессовестно проигнорировав тех леди, что спускались до меня. К слову, на аристократическое поведение его хватило только со мной и с собственной сестрой, что говорило о крайней степени сдерживаемой агрессии.

В этот самый момент к нам подскочил насупленный и не особо трезвый кронпринц, который, пошатнувшись, занял место по правую руку моего жениха и зашептал:

– Они её стерегли всю дорогу обратно, – он поплёлся вслед за нами, направившимися напрямик мимо тех самых карет, – по дороге туда я никого не заметил.

– За вами последовали пять всадников, – спокойно выдал Оскар.

– И как результат? – встрепенулся первый принц.

Мы с ним оба с интересом оглядели Оса, который едва ли не за эфес хватался от ярости. Мы в этот момент проходили прямиком мимо тех самых карет, у распахнутых дверей которых замерли два мило улыбающихся мне лакея. Можно было заметить, как косятся их глаза на особо опасного Оскара, провожающего мужчин взглядом скорой расправы.

– Результат? – усмехнулся принц, – долго следовать за вами они не смогли.

Сказал он это громко, чётко и явно ожидая каких-то действий от лакеев или возниц. К слову, они были: все четверо отвели от меня взгляд, но даже не дёрнулись с места.

Я закатила глаза.

– Условия в тюрьмах очень даже приятные, – я поджала губы, – думаете, что кто-то из них боится заключения?

На меня снисходительно посмотрели две пары глаз, заставив приподнять бровь.

– Что? Я была в камерах под замком – там вполне прилично! А насколько я знаю, в Акифре всегда процветала бедность и грязь. Здесь им точно будет лучше.

Принцы отвернулись, так и не сказав мне и слова.

– К тому же, сейчас, вроде как, идёт война, а это значит, что всё ещё хуже, – продолжила я.

– Бережёшь её чувства? – тихо произнес брату кронпринц.

Я недоумевала.

– Вроде того, – буркнул в ответ Ос.

Мы уже немного прошли по саду, преодолев и кареты, и даже дойдя до тренировочного полигона.

– Я чего-то не понимаю? – решила спросить я.

Мой жених сжал челюсть и промолчал. За то этого не сделал Ричард:

– Никто не держит пленников в тюрьме, сестричка.

Я с интересом проследила за его полупьяной походкой.

– Их ждут пытки, а потом казнь, – добил меня он.

При последнем слове я вообще вздрогнула, вспоминая один из этапов своей жизни. Наверное, именно по этой причине Оскар решил молчать – я всё ещё не оправилась после казни Астры.

– Казематы по сравнению с этой процедурой подобны раю на земле, – усмехнулся кронпринц.

– Хватит, – зло оглядел его Ос, – она опять кричать всю ночь будет после твоих объяснений.

Я смогла лишь вцепиться в его руку сильнее и продолжить механически передвигать ноги по каменной дорожке сада, радуясь тому, что скоро окажусь в башне. Но даже так, принцу пришлось хватать запинающуюся меня на руки, дабы я не попыталась свалиться лицом на ступени ещё пару раз, и только после этого мы дошли до своей комнаты без происшествий.

Весь оставшийся вечер я провела на мягком подоконнике с книгой, прочитав едва ли две страницы, потому как постоянно останавливала свой взгляд на двух черных каретах, переместившихся прямиком под окна наших комнат. Два лакея всё так же стояли с вышколенными улыбками и смотрели в то самое окно, на котором я сидела.

В двенадцать часов во внешнюю дверь постучали, и через минуту на мои колени упало прочтённое Оскаром письмо, в котором без подписи с большим резким наклоном было нацарапано злое «Я приняла твой выбор». Через несколько минут карет уже не было на территории дворцового комплекса – я самолично проследила за тем, как они выезжают из ворот. И как улыбается довольный принц, посылающий невидимый магический сигнал своему магическому подразделению.

Глава 9

Одним из самых жутких воспоминаний моей жизни останется именно это. Я могла отчетливо вспомнить ясное небо с уже поднявшимся утренним солнцем – день обещал быть солнечным. И самым обычным из всех, что я провела в этой стране. Однако, я увидела надвигающуюся тучу уже тогда, при выходе из своей новой комнаты, в которой мы жили вдвоем с Осом.

Именно в то утро я решила отправиться за своими вещами в поместье Астры, находящееся в столице, и в котором я провела больше полугода, прежде чем вступить сперва в статус фаворитки принца, а после, как бы скрывая свои прегрешения, стать фрейлиной её величества.

Я посчитала правильным предупредить только Королеву, благоразумно подумав о том, что отчитываться Оскару совсем не обязательно. Лиззи махнула мне рукой, стоило раздаться моему «Я хотела бы…», после чего мне пришлось дождаться скорого дворового конюха, снарядившего мне лошадь. Не берусь утверждать, но сейчас мне кажется, что моё престранное желание ехать верхом, минуя правила приличия, предполагающее передвижение леди в карете, спасло мою жизнь. Моя вредность и нежелание следовать строгим правилам спасли меня от ужасного.

Мой путь пролегал как раз мимо нового, потому как недавно отстроенного управления стражей и примечательного здания магического управления, в котором с самого раннего часа присутствовал на совещании едва ли выспавшийся Оскар. К слову, он по обыкновению любил сидеть у окна, наблюдая за прохожими, чем я и хотела воспользоваться, махнув ему рукой. Однако, ни у окна, ни в самом помещении не оказалось никого – для пущего эффекта я даже приблизилась, желая лицезреть скучающее лицо его высочества.

В это мгновение, словно в ответ на моё недоумение, над центром города словно гром загрохотал огромный барьер, блокирующий выход из-под него всем, кому посчастливилось угодить внутрь. Я видела над головой серебристо-белый купол, создателем которого всегда являлся Ос – я знала об этом от него самого, потому как держать язык за зубами иногда болтливый и совершенно не иногда хвастливый принц не умел.

И я могла понять опасность, что подразумевалась при воздвижения сего устройства, но даже так у меня не оставалось другого выхода, кроме того, где я скрываюсь за стенами близлежащего поместья принцессы Астры. Я пустила в галоп свою лошадь и остановила её, только заехав в конюшню, в которой по какой-то причине не было совсем никого и ничего, за исключением одной-единственной черной кареты, спряженной и уставленной большими чемоданами её высочества. На козлах было пусто, лакеев тоже не наблюдалось, потому мне пришлось подниматься в дом через чёрный ход, дабы узнать куда собралась отправиться девушка, даже не написав мне письма или записки, в которой говорилось бы о её. Я могла лишь ворчать и желать обиженной на меня принцессе всего наилучшего, однако стоило мне ступить в прихожую, как по коже прошла изморозь.

Потому как до меня долетела волна блокировки, а перед глазами встали люди из управления, удерживающие в магическом коконе уже не сопротивляющуюся принцессу, что едко мне улыбалась кровавой улыбкой – маги никогда не гнушались физическим насилием при задержаниях.

– Ещё одна! – крикнул один из мужчин.

Меня хватают за локоть и с силой выдергивают в центр комнаты к незамеченной мной кучке испуганных девушек вокруг несгибаемой скалы спокойствия – её высочество лишь улыбнулась шире от моего взгляда ужаса и непонимания.

– П-по какому праву происходит задержание? – я максимально сурово оглядела ухмыляющихся магов, держащих в оцеплении нас.

Мне никто не ответил, лишь окатив волной презрения.

– В этом нет смысла, – плаксиво буркнула одна из девушек, – будешь им надоедать – они тебя ударят, как её высочество.

Я мотнула головой и нахмурилась, глядя на то, как аристократка поднимает влажные глаза к потолку.

– Что вообще происходит? – мой голос дрогнул.

Она мотнула головой.

– Принцы наверху… – по её щеке покатилась слеза, – обыск даст им доказательства… а моя сестра… и допросы после…

Из груди её раздались рыдания, а сзади послышался звук падения тела – одна из леди выпала за защитный контур. По её щеке из приоткрытого рта текла темная жидкость вперемешку с бурой кровью. Она была отравлена.

Этого я не смогла выдержать совсем, отшатнулась и закричала на всё здание:

– ОСКАР!

Мой визг заставил магов выругаться и сделать почти синхронный шаг ко мне, однако в следующую секунду сверху – со стороны лестницы раздались спасительные шаги и взбешенное:

– Отставить! – для солдат, – какого черта тебя сюда занесло именно сегодня, Вера?! – для меня.

Я сделала шаг в его сторону, обойдя всё ещё стоящую столбом принцессу, после чего протянула руку к принцу.

– Открыть контур! – злое от принца.

Маги переводили ошарашенные взгляды с меня на его высочество, силясь скорее всего понять, с чего пойманную с поличным меня нужно выпустить из «клетки».

– Но, командир…

– Ты не слышал?! – еще более яростное от Оскара.

В ответ ему раздалось тихое «Есть», кокон мигнул и осел на пол, дав мне возможность пройти.

– Что происходит? – мой голос дрогнул на середине вопроса, – я просто зашла за вещами, а тут…

Тёплая рука принца ухватила мои дрожащие холодные пальцы, вынуждая идти за ним наверх по лестнице.

– Ты следующая, Вероника, – громкое нам в спины от Астры, – вскоре они обвинят в чём-нибудь и тебя.

Я обернулась, заставив сделать это и Оса, посмотрела в её голубые глаза, полные усмешки, и, не успев произнести и звука, была перебита грубым от его высочества:

– Леди Астра не скажет ничего, Говард.

Сказано это было крайне непонятно для меня, однако я видела, как сверкнули испуганные глаза принцессы.

– Понял, – произнес в ответ тот, кто не хотел выпускать меня из кокона, когда мы с принцем поднялись на первые ступени.

– Когда уйдем, – продолжил странные приказы Оскар.

Я успела увидеть хмурый кивок в ответ на слова моего принца, прежде чем меня с силой увели на второй этаж, провели по коридору в мою комнату, а после… до моих ушей донесся вскрик и весьма характерный стук меча о кафель.

– Что ты хотела забрать? – как ни в чем ни бывало спросил Ос, оглядывая мой полный ужаса взгляд, – Вера?

Его рука, затянутая в черную кожаную перчатку коснулась моей щеки. Я вздрогнула. А после отшатнулась под его обескураженным взглядом и рванула из собственной бывшей комнаты обратно к лестнице. Поймать меня за руку он не успел ни в комнате, ни в коридоре, где навстречу ему успел выйти из другой комнаты кронпринц, очевидно услышавший шум.

– Ты всё-таки не выдержал её угроз, братец? – жестоко усмехнулся он, успев отшагнуть к стене, – Ос?!

Я успела свеситься у перил и мазнуть взглядом по залитому полу, прежде чем меня резко развернули и уткнули лицом в бархатный сюртук формы магического подразделения. Руки скользнули вверх по его груди, после сжали в кулаки плотные полы воротника, а по щекам заструились слёзы ужаса.

– З-за что?! – прошептала я, – что она сделала… за что её убили?!

– Ты идиот, братец, – пренебрежительным тоном сказал Ричард.

Ос прижал меня к себе сильнее.

– Уже сам понял, – раздалось над моей головой.

– Она ничего плохого не сделала! – меня уже было не остановить, – почему её… там кровь и…

Кронпринц хмыкнул, выдав свое безразличие к чужой смерти, а после смилостивился, ответив мне:

– Она была шпионкой, сестричка. Причем, насколько узнал твой принц, руководила целым отрядом таких красавиц. Я бы, кстати, и тебя проверил, мало ли…

Я почувствовала, как агрессивно повернул голову в его сторону Ос, прежде чем Ричард отступил на шаг назад, а после и вообще решил ретироваться, бурча при этом:

– Ладно-ладно, не кипятись ты, братик! Я просто дал совет! Не хочешь – как хочешь! Пойду я, у меня там ещё куча писем. Ты только, это… не скажи ей чего похлеще. У тебя это получается.

А мы двое остались стоять на лестничном пролёте, всё так же прижимаясь друг к другу.

Через несколько минут к нам поднялся тот самый Говард, отрапортовал, что всех девушек увезли в управление, отряд останется сторожить у входа, отлавливая тех, кто придет ещё, а мы можем ехать, потому как документы они заберут в штаб, где разбирать их будет удобнее.

Позволять мне спускаться вниз никто не собирался, а потому мы перенеслись порталом прямиком во дворец. Где спустя пару часов у нас состоялся разговор с королем о новой правящей династии в моём родном Акифре. И о том, что я повторю судьбу бывшей принцессы, если меня заметят на шпионаже.

Гарантом моей жизни всё это время был Оскар. Без него я была бы казнена так же, как моя бывшая, и как мне кажется, ни в чем неповинная подруга.

***

Волосы растрепал порывистый предрассветный ветер. Я стояла у высокого парапета на смотровой площадке жилой башни, положив голову на сложенные руки и пытаясь вырваться из капкана из собственных мыслей.