Андрей Соболев
Константа

#103

На обочине одной из центральных магистралей, связывающей два крупных города, в объятиях бескрайнего и дремучего соснового леса приютилась небольшая придорожная гостиница. Совершенно обычная и ничем не примечательная, коих очень много рассыпалось по всем дорогам огромной страны. У неё даже не было конкретного названия, лишь несколько невзрачных каменных зданий, что жались друг к другу от страха, перед обступающими со всех сторон вековыми деревьями. Рядом с гостиницей на импровизированной стоянке было не протолкнуться от грузовых машин и уставших водителей, которые частенько останавливались здесь из-за дешёвого постоя и терпимой кухни. В одном из зданий находилось кафе, походившее, скорее, на заурядный бар для обречённых жизнью выпивох, а не место, где можно спокойно отдохнуть и вкусно поесть перед долгой дорогой. Местный контингент оказался под стать такой обстановке: склочный, недалёкий, любящий нарушать все мыслимые и немыслимые законы. Например, напиваться до беспамятства прямо в середине рейса, рискуя потерять груз и лицензию или демонстративно покуривать, сидя за столом, несмотря на многочисленные запреты, расклеенные на стенах. Но хозяева предпочитали закрывать на всё глаза, радуясь огромному потоку клиентов, просаживающих деньги в пьяных посиделках со своими коллегами-дальнобойщиками.

Евгений Новиков, в отличие от других собратьев по транспортному бизнесу, попал сюда не по зову сердцу или семейным традициям, а из-за огромных долгов и жизненных проблем, свалившихся на него разом как снежный ком. Долгий период безработицы и отчаяния на фоне его прогрессирующего алкоголизма привёл Евгения к старому другу детства, работающему в крупной транспортной компании. Тот помог Новикову встать на ноги, получить необходимые права и даже устроил в компанию под личную ответственность. Но долгие одинокие дни, проведённые за рулём большегруза по необъятным просторам родины, ещё больше точили его пошатнувшеюся психику, и он всё глубже погружался в пучину алкогольной зависимости, грозясь потерять то единственное, что ещё осталось. Хотя многие его коллеги сказали бы, что это вполне типичная и знакомая им история.

Когда очередная вспышка света превратилась в яркие пятна ламп на потолке и растворилась в иллюминации светодиодных украшений над барной стойкой, никто не заметил каких-то изменений, лишь некоторые потирали глаза, не осознавая, что произошло буквально пару секунд назад. Тесное и душное помещение продолжало утопать в отвратительном никотиновом смоге вперемешку с целым букетом профессиональных запахов из пота, машинного масла, перегара и прочих атрибутов яркой жизни властителей дорог. Всё кафе гудело от бессмысленных пьяных разговоров, сальных шуточек и беспрерывного мата. Только Евгения мало интересовали местные обитатели с их бесконечными историями, он сидел в одиночестве за барной стойкой, крепко обнимая левой рукой стакан со спиртным и с удивлением разглядывая правую. К тому времени он уже порядком запьянел и сквозь туман в голове плохо понимал, что происходит в его мыслях, откуда это странное ощущение и покалывание в ладони, а также нестерпимое жжение под глазом, постепенно растекающееся по всему телу. Более того, он не сразу понял, где находится и как сюда попал. Ему стоило больших усилий, чтобы из вереницы странных и будто бы чужих мыслей выловить смутные очертания его грузовика и целой фуры ценного груза. На мгновение Новикову показалось, что он должен быть в офисе, в какой-то фирме, и даже успел испугаться, что вместо этого пьёт в захудалой забегаловке и давно опоздал на работу. Или он должен быть в баре? Но не здесь. Ему показалось, что в нос ударил резкий, но приятный аромат знакомых блюд и кислый запах солёностей.

Евгений резко обернулся, будто в поисках кого-то, встретился взглядами с несколькими неприятными личностями, а потом медленно осмотрелся вокруг, но приличная доза алкоголя в крови мешала ему собраться с мыслями и анализировать ситуацию. Он снова посмотрел на свою руку, сжал её в кулак несколько раз, прогоняя необычные ощущения, а потом заметил, что молодой бармен с уставшим лицом неправильно распознал его сигналы и моментально возник рядом с бутылкой чего-то крепкого наперевес.

– Ещё? – кратко и безразлично спросил он, поправляя длинную чёлку.

Евгений заглянул в свой стакан, где ещё плескалась прозрачная жидкость, сморщился и растерянно посмотрел на бармена.

– Друг… не подскажешь, где я нахожусь? Я что-то странно себя чувствую, – с усилием проговорил Евгений, мотая головой.

Молодой человек за стойкой поджал губы и с усталостью выдохнул.

– Нет, вам уже хватит на сегодня. Советую снять номер и хорошенько выспаться, – с ноткой пренебрежения предложил бармен и убрал бутылку куда-то под стойку.

– Это ведь бар? – зачем-то спросил Новиков, хотя знал ответ, а потом снова попытался рассмотреть сидящих позади него людей.

– Вообще, мы называем это «кафе», но да, вы удивительно проницательны. И всё же, настоятельно рекомендую снять у нас комнату и пойти отдохнуть, раз вы даже не помните, где находитесь.

Молодой человек был явно недоволен своим местом работы или положением в жизни и продолжал источать яд при ответах, что совсем не поощрялось в людях его профессии. Ненависть к клиентам была так высока, что иногда просачивалась сквозь показное равнодушие.

– Я помню… – с неуверенностью произнёс Евгений и начал тереть пальцами над бровями. – Помню, как был в рейсе и решил остановиться здесь на ночь, и помню, как…

В его глазах всё плыло, а мысли путались, Евгений даже не мог сказать, что стало главной причиной его состояния: крепкий алкоголь или подскочившее давление, но внезапное и острое чувство тревоги начинало охватывать весь разум. Он снова посмотрел на свою руку и сжал пальцы в кулак.

– Катя! – неожиданно выкрикнул Евгений. – О нет, Катя?

У него спёрло дыхание, и он уставился на бармена безумными глазами.

– Вы кого-то ищете? – Молодому человеку становилось всё тяжелее сохранять безучастное выражение лица, как предписывали ему правила, и он тоже начал терять терпение. – Я не знаю никого с таким именем, и если мне не изменяет память, то вы пришли сюда один. Если хотите, я могу попробовать узнать…

Но тут Евгений вскочил с места как ошпаренный, опрокинув стакан с остатками алкоголя на стойку, и чуть не упал, запутавшись ногами в барном стуле.

– Но как? – громко спросил он. – Я не мог так поступить! Откуда это в моей голове?!

В зале кафе резко смолкли пьяные голоса, а кто-то даже хихикнул, наблюдая за очередной выходкой нетрезвого посетителя. Евгению было страшно, он чувствовал, как начинает терять связь с реальностью, как тонет в собственных мыслях, не в силах более отличить настоящее от фантазий бунтующего разума.

– Не может быть, я этого не делал, я был в рейсе уже несколько дней. Я же помню… помню? – продолжал Евгений, закрывая руками лицо.

– Уважаемый, успокойтесь, прекратите этот дебош, – повышая голос, зло скомандовал бармен, пытаясь одновременно вытереть разлитое спиртное.

В помещении раздался хохот и показались издевательские ухмылки.

– У-у-у, ещё один молодняк поплыл, – сказал один из посетителей. – Наберут по объявлению. Тьфу! Ни пить, ни водить не умеют, ещё и такие отличные тягачи им доверяют.

Евгений машинально повернулся на голос и посмотрел в сторону посетителя ошалевшим взглядом.

– Это… это не мои воспоминания, это не я, – сказал он, а потом снова схватился за голову. – Прекратите, хватит!

Новиков зарычал, после чего его повело в сторону, и он чуть не упал, опрокинув по пути один из столов, где сидели двое мужчин и мирно потягивали пиво из больших кружек. После такого варварского действия вся их бесценная трапеза, куда входили и различные закуски, полетела на пол и разбилась, обдавая остатками пива ближайших посетителей.

– Эй, ты что творишь, совсем сдурел?! – завопил один из владельцев утерянного пенного сокровища. – Иди проспись, урод!

Несколько человек, сидевших рядом с опрокинутым столом, вскочили на ноги и тоже принялись кричать, разглядывая новообретённые пятна на своих штанинах, но никто из них не рискнул подойти близко к обезумевшему мужчине.

– В последний раз повторяю: покиньте заведение немедленно или я вызову полицию, – причитал на заднем фоне бармен.

Но как бы он ни старался, пёстрого вида юношу почти не было слышно за общим гвалтом, перемешанным с пьяным хохотом некоторых посетителей.

Не обращая внимания на ругань, Евгений встал посреди кафе, ощупал карманы и извлёк оттуда старенький мобильный телефон. Шатаясь и плавая в мыслях, Новиков пролистал длинный список контактов и, к своему невероятному счастью, нашёл там заветное имя. Вот только радость оказалась недолгой. В такой глуши полностью отсутствовал сигнал мобильной сети.

– Нет, нет, Катя… Чёрт побери. Ну пожалуйста!

Новиков покрутился на месте, наивно полагая, что от его танцев на пяточке зависит качество связи, а потом бросился к барной стойке под испуганным взглядом молодого бармена.

– Мне нужно позвонить, скорее, умоляю, – тараторил Евгений, насколько позволяло его состояние, хотя от былого опьянения будто не осталось и следа.

– Н-не положено, не могу, – промямлил бармен и попятился к стенду с выпивкой.

– Ты издеваешься?! Дай мне чёртов телефон, где тут можно позвонить? – взревел Евгений и потом с силой отшвырнул один из барных стульев в сторону. – У кого-нибудь вообще связь работает?

Он резко обернулся, оглядывая всё кафе, а его глаза налились кровью.

– Что вы сидите, вышвырните его отсюда, – пропищал бармен, обращаясь к кому-то в зале.

Похоже, пара крупных мужчин в самом углу кафе были местными завсегдатаями или просто знакомыми бармена и эти слова предназначались для них. Как и большинство других, они даже не шелохнулись, пока Евгений разносил кафе, и с удовольствием наблюдали за спектаклем, слушая блеяние и уговоры облитых посетителей, но после персонального обращения сразу отставили пивные кружки и встали из-за стола.

– Эй ты, слышишь? Хорош бузить уже! Тебе же сказали, иди проветрись, дружище, – проговорил один из них, что был крупнее, пока медленным угрожающим шагом приближался к дебоширу.

– Вы не понимаете, мне нужно ей позвонить, срочно… она… я… – Евгений запинался и терялся в словах, быстро бегая глазами по недовольным лицам в кафе.

Вот только защитники спокойствия не желали ничего больше слышать. Под крики Новикова и борясь с его сопротивлением, они мигом скрутили ему руки и буквально выставили за дверь. От сильного толчка в спину он упал на колени, поднимая в воздух облако песчаной пыли, и только с большим трудом ему удалось снова подняться на ноги. Почему-то тело отказывалось его слушаться, сердце колотилось, а мысли атаковали новые непонятные образы из мест, где он прежде не был, людей, с кем никогда не встречался, и слов, которые никогда бы не хотел услышать. Евгений зажал уши обеими руками, чтобы не слышать шёпот собственного безумия, и просто пошёл вперёд, ни разу не обернувшись в сторону кафе.

– Это не я… это не я… – тихо, почти шёпотом повторял он, тяжело передвигая ноги.

На улице уже совсем стемнело, и редкие огни от здания гостиницы вместе с тусклыми фонарями у края дороги почти не помогали рассеять глубокую тьму от наступающего со всех сторон густого леса. Новиков не знал, что происходит и куда он идёт, ему просто хотелось сбежать от карусели неясных образов, что крутились перед глазами и терзали вспышками воспоминаний. Свет расплылся в блеклые пятна, и Евгений даже не заметил, как внезапно оказался на шоссе. Последнее, что он услышал, – это громкий протяжный гудок огромного грузовика, скрип колёс и глухой удар, за которым уже не было ничего.

#104

Бескрайнее море белого света отступало, оставляя за собой небольшую, но уютную спальню в обычной квартире на окраине города. За окном уже вовсю царила ночь, и даже сияющая на небе луна, плывущая среди редких туч, не могла разогнать толстый слой темноты, куда с головой погрузился дремлющий район. И только тусклый свет фонарей во дворе лениво пробивался сквозь кроны деревьев и заглядывал в окна маленькой квартиры, освещая стены нежного кремового цвета с яркими узорами из цветов. В центре спальни у стены стояла широкая деревянная кровать, где мирно дремали Евгений и его любимая жена Екатерина, и, казалось, ничто не могло разрушить их тихую идиллию.

Но только волна света отхлынула от берегов нового мира, как невероятно мощный толчок, взрыв эмоций, чувств и образов вырвал Евгения из безмятежного сна. Его будто ударило током, всё тело затрясло и начало сводить судорогами. Он выгнулся на кровати, а потом свалился на пол, издав душераздирающий крик. Сквозь сон Катя не сразу поняла, что происходит с её мужем, и только когда он закричал, она моментально проснулась и вскочила с кровати.

– Женя?! – обеспокоенно позвала она, быстрым шагом огибая кровать. – Женя, что с тобой?

Он не отвечал, а только продолжал кататься по полу, пытаясь разодрать пальцами грудь, при этом смотрел в потолок обезумевшими глазами и хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Он хотел ещё раз закричать, окутанный нестерпимым страхом, но из его груди вырывался только протяжный вой.

– Да что же это такое, Женя, ответь!

Катя растерялась и начала паниковать, моментально пускаясь в слёзы. Она металась по комнате в одной сорочке, не зная, что делать и куда бежать, пока не послышался сдавленный хрип от её мужа.

– Больно… не могу дышать… – единственные слова, на которые ему хватило сил.

– Я вызову скорую, держись, прошу тебя!

На мгновение Кате удалось побороть бессмысленную панику и взять себя в руки. Она бросилась к прикроватной тумбочке, где стоял телефон, набрала номер скорой помощи и будто во сне начала причитать оператору, не разбирая слов. Потом положила трубку и снова метнулась к мужу, приподняла его, усадила на пол и крепко обняла сзади.

– Тише, тише, помощь скоро прибудет, ты только держись! – уговаривала она.

Катя цеплялась трясущимися пальцами за его волосы, неловко гладила по голове, и это приносило свои плоды. В крепких объятиях жены Евгений немного успокоился, его дыхание стало ровнее, судороги прекратились, а сердце продолжало быстро биться, но уже не стремилось вырваться из груди.

– Ты здесь, – тихо прошептал Евгений пересохшими губами.

– Конечно, здесь, милый, я рядом. – Голос Кати продолжал дрожать. – Тебе опять приснился кошмар? – Она устало вздохнула. – Знаешь, это уже слишком. Я понимаю твоё отношение, но это уже невозможно терпеть, сегодня же запишу тебя к доктору Шварцу. Сходи к нему, прошу, ради меня.

Евгений промолчал. Он с трудом поднял руку и погладил жену по щеке.

– Ты здесь, – снова повторил Новиков, и на его губах промелькнула мимолётная улыбка.

– И всегда буду, – ответила она и поцеловала протянутую ладонь.

– Всегда… – на длинном выдохе прошептал Евгений.

После этого его разум окончательно надломился под давлением нескончаемой бури, окутавшей все мысли, голова разрывалась от ярких вспышек чужих и неясных воспоминаний. Евгений почти перестал дышать и немигающим взглядом смотрел на противоположную стену. Всё его нутро будто замерло в ожидании нового удара. Воспоминания иных жизней, миров, важных событий зажигались и гасли, как далёкие звёзды на ночном небосклоне. Другие, наоборот, разгорались и сияли всё ярче, образуя перед затуманенным взором Евгения полотно из мириадов мерцающих кусочков воспоминаний. Всё ещё слабые и мимолётные всполохи, они никак не хотели складываться в единую картину, но уже начали разгонять своим слабым свечением долгую ночь разума.

В глазах Новикова всё расплывалось. Красивый рисунок на обоях превратился в россыпь цветных пятен, постепенно заполняющих собой всю область зрения, и вскоре Евгений совсем потерял сознание.

#107

Известный на весь город психотерапевт Александр Шварц очень любил свою работу. И дело вовсе не в баснословных гонорарах, которые приносила ему слава и богатенькие поп-дивы, лечившие у него свои изнеженные души. В первую очередь Александру нравилось наблюдать, как после его словесных процедур люди менялись в лице, как их глаза блестели от света озарения, впервые пришедшего в их измученные головы, его восхищало невероятное чувство сопричастности от прикосновения к чужой жизни. Он, будто пастырь, направлял заблудших овец к свету новой жизни.

Шварц всегда считал, что добился всего сам, построил свой образ с нуля. Он как актёр, посвятивший всю жизнь оттачиванию одной роли. Для начала он взял загадочный псевдоним, чтобы звучать более престижно на глянцевых страницах элитных журналов. Отрастил короткую, аккуратно стриженную бороду, нацепил небольшие очки с круглой оправой, хотя не испытывал в них никакой необходимости, надел идеально подогнанный строгий костюм – всё, чтобы соответствовать образу человека, которому, по его мнению, можно доверять. Потом снял огромный пентхаус в центре города с панорамным окном во всю стену, выходившим на широкий проспект, и обставил кабинет шкафами и стеллажами с бесчисленным количеством книг. Они обступали со всех сторон центр главного зала, где располагался изящный кожаный диван чёрного цвета для расслабления пациентов, а напротив него, всего в паре метров, такое же кресло уже для самого доктора.

Приёмы Александр проводил исключительно в тёмное время суток, ведь самое важное – создать нужную атмосферу, погрузить пациента в транс, подготовить его к встрече с собственными страхами, и ничто не должно мешать. Этой цели было подчинено всё, даже освещение выстроено так, чтобы пятно мягкого и убаюкивающего света обволакивало лишь центр комнаты, создавая иллюзию безопасности и глубокой интимной обстановки. В этой игре есть только доктор и его пациент, а остальной мир должен раствориться за гранью их внимания.

Да, Александр безумно любил свою работу, но ему жутко не нравилось, когда клиент всем видом выказывал пренебрежение к ней, вёл себя грубо и неучтиво или, ещё хуже, тратил драгоценное время доктора напрасно. Сегодня был именно такой клиент.

Безусловно, Евгений Новиков был известным и уважаемым в городе адвокатом. К нему обращались за помощью многие крупные компании, и он мог себе позволить оплатить сеанс у самого лучшего психотерапевта, но с начала приёма Евгений не проронил ни единого слова. Долгое время он сидел на мягком диване для пациентов, но его взор был обращён сквозь панорамное окно кабинета. Он пожирал глазами огни ночного города, думал о чём-то своём, и ему казалось, что он видит странное разноцветное свечение в небе. Ничего подобного он раньше не видел. Только свет многочисленных ламп внутри кабинета, что отражался в окнах, мешал лучше разглядеть странный феномен.

Нервы Александра Шварца натягивались всё сильнее, превращаясь в тугую струну. С высоты профессионального опыта он понимал, что подобная реакция недопустима в его работе, но не мог ничего с собой поделать. Александр посмотрел на наручные часы, закрыл на мгновение глаза, глубоко вздохнул и негромко покашлял, привлекая к себе внимание.

– Евгений, раз уж вы заплатили весьма приличную сумму и всё-таки пришли на сеанс, может, мы хотя бы немного поговорим? – спросил доктор Шварц очень глубоким, невероятно проникновенным и вкрадчивым голосом, стараясь при этом не выражать никаких эмоций, кроме заинтересованности.

– О чём? – грубо ответил Новиков, даже не поворачивая головы.

– О чём хотите, конечно же. Ведь именно для этого люди приходят ко мне – поговорить, обсудить какие-то проблемы, личные переживания. Для начала скажите, что вас беспокоит? Вы ведь помните, почему вы здесь?

– Нет… – выпалил Евгений, но потом нехотя добавил: – Жена велела ходить.

– Жена, говорите? А вы сами не испытываете никаких проблем, нет желания в себе что-то изменить?

Евгений пожал плечами, а потом всё-таки развернулся к доктору и взглянул на него с долей пренебрежения.

– Не знаю. Нет, наверное. Я такой, какой есть. Что тут поделаешь? – риторически спросил он.

Доктор Шварц чуть заметно улыбнулся.

– Знали бы вы, как часто мне приходится слышать подобную точку зрения от своих пациентов. Но смею вас заверить, что человек на самом деле очень податливое и пластичное существо. Изменения заложены в нас природой, и нет ничего невозможного для нашего разума, стоит только захотеть. Но хорошо, допустим, вы не видите проблем, но что тогда видит ваша жена, чем она недовольна?

– Да всем! – раздражённо усмехнулся Евгений. – Сложно сказать, чем она вообще бывает довольной.

– И всё же вы здесь, а значит, её мнение вам небезразлично.

Евгений с тяжестью выдохнул и откинулся на спинку дивана. Этот разговор давался ему очень трудно. Несмотря на то что у адвокатов хорошо подвешен язык, они с лёгкостью находят аргументы и способны парировать любую словесную атаку, Новиков крайне не любил обсуждать личные темы, тем более с незнакомыми людьми. Он моментально становился замкнутым, угрюмым и неразговорчивым.

– Она говорит, что у меня бывает немотивированная агрессия, – с трудом подбирая слова, ответил Евгений.

– Вы с ней не согласны?

Александр сделался ещё более заинтересованным, чем раньше, явно ощущая, как барьер из толстого льда, наращённый годами беспристрастной юридической практики, дал огромную трещину. Доктор удобнее сел в кресле и поправил пальцем сползшие на нос очки.

– Агрессия не бывает немотивированной, вам ли не знать, доктор? – небрежно бросил в ответ Евгений.

– Соглашусь. Кроме случаев серьёзных психических отклонений, но даже там агрессия не является немотивированной, скорее, её причины лежат не совсем в рациональной плоскости.

– Я не совсем понимаю…

– Я хочу сказать, Евгений, что у всех проблем должно быть рациональное зерно, и наша задача – отыскать его. Если у вас проблема с контролем эмоций, повышенная агрессии, то нужно понять, что её вызывает.

Новиков неосознанно спрятал взгляд.

– Я иногда плохо себя контролирую, когда выпью, – признался он.

– У вас есть проблемы с алкоголем?

– Да нет у меня никаких проблем! Все выпивают, что за глупости?!

Евгений моментально завёлся и попытался закрыться, почувствовав, как доктор запустил в него свои когти.

– Спокойнее, прошу, мы просто делимся друг с другом наблюдениями, вам ничто не угрожает. Никто и никогда не узнает о нашем разговоре.

– В любом случае это мелочи жизни, – пробубнил в ответ Евгений и скрестил на груди руки.

– Возможно для вас это мелочи, но ваша жена так не считает. Ведь поэтому вы здесь?

Новиков нервно подвигал челюстью и решил промолчать.

– Скажите, Евгений, вы когда-нибудь причиняли вред другим во время такого неконтролируемого приступа агрессии? – осторожно и медленно произнёс доктор Шварц.

– Не помню, – резко выпалил Новиков и опять отвернулся к окну, а потом внезапно добавил: – Вы видели это странное сияние в небе?

– Евгений, сосредоточьтесь, пожалуйста, на нашем разговоре, остального мира сейчас не существует. – В голосе доктора впервые прозвучали чуть заметные властные нотки. – Так всё-таки, вы не помните или не хотите помнить?

Новиков снова повернулся к доктору, но на нём уже не было лица, он совсем поник.

– Не знаю, во время приступа злости я себя не контролирую. В голову будто ударяет что-то, и я могу…

У Евгения зазвенело в ушах, в висках больно кольнуло, и на него нахлынули обрывки таких чужих и неправильных воспоминаний. Он услышал крик своей жены, такой пронзительный и обжигающий, потом услышал удар. По телу Новикова прокатилась мелкая дрожь. Он обхватил голову руками и сильно сдавил, чтобы унять тревожные видения.

– Евгений, с вами всё в порядке? Если этот разговор причиняет вам боль, мы можем сменить тему, – обеспокоенно спросил психотерапевт.

Евгений опустил руки, взглянул на правую ладонь, а потом зачем-то потрогал щёку.

– Доктор, вам знакомо чувство дежавю?

В голову снова ворвались воспоминания и отозвались острой болью. Евгений увидел улыбчивое лицо мужчины с бородой, чем-то напоминающего доктора Шварца, но в каком-то нелепом свитере.

– Алексей? – Новиков поднял испуганный взгляд. – Я уже задавал этот вопрос. Я помню. Я помню…

– Что, кто такой Алексей? Я Александр. Александр Шварц – ваш психотерапевт, вы что, забыли? – растерялся доктор, но потом резко насторожился: – Что с вами? Вы осознаёте, где находитесь? Меня беспокоит ваше состояние. Если хотите, мы можем прервать сеанс?

Евгений резко обернулся, затем бегло осмотрел всю комнату, будто действительно не понимал, где находится. Его взгляд бешено метался и не находил точки опоры.

– Алексей мне поможет, всегда помогал… – Евгений говорил в пустоту, но потом почувствовал, как его глаза наполняются слезами, и он с мольбой посмотрел на Александра: – Меня преследуют кошмары, доктор.

– Успокойтесь, прошу вас, дышите медленнее и глубже. Здесь вам ничто не угрожает.

Александр глубже вжался в кресло, достал из внутреннего кармана пиджака ручку и маленький блокнотик в кожаном переплёте, а затем начал туда второпях что-то записывать. Евгений же действительно последовал совету врача и начал делать глубокие вдохи и выдохи, стараясь взять себя в руки, постоянно протирая глаза от проступивших слёз и шмыгая носом. Впервые за всю жизнь он испытал такую острую паническую атаку. Он был растерян и напуган. Его разум будто превратился в пёструю мозаику и раскололся на тысячи кусочков, которые он оказался не в силах собрать воедино. И только стойкое хладнокровие, исходившее от Александра, помогало не сойти с ума и сохранить связь с реальностью.

Психотерапевт закончил делать записи, негромко хмыкнул, снова глянул на часы и с внимательным прищуром осмотрел Евгения.

– Простите, мне нужно было сделать пару пометок для себя. Признаться честно, такого я не ожидал от сегодняшнего вечера, но тем интереснее. Вам стало лучше?

Евгений утвердительно закивал головой, по-прежнему глубоко дыша.

– Хорошо, тогда, с вашего позволения, давайте продолжим. Вы не против?

– Всё нормально, – подтвердил Новиков и немного расслабился, чувствуя, как паника начинает постепенно покидать его тело и разум.

– Если вы вновь почувствуете себя плохо, мы сразу же прервёмся, хорошо? – спросил Шварц, но, не дождавшись ответа, продолжил: – Расскажите, пожалуйста, подробнее об этих кошмарах. Вас беспокоят плохие сны?

– Скорее, воспоминания, – сказал Евгений подавленным голосом.

– Вот как. Тот самый эффект дежавю, о котором вы упоминали? Но это всего лишь переживание мнимых событий из прошлого, в них нет ничего страшного, если вас это беспокоит.

– Больше похоже на воспоминания о жизни, которой никогда не было, но они такие реалистичные, живые. Я помню людей, что никогда не видел, места, события. Ужасные вещи, которые никогда не совершал, да и не смог бы. Порой я начинаю путать реальную жизнь с вымыслом. Я не знаю, какие из воспоминаний были на самом деле, а какие лишь плод моих фантазий.

– Вы говорите про галлюцинации?

– Нет-нет, просто ощущение, что я живу не своей жизнью, что должен быть не здесь, а в другом месте, теле, в ином мире. Я понимаю, как это звучит, мне и самому всё кажется полным бредом. Но я должен признаться, доктор. Подобные приступы случались и раньше, но они были малозаметные и проходили очень быстро. Просто мимолётное наваждение, ничего больше. Я думал, это от усталости или плохого сна. Я очень много работаю. Но сегодня вижу, что у меня серьёзные проблемы, и не только с агрессией. Хотя, возможно, они как-то связаны?

– Да-а, проблемы действительно серьёзные, в этом вы правы.

Александр как-то подозрительно напряжённо выдохнул и снова принялся что-то записывать в блокнот.

– Вы мне поможете? – удручённо, но с надеждой спросил Евгений.

Шварц поставил в блокноте точку и спрятал его обратно в карман пиджака, а потом выудил из другого белоснежный платок и начал неторопливо протирать очки, словно собираясь с мыслями.

– Понимаете, Евгений, в чём тут дело. Боюсь, тут я бессилен. Вам нужна помощь психиатра, а не психотерапевта.

– Я не псих, доктор! – раздражённо выпалил Новиков.

Но Александр продолжал сохранять спокойствие. Он снова нацепил очки на нос и внимательно посмотрел в глаза пациенту.

– Я этого не утверждал. Просто я занимаюсь, скорее, проблемами психики, а не разума.

– А в чём разница?

Евгений чувствовал, как его нервы вновь начинают накаляться.

– Разница в подходах, – уверенно продолжал доктор. – Понимаете, судя по рассказам, ваш разум серьёзно болен, он расколот, память фрагментирована. Если срочно не начать лечение, то в будущем это может привести к раздвоению личности, а для этого вам нужно обратиться в профильную больницу. К сожалению, это уже вне моей компетенции. К тому же это лишь предварительный диагноз. Вам нужно полное обследование мозга, и лучше с этим не затягивать.

– Вы издеваетесь? – вспылил Евгений. – Вы хотите сказать, что всё это было зря? Вы мне не поможете? Пустая трата времени! Я так и знал, что не стоило сюда приходить.

Евгений вскочил с дивана и хотел уже уйти, но задержался на секунду, потом повернулся к доктору и погрозил ему пальцем:

– Я не псих, слышите?!

– Постойте, Евгений, вам нужно успокоиться, – продолжал вкрадчиво доктор и тоже встал с кресла, чтобы поравняться с пациентом.

– Сомнительные у вас способы успокаивать людей. Пожалуй, я найду себе более компетентного врача!

Александр бросил попытки образумить вспыльчивого собеседника, к тому же время сеанса давно истекло и только крайнее любопытство удерживало внимание доктора Шварца.

Евгений моментально развернулся и успел сделать несколько шагов по направлению к выходу, но тут же почувствовал резкий незримый удар, будто весь мир сорвался с цепи и пронёсся сквозь него. Сердце на мгновение замерло, дыхание спёрло, а тело обдало сильным жаром. В глазах сразу потемнело, а в ушах разразился громкий звон, заглушающий всё вокруг. У Новикова закружилась голова, и он чуть не упал в обморок, но успел схватиться за стену и устоять на ногах. «Что это было? – подумал он. – Какой-то взрыв?»

Когда шок первых секунд схлынул и звон в ушах начал растворяться в тишине, Евгений понял, что потемнело не в его глазах, а что-то поглотило весь свет. Лампы под потолком разом потухли и кабинет погрузился в кромешную тьму, в которой можно разглядеть только слабые очертания предметов интерьера.

– Доктор? – испуганно позвал Евгений охрипшим голосом. – Доктор Шварц?

Его голос буквально разрезал тягучую тишину, растворившую все звуки мира и заполнившую собой всё пространство. Евгений едва мог что-то рассмотреть, даже город за окном затих и провалился в темноту. И только яркое и красивое сияние в небе немного разгоняло мрак и освещало мёртвые грани пустых домов.