Анна Александровна Завгородняя
Вторая жена. Книга 3

Глава 1.

  Если до встречи с Сарнай у меня еще оставались ничтожные сомнения в том, что именно она была причиной моего несчастья, то теперь я уверилась в этом полностью.

Признаться, она была удивлена, когда мы столкнулись у входа в ее покои, и по выражению лица, сменившего удивление на толику страха, а после на жгучую ненависть, стало понятно: именно она, и только она, заставила старую ведьму Наиму сделать так, что я потеряла свое дитя.

 Эмоции выдали воительницу. Хотя, стоит признаться, она все же быстро взяла себя в руки. Окинула меня долгим взглядом, полным нескрываемого яда, а затем неожиданно улыбнулась.

– Значит, ты жива, – сказала женщина не таясь.

 Мы сейчас были одни. У дверей, ведущих в покои женщины, не стояла стража, испуганные рабыни тоже отсутствовали, хотя я была уверена, что они уже спешат, чтобы помочь воительнице с облачением. Выглядела Сарнай скверно. Нет, она не была ранена, но вся ее одежда и легкий доспех из прочной кожи, были залиты темной, уже подсохшей кровью. Казалось, она только что вышла из жуткой мясорубки, где уцелела только каким-то чудом. Даже ее восхитительные огненные волосы сейчас висели жалкими сосульками темного коричневого цвета. Пропитанные чужой кровью, они более не горели живым огнем.

 Узнав о том, что воительница вернулась, я сперва хотела встретить ее у ворот Хайрата, где по словам Аббаса она встретилась с Вазиром. Но слуги сказали, что повелитель и первая жена уже прибыли во Дворец и сейчас разговаривают в приемном зале, так что я передумала и направилась прямо к ее комнатам, понимая, что в итоге первая жена вернется именно туда.

 Аббас со мной не пошел. Я сама попросила его об этом, понимая, что хочу увидеться с Сарнай с глазу на глаз. Он согласился с видимой неохотой. Все еще, наверное, считал, что я слабее первой жены…

«Вот и поглядим», – подумала про себя.

 Я должна была услышать из первых рук о том, что произошло с нашим мужем…с моим Шаккаром.

 Аббас сказал, что он мертв, но я не верю. Сердце твердит мне, что это ложь, ведь оно не чувствует потери. Я не видела его тела, я не верю в его гибель. Шаккар слишком воин, слишком силен, чтобы погибнуть.

«Даже сильнейшие погибают», – зашептал кто-то внутри меня.

«Но не он!» – ответила гадкому голосу сомнения и вот теперь стояла перед покоями соперницы и ждала ее ответных слов.

– Это ведь ты заставила Наиму дать мне яд? – спросила я прямо.

 Сарнай смерила пыл и окинула меня долгим взором.

– А ты изменилась, вторая жена, – произнесла она удивительно спокойным голосом. – Кажется, твое горе пошло тебе на пользу? – она подняла глаза и впилась в мое лицо изучающим взглядом.

– У цветка пустыни выросли шипы, – добавила рыжая красавица и губы ее исказила злая, но какая-то усталая, усмешка.

– У меня были хорошие учителя, – отозвалась в тон.

 Сарнай внезапно вздохнула и все ее тело приняло обманчиво расслабленную позу.

– Чего ты хочешь от меня, вторая жена? – спросила она. – Спрашивай и уходи. Я устала, я несколько дней провела в седле, пока добиралась в Хайрат. Говори и пропусти меня, нам больше нечего делить. У ворот города стоит враг и мне надо быть там.

 От ее слов я вздрогнула. Но мне надо узнать о муже, иначе мое сердце разорвется на части от безызвестности.

– Расскажи мне, как умер Шаккар!

 Сарнай услышала повелительные нотки в моем голосе и удивилась, впрочем, как и я сама.

– Ты видела, как его убили? Ты видела его тело?

– Я видела, как его разрубили на куски, – ответила женщина, – после такого не выживают. И я ничем не могла помочь нашему мужу. Может быть, ты не поверишь мне, Майрам, но мне всегда было надо, чтобы он жил, даже когда появилась ты и разрушила то единение, что было между нами. Но с ним я была повелительницей, а без него… – она оборвала фразу недоговорив.

– Значит, ты не видела его мертвого тела? – спросила, не желая успокаиваться.

– Если бы видела, то сейчас не разговаривала бы с тобой. То, что творилось на поле боя словами просто не передать, – ее взгляд переменился. В голубых глазах, холодных, как лед, сверкнула сталь.

– Я достаточно поговорила с тобой, ты утомила меня, и я напрасно трачу время на эту пустую болтовню. Теперь иди прочь, вторая жена. Я хочу вымыться и отдохнуть. Впереди нас ждут еще долгие дни испытаний. Ничто еще не закончено.

 Она шагнула было мимо меня, но я встала перед дверью, преградив ей путь. Вскинула голову и наши глаза встретились. Сперва рыжеволосая просто смотрела на меня. Я даже решила было, что она сейчас поднимет руки и отшвырнет меня от дверей, но она не сделала этого. В какой-то миг в голубой стали ее глаз мелькнула глубокая усталость. Она вздохнула и сложила руки на груди.

– Отойди, Майрам, – сказала она. – Разве ты не понимаешь, что нам теперь больше нечего делить? Шаккар мертв, и мы с тобой просто его вдовы. Когда все это закончится, Вазир отошлет нас из Дворца, разве ты не понимаешь, глупая принцесса?

– Я не верю тебе, – произнесла спокойно. – Шаккар жив!

 Она неожиданно рассмеялась. Ее смех пронесся по высоким сводам дворца и отозвался холодной злостью в моей душе. Захотелось схватить ее за горло и душить, пока смех не превратится в булькающие хрипы. Сарнай взглянула в мои глаза и внезапно смех ее оборвался, а по лицу пробежала какая-то тень. Она придвинулась ближе, так, что между нами почти не осталось расстояния. Так, что я почувствовала ее дыхание на своей коже и мне показалось, что он нее несет мертвечиной.

– Что ты такое? – пробормотала она. – Ты не Майрам! – и отодвинулась прежде, чем я смогла ей ответить.

 Голубой взор окинул меня еще раз, впиваясь в мои глаза, словно она увидела что-то такое, чего я не знала о себе.

– Тварь! – бросила женщина и, наконец, сделала то, что намеревалась.

 Ее рука легла на мое плечо, она с силой толкнула меня, освобождая себе путь, и ей это удалось. Я пошатнулась и сделала шаг в сторону, пропуская Сарнай.

 Распахнув двери, женщина вошла в свои покои, и тут же я услышала топот множества ног – это спешили рабыни к своей госпоже. Завидев меня, они остановились, будто вкопанные, а затем начали испуганно кланяться. Я заметила, что у девушек заплаканные лица и поняла, что вести о войске противника уже достигли и их ушей. Когда они проходили мимо меня в покои первой жены, я думала о той, что нанесла мне самый сильный удар.

«Где ты, Наима? Почему ты не с Сарнай, или она спрятала тебя в городе?» – Я была уверена, что Наима вернулась вместе со своей хозяйкой. Ведь она сбежала к ней, после того, как дала мне яд. Знала, старая ведьма, кто ответит первым за мою потерю, чья голова полетит с плеч.

 Разговор с Сарнай не принес желанного облегчения. Кажется, первая жена верила в то, что сказала мне. Для нее Шаккар мертв. А я? Я не намерена сдаваться.

 Повернувшись спиной к двери, что вела в комнаты воительницы, я решительно направилась к Вазиру. То, что Сарнай снова во дворце означало одно – ей сошла с рук попытка моего убийства, или правитель Хайрата задумал что-то другое, более важное, где роль отведена первой жене.

 Я впервые была настроена так решительно и, оказавшись спустя некоторое время перед запертыми покоями правителя, посмотрела на стражей, стоявших у дверей.

 Мне поклонились, но ни один из них не сделал даже шаг в сторону, чтобы пропустить принцессу.

– Повелитель у себя? – спросила спокойно. Получилось. Голос прозвучал властно, как и полагается принцессе.

– Только пришел и приказал не беспокоить его, – ответил один из мужчин.

– Мне надо поговорить с ним, – настаивала я. Если он выслушал Сарнай, то должен выслушать и меня. Не отступлюсь, пока не увижу отца Шаккара.

– Госпожа, не велено пускать никого. Повелитель отдыхает! – ответили мне.

 Отдыхает! В голове что-то возмущенно зазвенело. У ворот города враг, а Вазир отправился отдыхать? Нет, я понимала, что для него было ударом узнать такие новости от Сарнай, но неужели он поверил ее словам? Поверил той, что бежала с поля боя, оставив там всех людей и нашего мужа? Быть такого не могло, чтобы она единственная выжила из всего войска. У меня были подозрения, что рыжеволосая просто убежала, когда поняла, что сражение будет проиграно.

– Если вы не сообщите повелителю Вазиру о том, что я желаю видеть его, я пройду сама! – не ожидала от себя такой ярости.

– Принцесса, мы не можем… – начал было страж и посмотрел мне в глаза, после чего неожиданно осекся и отпрянул назад.

 Я прищурила глаза, всматриваясь в лицо мужчины, пытаясь понять его реакцию.

 Что он увидел в моем лице? Сарнай тоже заметила какую-то перемену. Что бы это значило?

 Жаль, что поблизости нет зеркала! Мне захотелось взглянуть на свое отражение и понять, что так напугало сильную воительницу и огромного, словно скала, воина с оружием за спиной.

 Но я не могла уйти. Мне надо было знать, что решил Вазир и я шагнула к дверям, не глядя на воинов, заступивших мне дорогу.

– Пошли прочь! – зашипела я, не узнавая своего голоса.

– Простите, принцесса, – сказал второй страж и тут двери распахнулись внутрь покоев, а на пороге возник слуга. Он бросил взгляд на стражей, после чего они отошли в сторону, а слуга поклонился мне и сказал:

– Повелитель Вазир примет вас, принцесса Майрам.

 И я прошла вперед.

Покои Вазира были обставлены просто и дорого. Никаких излишеств, много оружия на стенах, а под ногами пышные ковры, ноги в которых просто утопали по щиколотку.

 Сам повелитель Хайрата восседаал на подушках перед низким столом и смотрел куда-то словно мимо меня. Я приблизилась и поклонилась ему так, как того требовали обычаи. Слуга поспешил оставить нас и я застыла, ожидая позволения Вазира приблизиться к нему и сесть рядом.

 Он долгое время просто молчал и я, не удержавшись, подняла голову, посмотрела внимательно на мужчину.

 Мне показалось, что он постарел. Еще вчера я видела перед собой пожилого, но тем не менее, еще крепкого человека, а сейчас передо мной сидел просто старик в дорогом одеянии. Его лицо темное от загара, побледнело и от этого кожа казалась пепельно-серой, словно у умирающего.

– Повелитель? – произнесла спокойно.

 Вздрогнув, Вазир поднял на меня взгляд. Несколько мгновений смотрел, словно не узнавая, а затем моргнул и отстраненное выражение в его взгляде отступило, вернув назад того, кого я знала – повелителя этого города, варвара, человека, покорившего столько городов.

– Майрам, – сказал он.

 Я снова поклонилась.

– Присядь, – Вазир указал мне на подушки напротив, и я села за стол, положив руки смиренно на колени.

– Что привело тебя сюда? – спросил мужчина.

– Я виделась с Сарнай и говорила с ней.

 По губам повелителя скользнула горькая усмешка.

– Судьба была не благосклонна ко мне, Майрам, – сказал он. – Я потерял последнего из своих сыновей, и он не успел оставить после себя продолжение. Мой род умрет вместе со мной.

 Я посмотрела на него, опустив взгляд на рот мужчины. Заметила глубокие складки у его губ и широкие морщины, избороздившие лоб. Что-то изменилось в нем, и я полагала, что это было вызвано смертью Шаккара. Смертью, в которую я отказывалась верить.

– Вы не наказали Сарнай, – произнесла тихо.

– У меня нет доказательств, что именно она отдала приказ отравить тебя, – ответил повелитель.

– Но вы ведь понимаете, что никто другой не мог это сделать! – произнесла я. – И побег Наимы все подтверждает!

 Вазир покачал головой.

– Даже если это и так, принцесса Майрам, сейчас я не стану трогать Сарнай. Она наша единственная надежда противостоять Давлату. Все мои люди, лучшие люди и предводители, мой последний сын, полегли там, в пустыне. Некому защищать Хайрат. Союзники бросили меня, предали, – он посмотрел мне в глаза, – даже твой отец.

– Я за отца не в ответе, – сказала, выдержав его взор, хотя, признаюсь, сама была поражена таким поступком Борхана. Только никак не могла повлиять на его решение. Для отца я уже потеряна. Я часть другого народа, другой семьи. Он не придет мне на помощь, даже если буду слезно умолять. Другое дело, Акрам! За Акрама Борхан бы поборолся. Но не место и не время думать об этом.

 Вазир положил руки на стол. Я проследила за его движением и посмотрела на сморщенные кисти, удивляясь, как быстро он постарел. Это смерть Шаккара так подкосила могучего мужчину. Но почему только я одна не верила в его гибель? Мой муж для меня был еще жив и я хотела найти его тело..или самого Шаккара, а для этого, мне надо покинуть город.

«А город окружен врагами!» – подумала невольно.

– Сарнай встанет во главе войска, которое будет защищать Хайрат, – изрек Вазир.

– Почему она, а не Аббас? – спросила я. Делиться пока своими мыслями по поводу Шаккара, не стала. Не стоило давать надежду отцу, потерявшему последнего сына. Да и вряд ли он мне поверит.

– Я не доверяю Аббасу, – ответил повелитель.

– А Сарнай получается, доверяете? – не удержалась я.

 Совсем не так меня учили говорить со старшими. Я должна быть покорной, не спорить и лишь слушать то, что говорит Вазир, соглашаясь с каждой его фразой, с каждым словом. Что произошло и почему все то, что вкладывали в меня учителя из Роккара, куда-то исчезло? Я не узнавала себя, словно это была уже не та Майрам, которая не смела рта открыть, чтобы высказать свое мнение. Я изменилась!

– Аббас всегда завидовал Шаккару, – пояснил мне Вазир. – Ему всегда нравились те женщины, которые выбирали моего сына, он завидовал его воинскому искусству, его силе… Я терпел Аббаса только ради сына.

 Молча слушала слова Вазира, понимая, что напрасно пришла сюда. Он не поможет мне. Но я проявляла терпение и ничем не показала повелителю, что усомнилась в его оценке происходящего. Просто сделала вывод для себя и мысленно сказала, что первым делом, когда выйду из покоев, отправлюсь на поиски Аббаса. Он единственный, кому я сейчас могла доверять, и кто мог помочь мне. Я еще не знала, что буду делать, идея прозрачная и колеблется, словно дымка на ветру. Казалось, дунь сильнее, и она разлетится, рассыплется как песок под ногами.

– Не думай, что я не понимаю, кто такая Сарнай и что она представляет из себя, – добавил Вазир. – Но у меня нет сил справиться одному. А она была одной из лучших даже при Шаккаре. Не зря же он ставил ее во главе своих воинов. Он доверял ей, и я попробую тоже сделать это. Но после… – Вазир посмотрел на меня так, что по спине прошелся озноб и это в жаркий до духоты, день.

– Я не прощаю обид и никогда не прощу ей своего внука, но сейчас она нужна мне, – сказал он.

 Я поняла. Постаралась понять и понадеялась, что выбор Вазира не приведёт к гибели Хайрата.

– А сейчас иди, принцесса Майрам, – повелитель поднял руку, и я поняла, что аудиенция закончилась. Встала, поклонившись мужчине, и попятилась спиной к выходу, бросив из-под ресниц мимолетный взгляд на постаревшего от горя отца своего мужа.

 Уговаривать его я не буду и простить тоже.

 Когда за моей спиной закрылись двери, покосилась на стражей и пошла дальше по коридору. Навстречу мне бежала одна из моих прислужниц, юркая маленькая, быстроглазая, с развевающихся ярких одеждах.

– Госпожа! – она поклонилась. Ее дыхание сбилось. – Вам не стоило ходить одной по Дворцу! Что скажут…

 Недоговорила. Осеклась под моим взглядом.

 Мне было все равно, кто и что скажет. У ворот – враг и совсем скоро всем нам будет не до приличий. Давлат слишком силен, если ему удалось победить моего мужа.

– Иди за мной и не болтай! – приказала я. В голову пришла неожиданно новая мысль, показавшаяся мне вполне вероятной. Мог ведь Давлат оставить Шаккра пленником, чтобы после использовать против его отца и его народа? Вазир может пропустить врага, если тот отдаст ему живого сына?

«Сарнай сказала, что его убили!» – мелькнула мысль, острая, как змеиный укус и такая же ядовитая для моего сердца. И я неожиданно поняла, что, скорее всего, Сарнай убежала раньше, чем увидела, как умирает Шаккар. Иначе ее не было бы здесь.

– Куда мы идем, госпожа? – спросила рабыня, словно позабыв о том, что я велела ей молчать.

 Я не ответила, но подумала про себя: «К Аббасу!» – и ускорила шаг.

 Степь постепенно сменялась пустыней. Медленно, но уверенно, желтые пески пробивали себе путь, уничтожая жизнь, иссушая почву. Вот уже и растений, даже самых жалких, сухих, почти не встречалось на дороге Тахиры. И почти ни единого дерева, где можно было бы укрыться от палящего дыхания солнца. Ее лошадь едва передвигала ноги от усталости, а сама девушка понуро смотрела вдаль, думая о том, как долго ей еще предстоит добираться домой. Она не страшилась невзгод и знала, что сможет справиться со всем и выдержит этот переход. Но одной проделать такой путь было тяжело. Будь у принцессы пища и достаточный запас воды, она не переживала бы по этом поводу, а так…

«Я сделала глупость», – сказала она себе и остановила лошадь, натянув поводья. Сползла, ступив на потрескавшуюся землю, смешанную с песком, взяла скакуна под уздцы и медленно побрела дальше.

«Мне стоило лучше подготовиться!» – продолжила ход своих мыслей девушка.

 Тахира была недовольна собой, но понимала, что сейчас ей ни к чему забивать голову подобными мыслями. Сейчас ей надо спешить домой, только лошадь уже устала и если они не остановятся на отдых, то вполне вероятно, что дальше принцесса пойдет пешком.

 Остатки воды она отдала своему скакуну, а после огляделась по сторонам, надеясь заметить ориентиры, означавшие, что поблизости была вода.

– Пойдем, – произнесла устало и потянула лошадь за собой. Та недовольно фыркнула и повела ушами – ее оторвали от поедания почти сухого куста и редкими листьями.

– Найдем тебе куст попышнее, – сказала девушка, понимая, что это ей вряд ли удастся.

 Шагая вперед она искала место для отдыха. Такое, чтобы можно было посидеть, а лучше даже полежать, в тени. Но самой главной мыслью было найти воду.

«Отдохну и займусь поисками!» – сказала она себе и неожиданно в ее голове мелькнул образ, который она давно хотела забыть.

 Акрам.

Неожиданно ей до боли стало интересно, вернулся ли он домой к своему предателю отцу, или…

 О том, что может быть «или» она решила не думать, прогоняя мысли зло, так как гнала бы коня, понукая ударами хлыста по бокам.

 В ее жизни больше нет места Акраму. Она сама перевернула эту страницу, когда пробралась в лагерь мужа, когда угрожала ему ножом!

«Когда едва не убила его дрогнувшей рукой!» – напомнила себе.

 Воздух впереди казался живым. Дрожал, качался, искажая перед глазами девушки полосу песков. Она заметила большую тень и приложила ладонь к глазам, чтобы лучше рассмотреть то, что приняла за огромный валун, лежавший на пути. Вспомнила о том, что видела подобный, когда ехала в Роккар вместе с братом и его людьми и с радостью поняла, что движется в правильном направлении. Лошадь, словно понимая, что скоро долгожданный отдых, ринулась к благодатной тени и скоро Тахира, оставив ее, отправилась собирать траву и листья, чтобы накормить животное.

 Уже позже, опустившись на песок и прислонившись спиной к камню, она прикрыла глаза и позволила себе расслабиться. Ненадолго, пока лошадь ела.

 Принцесса и сама не отказалась бы бросить что-то в рот, а больше всего она хотела пить, мечтая о прохладной родниковой воде. Но солнце продолжало палить а, воздух колебаться в диковинном танце и жара, даже в тени валуна, была невыносимой.

«Отдохну и отправимся дальше», – сказала себе девушка. Спустя некоторое время она поняла, что ее одолевает сон. Усталость дала о себе знать и Тахира прикрыла глаза, но через мгновение, когда веки налились опасной тяжестью, она спохватилась и встала, намереваясь стреножить лошадь. Принцесса не могла позволить себе потерять единственное средство передвижения. Добираться пешком до Хайрата через пустынные земли, было сродни самоубийству. Слишком далеко…слишком жарко.

 Стреножив передние ноги лошади, девушка вернулась на место под камнем и откинулась спиной на его твердую поверхность, снова закрыв глаза, после чего почти сразу провалилась в глубокий сон, в котором ей снилось, что она вернулась в Роккар и Акрам поит ее из золотой чаши чистой и такой невероятно сладкой, родниковой водой. Но очнувшись, девушка поняла, что все это было лишь сном, навеянным усталостью и жарой.

 Лошадь ткнулась мордой в лицо девушки, словно пытаясь разбудить ее и Тахира тяжело села, ощущая, что ее тело болит после сна на камнях.

 Солнце клонилось к закату, и принцесса встала, немного удивленная. Ей казалось, что она спала совсем недолго, но положение светила в небе говорило о том, что прошло слишком много времени и ей стоит продолжать свой путь.

 Распутав ноги лошади, принцесса забралась в седло и направила скакуна вперед, безошибочно выбирая свой путь.

 Хотелось есть и пить, но Тахира знала, что выдержит и не свалиться от изнеможения. Она слишком сильная для этого, но стоило быть внимательнее, чтобы не пропустить ориентиры и подсказки, означавшие, что где-то рядом может быть вода. Хорошо, конечно, если бы ей встретилось русло пересохшей речки. В низинах если немного покопать, чаще всего можно было отыскать воду. Мошки и прочие мелкие насекомые, тоже могли привести к месту, где есть вода.

«Чем только я буду копать? – подумала принцесса, качаясь в седле и тут же ответила на свой вопрос. – Руками, если понадобиться. Лишь бы добыть воду!».

 Хазндар слушала смиренно. Она стояла перед своей повелительницей и, опустив глаза, внимала ее стенаниям.

 Впервые на памяти Ирады, Ширин вела себя подобным образом. От ее уравновешенности и спокойствия не осталось и следа. Женщина ходила из угла в угол, похожая на загнанное животное, меряя шагами свои покои, пока бедные рабыни, все до одной, ждали в коридоре, когда повелительница Роккара наконец успокоиться и позволит им войти.

 Но Ширин никак не успокаивалась. То и дело до слуха хазнедар доносился голос хозяйки, и она вздрагивала, как от удара от резкого звучания ее голоса.

– Он не собирается возвращать Акрама! – твердила Ширин, иногда срываясь на крик. – Мой сын отправился за этой глупой девчонкой и теперь пропадет в пустыне, сгинет, как и моя Майрам!

 Ирада увидела, как повелительница заломила руки и метнулась к окну.

– Мои дети, – сказала она, – моя прекрасная Майрам отдана зверю, а мой сын, моя гордость, бросился за этой глупой гордячкой, позабывшей о том, что такое долг!

 Ирада могла бы сказать, что понимает, почему принцесса Тахира поступила именно так, а не иначе, только никто не стал бы слушать старую хазнедар, и потому она просто молчала, рассматривая то пол под ногами, то возвращая взгляд на свою хозяйку.

 После исчезновения Тахиры и наследного принца Роккара, прошло уже несколько дней. Борхан был уверен, что сын вернется и что он, более того, привезет назад с собой дерзкую девчонку, осмелившуюся предать свою новую семью.

– Нам не нужна такая невестка, – твердил он, – а моему городу не нужна такая повелительница!

 Время шло, а дорога, за воротами, ведущими в Роккар, оставалась чиста и только Дилия радовалась побегу соперницы. Бродила по женской половине дворца с таким видом, будто уже скоро ее признают, как мать будущего наследника. Только сама Ирада очень сильно сомневалась, что такой день наступит.

 Сейчас же она находилась в покоях Ширин и слушала ее причитания, длившиеся уже долгое время.

– Что мне делать? – неожиданно повернулась к хазнедар повелительница.

 Ирада вздрогнула.

– Разве я могу давать вам советы, моя госпожа? – спросила она.

– Можешь, если я разрешаю, – отозвалась женщина и прошла к ложу, опустившись на подушки, а затем пригласила Ираду сесть рядом.

 Послушно приблизившись, хазнедар села, поджав ноги, и стала ждать, пока Ширин не заговорит первой.

– Я боюсь, что мой сын больше не вернется ко мне, – призналась повелительница.

– Почему вы так считаете, госпожа? – позволила себе задать вопрос старая женщина.

– Я это чувствую, – проговорила Ширин. – Все пошло не так, когда мой повелитель решил устроить эти две свадьбы. Мы ничего не приобрели. Воины Хайрата должны были стать нашей защитой, а вместо этого, Вазир прислал послания, где просил нашей помощи, понимаешь, – она посмотрела на Ираду, – нашей! Если уж его люди, тренированные воины, не смогли одолеть врага, то что могут люди Роккара?

– Если мне позволено будет сказать, – осторожно начала Ирада, – то я понимаю, почему принцесса Тахира уехала.

– Мне все равно, что будет с этой варварской принцессой, – не удержалась Ширин и хазнедар заметила слезы, сверкнувшие в ее глазах, словно маленькие алмазы.

– Мне важен мой сын, а эта девка заморочила ему голову настолько, что он бросился возвращать ее, стоило лишь Тахире показать норов! По мне, так пусть отправляется в свой Хайрат и остается там навеки. Мы найдем Акраму другую жену, которая будет в состоянии родить наследника, продолжателя нашего рода, а не эта пустая женщина с мертвым лоном!

 Ирада вздохнула. Сама она не считала, что сбежавшая принцесса была бесплодна. Просто, еще не пришло ее время. Ребенок сам знает, когда приходить и именно богам решать, дарить ли такой великий дар женщине, или нет.

– Он вернется, – попробовала успокоить Ширин старая служанка.

– Если бы Борхан сразу же отправил за принцем своих людей и приказал ему вернуться, то Акрам уже сейчас был бы во дворце, а не пропадал где-то за стенами города в этой степи, – сказала повелительница.

 Ирада более не проронила ни слова, понимая, что сейчас не будет услышана. Она понимала страх Ширин. Понимала, что повелительница уже считает свою дочь потерянной. Вести с юга приходили страшные и пугающие, а повелитель Борхан готовил птицу с посланием для нового хозяина Хайрата. Все предвещали скорое падение власти Вазира. Вскоре после побега принцессы Тахиры, пришло письмо, в котором упоминалось о якобы гибели принца Шаккара.

 Точно Ирада не знала, кто и откуда присылает этих птиц, но слухам была склонна верить, а потому разделала переживания Ширин за юную Майрам.

«Что ждет нашу принцессу?» – думала она, пока повелительница продолжала сетовать на злую судьбу. Но Ирада знала, что никто не имеет власти изменить то, что написано самими богами и даже когда человеку кажется, что он смогли сделать что-то вопреки судьбе, это совсем не так. Все уже было написано именно так, как и случилось.

 Хазнедар устремила взор в распахнутое окно, глядя, как ветер играет занавесками, тонкими, словно лепестки цветов из сада, разбитого под покоями Ширин.

 Где-то там плескалось море, а где-то в степи, принц Акрам искал свою Тахиру, еще не зная, что готовит ему судьба.

Глава 2.

 Давлат смерил взглядом тощую старуху, которая стояла перед ним, стараясь не показывать страх, но маг видел, как дрожит ее тело под ветхими одеждами, как в глубине глаз рождается ужас.

 Она знала, кто стоит перед ней, и боялась, а старик знал, кого видит он и улыбался, понимая, что, возможно, нашел последнюю из ведьм когда-то сильного и могущественного племени.

– Вот, – старший воин, один из тех, кто привел к магу женщину, толкнул старуху в спину, и она сделала маленький шажок вперед, прямо к Давлату, смотревшему на нее с искренним интересом.

– Нашли у скал. Пряталась от нас, а когда увидела, что мы обнаружили ее логово, вышла сама, – продолжил воин, – наверное, она из города, – предположил он.

– Оставьте нас, – приказал маг и мужчины, удивленно переглянувшись, поспешили выполнить приказ.

 Едва за их спинами опустился полог шатра, как Давлат опустился на подушки и жестом велел старухе сесть на ковер. Сам он поджал ноги и стал рассматривать женщину, пытаясь понять, насколько сильна ее магия и есть ли у него возможность воспользоваться этим в своих интересах.

 Старуха не казалась сильно старой. Скорее, он мысленно называл ее так за измученный вид. Давлат предположил, что женщина раньше была рабыней и ее хозяева, кем бы они не были, знали о способностях своей служанки и использовали ее дар так неосторожно, что это сказалось на внешнем виде рабыни. Это состарило ее раньше срока.

– Как твое имя? – спросил он.

 Старуха чуть прищурила глаза.

– Моя хозяйка всегда звала меня Наима, – ответила она.

– А как тебя зовут на самом деле, ведьма? – поинтересовался маг.

– Это уже не имеет значения, – произнесла ведьма.

– Может, ты и права, – согласился Давлат. – Тогда я тоже буду звать тебя так.

 Он пристально вглядывался в ее глаза, пытаясь прочитать то, что ведьма старалась скрыть.

– Ты ведь сама позволила обнаружить себя! – предположил он, почти уверенный в своей правоте. – Зачем пришла ко мне? Хочешь присоединиться и предложить свою магию?

– Моя магия мне не принадлежит, – ответила женщина. – Я сама себе не принадлежу!

– Как тяжело это осознавать такой, как ты! – в голосе Давлата прозвучала обманчивая мягкость. – Кто владеет тобой?

– Та, кто прислала меня сюда.

 Маг чуть сдвинул брови к переносице.

– Позволишь посмотреть? – попросил он и Наима, немного поколебавшись, протянула ему свою руку. Ее ладонь утонула в широкой руке Давлата, после чего мудрец прикрыл глаза и мысленно попросил ведьму открыться ему.

 Он хотел знать, кто и зачем прислал эту женщину в его лагерь.

– Откройся! – приказал он.

 Наима повиновалась и образы полились стремительным потоком, вспыхивая странным пламенем, которое горело, но не обжигало.

Аббаса во Дворце не оказалось. Не нашла я его и в саду, разбитом перед дворцовыми стенами, не оказалось воина и на тренировочном поле, и в казармах. Следовавшая за мной буквально по пятам рабыня удивленно поглядывала на меня, пытаясь понять, кого мы ищем. Хотя, думаю, она догадывалась, что дело в Аббасе. А я шагала назад во Дворец и размышляла о том, почему именно сейчас, когда брат моего мужа так нужен мне, его нигде нет.

 У дверей стояла стража. Завидев меня высокие мужчины, облаченные в доспехи из крепкой кожи, с мечами на поясах, низко поклонились. Я уже шагнула было мимо, но затем остановилась и смерила одного из воинов взглядом, после чего произнесла:

– Кто-нибудь из вас видел махариба (1) Аббаса?

Мужчины снова поклонились, а затем тот, кто находился ближе ко мне, проговорил:

– Менсувар принца Шаккара недавно уехал к скалам по приказу повелителя Вазира.

 Когда он только успел дать такие распоряжения? Я только диву давалась, но ждать возвращения Аббаса не могла.

– К конюшням, – велела рабыне, и мы снова отправились в путь, так и не переступив порог Дворца.

 Конный двор, где варвары держали своих лошадей, располагался далеко за стенами дворцового сада, чтобы запахи навоза не мешали повелителю и женам принца наслаждаться чистым воздухом и ароматом трав. Дворец строили, когда в стране был мир и воинство Вазира считалось непобедимой, самой главной силой, державшей в страхе и повиновении остальные большие города и страны, граничившие с королевством моего нового народа. Сейчас, шагая под палящим солнцем, я жалела о том, что конюшни располагаются так далеко. Идти было жарко и долго.