Андрей Сазонов
Путешествие длиною в Жизнь. Записки туриста
Глава 2. ПЕРВЫЙ ПОХОД
Валдай 1977 год
На вокзале всегда было много людей – поездов много. Но на Москву, в тот час, больше всего – на целый поезд. На нашу весёлую и шумную группу внимание обращали, но не сильно. А мы стояли в зале ожидания, возбуждённые, довольные – как же, сдали первую сессию и сами уезжаем за 1000 км от дома. Провожающих обычно у нас не было – всё было сказано дома, а многие были из общежитий.
Поезд подошёл вовремя, новые вагоны, полумягкие сиденья, белые простыни на верхних полках – это для нас было лишним. Постель стоила 1 рубль, но у нас была своя, а 4 рубля за поход (у нас было 2 поезда туда и обратно) давало нам существенную экономию (билет в Крым из Запорожья стоил 3 рубля – а это ещё один поход!) Обычно проводники нормально реагировали на это, но бывали случаи, когда злобным голосом предупреждали:
– Тогда матрасы не брать!
Да и ладно, спокойно в спальных мешках поспим, всего одна ночь! И та короткая – обычно первую ночь почти не спали, пили чай, играли на гитаре – у нас было 2 хороших гитариста – Женя Давлад и Юра Панфилов. Правда пели не очень долго, до 23 ч (в поезде тоже есть отбой и выключался свет). Это, конечно, нас не останавливало, но были ещё проводники и иногда очень скандальные пассажиры. Приходилось прекращать петь, иногда под угрозой высадки с поезда. Но реальной высадки у нас никогда не было – мы же всё-таки дисциплинированные студенты.
Поезд шёл всего 11 часов и уже в 10 часов утра мы вышли в Москве на Курском вокзале. Сразу же поехали на метро на станцию Комсомольскую – нам надо было попасть на Ленинградский вокзал, откуда уходил в 20.00 поезд «Москва – Осташков». Надо было взять билеты и сдать наш багаж в камеру хранения до вечера – рюкзаки и лыжи.
Поезд «Москва – Осташков» был летним, и тогда билетов на него было не достать – пол-Москвы ездили в Осташков как на дачу. А зимой поезд был пустой, и проблем с билетами не было. Сложности возникли со сдачей вещей, вернее с ценой. Считалась каждая вещь, даже привязанная к рюкзаку, поэтому цена хранения казалась, да и была огромной. Мы ухитрились сильно её уменьшить, связав все лыжи в одну связку и убрав, привязанные к рюкзаку спальные мешки внутрь рюкзака. Надо сказать, что эти правила хранения действуют до сих пор и везде, так что это надо учитывать, если хотите сэкономить. Мы сэкономили около 10 рублей. Этого хватило бы два раза всем поесть в столовой. Довольные, мы вышли на Комсомольскую площадь и разъехались тремя группами – кому-то хотелось на Красную площадь, кому-то в магазин, кто-то хотел есть. Договорились встретиться в 19.00 у касс. И разъехались.
Нас было трое – поехали на Красную площадь, зашли в ГУМ, затем пошли искать какое-нибудь недорогое питательное заведение, типа кафе и нашли его где-то на Ленинградском проспекте у большого спортивного магазина. Ребята купили в том магазине что-то небольшое – на пути в поход большое не купишь, нести на себе придётся. А вот некоторые продукты мы покупали, в Запорожье не было смысла покупать то, что можно было взять в Москве. Да и в то время в том же Запорожье не всё можно было найти, типа полукопчёной колбасы или сыра. Вот после этого можно было возвращаться на вокзал.
Вернулись мы часов в 18, около касс была уже группа Юры Панфилова. Они стояли и смеялись. Когда мы спросили, что случилось, смех усилился, а затем кто-то произнёс: «Пирожки с горохом», и тут они чуть не упали от смеха. А что же у них случилось, мы узнали позже, сейчас они просто не могли рассказать.
В рассказах о том, кто где ходил в Москве, время до 19 часов пролетело быстро. Мы взяли свои вещи из камеры хранения и зашли в поезд – в пустой вагон.
В 6 утра поезд пришёл в Осташков. Наша группа вышла из вокзала на площадь и остановилась – куда идти? Темно, а улицах море снега – сугробы вдоль тротуара с рост человека, не видно, что едет по дороге, да и тротуар шириной сантиметров 50 (ширина лопаты) – у заборов те же сугробы. Пока было тепло – около 0о, пасмурно, лёгкий снег.
Ещё дома, когда мы готовились к походу, нам дали адрес в Осташкове, где живёт женщина, у которой год назад останавливались наши же туристы. Оказалось, это было далеко, и надо ехать на автобусе. Часам к 7 утра мы добрались до нужного дома – он стоял на берегу озера Селигер. Хозяйка была дома и радушно приняла нас. Её звали Клавдия Александровна Варварина.
Дом большой, деревянный, в доме тёплая печка, на стенах ковры и много фотографий. Оказывается, что хозяйка – вдова бывшего советского солдата, попавшего в плен, бежавшего, оказавшегося в Италии и ставшего героем итальянского сопротивления – гарибальдийцем. Мы пили чай и слушали рассказы хозяйки, было тепло и уютно – сегодня мы никуда не идём, готовимся.
Эту тактику я перенял и использовал во всех своих дальних походах – приехать и первый день посвятить или экскурсиям, или подготовке снаряжения, а часто и сбору лишних вещей. В том числе тех, в которых ехали в поезде, которые не будут нужны в походе. И чтобы их не тащить на себе – сдачи их или на склад, или оставляем их в том же доме, откуда мы уходим (конечно, если вы запланировали туда же вернуться). В походе каждый грамм, который несёшь на своих плечах, на счету!
А пока, сварив обед из оставшихся от поездов продуктов (наша походная раскладка начинается завтра, и сегодня её тратить нельзя), мы взяли лыжи и поехали кататься на озеро, тренироваться.
На озере 30-50 сантиметров снега, мокрого, липкого, приходится тропить лыжню – это тяжело, а ведь у нас ещё пока нет рюкзаков!
Поэтому мы прогулялись недалеко – до острова Городомля, где в Осташкове парк отдыха, но получилось недалеко, 3-5 км за час прогулки. Мокрые, уставшие мы вернулись в дом. Уже темнело, часов 16, на Севере темнеет рано, светает поздно. Да и работ по дому много – надо наносить воды из проруби в озере – 50-60 метров от дома, убрать снег со двора и от дома (это помощь хозяйке). Потом приготовить ужин и завтрак, наносить дров, топить печь (это тоже помощь). Дальше собрать и подготовить свои вещи – и это всё за 2-3 часа до сна. Но мы все воодушевлены предстоящим походом, довольны, веселы, постоянно слышно шутки и смех.
На ужин у нас была каша с тушёнкой. Все ели быстро, только Надя ела медленно, нехотя. Тут Юра ей и говорит:
– Давай ты съедаешь всю кашу, а мы расскажем тебе о пирожках в Москве…
Надя тут же заинтересовалась, только просит:
– Вы сначала скажите, а я потом доем.
И вот тут мы узнали, что произошло в Москве с ребятами и отчего был такой смех на вокзале.
Оказывается, когда ребята (ещё трое) ушли с вокзала, то сразу пошли в какую-то столовую. Встали в проходе между столами оглядываются. В это же время от столика у раздачи бежит бабка и прикрывает рот рукой. Двое ребят это видят, а третий – нет, и продолжает стоять в проходе. Ребята его оттягивают, он упирается, бабка пробегает мимо них и в это время прямо на наших ребят извергается изо рта бабки струя. Двое-то увернулись, а третий был облит сильно, как оказалось, пирожками с горохом, продававшимися в этой столовой. Ребята, да и все мы сильно смеялись, когда это представили. Да и рассказывал Юра очень весело, но Надя оказалась очень впечатлительной, долго сидела над своей кашей, отставила её, говоря:
– Я больше не буду есть.
Как мы её потом не уговаривали, есть она уже не могла. Я теперь эту историю рассказываю детям для воспитания устойчивости к неблагоприятным факторам.
А вообще, эффект от такого воспитания есть, и большой. Именно в целях отучения от такой мнительности и ложной брезгливости.
Утро 30 января 1977 года, 6часов утра. Подъём в темноте, а в доме тепло, вставать не хочется, но надо – сегодня наш первый ходовой день. Приготовив кашу и чай на печке, поблагодарив хозяйку, выходим на берег озера – это 10 метров. Погода такая же, около 0о С, идёт небольшой снег, дымка. Далее о погоде писать не буду – все 7 дней она оставалась такая же, но иногда снег становился сильнее – т.е. хорошей видимости за весь поход не было, как и морозов. А снег был липкий.
Натираем лыжи свечками – иначе они по такому снегу просто не поедут. Пытаемся определиться, в какой последовательности одеваться – сначала рюкзак, потом лыжи, или наоборот? Те, кто сначала одел рюкзак, наклонялись, чтобы пристегнуть лыжи, и падали под весом рюкзака вперед, головой в снег. Рюкзак сползал на затылок и встать из такой позы было невозможно. Так мы экспериментально определили, что одеваться надо так: сначала одевали лыжи, застёгивали крепления, затем палки ставили рядом, брали рюкзак, который тоже стоял рядом, одевали его, а затем брали палки и одевали их темляки на запястья. Но была проблема – рюкзак тяжёлый, резко подняв его, нарушалось равновесие, и ты падал на бок. Единственное отличие – в этом варианте встать можешь самостоятельно. И попытка повторяется ещё раз.
Минут через 15 все оделись и стали спускаться на озеро, причём отличия берега ото льда не было видно – везде снег, глубиной около 30 см. С учётом утренней полутьмы (было 9 часов утра, рассвет только начинался). Не было видно ни ям, ни рельефа. Где-то справа, тёмной массой, виднелся остров Городомля, слева – бесконечная серая равнина, впереди – тоже, но в этом направлении шла наезженная дорога. Нам пока надо идти по ней – снега меньше.
100 метров до дороги мы почти что ползли – опыта хождения на лыжах с рюкзаками у половины группы не было совсем. С падениями, медленно, вышли на дорогу. Дорога наезженная, скользкая – поэтому снова новые падения, когда лыжи быстро уезжают вперёд, а рюкзак остаётся на месте. Опыт движения на лыжах растёт…
Уже через полчаса мы быстро шли по дороге. Про толщину льда мы знали, и ничего не боялись – во-первых, дорога, а во-вторых – мы видели в проруби толщину льда, около 1 метра. Нам с ведром почти нырять в неё приходилось, чтобы добраться до воды.
Конечно, идти по дороге хорошо. На траверсе следующего острова стоит огромный пустой монастырь с огромной центральной церковью, куполом, крестами, множеством 3-5 этажных строений. Мы его видели, как мираж – он возник из тумана справа и чуть позже также исчез. Он был в полуразрушенном состоянии, тогда мы не знали, что будет с ним дальше. Уже в начале 2000-х годов промелькнуло сообщение об открытии на этом острове действующего монастыря. Так что теперь его можно видеть во всей красе! А вид очень внушительный!
Маршрут у нас был построен по схеме кольца – выход из Осташкова, затем на Север по озеру, мимо монастыря чуть влево – в залив, где стоит большая турбаза «Сокол». Затем через озеро – направо, деревня Кравотынь, затем по озеру на запад, к деревне Свапуще, оттуда радиально (т.е. без рюкзаков) к истоку реки Волги, далее на юг, по озеру Пено до деревни Поребрица. И снова на восток, к Осташкову. Всего 7 дней, 160 км, на лыжах.
И вот, стоя у монастыря, мы решали, куда идти – слева серая пелена, ориентиров нет никаких. Берём карту, компас, определяем азимут на турбазу, и идем просто по направлению, в полном тумане. Доверяя карте и компасу, уходим влево с дороги и начинаем тропить лыжню. Тропить – идти по глубокому снегу, протаптывая лыжню для следующего участника, второй идёт уже по частично утоптанной лыжне, ему уже легче. Затем третий, четвёртый… Легче всего последнему – готовая, хорошая дорога, иди и радуйся. А первому тяжелее всего, очень утомительная, но отличная жиросжигающая тренировка! Поэтому обычно первый идёт 200 – 300 шагов, затем отходит в сторону, второй становиться на его место, т.е. первым, а тропивший пропускает всю группу и становится заключительным, «отдыхает» от пахоты. Но обычно в конце шли наши 2 девушки, поэтому тропивший становился перед ними. Этот способ даёт возможность довольно быстро идти по глубокому снегу. Конечно, чем глубже снег, тем медленнее общее движение. Причем первый должен идти со всей возможной скоростью. Он сильно устаёт за эти 200 – 300 шагов, но, пока идёт сзади, успевает отдохнуть. Но всё равно физическую подготовку надо иметь очень хорошую, а для этого постоянно тренироваться. Вот поэтому у туристов первый поход, а в походе первый день, всегда самый тяжёлый. Хотя с днём можно поспорить – обычно это второй день, почти всегда в этот день люди идти не могут. Я говорю о сложных многодневных походах, но это же относится и к 2-4-х дневным походам. Иногда, в таких походах, усталость проявляется ещё резче – ведь в такие походы ходят совсем неподготовленные люди.
Пройдя 40 минут по снегу (толщина снега на льду около 30 см), тропить для нас пока тяжело, делаем привал. Это обычный график движения, рекомендованный опытными туристами – 50 минут идёшь, потом 10 минут отдыха. В день таких «переходов» обычно бывает 6-8, т.е. 6 – 8 часов ходьбы.
Но в сложных или тяжёлых условиях рекомендуется уменьшать время ходьбы и увеличивать время отдыха. Например, при движении по болоту, на подъёме, при троплении глубокого снега и т.п. А иногда, в этих же условиях, увеличивается время движения – из-за невозможности остановиться и полноценно отдохнуть. Например, крутой подъём или середина болота. Но, главное, не преувеличить время отдыха – иначе можно и до конца маршрута не дойти.
С точки зрения туриста – 40 минут – это время, после которого очень сильно начинают болеть плечи от рюкзака, когда его несёшь, с весом более 15-20 кг, обычно это в первые дни похода. И думаешь не о маршруте, а о том, как бы скорее снять ношу с плеч. В следующие дни и рюкзак «худеет», продукты то потихоньку съедаются, и плечи уже привыкают к нагрузке, и рюкзак уже приживается к тебе, как родной.
У нас за временем следил заместитель руководителя (Нади) Сергей Дурнев. Он безжалостно поднимал всех, когда проходили 10 минут отдыха.
Пока очень тяжело для нас было одевать рюкзак на глубоком снегу, поэтому «со скрипом и стонами» все поднимались и снова шли. Но стоны большей частью были игрой – для смеха, и часто это помогало всем, ребята-новички видели, что они не одни, другим тоже тяжело.
На втором от дороги переходе мы увидели слева какой-то мыс с лесом, а скоро попали на попутный след от снегохода – скорость движения резко возросла, и уже через час впереди мы увидели в тумане какие-то 3-х этажные здания. Это и была стоящая на берегу озера турбаза «Сокол». Карта и азимут не подвели – вышли мы очень точно.
По плану у нас на турбазе должна быть ночёвка, хотя мы прошли всего 8 км. Так мало получилось потому, что первый день – день привыкания к нагрузке. Ещё потому, что следующий пункт ночёвки – деревня Кравотынь, которая от этой турбазы лежит на расстоянии около 30 км, только по озеру, а ночевать там негде.
На турбазу мы пришли к концу их обеда – часов в 14. Поэтому сделали суп и чай в кухне турбазы, а пока наши дежурные варили обед, мы сняли 6-ти местный номер и обосновались в нём. 6-ти местный номер на 8 человек – это обычная туристская или студенческая экономия. Двое будут спать на полу, спальных мешков хватает. Главное – довольно просторный номер для всех, не было разделения по комнатам.
После обеда – сушка одежды. После многочисленных падений было мокрым всё. Ремонт всего, что порвалось, это обычные действия для любого похода. Затем лёгкий душ, гитарные песни.
Часов в 18 двое дежурных ушли на кухню готовить ужин, мы потихоньку стали готовиться ко сну – лишнее, высохшее снаряжение убрали в рюкзаки, достали спальные мешки и коврики. А после ужина – дискотека в зале турбазы. Даже не смотря на усталость, мы пошли на дискотеку и там выучили новый танец – маленьких утят, недавно покоривший Москву и Ленинград. Большинство гостей турбазы было оттуда. В Запорожье этого танца ещё никто не знал – на дискотеки мы ходили часто и регулярно.
Дежурные сварили сразу ужин и завтрак – уходить нам надо было рано, с рассветом.
31 января. Раннее утро, 6 часов. Поднялись нормально, сборы, завтрак и в путь. Вышли, когда чуть стало светать, это около 9 часов утра – север, январь.
Сначала пошли по заливу озера у турбазы, дальше, на выходе из залива, нам надо левее, на центр озера Селигер. А у нас слева какой-то бугор, невысокий, но длинный – обходить далеко. Наверное, это длинный мыс, выдающийся в озеро. Мы решили сократить путь, пройти через него. Вот тут мы столкнулись с местным снегом, точнее с его количеством. Кто первым дошёл до берега, сразу стал тонуть в снегу – каждый шаг глубже и глубже, дошло уже почти до пояса.
Идущий за ним погрузился чуть меньше. Я попытался пойти вверх ёлочкой, выдернул лыжу из снега, потерял равновесие и упал. Упал – не то слово, скорее погрузился в воду – внизу никакой опоры, барахтаешься в снегу, на спине рюкзак, на ногах лыжи, и ничего не можешь сделать. Я попытался опереться рукой о почву, но её не нашёл, рука плавала, как в воде –дна нет. Ребята сверху смотрели на меня – стоял хохот. Но когда кто-то из них тоже упал, смех прекратился – все поняли, что в таком же положении могут оказаться все!
Я же в это время снял рюкзак, подтянул палку, наконец-то ею упёрся во что-то твёрдое и встал. Измерили глубину снега – 1,5 метра! Мы, южные жители, никогда не видели столько снега! Естественно, девочки тоже падали. Но с ними было легче – подъезжал кто-нибудь из ребят, становился параллельно её лыжам и рукой вынимал из снега неумелую лыжницу за лямки рюкзака, как котёнка «за шкирку». «Неумелыми», правда были все мы, но ребята хоть учились быстро, да и посильнее были.
Промучились мы на берегу около часа, вывалялись вдоволь в снегу. Иногда девочки, да и парни (их тоже стали поднимать также – быстрее получалось) своим весом перевешивали «спасателя» и в снегу валялись уже оба.
Кое-как выйдя снова на лёд, определили азимут на Кравотынь, вокруг снова была белая пелена, а до деревни около 25 км, и пошли по озеру. 30 см снега по льду уже были как 3 см, мы потренировались на полутора метрах. И тут произошло чудо – откуда-то из пелены снега послышался звук мотора, а потом появился, скорее всего, рыбак на снегоходе. Поздоровались, он спрашивает:
– Куда идёте?
Мы отвечаем:
– В Кравотынь. Тогда он предложил:
– Я почти туда же, помогу вам, сделаю лыжню.
И без всякого компаса, карты исчезает в тумане, оставив за собой очень хороший путь.
Довольные, мы очень быстро стали двигаться – как по асфальту (не на лыжах, конечно). Единственное, ориентиров не было, шли наугад, доверяя рыбаку – другого варианта просто не было. Шли час, затем ещё один – ничего не меняется, только уже в туалет захотелось. Вокруг ничего нет – ни деревьев, ни бугров. Остаётся одно – просить девочек отвернуться. А позже и они также делали – полное доверие, без него никак в наших походах.
Ещё через час захотелось есть. А вокруг опять один снег. Нет, слева появилось какое-то тёмное пятно – наверное берег, но до него далеко. Поэтому решаем обедать здесь. У нас, конечно, было так и запланировано – называется «сухой паёк». Были сыр, колбаса, хлеб (пока), конфеты, печенье. Все в довольно скромном количестве. 1 хороший кусок хлеба с колбасой и сыром, 2 печенюшки, 2 конфеты и фляжка чая – 0,8 л на всех, по 100 грамм на каждого. Пластиковых бутылок в то время ещё не было, только алюминиевые фляги, по 2 на группу. А в «сухие» продукты могли ещё входить рыбные консервы, халва, орехи, сало и, обычно на 3-й день и далее – сухари. Хлеб на длительный поход от 3 дней взять невозможно, он быстро заплесневеет. А сухари, правильно приготовленные, вечны. Они легче по весу, чем хлеб, а вкус бывает разный – зависит от хлеба, из которого они сделаны и специй, с которыми их приготовили.
Вот такие обеды были тогда у нас. Самое интересное, что это всё, кроме рыбных консервов, в магазинах купить было невозможно – доставали через друзей, знакомых, в основном, «с чёрного входа». Тоже самое было с тушёнкой, гречкой, маслом и некоторыми другими продуктами. В свободной продаже были лишь сухие супы, но байка о них впереди.
Пообедав идём дальше. И снова час пути – в окружении снежной пелены.
Начинаются смутные мысли – а туда ли мы идём? А, вообще, куда идём?
И тут Женя ещё добавил:
– А вдруг этот след проложил какой-то вурдалак, и сейчас подойдём к лесу, а там его друзья набросятся и кровь из нас пить будут?
Девочки помрачнели, подумали, наверное, что их первых съедят, мясо то нежное. Но стоять или снова тропить лыжню как-то не хотелось. Да и компас вроде бы туда же показывает. Становилось темнее, день заканчивался, и вдруг, впереди, через пелену снега, проглянула высокая церковь. Действительно высокая, стоящая на высоком берегу озера.
Снегоходный след ушёл вправо, а мы, уже видя ориентир, снова стали тропить лыжню, но уже быстрее. Стала видна цель нашего дня, все старались дойти быстрее.
Но это «быстрее» растянулось ещё на час. Мы шли, а церковь так и маячила вдалеке, почти не приближаясь.
Когда уже стали наступать поздние сумерки, стало темно, но не совсем. Стояла тёмная мгла, но видно было довольно далеко. Церковь внезапно стала рядом, стали видны дома за ней. Поднялись на высокий берег, сняли лыжи и пошли искать ночлег – просится на постой к местным жителям.
Как оказалось, в довольно большой деревне, было очень мало жителей. Многие дома пустовали, и мы около 20 минут искали хоть какой-то жилой дом. Нашли по дыму из трубы.
Конечно, нас пустили, не оставлять же бедных путников без тепла на улице, но предупредили, что печка уже протоплена и больше топить её, даже для приготовления пищи, не будут. Мы согласились, у нас было для этого средство. По опыту предыдущих групп, зная, что местные жители после 18 часов печку не топят, мы взяли с собой электрические кипятильники по к киловатту, т.е. большие, для быстрого закипания воды.
Так что зашли в дом, лыжи оставили в сенях, разделись и сразу пить – за день пили только раз, а потели хорошо. Вода стояла на входе, в вёдрах, холодная, с плавающими льдинками, только недавно из озера. Пили, конечно, медленно, но долго. Я выпил 2 большие кружки и поплатился за это – утром у меня сильнейший кашель, болело горло. У некоторых ребят тоже было похожее состояние, но полегче. Потом бывалые туристы подсказали, что воду холодную в походе надо пить с ладошек, горло никогда не заболит.
А пока дежурные (я и Таня) готовили ужин – гречневую кашу с тушёнкой и чай. Чай сделали быстро, чего там сложного, нагрел воду кипятильником и кинул заварку. А вот с кашей пришлось повозиться. Пока каша разваривалась, воды было много, надо было только помешивать кашу кипятильником. А позже мне приходилось мешать кашу с огромным усилием – Тане оказалось это не по силам. И ещё следить, чтобы каша не пригорела, хотя всё равно часть гречки прилипла к кипятильнику, и я долго отмывал его от прилипшей каши.
Хозяева, бабка с дедом, куда-то ушли, а мы поели и тут же легли спать на полу, в своих спальных мешках. И отключились.
1 февраля. Встали с трудом, рано. Хозяева тоже рано встают, и нас подняли. Сборы не особо долгие – всё вынуть из рюкзака, положить туда коврик и спальный мешок вдоль спины, вниз – запасную одежду, её было очень немного, кроссовки. Одежду, в которой ехать в поезде, оставили в Осташкове. Сверху, на одежду, положить доверенные тебе продукты: 5-6 банок консервов, 5600 граммов сухарей, 1 кг сахара, 3 пачки печенья, сыр или колбаса по 1 кг. И свою посуду: кружку, ложку, миску (КЛМ – как любят сокращать все туристы эти самые необходимые в походе предметы). У кого-то был ремнабор для ремонта лыж и вещей. У Тани – аптечка, а Юра Панфилов нёс свою гитару. Кто-то нёс котлы – 2 штуки, кто-то кипятильники, а я фотоаппаратуру. Каждый нёс свою долю общественного груза, приблизительно равную. За два дня пути продукты уменьшились у каждого на 1,5 кг. Стало полегче.
После 30 км пути мы двигались тяжело, но уже быстрее, чем в первый день.
Сегодня на предстояло обогнуть остров и повернуть по озеру на запад, пройдя деревню Поребрица.
Погода чуть лучше – на небе серая пелена, а внизу видимость чуть больше – километра на полтора. Хорошо виден один из берегов, центр озера. Потихоньку уходим к северному берегу, на нём наша деревня. Сегодня мы гораздо раньше пришли на ночлег, где-то в 16часов, ещё засветло. Поэтому, быстро найдя ночлег, ужин готовили на печке, а затем и завтрак. И сегодня вечером мы сидели в большом доме, а Юра и Женя пели суровые походные песни – для всех жителей деревни тоже. Они пришли вечером, все 8 человек.
2 февраля. Обычное утро, к серому небу мы уже привыкли, к озеру и снегу тоже. Идём легко, уже привыкли и к рюкзакам, и к лыжам. Очередная ночёвка, в деревне Коковкино. Схема такая же – идём по деревне, смотрим где идёт из трубы дым, просимся на ночлег. Пока отказов не было.
3 февраля. Сегодня мы покидаем озеро и идём по дороге в самую западную точку озера Селигер, в деревню Свапуще. По дороге идти было быстрее, мы так думали. До Свапуще километров 18 всего. Снега много, дорога укатанная, но не сильно. Идти было легко, лишь иногда, там, где снега на дороге было мало, лыжи разъезжались, и кто-то падал, но это было редко. Каких-то машин или транспорта мы не видели совсем. Только к вечеру мы пришли в Свапуще.
Это большая деревня, почти вся жилая, а найти ночлег оказалось сложнее. Нас отправляли всё дальше и дальше, пока мы не нашли приют в конце деревни у «вечно пьяного» хозяина, как говорили жители. Сделали чай, поели наш «сухой» обед и налегке, т.е. без рюкзаков, вышли к истоку Волги.
Исток Волги – это местная достопримечательность, туристский объект. Наверное, туда есть и дорога, но мы шли по лесной просеке – старой узкоколейке, где были сняты и рельсы, и шпалы. По узкоколейке шла лыжня – оказывается не только мы ходим на лыжах. Вокруг лес, все деревья и кусты засыпаны снегом – красота! И идти удобно – небольшие подъёмы и спуски только ускоряли движение, и опыт уже был, поэтому уже через 1,5 часа непрерывной ходьбы мы прошли эти 8 км и вышли к истоку. По описанию это небольшое болотце в редком лесу, по которому сделаны огражденные мостки длиной метров 50, вдоль которого и течёт ручеёк – будущая река Волга.
Заканчиваются мостки маленькой круглой часовенкой, внутри которой, в центре – источник воды, а по краям – как-бы балкон. Можно наклониться и испить воды из истока реки Волги, прикоснувшись к многовековой истории России, что мы и сделали. По традиции, в таких памятных местах (а также на вершинах и перевалах) надо съесть что-то вкусненькое, т.е. шоколадку. Мы и это сделали – традиции надо соблюдать, как и некоторые туристские приметы, о которых речь пойдёт позже, в других главах.
Довольные своим успехом (мы прошли большую часть пути, отсюда поворот назад, к дому, состояние группы отличное – все здоровы, целы, веселы, лыжи тоже целы) мы быстро возвращаемся в Свапуще. Недалеко от истока Волги, на холме стоял огромный храм из красного кирпича, с пустыми проёмами, заброшенный. Но, по моим сведениям, лет через 15 его восстановили.
В Свапуще нашли дом уже в темноте. Сразу же бытовые заботы – ужин, сушка вещей, сон. Сушить не проблема – проблема развесить почти сотню вещей. В результате всё, всё, всё в доме в наших вещах. У печки копошились Надя с Сергеем, готовили ужин. Мы же готовили вторую комнату ко сну – на полу разложили плотно коврики, под ними – пустые рюкзаки, сверху – подушки из вещей, которые уже высохли. Затем рядком положили спальные мешки. Естественно, если раскладывать мешки ровно, край к краю, то все 8 мешков в комнате по ширине не помещались. Но когда мы влезали в эти мешки, ещё и место оставалось. Это и понятно – мешок шириной 70-80 см, а человек, лежащий боком – всего 40-50 см (нормальный, не толстый, толстый и в стандартный мешок не влезет). Так что в комнате 3х5 метров 8 человек помещаются хорошо.
Когда мы поели, легли спать, а в соседней комнате наши хозяева с соседями громко обсуждали всё – от большой политики до местной жизни, и всё это с выпивкой и не на литературном языке. Мы были культурными студентами и так не разговаривали. Мы терпели, не хотелось спать на снегу под забором, да и слушали недолго – быстро отключились.
4 февраля. Из Свапуще вышли, как обычно, часов в 9. Раньше нет смысла, темно ещё и мелкие ямки и на снегу, и на дороге не видны, поэтому падений было бы больше.
До следующей деревни – Коковкино было недалеко, около 12 км по дороге. С нашим опытом – 3 часа идти. Продукты таяли по 1 кг в день, а прошли мы уже больше половины пути. Поэтому по лесной дороге шли быстро, особо не отвлекаясь на окрестности – погода та же, серая облачность, небольшой снег. Температура снова около 0о, но в минус снег не прилипал к лыжам.
Коковкино – деревня небольшая, и жителей там ещё меньше, чем домов. Она ближе всего к самому известному здесь туристическому объекту – истоку великой русской реки Волги, хотя на истоке тоже есть деревня – Волговерховье, но она в стороне от нашего пути. Мы делаем туда радиальный выход.
Радиальный выход – это выход на маршруте к какому-то объекту, без рюкзаков, чаще всего на день или несколько часов. К историческому, природному объекту, к будущему перевалу и т.д. Расстояние засчитывается только в одну сторону (в общей протяженности маршрута). Используется для
познавательных, исследовательских целей и для разведки перевалов.
5 февраля. Шли сначала по речке, втекающей в озеро Пено, затем по дороге к озеру Пено, около 10 км. Теперь поворачиваем на юг, озеро Пено очень длинное и узкое, вытянутое с севера на юг. Мы всё время видели берега, а шли почти по центру. Изредка по левому берегу показываются деревеньки. Ближе к обеду мы подходили к берегу, заходили в деревеньку, где обычно жили от 1 до 10 человек, и просили попить чаю. Поэтому «сухой» обед превращался в почти нормальный, даже с калориями. Так же было и на озере Пено, в деревне Поребрица, где-то в середине озера Пено. Оттуда идёт дорога на Жуково. На этом участке единственное значимое событие произошло с Юрой Панфиловым. На привале у деревянного дома из стены торчал большой гвоздь и Юре зачем-то захотелось повесить на него рюкзак. Он подъехал к стене на лыжах, развернулся спиной к гвоздю и стал крутиться, пытаясь повесить рюкзак на гвоздь. Но тут лыжи поехали, Юра спиной упёрся в стену, а там гитара торчит в чехле, снаружи рюкзака. Юра упал, а гриф гитары сломался об стену, в месте крепления к деке. Это было печально, как минимум, один вечер мы провели без песен…
Последняя ночёвка перед Осташковом была у нас в большом селе Жуково. Там, где есть сельсовет, искать ночлег было проще. Сначала шли в сельсовет и просились на ночь. Обычно отказов не было нигде, и сейчас тоже. Только хозяева попросили протопить печку вечером и принести воды и дров на утро. Мы же соглашались на всё – хотелось отдохнуть в тепле и не ходить по большому селу в поисках ночлега. На часах 16 часов, ещё светло, и сельсовет ещё работает. Мы под руководством администрации посмотрели, где взять воду, дрова. Часть из них принесли и сложили в поленницу в сенях. Затем разделись и отдыхали в приёмной сельсовета, готовясь к ужину – т.е. принесли воды, достали продукты, котелки и посуду.