Анна Александровна Завгородняя
Вторая жена. Книга 3

 Полная решимости поговорить с Аббасом и попросить его выполнить мою просьбу, я отыскала главного конюха и велела подать мне лошадь. Он перечить не стал, глядя на свою госпожу, но взгляд его был немного странным, словно мужчина опасался сделать что-то не так и я подозревала, что едва покину пределы конюшни, он тотчас сообщит во дворец о моем отъезде.

«И пусть! – подумала я. – Все равно, так как прежде, уже не будет!».

 Конюшни сейчас представляли собой жалкое зрелище. Опустевшие, они словно осиротели без своих обитателей, а я неожиданно поняла, рассматривая стойла, как много людей ушли на бой с моим мужем и как много их уже никогда не вернуться, не обнимут своих близких. От этих мыслей дрожь прошла по всему телу, и я закрыла глаза, чтобы не видеть всю эту пустоту, образовавшуюся не только вокруг меня, но и внутри, в моем сердце.

 Как я раньше ненавидела Шаккара! Как мечтала о том, чтобы он исчез из моей жизни, как боялась его прикосновений…а теперь мечтала просто увидеть, прикоснуться, повторить снова слова любви и наконец услышать признание и от него.

«Услышу ли? – мелькнула мысль. – А что, если Сарнай не солгала? Что, если он действительно…» – подумала и тут же осеклась. Я не имела права так говорить. Мысли имеют свою, особенную силу и часто мы сами притягиваем к себе зло, думая о плохом.

– Ваша лошадь, госпожа, – проговорил конюх и подвел ко мне белую кобылу. На ее спине уже было седло, и я шагнула к лошади, намереваясь сесть. Конюх спешно опустился на колени, подставляя спину, что позволило мне проворно забраться в седло, схватив узду.

– Госпожа, а что делать мне? – запричитала рабыня. – Вы не можете ехать одна! А я не могу сопровождать вас!

– Возвращайся во Дворец и передай через слуг, что я отправилась к скалам, – велела ей, – и что скоро вернусь, – а после ударила пятками в бока своего скакуна и направила лошадь к раскрытым воротам, а затем далее – в город.

 Лента серой дороги вилась впереди, уходя к скалам, поднимавшимся к синему небу. Она то исчезала за крышами домов, то возникала снова, пока я ехала по городу. Встречные жители, завидев меня, то спешно кланялись, то торопились уйти с дороги. Дорогие одежды и золотые украшения выдавали во мне знатную госпожу, хотя я не сомневалась, что большинство узнали во мне вторую жену принца. Только размышлять об этом не было  ни времени, ни желания.

 Но вот и черта города осталась за спиной. Дорога вскоре стала круто подниматься вверх, и я неожиданно вспомнила, как спускалась от скал вместе с Шаккаром. В сердце сжалась в тугой комок боль, глаза подозрительно защипали, но я стиснула зубы, понимая, что меньше всего мне нужны сейчас глупые и ненужные слезы. Слезы, от которых нет проку.

  Я спешилась и ухватила лошадь под уздцы, понимая, что таким образом мы быстрее преодолеем сложный остаток пути. Лошадь стала подниматься. Из-под копыт сыпались камешки, клубилась пыль, но уже спустя некоторое время мы оказались на самом верху, и я увидела нашу армию, точнее, ее остатки, ставшие лагерем перед проходом, ведущим в Хайрат.

Едва я появилась на виду, как двое мужчин, одетых в доспехи и вооруженных копьями, поспешили ко мне навстречу. Вид их говорил о том, что мне здесь не рады, но я гордо вскинула голову и шагнула вперед, ведя за собой лошадь.

– Мне нужен махариб Аббас! – не дав мужчинам и рта раскрыть, сразу сказала я, едва мы поравнялись.

 Воины окинули меня изучающими взглядами и переглянулись.

– Я принцесса Майрам! – произнесла гордо. – И пришла увидеть махариба по важному делу из дворца, вы не смеете препятствовать мне.

– Госпожа! – оба поклонились. Если они и хотели повернуть меня назад, то не смогли. Я просто не дала им этого шанса быстро направившись в сторону лагеря и понимая, что если понадобиться, то буду кричать имя менсувара(2) своего мужа, только бы найти его в этом скоплении воинов Хайрата. Но, как оказалось, моя решительность была напрасной, поскольку Аббас сам нашел меня. То ли увидел из лагеря, то ли уже успели передать, но когда я вошла, взглядом отыскивая шатер предводителя, который, как я полагала, скоро займет Сарнай, менсувар Шаккара появился перед моими глазами и склонил голову в почтении.

– Аббас! – вырвалось у меня.

– Госпожа, – спокойно ответил мужчина.

– Нам надо поговорить, – сказала тише, и воин распрямился, встав во весь рост, возвышаясь надо мной.

– Тебе не стоило приезжать сюда, принцесса, – сказал он. – Скоро здесь будет Сарнай.

– У меня есть причина и, – я чуть замялась, – и просьба!

– Хорошо, – он кивнул и указал мне рукой на проход между шатрами, куда мы и направились вместе, уже через какое-то время оставив шум лагеря за спиной.

– Как ты оказался здесь? – спросила, едва мы оказались одни. Вокруг простилалась бездна. Аббас вел меня по тропе, пролегающей над Хайратом, а по левую сторону над нами возвышались скалы, те самые скалы, что защищали город от воинства старого мудреца.

– После того, как мы расстались, я направился к выходу из дворца, – начал свой рассказ Аббас, – но там меня поджидали люди Вазира. Они же и передали приказ отправляться в лагерь у въезда в город. Я не мог ослушаться, но хотел после передать тебе все, что произошло. Не думал, что ты хватишься меня так скоро.

– Я разговаривала с повелителем Вазиром, – призналась честно и остановилась, глядя на город, раскинувшийся в долине. Крыши городских домов, улицы, разбивающие Хайрат на кварталы, зеленые насаждения, такие редкие и оттого не менее ценные, чем золото в этих песках, люди – черные точки, передвигающиеся по дорогам. Великолепный Дворец и сад были видны как на ладони, и я подумала о том, что будет с этой красотой, если в долину ворвется Давлат и его войско? Стало страшно и жутко. Я отвела глаза, поглядев на мужчину, стоявшего рядом.

– Вазир поставил Сарнай во главе нашей армии, – произнес Аббас.

– Я знаю. Жаль, что его выбор пал не на тебя!

– Я и не надеялся. Сарнай более опытна в воинском деле, а Вазир сейчас думает не сердцем, – ответил мужчина.

– Я думала, повелитель умнее, – сказала не сдержавшись, но Аббас промолчал.

 Некоторое время мы просто стояли, глядя друг на друга, а затем воин не выдержал и спросил:

– Что привело тебя за мной, принцесса? Думаю, что наши уроки временно придется прекратить…

– Я не за этим пришла, – ответила быстро. – Я хочу попросить тебя о помощи!

 Он не медлил с ответом.

– Все, что угодно!

Я не удержалась от радостной улыбки. В отличие от Вазира, я верила этому мужчине. Ему верил и мой муж, что лишь подтверждало мои мысли. Аббас спас мне жизнь и Тахира просила именно его помочь мне в самом начале моего пути в Хайрат. И вот теперь он стал единственным, кому я могла доверять.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал, принцесса? – спросил мужчина, когда мое молчание затянулось.

 Я подняла глаза и посмотрела на него. Наши взгляды встретились.

– Я хочу покинуть Хайрат! – сказала решительно. – Я хочу найти Шаккара!

– Что? – он выглядел удивленным. – Но разве ты не веришь словам Сарнай? Она не оставила бы принца, если бы он был жив, – сказал он с уверенностью.

– Я не верю первой жене, – ответила я, – я верю своему сердцу, а оно говорит мне, что Шаккар жив и пока я не найду его или его тело, я не успокоюсь!

 Резкий порыв ветра дернул меня за волосы, потянул за тонкие ткани одежды. Я пошатнулась, продолжая смотреть на Аббаса и ожидая его слов.

– У тебя самое большое сердце, госпожа, какое я только видел у людей, – проговорил мужчина как-то глухо, – и ты вправе верить ему, но я думаю, что Сарнай не солгала.

– То есть, ты отказываешь мне в помощи?

– Нет. Просто сперва хочу, чтобы ты увидела кое-что, принцесса, а потом ты снова спросишь меня, и я дам свой ответ, – он протянул мне руку, предлагая принять ее. Я согласно вложила свои пальцы в широкую ладонь и Аббас отчего-то вздрогнул от нашего прикосновения, а затем сжал мою кисть и потянул за собой, возвращаясь назад, в лагерь.

 Он не стал меня переубеждать и это вселило уверенность в то, что махариб сдержит свое слово. Смущало только то, что я не совсем понимала, куда именно он ведет меня.

 Оказавшись в лагере, Аббас отпустил мою руку и велел следовать за ним. Я шагала, едва успевая за широким шагом мужчины. На нас смотрели, и я знала, что сейчас думают обо мне все эти воины, последние защитники города. Они провожали нас взглядами, но больше никто не вставал на пути, а затем мы направились к скалам, и я увидела веревочную лестницу, поднимавшуюся куда-то вверх и исчезавшую на небольшом плато, вырубленном самой природой. На вершине стоял мужчина. За его спиной висел лук и колчан, полный стрел.

 Аббас остановился у лестницы и показал на нее.

– Поднимайся, Майрам, – проговорил он, – пока ты не увидишь все своими собственными глазами, ты не поймешь.

 Я не стала спорить. Ухватилась за толстые канаты, из которых была сплетена лестница и стала подниматься наверх, думая о том, что удачно надела сегодня шаровары и Аббас, который последовал за мной, видит только бесконечные шелка и мои ноги в дорогих мягких туфлях, расшитых бисером.

 Подъем прошел дольше и тяжелее, чем я могла представить. Мне раньше казалось, что веревочные лестницы более удобны. На деле это было совсем не так. Но когда я добралась до вершины, мне протянул руку тот самый воин, которого увидела с земли. Он помог мне выбраться и отвел на несколько шагов в сторону, пока на площадку карабкался махариб.

 Я посмотрела по сторонам. Мы стояли на ровной поверхности от которой еще выше, поднимаясь на самую вершину скал, уходила вырубленная в камне дорожка из множества высоких ступеней. И мне не надо было ждать Аббаса, чтобы понять: дальше нам туда. Не дожидаясь Аббаса, стала подниматься выше и выше, чувствуя, как нещадно палит солнце, как дышит зноем воздух вокруг.

– Майрам! – окликнул меня махариб и я посмотрела вниз, увидев, как он спешно поднимается, стараясь нагнать меня.

– Подожди, принцесса! – предупредил громко. – Тебе не стоит выглядывать со скалы, это может быть опасно!

«Лучники Давлата», – поняла предупреждение и застыла, ожидая, пока мужчина нагонит меня.

– Ты стала сильнее, Майрам, – заметил он.

– Что ты хотел показать мне? – до вершины оставалось несколько ступеней, и мы преодолели их вместе. На последней Аббас велел мне пригнуться и лечь. Не понимая, но доверяя мужчине, я проделала все эти действия, и мы проползли вперед, чтобы посмотреть вниз, туда, где у стен Хайрата, созданных самой природой, стояло вражеской войско.

– Смотри, – проговорил Аббас, и я уронила взгляд, тут же обомлев.

– О, боги! – вырвалось у меня невольно. – Сколько их! Откуда? – и покосилась на менсувара мужа.

 У входа, уходившего в глубину скал, стояло воинство. Сейчас, глядя на это море из вооруженных мужчин, из огромного лагеря остроконечных шатров, я понимала страшную истину: Шаккар и его войско были обречены. Никто, даже самый лучший из вождей, самый умелый из предводителей, не смог бы уничтожить такое количество врагов.

 Казалось, перед Хайратом разлилось целое маленькое море, серое от пыли, шевелящееся и копошащиеся, словно мухи на мертвых телах.

 Я вздохнула и стала было отползать назад, как Аббас остановил меня, ухватив за руку, и быстро произнес:

– Это еще не все! Смотри вниз, Майрам! Сейчас, пока его видно!

– Кого? – удивилась я, но послушно оглянулась на лагерь Давлата.

– Что это? – спросила спустя мгновение, когда огромная змея, толстая, с плоской головой и телом, покрытым шипами, погрузилась в песок, словно нож, вонзенный в масло.

– Что это было?

 Аббас знаком показал мне, что нам пора и я поползла назад, размышляя об увиденном.

 Огромное войско – это огромная сила. Даже со всеми талантами Сарнай, Хайрату не устоять. Пусть мы продержимся год, или больше, пусть это будет осада, но что дальше? Как жить и, главное, что есть? Припасы имеют свойство заканчиваться, а земли вокруг совсем не плодородны. Правда я очень сомневалась, чтобы Давлат дал жителям и защитникам города столько времени. Кем бы он ни был, но вряд ли станет терпеть осаду.

 Скорее всего, скоро начнутся атаки и наши люди будут умирать, понимая, как мал шанс на спасение. Разве что Давлату надоест затянувшееся сражение?

«Если бы не этот узкий проход в скалах, Хайрат давно принадлежал бы врагу!» – понимала я, а затем мои мысли вернулись к огромному змею. Я повторила свой вопрос, обращаясь к мужчине, когда мы спустились ниже и, не достигая площадки с веревочной лестницей, сели на ступени. Аббас вытянул вперед длинные ноги, приготовившись дать мне свой ответ.

– Среди воинов Хайрата ходят слухи, принцесса, что сам Великий Змей, наш бог, спустился к Давлату, чтобы помочь ему, – проговорил воин.

– Это плохо, – сказала я.

– Плохо. Но Давлат хитер, – Аббас посмотрел куда-то вдаль. Я проследила за его взглядом и поняла, что он смотрит на город. С высоты скал Хайрат просматривался еще лучше, чем с возвышенности, на которой мы недавно стояли с менсуваром Шаккара.

– Я не знаю, где он нашел этого змея, который сейчас ползает по пескам возле скал, – продолжил мужчина, – я полагаю, что здесь замешана темная магия Давлата. Как и из чего он создал тварь, я не знаю, уверен только в том, что это, конечно же, не божество, только вот попробуй убедить в этом оставшихся защитников, – по губам Аббаса скользнула усталая усмешка.

– Я вижу страх в глазах людей. Они стараются держаться, но я понимаю возникшее смятение и, полагаю, что знаю, о чем они думают. Большинство наших людей сомневаются. В их глазах Давлату помогает наш бог, а кто мы такие, чтобы противиться воле бога, избравшего мага своим проводником в этом мире?

– Это не бог, – сказала я.

– Ты права, принцесса, – согласился Аббас.

 Я задумчиво подперла подбородок рукой, сидя на каменной ступени. Подумала о том, что не мог Вазир оставить Хайрат без тайного прохода. Это было бы глупо. Скорее всего, этот выход не единственный, или я плохо разбираюсь в правителях, только Вазир на глупца совсем не походил. Даже сейчас, убитый горем из-за гибели своего последнего сына, он все равно пытался исправить ситуацию, хотя выбор Сарнай, как предводительницы остатков войска варваров, по моему мнению, было не самым лучшим выходом из сложившейся ситуации.

 А еще я поняла, что мои подозрения оказались не беспочвенны. Скорее всего, Сарнай действительно покинула Шаккара и бежала от войска Давлата. Слишком подозрительно было то, что она сумела выжить, единственная из всей многотысячной армии сильных мужчин?

«А что, если Шаккар жив, и просто находится в плену в Давлата?» – подумалось мне ия  тут же озвучила мысль, высказав ее вслух.

 Аббас покачал головой.

– Я тоже думал об этом, – сказал он, – но, в таком случае, Давлат давно бы предоставил Вазиру его сына в обмен на дорогу в город.

– Вазир не согласился бы, – запротестовала я.

– Еще как бы согласился, – ответил мужчина. – Шаккар его последний сын и наследник. Он бы душу отдал за него.

 «Можно только себе представить, что сейчас чувствует старый повелитель, – подумала невольно, – и что пережил он, отпуская сына и моего мужа, на этот бой».

– И все же, Шаккар может оказаться в плену, – я все еще надеялась, – может Давлат держит его для какого-то особого случая?

– Я бы не особо надеялся на это, принцесса, – вздохнул Аббас.

 Я встала на ноги, намереваясь продолжить спуск, а затем резко повернулась к махарибу.

– Если я найду способ выбраться за пределы скал, ты пойдешь со мной? – спросила.

 Глаза Аббаса удивленно распахнулись.

– Я хочу найти тело Шаккара, если оно осталось там, на поле боя, – заявила я, – найти хоть что-нибудь, что осталось от него, иначе я не смогу смириться! Я все еще верю, что он жив. Мое сердце не перестает ждать возвращения принца, и оно не чует беды.

 Аббас молчал недолго, а затем произнес, глядя мне в глаза.

– Когда-то, кажется, целую вечность назад, я обещал своему брату и менсувару Шаккару, что пригляжу за его красавицей женой, – он криво улыбнулся. – Вазиру я здесь не нужен. Если ты найдешь то, чего не существует, я пойду за тобой даже на край света, принцесса Майрам.

 Я удовлетворенно улыбнулась и повернулась к спуску, а затем мне показалось, что Аббас еле слышно проговорил:

– Если бы и я мог вот так верить своему сердцу!

 Не обернувшись, продолжила спуск, понимая, что просто не хочу увидеть в глазах этого мужчины, которого я считала своим другом, что-то большее, чем просто дружба.

 Как она прекрасна…

 Длинные волосы струятся по плечам, спадают ниже округлых бедер.

 Ее взгляд манит и обещает сладкое наслаждение. Она вся нежная, трепетная, раскрытая только для него, как цветок под теплыми лучами солнца.

 Руки привычно ложатся на женские бедра, притягивают ближе. Ее запах, аромат цветов и трав, с примесью морской соли, сводит его с ума, заставляет его тело наливаться кровью в одном, определенном месте, где желание граничит между нежностью и диким сумасшествием.

 Он хочет обладать ею, не просто телом, но и душей. Хочет прикасаться так, как делал это раньше, чувствовать губами каждый изгиб ее фигуры, вдыхать запах ее желания, ее кожи.

 Сумасшедший! Разве теперь это возможно?

«Все поправимо!» – говорит чужой голос где-то внутри сознания, толкает его к ней, заставляет прижать к себе, покорить, обнимать с такой силой, чтобы она ощутила всю мощь его желания… А затем все уходит, исчезает. Налетевший ветер разрывает воспоминания в клочья, жаркое солнце сжигает их дотла. А в груди по-прежнему бьется сердце, и оно рвется прочь из оков, пытаясь высвободиться, и не может. Не находя выхода, смиренно замирает, успокаивается. А в голове вертится последняя мысль, вырванная, как клок бумаги из старинного фолианта и на нем всего одна фраза:

– Как она прекрасна…

 Глава 3.

– Мне кажется, эта проклятая степь никогда не закончится? – вздыхает один из всадников и глядит куда-то вперед, туда, где колышется жаркий воздух, а потрескавшаяся то ли дорога, то ли старое русло реки, тянется дальше ни много миль, просматриваясь до самого горизонта.

– Мы просто заблудились, надо признать это, – говорит второй. Его губы потрескались от жары. Воды во фляге осталось едва на пару глотков и люди измучены не меньше своих жеребцов, что едва плетутся с ношей на спине, пока предводитель отряда не делает приказ спешиться и остановиться на отдых.

– Нам лучше идти вперед, мой принц, – осмеливается дать ему совет тот, кто едет рядом.

– Нам надо найти воду, – Акрам вздыхает и касается повязки на шее. Странная царапина, оставленная ему на память любимой женой, удивительным делом не хочет заживать, словно протестует, как и его Тахира. Такая же упрямая.

 А ведь на его теле всегда быстро затягивались раны, тем более, такие незначительные. А эта царапина еще возьми и воспались, отчего горло Акрама стало болеть, а порез, казалось, горел, словно к коже прижали раскаленный металл.

 Вот уже сколько дней они шли по следу принцессы варваров и не могли настигнуть беглянку. Акрам понимал, что не вернется в Роккар без жены. Он был немного удивлен, когда по прошествии суток вслед за ним не был послан отряд с намерением вернуть принца домой. Борхан испытывал сына или давал ему шанс вернуть жену? Акрам не знал причины и радовался тому, что не пришлось отправлять людей отца ни с чем, потому что он твердо был намерен вернуть свою Тахиру назад.

 Вернуть…или отправиться с ней в Хайрат на помощь союзникам?

 И почему она только сбежала? Почему не дала ему возможность высказаться? Все объяснить?

 Решила все за обоих и сделала так, как поступала всегда. Все же, жизнь в Роккаре не смогла изменить его жену. Только не ее, не его Тахиру. Упрямая, прекрасная и такая желанная.

 Он видел ее во снах, он звал ее мысленно наяву, он смотрел вдаль, когда ехал по степи в надежде увидеть одинокую всадницу, но лишь сухие травы да перекати-поле, да изредка невысокие чащи попадали в поле его зрения.

 Принцессы не было. А после он понял, что отправился не туда. Скорее всего, где-то в пути, они сбились с дороги и свернули не туда, что было немудрено. Степь лежала перед ним такая однообразная, а порой сразу несколько дорог пересекались в одном месте и расходились лучами солнца в разных направлениях света. Как тут не ошибиться?

– У нас почти нет воды, принц, – голос Камала, одного из лучших воинов Акрама, нарушил ход мыслей принца, заставил встрепенуться и обратить внимание на своих людей.

– Отдадим остатки лошадям, – приказал он. – Отдохнем и двинемся дальше.

– Нам стоит дать свободу нашим жеребцам, – посоветовал Садык, первый следопыт Аббаса. – Животные лучше почувствуют воду и приведут нас туда, куда надо.

– Ты бы лучше отыскал следы принцессы! – бросил ему в ответ Акрам.

– Я давно сказал вам, мой принц, что следы пропали! Скорее всего, принцесса Тахира обманула нас, замела следы и давно съехала с дороги, отправившись по своему варварскому пути.

– Нам надо возвращаться, – кивнул Камал.

 Акрам зло посмотрел на воина.

– Что ты сказал? – спросил он холодно. – Забыл, с кем разговариваешь? Или я просил тебя дать мне совет?

 В глазах Камала сверкнула сталь, но он поспешно опустил голову и поклонился своему господину.

– Простите, мой повелитель, – сказал он, сложив руки на груди в жесте уважения и смирения. Остальные воины молча наблюдали за этой сценой. Никто не сказал ни слова, лишь всхрапнула одна из лошадей, нарушив тишину, да ветер зашелестел сухой травой, словно кто-то огромный улегся на нее, сминая.

 Акрам повернул голову, вглядываясь в бескрайние просторы, окружавшие его отряд. Насколько хватало глаз лишь сухие травы, шелестящие на ветру и никакого признака воды.

– Всем спешится, – велел принц. – Нам надо отдохнуть и поесть, – он посмотрел на своих людей.

– Напоите лошадей остатками воды, им она нужнее.

 Воины Роккара переглянулись, но никто не посмел возразить.

 Акрам стреножил своего жеребца, а сам сел на землю, уронив лицо в ладони, словно пытаясь спрятать его от жары и солнца. Он не боялся трудностей, просто волновался за свою жену, надеясь, что Тахира сможет продержаться сама в этой пустынной местности.

«Одна, – подумал он. – Без еды и воды. Без защиты!» – и не мог не волноваться.

Я возвращалась в город, пустив лошадь шагом. Палящее солнце пересекло зенит и стало клониться в сторону запада, когда я проехала первые дома бедняков, ютившиеся на окраине. Навстречу мне направлялись верховые, и я сразу же узнала ту, что ехала впереди.

 Сарнай переоделась в чистый наряд, вымылась и заплела свои огненные волосы в бесчисленные косички, которые закрепила на голове двумя гребнями. Воительница придержала своего коня и смерила меня надменным взглядом, полным превосходства, я же отвернулась всем своим видом выражая полное равнодушие к первой жене.

 Мы молча разъехались в разные стороны. Она, со своим сопровождением, состоявшим из двух прислужниц рабынь и с вооруженными мужчинами, направилась к скалам, я же возвращалась во Дворец, хотя сама толком не знала, что буду делать там. Сидеть и ждать разрешения проблемы – это не выход. По крайней мере, не для меня. Стоило расспросить Вазира о том, есть ли какой-то тайный путь из Хайрата, только не была уверена, что он мне расскажет, даже если и знает о таком.

 Проезжая мимо храма, заметила на его пороге жреца. Его не было там, когда я спешила на встречу с Аббасом. Теперь же, одетый в балахон, он сидел на верхней ступени и смотрел на дорогу, обмахиваясь веером из птичьих перьев, словно поджидая меня. Сама не зная, что творю, придержала коня и развернула его в сторону храма. Подъехала к Исхану, поймав его золотой взгляд. Ответила кивком на поклон мужчины, поспешившего подняться на ноги при моем приближении, но спешиться не спешила, оставаясь в седле.

– Приветствую тебя, принцесса Майрам, – сказал он и улыбнулся так, словно у ворот его родного города не стояло огромное смертоносное войско.

– И тебе привет, Жрец, – ответила я.

– Я рад, что ты вспомнила обо мне, – продолжил Исхан. – А я уже думал, что принцесса Майрам забыла того, кто спас ей жизнь!

– Я все прекрасно помню и всегда держу свое слово, – ответила мужчине, мысленно ругая себя, за то, что не проехала мимо, удостоив мужчину лишь вежливого кивка.

 Исхан прошелся по мне взглядом, не переставая при этом улыбаться.

– Ты изменилась, принцесса, – заметил он. – Наверное, уже и сама заметила?

 Я прищурила глаза, ожидая, что последует дальше за его первой фразой. Исхан не разочаровал меня, продолжив:

– Так бывает всегда, когда умирающий возвращается, выпив крови Великого Змея.

– Ты уже решил, что попросишь у меня взамен за свою помощь? – спросила тихо.

– Время не пришло, – ответил жрец. – Может быть, это я сам еще смогу помочь тебе, принцесса.

– Разве это в твоих силах? – удивилась я.

 Исхан опустился на ступеньку, и я проследила за ним взглядом.

– Я уже говорил тебе, принцесса, что когда придет день, смогу помочь.

 Я не совсем понимала, о чем он сейчас говорит. Жрец не мог знать моего желания покинуть пределы Хайрата и отправиться на поиски мужа. Не мог…или все же, мог? Что-то внутри меня говорило о том, что Исхан не так прост, как хочет казаться. Он единственный смог спасти меня, когда остальные отказались. Даже лекарь Вазира опустил руки и если бы Аббас не принес меня в храм, то вряд ли мы бы сейчас разговаривали. Я должна была испытывать благодарность к этому человеку, но почему-то не ощущала этого в сердце. Наверное, из-за того, что он помог мне не из человеческого сострадания, а выманив у Аббаса, а впоследствии и у меня самой, обещание выполнить его просьбу.

 Что мог попросить такой человек, я даже не могла предположить.

– Что ты знаешь о том, что мне надо? – тем не менее спросила я.

– У меня было видение, – ответил мужчина, – еще до того, как войско мудреца появилось у скал.

– Ты знаешь о том, что у Давлата есть странное существо, которое охраняет его? – спросила я вкрадчиво.

– Я многое знаю, принцесса, – последовал ответ.

 Я улыбнулась.

– Если бы ты был уверен, что эта тварь, которую привел с собой Давлат, спустившийся на землю бог варваров, ты сейчас вел бы себя иначе! – позволила себе говорить откровенно, и жрец оценил это. Рассмеялся.

– Ты права!

– Тебе стоит рассказать людям Вазира правду,– добавила я. – Из-за змея многие сомневаются в том, что место Вазира над всеми варварами, законно.

 Исхан пожал плечами.

– Меня уже давно перестали слушать, – сказал он. – Мало кто приходит в храм, и я уже забыл, когда алтарь был в последний раз окроплен жертвенной кровью во имя моего бога.

 Вспомнив, как Исхан при первой нашей встрече просил меня о человеческих жертвах, я скривилась и это не осталось незамеченным.

– Ты изменилась, принцесса Майрам, но по-прежнему, еще мало понимаешь в жизни.

– Наверное, ты прав, – кивнула чуть зло. – Я никогда не понимала и, наверное, не пойму, как можно убивать живых людей во имя бога. Если он требует жертв, значит, он не бог, а демон.

 Жрец ничуть не обиделся на мои слова, но смеяться перестал.

– Боги бывают разными, принцесса Майрам. И не все они добрые, как, впрочем, и люди. Иногда, пожертвовав одним, можно спасти тысячи!

 Я тронула поводья своей лошади. Этот разговор был бессмысленным и мне захотелось как можно скорее покинуть двор перед храмом и этого человека в балахоне, говорившего страшные слова.

– Прощай, – произнесла я, мечтая больше никогда в своей жизни не видеть Исхана.

– До скорой встречи, принцесса, – он встал на ноги и улыбнулся мне, сверкая золотом глаз.

– И помни, – услышала я слова, брошенные в спину, – я могу помочь тебе в том, чего ты так хочешь! Когда поймешь, приходи!

 Пришпорила лошадь, едва не сорвавшись в галоп, затем оглянулась и увидела, что жреца больше нет на ступенях. Только осталась приоткрытой дверь в его обитель. Темная щель, словно черный глаз, взиравший на меня в ожидании, и в голове прошелестел голос Ихсана: «Когда поймешь, приходи!».

 Наима могла передвигаться по лагерю не опасаясь, что кто-либо тронет ее. Давлат дал четкие указания касательно старой ведьмы и теперь она не беспокоилась за свою жизнь, хотя воины поглядывали на старуху с подозрением. Сама же ведьма игнорировала любопытные взгляды, присматриваясь к обстановке, царившей среди воинства мудреца.

 Это был обширный лагерь, но в нем не оказалось такого порядка, который она наблюдала в войске Шаккара. Казалось, Давлат набирал своих людей из того, что само шло в руки. Многие из мужчин не были даже хорошо вооружены, хотя ведьма видела и отряды в отличных доспехах и при полном облачении.

 Наима смотрела на это море людей и думала о том, что даже плохо вооруженные, они представляют большую угрозу для Хайрата, в котором почти не осталось защитников. Женщина была немного удивлена, что мудрец еще не атаковал город. Выжидал ли он или рассчитывал на нечто более важное, что скрыто от понимания ведьмы? Она не знала и пока не хотела думать об этом. Ее цель имела иной характер, и сейчас старая ведьма высматривала вдали, в песках, страшного зверя, так похожего на божество варваров, спустившееся на землю к своим смертным детям.

 Давлат ничего не сказал ей о существе, но она и сама понимала, с кем имеет дело. Догадывалась со свойственной ей проницательностью, но хотела быть уверенной в своих предположениях.

 Шагая между наспех сооруженных треугольников шатров, она смотрела вдаль, туда, где поднималась пыль над сухой землей степей, смешанной с золотом песков. Чуть дальше уже начиналась пустыня, здесь же еще властвовала почва, потрескавшаяся от зноя, задыхающаяся без дождей, таких редких в этой местности.

 На Наиму косились, пока она шла, но никто и не подумал остановить ее, хотя некоторые из воинов догадывались, куда направляется старая женщина. Но приказ есть приказ. Не велено трогать ведьму, вот они и не лезут на рожон. Давлат не любит тех, кто перечит ему и наказывает жестоко.

 Змея она увидела лишь оказавшись на самом краю лагеря. Огромное длинное тело, покрытое шипами, с плоской головой и глазами, горевшими в бессильной ярости и уставились на ведьму, стоило ей оказаться в опасной близости от Малаха. Наима подняла руку и сжала амулет, подаренный ей Давлатом. Он служил защитой от змея, мудрец знал, что ведьме он нужен, как никому другому, и не ошибся.

 Завидев Наиму, Малах на мгновение замер. Он лежал под палящими лучами солнца: широкие кольца сверкали черным золотом, пока злые глаза с вертикальным зрачком смотрели не мигая на застывшую чуть скрюченную фигуру женщины. Затем длинное тело резко распрямилось и Малах накинулся на старуху, но не тронул, лишь завис над ее головой, устрашающе раскрыв огромную пасть с жутким, больше похожим на длинного червя, языком.