Андрей Владимирович Яковлев
Повести и рассказы. Избранное

****

После уборки кухня, коридор и комната для постояльцев сияли чистотой. Пол застелили предварительно протрясёнными на улице половиками. Казалось, даже дышать стало легче. А главное, ничего уже не напоминало о тараканах.

Максим проводил Марину до автобусной остановки. Потом вернулся и сварил в кастрюльке суп из продуктов, что привезла ему заботливая подруга. Наелся сам, накормил кошку. Предложил суп Клавдии Ивановне, но та отказалась.

Заварив чай, Макс закрылся в своей комнате. Сел изучать лекционный материал. Увлёкся настолько, что и не заметил, как наступила ночь. На часах – почти двенадцать. Клавдия Ивановна храпела за стенкой, других звуков слышно не было.

Максим взял две конфеты и прошёл на кухню. Достал из шкафа два блюдца, положил на них по конфете. Одно блюдце поставил в нишу шкафа, а второе на обеденный стол. Убедившись, что кошка спит в коридоре, он выключил свет и плотно закрыл дверь на кухне. Затем закрыл дверь и в своей комнате. Разделся, погасил свет и лёг в кровать. Какое-то время студент прислушивался, но, не услышав не единого звука, заснул.

****

Проснулся утром от сигнала будильника. Оделся и поспешил на кухню. Там за столом сидела хозяйка.

– Это ты тарелки разбил? – строго спросила она, указывая на осколки посуды, разбросанные по всему полу.

Рядом с осколками валялись конфеты.

– Нет, посуду я не бил, – ответил Максим, изобразив на лице удивление.

– Кто же тогда?

– Не знаю.

– Дверь была закрыта, кошка спала в коридоре, – «закипала» Клавдия Ивановна.

– Это, наверно, Ваш домовой сделал, – оправдывался Макс.

– Кто?

– Ну, домовой…. Да Вы у Галины спросите, она Вам скажет.

– Знаешь что?! У меня до Вас никаких проблем не было, – сказала баба Клава, перейдя на «Вы». – Если такое будет повторяться, я попрошу Вас покинуть мой дом!

– Это, правда, не я сделал!

Студент взял веник и совок, стал заметать остатки блюдец. Настроение было испорчено на весь день.

– Он умеет ещё и тарелки бить? – ворчал себе под нос Максим, выбрасывая осколки в ведро. – Может, мои конфеты ему не понравились? Странно. Старуха меня обвинила. Скорее всего, домовой хочет нас с бабкой поссорить, чтобы, таким образом, от меня избавиться.

Закончив подметать, студент привёл себя в порядок, не говоря ни слова, вышел из дома и направился к автобусной остановке.

15

Шло время. Одна неделя сменяла другую. Максим после учёбы занимался по хозяйству: убирал снег, носил воду. С хозяйкой старался меньше общаться.

За тот период, как Максим ушёл от родителей, он сильно похудел. Оно и понятно: питался, как придётся. Деньги, которые у него были, почти закончились. Но Макс всегда и во всём старался оставаться оптимистом.

Настроив радиолу, по вечерам слушал музыкальные передачи на волнах популярной радиостанции. В субботу, как правило, ходил в баню. А в воскресенье к нему в гости приезжала Марина. Вместе они подолгу засиживались, закрывшись в комнате, готовились к экзаменам.

Про домового Максим старался не вспоминать. Иногда, ради интереса, прислушивался к звукам на кухне, но уже всерьёз их не воспринимал. Тараканы в доме больше не появлялись.

Так, постепенно, заканчивался декабрь, приближались новогодние праздники. Для студентов начиналась горячая пора зимней сессии. Клавдия Ивановна приставала к Максиму с разговорами о квартплате.

– До тебя-то кто жил, обычно уже после двадцатого за следующий месяц платили, – говорила она.

– После Нового года отдам, – отвечал Макс. – Стипендию нам задерживают.

– Давай, не тяни с этим.

– Клавдия Ивановна, Вы бы плату немного снизили, может, я у кого-нибудь занял и сразу бы Вам отдал.

– И не проси, ничего для тебя снижать не буду! – нервничала хозяйка. – Комната рассчитана на двоих квартирантов, а ты там один живешь и ещё плату просишь снизить. Ишь, какой!

– Я же не виноват, что квартирантов больше нет, – оправдывался Максим.

– Виноват, не виноват, какая разница, сказано тебе, снижать не буду!

– Ладно, ладно, – перейдя на примирительный тон, сказал Макс. – Как только появятся деньги, расплачусь с Вами.

****

Стипендию Максим получил в последний день перед праздниками, то есть тридцатого декабря. Вечером, когда вернулся в дом, сразу расплатился с хозяйкой. Потом сходил в магазин, купил замороженную курицу, несколько рыбин минтая, десяток яиц, батон и пачку кефира. Оставшиеся деньги отложил на дальнейшее житьё-бытьё.

Курицу он разрезал на мелкие кусочки, разложил их в четыре пакетика, убрал всё это, вместе с минтаем, в морозильник.

– Как дожить до следующей стипендии? – вслух рассуждал студент, откусывая батон и запивая кефиром. – Надо, наверно, работу поискать. После экзаменов обязательно займусь этим, а то так скоро можно и «ноги протянуть».

С Мариной договорились отмечать Новый год на Норильской. Всё, что нужно для скромного праздничного стола, Марина обещала привезти с собой.

– Хорошо, что у меня Маринка есть, – продолжал рассуждать Макс. – А может, и правда, как она говорит, помириться с отцом, не создавать себе трудностей? Нет, по крайней мере, не сейчас. Мама, наверно, волнуется и разыскивает меня.

Мысли о матери приходили к нему и до этого. В перебранках с отцом она чаще занимала нейтральную позицию, но Максим знал, мама любит его.

– Пошлю ей открытку на Новый год, напишу, что у меня всё хорошо, чтоб не беспокоилась, – решил Макс, найдя выход в сложившейся ситуации.

16

Настало тридцать первое декабря. В киоске Максим купил для мамы поздравительную открытку, подписал её и бросил в почтовый ящик. Потом сходил в ближайший лес, насобирал там опавшие сосновые ветки, коих в изобилии валялось вдоль тропинок. Принёс эти ветки домой и поставил на стол в трёхлитровую банку с водой. Через некоторое время в комнате заблагоухало свежей хвоей – ароматом Нового года. Правда, для большей убедительности не хватало запаха абхазских мандаринов.

Максим включил радиолу, стал ждать вечер, когда, наконец, приедет его Маринка. Около шести часов зашла соседка Галина.

– Привет, Клавощкя, – поздоровалась она, как всегда, расцеловав Клавдию Ивановну. – Зашла тебе долг отдать.

– Это хорошо, – заулыбалась баба Клава.

– А как, конечно! Все долги лучше в старом году оставить. Это первое дело! – сказала Галина, доставая деньги из кармана.

– Да уж, – согласилась Клавдия Ивановна, внимательно следя за движениями рук соседки.

– Вот, держи. Спасибо, ты меня всегда выручаешь.

– На здоровье, – ответила баба Клава, забрав купюры. – Если есть, не жалко.

Максим вышел из своей комнаты, чтобы вскипятить чайник.

– Здравствуйте, – поприветствовал он Галину. – Как поживаете?

– Да нищего, мал-помалу, – отвечала Галина. – А у тебя как? Домовой не беспокоит?

– Сейчас нет, – улыбнулся Макс. – Да и некогда с ним «воевать», экзамены скоро, надо готовиться.

В этот момент в коридоре, в направлении открытой комнаты, промелькнула моль. Максим изловчился и прихлопнул её налету.

– Вроде всех насекомых я в доме повывел. Галина, эта моль, наверно, с Вами прилетела? – пошутил Максим.

– Наверно, – простодушно в ответ рассмеялась соседка.

Клавдия Ивановна молчала, теребя деньги в кармане халата. Потом она обратилась к студенту, видя, что тот ставит чайник на газ:

– Чайник-то если не полный, долей ещё воды, а то мы с Галей тоже попьём.

– Хорошо, – отозвался из кухни Максим.

– Не откажусь от горящего щаю, – потирая руки, сказала соседка. – Шибко холодно сегодня.

– Завари тогда на всех, – распорядилась хозяйка.

– Ладно, заварю, – сказал Макс.

Когда всё было готово, сели втроём за стол на кухне.

– В Рождество Наталья с сожителем своим Генкой обещали приехать, – сообщила баба Клава, обращаясь к Галине. – Мясо привезут, будем пельмени лепить. Так что в гости приходи.

– Да? О, ладно, Клавощкя, приду. Давно я Наташку-то твою не видала.

– И ещё к Пане зайди, её тоже от моего имени пригласи.

– Забегу к ней, – обнадёжила Галина. – А седьмого-то во сколь?

– Часов в десять где-нибудь.

– Хорошо, знащит, в десять.

Клавдия Ивановна встала из-за стола.

– Пойду, прилягу, что-то сегодня голова у меня болит.

– Я тоже домой побегу, – всполошилась Галина.

– Да сиди ещё, чай хоть допей.

– Ладно, допью. Клавощкя, с Наступающим тебя!

Хозяйка, ничего не ответив, ушла к себе, оставив Галину и Максима на кухне.

– А Наталья – это кто? – поинтересовался Макс.

– Племянница её, – ответила Галина, сделав глоток из своей чашки. – Клаве детей-то своих Господь не дал сохранить, поэтому за ей племянница ходит. Вишь, как?

– А, понятно.

– Да не то, чтобы ходит, так, больше вид делает. Ведь всё имущество-то по завещанию на неё записано.

Максим с пониманием кивнул.

– У Клавы муж от пьянки помер. И сын, Лёнькя, по его же стопам пошёл, в сорок лет сгинул. Всё! Никого нет, кроме Наташки-то.

Помолчав немного, Галина встала из-за стола.

– Ну, спаси Христос, мне идти пора. Спасибо за щай.

– С наступающим Новым годом!

– И тебя также. До свидания.

Студент проводил соседку до ворот. А через полтора часа отправился на остановку встречать Марину.

17

Максим с Мариной сидели в комнате за столом, выключив свет. Для освещения девушка предложила зажечь две декоративные свечи. Вокруг свечей в небольших посудинах были разложены три разных салата: «Мимоза» – из рыбных консервов, «Сельдь под шубой» и классический новогодний салат «Оливье». Рядом стояла тарелка с тонко нарезанным сыром. Довершала убранство стола пластиковая бутылка газированной воды под названием «Дюшес». На тумбочке тихонько вещала радиола.

– Впервые встречаю Новый год без телевизора, – заметил Максим. – Обычно поздравления на всю страну, бой курантов.

– Ничего, ведь у нас есть радио, – успокаивала его Марина. – Там тоже будут поздравления.

– Надеюсь.

– Всё, сейчас начнут, сделай громче, – посмотрев на часы, попросила Марина.

Макс прибавил звук. В радио-эфире шла музыкальная передача. Ди-джей этой радиостанции, не переставая, «тараторил» какие-то фразы, а потом звучала очередная музыкальная композиция. Марина разлила газировку по чашкам.

– Ну, где же бой курантов? Странно, Новый год уже наступил. Дурацкая какая-то радиостанция, из-за неё начало Нового года пропустили! – с досадой воскликнул Максим.

Ди-джей по-прежнему продолжал говорить и ставить музыку в эфире, но о празднике, даже и не упомянул.

– Максик, это наверно московская радиостанция. В Москве Новый год наступит только через два часа. Не расстраивайся.

Марина подняла чашку с «Дюшесом»:

– Давай, с Новым годом!

– С Новым годом!

Девушка заботливо положила Максиму в тарелку «Сельдь под шубой».

– Ешь, это моя мама готовила.

– Вкусно, – похвалил Макс. – А ты чего не ешь?

– Пока не хочется, – вздохнула Марина.

– Нарежь несколько кусочков хлеба, я бутерброды с сыром сделаю.

– Ладно.

Максим взялся за нож, но как-то неловко у него получилось, столовый прибор выскользнул и упал на пол.

– Кто-то к нам в гости придёт, – усмехнулась Марина. – Примета такая: если упадёт ложка или вилка, то говорят, что придёт женщина, а если нож – то мужчина.

– Да уж, мужчины нам тут только не хватало, – сказал Максим, подобрав упавший прибор. – Пойду, нож сполосну.

Выйдя в коридор, он включил там свет. Подошёл к умывальнику, обнаружил, что нет воды. Тогда Макс зашёл на кухню, сняв с гвоздя ковш, зачерпнул воду из бака. В этот момент с грохотом закрылся выдвижной ящик шкафа для посуды. От неожиданности он вздрогнул.

– Фу-ты, чёрт! Опять ты меня пугаешь!

Ящик вновь выдвинулся. Студент слил воду в умывальник, потом вернулся на кухню, крадучись подошёл к шкафу и с размаху врезал ковшиком по этому ящику. От удара ящик задвинулся обратно. Немного успокоившись, Макс повесил ковш на место и закрыл кухонную дверь. Стоя перед умывальником и споласкивая нож, услышал звук. Было очевидно: ковшик швырнули в закрытую дверь. Максим замер и прислушался, но заходить на кухню больше не решился, а поспешил к себе в комнату.

– Ты чего там гремишь? – спросила Марина.

– Вообще-то… это не я.

– А кто же?

– Мы с тобой ожидали, что придёт мужчина, а пришёл домовой, – растерянно улыбаясь, проговорил Максим.

– Хватит меня пугать, Макс! – возмутилась Марина. – Это уже не смешно.

– Честно, Маринка. Он там на кухне. Вот иди, послушай. Только что он в меня ковшиком запустил.

Максим выключил радио, но кроме храпа хозяйки ничего не было слышно.

– Бух, бух, бух! – раздалось за окном.

Тотчас комната осветилась ярким светом.

– Ух, ты! Смотри, фейерверки запускают! – воскликнула Марина.

– Это, наверное, где-то на берегу Шарташа.

– Максик, чего дома сидеть? Пойдём, тут ведь недалеко. Свежим воздухом подышим.

– Если хочешь, пойдём, только ненадолго, – согласился Макс.

На время, забыв про домового и плотно закрыв дверь в комнату, молодые люди быстро оделись и вышли на улицу.

****

Ночное небо периодически озарялось одиночными и множественными огнями салюта. Максим и Марина, добрались до проезжей части и перешли на противоположную сторону. Затем спустились по узкой тропинке, протоптанной в снегу между дачных домиков, к озеру Шарташ.

Озеро, скованное льдом, представляло собой занесённую снегом равнину. С разных сторон открытого пространства небольшими группами суетились люди, поочерёдно устанавливая и запуская фейерверки. Многие из них специально для этого в новогоднюю ночь приехали сюда на автомобилях.

– Ура! – кричали собравшиеся зрители после каждого залпа. – Ура!

Максим со своей подругой, находились неподалёку от группы разношёрстной публики. Они радовались и кричали вместе со всеми, созерцая огненное шоу. Очередной залп салюта осветил всё вокруг.

– Маринка! – закричала одна девушка из этой группы.

– Люда! – откликнулась Марина.

Девушки обнялись и расцеловались. Собравшиеся молча наблюдали сцену приветствий.

– Я смотрю, ты не ты! – продолжала Людмила. – Ты как тут оказалась?

– Мы с моим другом Новый год отмечаем. Пришли на салют посмотреть, – отвечала Марина. – Макс, иди сюда!

Максим подошёл ближе.

– Знакомьтесь, – представила их Марина. – Это Максим. Людмила – моя двоюродная сестра.

– А вот мой муж Лёша, – указала Люда на подошедшего к ним молодого человека.

– Марина, здоро́во, что ли! – улыбаясь, воскликнул Алексей, а затем пожал руку Максиму.

– У Лёшиных родителей на Шарташе дача, и в этом году мы решили собраться все вместе, – пояснила Люда. – Пойдём, я тебя с остальными познакомлю.

Обняв сестру, Люда повела её к группе родственников. Максим неспешно последовал за ними.

– Пожалуйста, прошу познакомиться с моей сестрёнкой.

Родственники начали поочерёдно представляться.

– Максим, нас пригласили Люда с Лёшей отмечать Новый год, – сказала Марина, когда после салюта все уже стали расходиться.

– Я не пойду, – ответил Максим.

– Почему?

– Ворота в доме остались незакрытыми, мы ведь ненадолго ушли.

– Я не смогла им отказать, они бы обиделись. Максик, мы же только отметимся, – продолжала уговаривать Марина. – Через полтора часа они поедут, обещали меня домой подвезти, а ты вернёшься в дом.

– А вдруг кто-нибудь зайдёт и испугает бабку. Нет, Марин, я так не могу.

– За час-полтора ничего там не сделается.

– Ребята, вы идёте? – крикнула им Люда.

Марина оглянулась в её сторону.

– Маринка, иди без меня, – заключил Макс. – В понедельник на занятиях расскажешь, как всё прошло.

– Жаль, – вздохнула Марина. – Ладно. Тогда давай, пока.

На прощанье они расцеловались, и девушка побежала догонять группу родственников, уходящую в сторону дач. Макс ещё немного постоял, глядя ей вслед, потом отправился обратно в дом на Норильской.

18

Дома всё было тихо. Кошка перебежала в другой конец коридора и, глядя на вошедшего студента, жмурилась от включённого света.

Первым делом Максим заглянул на кухню, прислушался. Ни звука. Ковш, как и предполагалось, лежал около двери. С опаской он поднял его и быстро повесил на место. Затем прошёл к себе и включил там свет.

В комнате царил полный хаос. Тарелки на столе были перевёрнуты, салаты небольшими кучками лежали на клеёнке и полу. Пустая бутылка валялась под стулом, остатки газировки сладкой лужей вылились на пол.

От удивления Макс даже рот открыл.

– Ничего себе, – проговорил он. – Кошка не могла бы этого сделать, поскольку дверь была закрыта. Бабуля спит.

Максим почесал затылок.

– Неужели это домовой натворил? Вот ведь напасть! Привязалось же ко мне это приведение! Кому сказать, не поверят, засмеют или, чего доброго, скажут, что заболел. Все признаки сумасшествия налицо. Но я ведь нормальный. Просто кроме меня этого призрака никто не ощущает. Очевидно, его агрессия направлена против меня.

Студент сел на кровать.

– Да, хороший Новый год у меня получился, – говорил он вслух. – А ведь как Новый год встретишь, так его и проведёшь. Неплохая перспектива «наклёвывается». Что ж, поживём, увидим, заранее размышлять о плохом не стоит. Сейчас лучше подумать о настоящем, а прибирать здесь всё равно придётся.

Он принёс помойное ведро, сгрёб туда остатки пищи со стола, затем с пола. Вымыл тарелки, протёр клеёнку, потом пришлось помыть и пол.

****

Максим лежал на кровати и постоянно прислушивался. За стеной во сне постанывала хозяйка. Спать хотелось, но разные мысли не давали покоя.

– Интересно, – рассуждал студент. – Этот домовой – дух умершего жильца этого дома? Может, он дух покойного мужа Клавдии Ивановны или её сына? Последнего, кажется, звали Лёней. Есть ли какие-нибудь закономерности в его действиях? Надо подумать. Во-первых, проявляет себя только ночью. Во-вторых, плохо относится к чужим людям. В-третьих, нетерпим к вмешательству в уклад его жизни. В-четвёртых,… так, а что же в-четвёртых? Ах, ну да, не любит застолье! Может, потому, что оно напоминает о его алкогольном прошлом? Нет, чушь какая-то! Надо зайти в библиотеку, взять там книгу об аномальных явлениях, возможно, и ответ найдётся.

От этой новой мысли на душе стало немного легче, он повернулся на правый бок и в момент провалился в сон.

****

Спалось беспокойно, временами Макс ощущал чей-то пристальный взгляд. Открыв глаза, он увидел лицо Клавдии Ивановны, высунувшееся из-за приоткрытой двери.

– Ну, как вчера, хорошо погуляли? – спросила она.

Максим окончательно проснулся и сел на кровати.

– Который час?

– Уж половина одиннадцатого, – ответила хозяйка.

Макс посмотрел по сторонам.

– Зачем вы на кухне вёдра раскидали? – продолжила разговор баба Клава. – И ещё кошачью миску опрокинули. Вина что ли много выпили?

– Не пили мы вино. Я вообще алкоголь не употребляю, – удивлённо проговорил Максим. – Вчера, это…

Он хотел рассказать про вчерашний инцидент с домовым, но потом передумал.

– Я сейчас всё уберу.

– Уберёт он! – ворчала хозяйка. – Зачем было беспорядок устраивать?!

19

Новогодние праздники в нашей стране всегда проходили «с размахом», несмотря ни на какие политические катаклизмы. По телевизору – разнообразные концерты и передачи с известными артистами, во Дворцах культуры – хороводы вокруг елки, а также сладкие подарки для детишек в виде наборов конфет. Обычно в эти дни люди много едят и пьют, веселятся у себя дома или в гостях. Но после праздника часто наступает период апатии и чувство некоего опустошения, кто-то просто болеет. На помощь приходит церковь, подарившая всем ещё один дополнительный выходной на православное Рождество.

Максима такие проблемы мало волновали. Алкоголь он не употреблял, а вот вкусно поесть никогда бы не отказался. Однако нынешнее состояние дел не позволяло ему даже думать о разных излишествах, к тому же Макс готовился к зимней сессии. Какие там праздники? Подолгу засиживался в библиотеке, ходил к друзьям переписывать конспекты. Домой приезжал, чтобы отдохнуть и выспаться. Про домового старался не думать, хотя призрак, в свою очередь, постоянно о себе напоминал, гремя по ночам оставленной на столе посудой.

Клавдия Ивановна после новогоднего беспорядка, устроенного в её доме, с Максимом почти не разговаривала, иногда лишь просила сходить в магазин. Как-то, принеся продукты, Максим рассказал, что в магазине цены опять повысились.

– Вот видишь, – заметила баба Клава. – Везде цены повышают, а ты наоборот – просишь плату за проживание снизить.

– Так если бы и стипендию тоже повышали, – возразил ей студент. – Тогда бы и проблем не было. А то у меня денег почти не осталось. Я себе только хлеб и майонез покупаю, ни на что больше не хватает.

– Не хватает ему! – фыркнула в ответ бабуля.

– Послушайте, Клавдия Ивановна, может, и правда, немного снизим плату. На сто рублей хотя бы, в честь Нового года. А?

– Ничего даже слышать не хочу! Чем ты лучше других-то?

– Ничем.

– Так вот, то-то, что ничем! Вон на Рождество Наталья ко мне собирается приехать, разговаривай с ней. Ходит тут, ноет и ноет, денег у него нет! По мне так – выгнала бы тебя! Всё равно без квартирантов не останусь.

Племянница Наталья, о которой вспомнила хозяйка, – единственная наследница этого дома, по всей видимости, имела непосредственное влияние на уровень платы за проживание. На разговор с ней Максим особо не надеялся. Если даже эта беседа и состоится, то наверняка будет бесполезной. Люди, у которых есть опыт предоставления жилья для студентов, вряд ли будут торговаться. Ведь на такое жильё всегда пользуется повышенным спросом.

****

Седьмого января гости приехали рано утром, не было ещё и восьми часов. На весь дом прозвенел звонок. Макс соскочил с постели, влез в брюки и домашнюю кофту.

– Иди, открой там! – раздался из другой комнаты голос хозяйки.

– Уже иду! – крикнул в ответ Максим.

– Откроешь? – опять переспросила бабуля.

– Да! Говорю же, иду!

Максим через двор быстро подбежал к воротам и открыл засов. За воротами ожидали двое – мужчина и женщина. Уличный фонарь освещал слабо, поэтому разглядеть их лица в утреннем сумраке не удалось. Вне всякого сомнения, это были племянница бабули Наталья и её сожитель Геннадий.

– Клавдия Ивановна дома? – спросила Наталья.

– Да, – ответил студент.

Даже не посмотрев в его сторону и больше не говоря ни слова, гости проследовали в дом, оставив молодого человека у ворот.

– Как-то не учтиво с их стороны, – вздохнул Макс. – Могли бы хоть поздороваться.

Закрыв ворота, он прошёл к себе в комнату. Из гостиной доносились голоса. Поскольку хозяйка была глуховатой, Геннадий и Наталья говорили громко, поэтому, даже закрыв дверь, Максим мог прекрасно всё слышать. С их слов было понятно, что сейчас они собираются лепить пельмени.

Максим вдруг вспомнил, что ведро под  умывальником со вчерашнего вечера стоит полное. Если гости захотят вымыть руки, то получится как-то неудобно. Надо бы вынести. Для этого он вышел из комнаты.

Долговязый Геннадий, уже перебрался на кухню. Очевидно, что он – человек пьющий, это было заметно по его лицу. Мужчина вынул из пакета пару скромных кусков говядины и несколько пластиков свиного сала, небрежно бросив всё это на стол. Затем к краю стола закрепил механическую мясорубку. Взял столовый нож и начал чистить две большие луковицы. Геннадий громко фыркал, утирал слёзы, но довольно ловко управлялся с едким овощем. Максим наблюдал за действиями гостя, пока одевался. А когда с пустым ведром вернулся обратно, Гена уже крутил мясорубку.

Между тем Наталья с Клавдией Ивановной также перешли на кухню и занимались замесом теста на другой стороне стола. Часов около десяти к их честно́й компании присоединились соседка Галина и другая их подруга – пенсионерка по имени Паня.

Всё это время, пока они стряпали пельмени, Максим сидел в своей комнате, делая вид, что занимается подготовкой к экзаменам. Через приоткрытую дверь доносился аромат свежеприготовленного мясного фарша, возбуждая чувство «звериного» голода, не давая сосредоточиться на записях в конспекте. Потом женщины затянули «Рябину кудрявую», при этом громко стуча ложками по эмалированной миске с фаршем, выкладывая его на раскатанные сочни.

– Что, студент, занимаешься? – неожиданно зайдя в комнату для постояльцев, спросила Наталья.

Она прошла в помещение хозяйской поступью, оглядевшись по сторонам. Наталья – женщина дородная, лет сорока пяти, брюнетка, со строгими чертами лица, была абсолютной противоположностью сухопарому Геннадию. Хотя и не сказать, что дама имела избыточный вес, но заметно, что за фигурой она особо не следила.

– Занимаюсь, – ответил Макс.

– Как зовут?

– Максим.

– Послушай, Максим, можно мы тебя побеспокоим?

– В смысле?

– Хотим в этой комнате стол накрыть. А тебя за это пельмешками накормим.

– Хорошо бы конечно, но просто…

– Что просто?

– Ко мне может приехать однокурсница и…

– Так мы и её накормим! – подбоченясь, заявила Наталья.

– Ладно, я не против, сейчас только тетради сложу и пойду во дворе снег посгребаю, а то за ночь намело.

– Вот это я понимаю! Вот это молодец!

****

Снега нынче было в достатке, хоть каждый день убирай. Максим возил деревянную лопату с одного края двора на другой, таким образом, сгребая снег и расчищая пространство. Накопленные горки из снега затем перекидывал в огород через невысокий заборчик.

– Эй, парень, тебя хоть как звать-то? – крикнул с крыльца Геннадий, вышедший в это время на перекур.

– Максим, – ответил студент.

Какое-то время Геннадий продолжал курить, глубоко затягиваясь и выпуская дым.

– Любопытно мне, Максим, как ты тут живёшь? – спросил Геннадий, затушив окурок в специально приготовленной под это дело консервной банке.

– Что в этом любопытного? Пустили, вот и живу.

– Я в том смысле, что бабка Клава уж очень вреднючая.

– Ну, в общем, согласен, с ней тяжело. Но мне пока выбирать не приходится, жить негде.

– Не местный, значит?

– Местный. Просто у родителей тесно, решил съехать на квартиру.

– Ясно, – сказал Геннадий.

Он вытащил вторую сигарету и вновь закурил. Затянулся, выпустил дым, потом поёжился от холода. Поднял ворот своего толстого свитера. Но полностью скрыть под воротником длинную морщинистую шею всё равно не удалось.

Максим решил было вернуться к своему занятию, но Геннадий опять задал ему вопрос:

– Слышь, студент, а ты ничего в этом доме необычного не замечал?

– Тут много всего необычного.

– Например?

– Гроб стоит в чулане.

– Это мелочи, – отмахнулся Гена. – Ты лучше скажи, не слышишь ли по ночам странные звуки или что-нибудь в этом роде?

– Вы имеете в виду домового? – спокойно переспросил Макс.

Видно было, как Геннадий весь напрягся, очевидно, эта тема была для него крайне важна.

– Не знаю, кого ты называешь домовым, лучше расскажи, что ты видел, слышал или чувствовал.

– Мне никто не верит, но с тех пор, как я повывел тараканов, вечером и по ночам на кухне нечто происходит.

– Что?! Что происходит? – вскричал Гена.

– Как будто ходит кто-то, половицами скрипит, раскидывает посуду, разливает еду из кошачьей миски.

– Ты всё это видел?

– Конечно. Клавдия Ивановна ругает меня за беспорядок, но я здесь ни при чём. А почему Вы об этом спрашиваете?

– Почему, говоришь, спрашиваю?

– Да.

– Один-единственный раз я ночевал в этом доме. И тогда мне это НЕЧТО устроило «Варфоломеевскую ночь». Никогда не забуду! Сначала в меня летели кухонные ножи. А под утро топором ОН отрубил мне палец. Вот смотри.

Мужчина показал обрубок мизинца на левой руке.

– Потом лет пять я боялся сюда приезжать. Наташка одна ездила бабку навещать. А главное, мне никто не верит. Прикинь, студент! Говорят, дескать, я сам себе топором по пальцу саданул. Но я хоть и пьяный тогда был, но извини меня, ещё пока-то соображаю.

– Надо же.

– Я тебе серьёзно говорю, – заговорчески, почти шёпотом произнёс Гена. – Этот дом проклят! Понимаешь, пацан?

– Не совсем.

– Что не совсем? Я знаю, что говорю, пожил, слава Богу. Если ты этого барабашку слышишь и чувствуешь его проявление, это значит, что ОН от тебя не отстанет.

– Как же мне быть?

– Беги отсюда быстрее, покуда с тобой ничего не случилось.

– Уйти-то я всегда успею. Только вот пока некуда. С другой стороны, мне любопытно, что это вообще за явление, как его объяснить? И почему Вы считаете, что дом проклят?

– Молодец! Правильные вопросы задаёшь. Только у меня лично на них ответа нет. А ты всё же жильё-то подыскивай.

– Эй, мужики! Чего Вы тут собрание устроили? – крикнула Наталья, выглянув из-за входной двери. – Пельмени готовы. Айда, заходите уже, там бабульки выпить хотят.

– Идём, идём, – отреагировал Геннадий. – Бросай лопату, студент, пошли пельмени есть.

Максим ужасно хотел есть, и если бы у его желудка были ноги, то на запах мясного навара, струившегося из приоткрытой двери, он давно бы убежал в дом. Поставив лопату, Макс проследовал за Геной.

За столом вместе с хозяйкой сидели престарелые гостьи. В самом центре стола поставили большую эмалированную миску, наполненную пышущими паром пельменями. Вокруг этого варева располагались бутылки с ягодной наливкой и водкой, открытые стеклянные банки из запасов бабы Клавы: закуска из хрена с помидорами – «хреновина», солёные огурцы, капуста квашенная и ещё несколько овощных «миксов», которые расхваливала баба Паня, настоятельно рекомендуя это попробовать. От аромата пельменей и разнообразных солений у Максима даже голова закружилась.

Пока Наталья пыталась всех рассадить, Галина встала, развела руки, как артист на сцене, и запела частушку:

«Цыган цыганке говорит:

у меня всегда стоит

на столе бутылощкя,

давай выпьем милощкя!

Ух!..»

Паня засмеялась, а Галина прикрикнула:

– Генкя! А ну, давай-кя, налей нам, старым, щёбы шары на лоб полезли!

– Будет сделано! – откликнулся Гена и потянулся за бутылкой. – Кому чего лить?

– Мне вот это красненькое, – сказала Паня.

– Эх, Панечкя, давай лучше со мной водки! – предложила Галина.

– Ну, тебя, Галка! Не пью я водку-то, – отмахнулась Паня. – Вон молодёжь приглашай.

– Студентик, миленькяй, – не унималась Галина. – Поддержишь бабушку?

– Тётя Галя, – вмешалась Наталья. – Давайте я Вас поддержу.

– Генкя, лей уже! Чего стоишь как столб?!

Геннадий придвинул рюмки поближе, стал разливать спиртное. Но, то ли под напором струи из бутылки, то ли от того, что посуда неровно стояла на скатерти, рюмки упали, и водка разлилась.

– Едит твою налево! – закричала Галина.

– Тсс! – одёрнула её Паня. – Галка, ну её ругаться-то. Грех сегодня.

Но та не слушала подругу и продолжала в том же духе:

– Генкя, ты щего? Щего делаш-то? Аль денег куры не клюют? Водка щас – валюта, защем её на стол лить? Рюмку-то в руку возьми. Первый раз, что ли?

Гена сконфуженно посмотрел на окружающих. Вздохнул и, подняв упавшие рюмки, разлил по новой.

– Ну, всех с Рождеством Христовым! – объявила Наталья.

Все, кроме Гены, выпили. Максим только пригубил и поставил стопку на стол.

– Геннадий у Вас не пьёт? – спросила Паня.

– Ему на работу завтра, – пояснила Наталья. – Да и сколько можно? И так все выходные на это потрачены.

– Сегодня не мой праздник, – сказал Гена. – Безбожник я.