Андрей Голов
Дядя Саша
– Ничего я не видел! Изверги! Убийцы! Кровопийцы! У-у-у-у! Звери! У-у-у! – заверещал дядя Саша и забился, как припадочный.
– Да ну тебя к чёрту. Из деревни не уезжай, ты свидетель, – буркнул старшой и вышел на улицу, молодой поспешил за ним, косясь на уже визжащего в ультразвуке хозяина.
На улице оба полной грудью вдохнули свежий деревенский воздух. Осмотрели двор и сели на поваленную колоду у полуразрушенного дровяника. С этого места был виден покосившийся забор сада, где старые яблони, раскорячившись, скребли покрытыми серым лишайником ветвями по земле, и дальше за ними уходящее к лесу кладбище и руины церкви, тянущейся в небо обломком колокольни, словно перстом. Старшой, отдышавшись от смрада в избе, достал сигареты из кармана кителя.
– Тапки его видел у входа? Все в какой-то дряни выпачканы. Был он в сарае, зуб даю, – начал молодой, закуривая.
– Да видел, но ты же понимаешь, что не он убил. Даже пусть они чего и не поделили, и он им бошки топором оттяпал, – старшой посмотрел на валяющийся в крапиве у дровяника ржавый топор, который, похоже, никто не брал в руки уже много лет, – что мало вероятно, так эксперт звонил, говорит, умерли они оттого, что им кто-то стилет в сердце воткнул, а уже мёртвым головы поотрубал.
– Пиздец. Стилет? Это эксперт романтик, заточка, скорее всего. Значит, кого-то из бывших сидельцев искать надо. А этот дядя Саша не сидел?
– Да кто его знает, у него документы утеряны давно, а он не восстанавливает, только штрафы ему выписали, а толку. Из деревни он не выезжает, а тут ему паспорт не нужен, пить можно и без паспорта.
– А фамилия у него какая?
– Говорит, Бирюков, но, может, сочиняет. Живёт тут давно, я когда мальчишкой был, он уже около магазина деньги клянчил. Слухи разные про него ходили, но зла он никому не делал, разве что мог прикарманить, что плохо лежит.
– Вот алкаши пьют, не жрут почти, а живут. Здоровье железное, похоже. Может, задержим его до выяснения личности, а то убежит ещё, – молодой глянул на дом, ему показалось, что вдоль стены скользнула какая-то тень.
– Вот ещё, чтобы он мне весь опорный пункт провонял? – старшой сплюнул на землю.
– Ну, я договорюсь, его к нам в район увезут.
– Ну, если тебе охота возиться, но предупрежу, тебе и там спасибо не скажут за такой подарок, – пожал плечами участковый. – Да и куда он убежит без денег, без паспорта?
У молодого зазвонил мобильник, он подскочил, бросил на землю окурок и захлопал по карманам формы. Наконец извлёк смартфон и рявкнул:
– Следователь Попов слушает… Да, оформляю… Нет ещё, зафиксирую… Подкрепление? Нет, справляемся. Будут ещё случаи, тогда конечно… До связи.
Угрюмо он уставился на смартфон.
– Чего там?
– В ране на груди нашли частицы серебра, говорят, стилет серебряный. Похоже, маньяк или сумасшедший, кто ещё будет таким убивать. Сказали, что если ещё случаи будут, то из города пришлют помощь. Так что надо нам побыстрее работать.
– Ну, если серебро, то дядя Саша точно не убийца. Он всё ценное ещё до моего рождения пропил. Ладно, пойдём опрос делать, может, кто рядом с сараем ещё крутился.
Участковый со следователем побрели в сторону центра деревни, не заметив, как от стены дровяника за их спинами отделилась чёрная маслянистая тень.
Дядя Саша после ухода визитёров, слабо поскуливая от невыносимой жажды, поплёлся к магазину. Пробирался он самыми густыми тенями, прячась от назойливого летнего солнца, пришлось даже пару раз лезть через чужие палисадники, где росли кусты погуще и было прохладнее. До места дядя Саша добрался весь в репьях и собачках. Магазином это можно было назвать с большой натяжкой, когда-то в деревню привезли металлический киоск, а позже приделали к нему небольшой «предбанник». У входа толпилась молодёжь с велосипедами, передавая по кругу полторашку с квасом. Дядя Саша сглотнул и шмыгнул внутрь. Повезло, за прилавком стояла продавщица Наташа, а рядом крутилась лишь баба Катя. Эта старушка восьмидесяти лет делала вид, что рассматривает яркие этикетки шоколадок, была она первой сплетницей на деревне и явно ждала новую «жертву», чтобы обсудить последние новости. Подойдя к прилавку, дядя Саша жалобно засопел и поймал взгляд продавщицы.
