Андрей Анатольевич Пошатаев
Мелочь
– Кофе принесла, Дмитрий Сергеевич, – успокаивающим голосом произнесла она. но ответа не последовало. Мужчины просто посмотрели куда-то вдаль мимо нее, пытаясь углядеть свою дальнейшую судьбу. Она поставила поднос и быстро вышла, сев за компьютер.
На компьютере мигнула иконка вызова. На другой стороне была Румла. Она выглядела подавленно и смотрела прямо в камеру, хотя обычно, пытаясь успеть сделать другие дела, рассматривала другие углы офиса. Фаина ответила на вызов, предложив общаться текстовыми сообщениями.
“Как у вас обстановка?” – спросила Румла
“Все ужасно плохо!”
“Когда будут первые результаты?”
“Скоро”
Такое общение продолжалось минут пятнадцать. Но оно ничего не прояснил для обеих девушек по разные стороны океана соленой воды и человеческих судеб. Они по-прежнему пытались понять что произошло и кто во всем этом виноват, а тем более кто будет крайним, когда все вскроется.
Румла в офис пришла позже и хотела сразу отпроситься, но увидев, что руководить процессами некому ввиду неадекватного состояния Андреаса, который сидел с растерянным видом у себя в кабинете и смотрел в окно на летающих вдалеке чаек. Маркус также не был расположен сегодня работать и сразу заявил, что не может сегодня быть в офисе весь день, попросив отгул. На что шеф ничего не ответил, только отвернулся в другую сторону, снова предавшись поглотившим его мыслям.
Рамла смотрела удивленным взглядом сначала на одного, потом на второго, но не могла найти логического объяснения их поведению. Весь задуманный и проведенный ею ритуал был с самого начала всего лишь демонстрацией и она никогда всерьез такими вещами не занималась, кроме домашних гаданий. Что же могло так повлиять на ее коллег, что они теперь ведут себя как зомби. Это вопрос мучил Рамлу все утро и весь оставшийся день, когда она ушла с работы и поехала к своей подруге Руфь для выяснения подробностей о поездке Маркуса к ней в загородный дом.
Маркус быстро добрался до окраины городка и включил фонарь на мопеде, так как начинало смеркаться. Асфальт быстро перешел в разбитую грунтовую дорогу и управлять гремящим запчастями стало сложнее, руль то и дело пытался свернуть в сторону от дороги. Однако, скоро Маркус увидел вдалеке очертания крыш деревенских домов. Он остановился у самого освещенного дома и спросил Руфь. Вышла смуглая девушка. Он ее сразу узнал. Она часто стояла за прилавком на рынке, продавая фермерские продукты.
– Мне нужен петух, – сразу перешел он к делу, понимая, что его начальник не будет ждать так долго.
– Петух? Вас кто послал за петухом? Какой-то специальный петух?
– Специальный петух. Послала меня к вам Рамла. Знаете?
– Ах, Рамла! Ну конечно знаю. прекрасно знакомы. Петух и больше ничего?
– Еще… Как бы… Мак и жаба, – замялся Маркус и даже разволновался от своей нелепой просьбы.
– Понятно. Может в дом пройдете? Это не так быстро. Сначала петуха поймать в сарае, потом жабу искать за домом, да и мак не помню где находится. неужели вы думаете что все так быстро.
– Давай же помогу. Что нужно делать? Мне срочно все это нужно.
– Сарай в той стороне, – девушка указала рукой налево от дома. – Петух сейчас спит. За домом в землю вкопаны две бочки. Там смотри жабу. А мак я сейчас вынесу. Все понял?
– Понял! – Маркус бросил мопед на землю и побежал к сараю, понимая что он может сильно опоздать обратно к шефу.
В сарае не было света и Маркус стал наощупь искать выключатель на стене, но ничего не мог найти. Он попробовал напрячь зрение и успокоиться, но в темноте угадывались лишь непонятные силуэты. Он шагнул наугад вперед, как сразу почувствовал под ногами вязкую слизь и тут же в нос дало неприятным запахом. Замычала корова и силуэты в темноте странно задвигались. Захрюкала свинья, но кудахтанья кур слышно не было. Маркус двинулся дальше, протянув вперед руки, как вдруг получил резкий удар чем-то острым в бок, отчего перебило дыхание. Он поскользнулся и упал на мокрую солому. Придя в себя от неожиданного удара он огляделся и, решив не искушать судьбу, стал пробираться в сторону дверного проема. Выйдя из сарая он понял, что полностью замарал свой костюм и обувь. Отряхиваясь он прошел за дом, где стояли бочки с водой. В одной из них плескалась здоровенная жаба. Маркус двумя руками стал аккуратно ее брать, но та все время выскальзывала. Наконец, с третьей попытки он смог взять жабу. Держа ее обеими руками он только тогда понял свою ошибку – ему некуда было ее положить, кроме своих карманов. Н на такой отчаянный эксперимент ему идти не захотелось и он направился к дверям дома, чтобы снова позвать Руфь. Руфь уже ждала его у дверей со склянкой, наполненной маленькими семечками мака.
– Ну вы и испачкались! – вскрикнула она, глядя на грязного Маркуса, державшего в руках большую жабу. Внезапно жаба громко прокричала на своем и что есть силы рванула так, что Маркус не смог удержать ее скользкое тело в руках и она, плюхнувшись на землю, сразу прыгнула в густые заросли, где ее было уже не найти.
– Думаю, петуха вам лучше не давать, все равно потеряете, – сказала Руфь.
– Вот я влип с этими ритуалами!
– Ритуалами? Так вам для этого?
– Да, представляете!
– Ну, для ритуалов предметы не самое главное. Все зависит от цели ритуала и правильного настроя.
– Да что вы говорите! Попробуйте моему шефу это объяснить.
– А он что не местный?
– Нет. Он из Мексики и хотел посмотреть на нашу жизнь сблизи.
– Так свозите его на рыбалку, Сходите с ним в клуб.
– Так и сделаю, – проговорил Маркус, снова отряхиваясь. И стал собираться в обратный путь.
– Может у меня переночуете? Уже стемнело, а дорогу развезло после дождя.
– Ничего, к утру доберусь! – с нескрываемым сарказмом ответит Маркус и стал заводить свой старенький мопед.
У дорожного кафе мелькнула тень и скрылась в полутьме заметенного ранним снегом оврага. Ночное небо отражало свет города и оживленной трассы, рядом с которой лежал небольшой островок спокойствия и восточного колорита. Здесь расположились ларьки и кафе с перекусом на любой вкус, небольшой автомагазин и площадка для стоянки транспорта. За этим освещенным клочком промерзшей земли простиралась неизведанная территория. Вдалеке, за оврагом, виднелся лес, к которому не было даже тропики и что находилось в лесу, а тем более за ним никто из работников придорожных заведений и случайных посетителей не знал.
Через сугробы, подальше от света бежал человек, умело переставляя ноги, чтобы не увязнуть и продолжать быстрое движение по белой, холодной снежной массе. Уже через минуту он скрылся в темноте деревьев. Его путь пролегал через чащу леса к новому кварталу пригорода. Пройти предстояло больше пяти километров, следуя строго на юго-восток. Диск луны ярко освещал окрестности, но за кронами хвойных деревьев этот свет был едва уловим, помогая только не потерять направление.
Человек продирался сквозь заросли, кряхтя и тяжело дыша. Пять минут такого движения по снегу, без вытоптанной тропки, отняли у него много энергии, но время не давало уму возможности остановиться. Пройдя уже больше половину пути, он окончательно выдохся и споткнувшись упал лицом в снег. Так он пролежал несколько томительных минут, но потом снова встал и продолжил свое движение.
Ему отсталость около километра, когда за деревьями замаячили огоньки цивилизации, а через несколько минут он вышел на окраину леса и побежал к дороге, за которой выросли новые дома, приветливо светившие своими огнями. Еще несколько минут и мужчина вышел на обочину неосвещенной, но весьма оживленной дороги, по которой то и дело проносились автомобили, освещая фарами путь. Он подождал немного, пока схлынет движение и, перебежав трассу, направился к новостройкам.
Светящийся подъезд высотки выглядел неприветливо из-за отсутствия света внутри, который еще не успели подвести строители. Однако, несмотря на некоторые недоделки и недоработки, здание уже считалось полностью построенным и сданным в эксплуатацию. Об этом свидетельствовали горящие окна на нескольких этажах, где первые новоселы уже обустраивали свой быт и готовились к переезду. На седьмом этаже, в окне, из которого было видно лес и то, что за ним находилось, было видно женщину, которая то и дело пересекала комнату, занимаясь какой-то работой. Через пять минут к ней присоединился запыхавшийся, одетый мужчина. Он пытался отдышаться и, переминаясь с ноги на ногу, что-то громко кричал, а женщина внимательно и очень спокойно слушала, не двигаясь с места. Внезапно они замолчали и перешли в другую комнату. где также загорелся свет. Было едва видно по краю головы, что они стоят у стола и что-то рассматривают, продолжая бурно обсуждать. Наконец, в окне погас свет и Алексей с Фаиной легли спать, снова и снова прокручивая в голове произошедшие с ними события.
Рамла долго объясняла разницу между ритуалами с петухом, без него, с жабой и другие тонкости, но это не произвело впечатления на Андреаса, который был в гневе после того, как потерял много денег, поверив ее предсказаниям.
Но самое ужасное в этой ситуации было то, что ей предстояло утром снова увидеть этих двух мужчин, так плохо с ней обошедшихся, ведь ее работа секретарем-референтом в компании, которую возглавляет Андреас, была для нее единственным доходом. Это было бы проще перенести, если бы в самой конторе не было столько проблем.
Андреас в середине ритуала, который пришлось проводить без необходимых компонентов, так как Маркус не позаботился о них заранее, а, уехав к Руфь на окраину города он там застрял и приехал только под утро весь в грязи и без всего необходимого, кроме зерен мака. Андреас был настолько категоричен, что потребовал провести ритуал прямо так, а на все доводы отвечал, что это второстепенные вещи и можно обойтись без них и, что ему просто необходимо погрузиться в атмосферу этой древней процедуры. Сам же в середине этого неполноценного действа неожиданно вытащил из кармана старинную монету и положил ее на стол, рядом с монетками, которые принес Маркус. Русла, как полагается сделала умный вид, сконцентрировалась, закрыв глаза, расставила руки в разные сторону и потом резко сделала пасс перед собой, с громким стоном высвободив невероятное количество энергии в сторону лежащих на столе вещей. Среди которых были: зерна мака, разнообразные монетки, тряпочки разных цветов, камушки и прочее. Наступила пронзительная тишина, сквозь которую было слышно только стрекотание цикад за окнами и завывание неожиданного начавшегося в бухте ветра, который стал покачивать яхты у причала словно щепки. Несколько минут все молчали, боясь первыми подать голос и ожидая пока Румла выйдет из транса. Но случилось другое, гораздо более серьезное событие. Весь дом, где располагался бар, словно резко подпрыгнул и затрещал, а на потолке закачалась старинная люстра. Андреса закричал как ненормальный. В его глазах читался непередаваемый ужас. Румла сразу вернулась в свое нормальное состояние и отпрянула от стола. Она схватила кричащего что-то невнятное Андреаса за руку и рванул к выходу из здания. Но пока они бежали таким образом к выходу она вдруг поняла, что ничего не происходит, а толчок, подбросивший дом, не повторился.
Выскочив на улицу они увидели других людей. которые продолжали покидать внезапно качнувшиеся здания. Кое-где было заметно как со здания полетела штукатурка, на других отлетела и покачивалась вывеска или оконная решетка.
– Что происходит?! – закричал что есть мочи Андреас.
– Похоже, был небольшой толчок! – ответила Румла, глядя ему прямо в глаза.
– Но вы же сделали это!
– Не думаю.
– Что происходит! – впавший в транс снова закричал Андреас. Рамла продолжала смотреть на своего начальника, стараясь уловить его мысли, но не получалось. Он был где-то очень далеко. Его пространный взгляд гулял по разбирающимся людям, ища ответы. но не находил их.
Наконец, Рамла не выдержала и врезала изо всех ладонью ему по щеке и прокричала: “Придите в себя, Андреас!” Это помогло и он немного успокоился, как-будто почувствовав, что делает что-то неправильно. Затем он увидел свой автомобиль и стал медленно, пошатываясь двигаться в его направлении. Рамла поняла его мысль и первая подошла к авто, ожидая пока он сядет и попросила открыть ее дверь. Но он только буркнул что-то себе под нос и, надавив на газ, тут же скрылся из виду в ночной темноте и общей суматохе.
Студенты сидели в тесной, снимаемой комнате и с жадностью уставились в экран монитора. Причудливый график отображал корреляцию разнообразных активов и выходило, что что-то происходит. Паша молча, с умным видам продолжал переключаться между закладками, то и дело отодвигая и приближая участки графиков, чтобы лучше их рассмотреть.
– Эта кривая откуда, Паша? – спросил взъерошенный парень в майке с абстрактным рисунком.
– Серега, ты совсем забыл? Это же и есть корреляционный коэффициент, – ответил управляющий мышкой студент, одетый чуть более официально – в рубашке.
– А что он дает?
– Ну ты даешь! Это же тот поправочный модуль, который мы так долго вычисляли. Ты что уже забыл все?
– Нет. Просто хочу удостовериться, что мы все правильно понимаем и ты, и я, и Миха. – И он указал на другого молодого человека, безучастно листающего журнал в углу комнаты на диване.
– Меня не надо в это впутывать, деятели, – внезапно отозвался до этих пор сидевший в полной тишине Миша.
– Мы все здесь заодно! – крикнул ему в ответ Сергей, еще раз кликнув несколько раз мышкой, после чего на экране открылся чрезвычайно выразительный график.
– Вооо! Вот это график. Тут сразу все понятно – и откуда пришло, и куда ушло.
– Вы что там опять сделали? – заинтересованно спросил Миша.
– Подойди и посмотри.
Миша отложил журнал и медленно подойдя к компьютеру, уставился в экран.
– Да. Это интересно! А красная линия что означает? – спросил наконец он после нескольких минут молчаливого наблюдения за движущимся на экране графиком.
– Красная? – замялся внезапно Сергей. Паша тоже слегка растерялся и стал бегать глазами по монитору.
– Хм, кажется я сам понял, что она означает. Это разница между двумя вот этими показателями, а точнее середина, – сказал Миша наконец, после тягостного молчания. Все выдохнули.
– Включи трансляцию последних новостей! – скомандовал Сергей. Паша открыл последние мировые новости и стал внимательно вчитываться в появляющиеся сообщения. Ничего сверх важного и сверхестественного не попадалось.
– А популяционный коэффициент применили? – спросил Миша, с видом изрядно уставшего человека.
– Какой, какой коэффициент? – Паша явно был на другой волне.
– Ну ты опять забыл.
– Не забыл, а забил! – Сергей громко рассмеялся, уловив интонацию друга. – Ты хоть знаешь какой он должен быть?
– Да примерно вбейте. Семь миллиардов населения уже точно есть.
– Это ноль с семью нулями после запятой? Зачем этот коэффициент? Он же ничего не дает.
– Для порядка. Мы же договорились действовать по плану.
– Нам нужен коэффициент прироста, а не эти нули, – парировал Паша.
– Коэффициент коэффициента, – с сарказмом произнес Сергей, – Гляди, гляди новости побежали.
– Да. Что-то происходит, – все повскакивали с мест и принялись читать сообщения.
– Началось землетрясение на одном из островов в Карибском бассейне. Очень сильное. Без жертв не обойдется. – Медленно проговорил Павел и открыл график, пытаясь заметить взаимосвязь событий и движения графиков.
– Популяционный коэффициент точно изменится, – пытаясь шутить сказал Сергей и посмотрел на Михаила.
– Да, но на графиках ничего не видно. Все идет своим чередом. Когда волна дойдет до основных бирж, тогда и станет заметно.
– И когда это произойдет? – спросил Миша.
– Видимо, к утру. – Ответил невозмутимо Павел и снова переключился на чтение новостей, уплетая оставшиеся чипсы. – Жертв от землетрясения уже не меньше тысячи.
– Ну это еще мелочь, – ответил Сергей. – Посмотрим что будет завтра.
– Континент подвинулся, какие уж тут мелочи! – крикнул Паша от увиденного на экране.
