Анатолий Жариков
День пятый
Городская элегия
Мой чердак на четвёртом пятиэтажки,
в нём стол-ящик, стул ящик и всякая лажа.
Иногда залетает в окно голубиная почта,
я пишучий, живучий, влюблючий и прочая.
Высоко под окном сквозная трещина,
иногда приходит (снится) любимая женщина.
Чаще только никто не приходит, здесь тихо,
слышно даже, как кровь, опомнившись, тикает.
Иногда приходит ещё не старый:
то допить забыл, то за пустой тарой.
Или струны настраивает на бесструнной гитаре.
Гоголь. Заграница
В Женеве холодно. В Италии холера,
лечу в Париж: бульвары, дамы, пунш.
Шучу, конечно, хватит мне без меры
тепла и здравия от наших мёртвых душ.
Мне скучно, томно,
жить чего мне для?
Addio, потомки! –
Gogol Nicola.
«Здравствуй, Мыколо! –
пишет земляк, -
от Вечеров бывают колики,
от Ревизора – столбняк.
Пришли Мёртвых душ,
мать их так!»
***
Красота
позволяет дрожать
сочувствующей мышце.
***
Два титанических слова
ворочают мир:
от языка и от сердца.
***
До тридцати мы молоды, а потом
тихо любим.
Мужчина задыхается животом,
женщина грудью.
***
Как будто я выехал
и со мной не простился.
Клочки бумаги, стакан на столе,
рубашка на стуле
в номере недорогой гостиницы.
***
Утром не жарко,
летит тополиный пух,
сидят в детском парке
отец, сын и просто дух.
Говорит сыну отец:
–Будь не мальчиком, но мужем,
не болтайся в саду, не броди по лужам,
одна нога там, другая тут,
не высовывайся, а то распнут,
а ты нам скоро как нужен.
Посылает отец сына,
два квартала до магазина.
***
Я напишу вам что-то пошлое,
случайное или нарочно.
Как наша жизнь уходит в почву,
поэзия уходит в прошлое.
Читатель грошик дал за строчку.
«Проси, – сказал, – у бога матери».
Поэзия уходив автора,
как наша жизнь уходит в почву.
Сожгу, порву, закрою почту,
останется одно хорошее.
Поэзия уходит в прошлое,
как наша жизнь уходит в почву.
***
Поэзия –
вариант из
666 вариантов.
***
В небо
ты пока ещё не смотришь.
Ты пока задираешь голову.
***
Проснулся –
оправдывайся, художник.
И мир оправдывай.
***
Дорога –
не идти –
убегать.
***
Утренняя голубя молитва,
по лицу размазываю бритву,
женщина уходит на массаж,
в небе облака из сажи,
а из сада яблок сладкий запах,
я умру сегодня или завтра.
***
молодое зелёное
светлое движение
живёт в лесу
***
Распечатал женщину,
яичницу, кофе,
дождь после обеда.
***
Посмотрела строчки –
«Почисть картошки», -
сказала.
***
–Снимай трусы!
–?!!
–Постираю…
***
К шоколаду, чаю, сексу, лету –
ну никакого иммунитету.
***
Читайте, понравится.
Я сам их сотни раз
перешёптывал.
***
Ты настолько бессмертен,
что я не вижу
твоей улыбки.
***
А когда подумал,
всякое дело оказалось
бессмысленным.
***
Теперь понял?
не я, а стихи
должны быть известными.
***
Да походи ж по волнам,
загони дачу,
раздай бабки бомжам.
***
День посерел, и цветы потемнели,
теплится свечка в окошке еле.
Вечер приходит, сидит у меня.
Крайняя хата у крайнего дня.
***
Написал 13 книг,
а надо бы одну.
Живу с одной женщиной,
а надо бы с 13-ю.
Живу 72 года,
а надо бы 130.
Что поделаешь,
Создатель создал меня
на 13-м этаже дома,
которого не существует
на планете Земля,
на которой бы не рожаться
ни 13-го, ни 666-го
числа от сотворения мира.
***
От крыльев носа
до крыльев ангела –
голубень.
Колизей
Даже тот,
кто сторожил здесь,
ушёл.
***
Солнце в зените.
Тень ушла в пятки.
Печёт голову.
***
Женщина смеясь
протягивает на ладони
аромат яблока.
***
Это не холст.
Это кожа щеки
и красные слёзы.
***
Хожу по саду
неприлично одетый,
то есть никак.
***
Бездна ночи взошла
и звезду раскачала.
Это конец?
или это начало
бездны света?
***
Август.
Яблоки пахнут
до самого неба.
***
Дом поставь окнами на восток,
дверью на север,
дай ему воду, женщину, ток
для кофейника, дворик в зелень.
Дай ему дней пригожих,
тёплое лето,
мимо идущих прохожих
с глазами светлыми.
Дай ему жаркую печь,
соли, сахару, хлеба,
дай ему тихую речь,
дым, достающий небо.
Сладкого молока
от бурёнки.
И тишины на века,
на все сроки.
***
Из флага
шьёт занавески
на дыры в окнах жена.
***
Полная луна
освещает полное
счастье поэта.
***
Стою,
жду зелёного
от красного.
***
Один Гёте при власти.
Второй в погребке с Мефистофелем.
Третьего читаю я.
