Анатасия Олеговна Караева
Фото на память
‒ Ты робот. Тебя ничто не должно интересовать.
На секунду воцарилось молчание. Рейдер, все еще не сменяя усмешки, безучастно осмотрел экран ноутбука. Диагностика вот-вот должна была достигнуть определенного компонента механизма, ради которого мужчина сюда и пришел.
‒ Мой хозяин так не считал.
Весьма неуверенный ответ, в который рейдер не желал верить. Беззвучно цыкнув на прозвучавшее слово «хозяин», взломщик кинул на андроида мимолетный взгляд. Робот не показывал никаких эмоций, продолжая смотреть куда-то в пол.
‒ Знаете, он был особенным человеком. Отличался от других. Всегда был добр ко мне, в отличие от других людей.
‒ Поэтому ты оказался на свалке, да? ‒ как бы невзначай съязвил человек, следя за бегунками на экране. ‒ По доброте душевной своего «хозяина»?
‒ Вам так не нравится слово «хозяин»?
Услышанное задело за больное. Холод ветра словно пробрался внутрь, заставляя душу леденеть, а кровь стыть. Кинув на андроида укоризненный взгляд, мужчина смолчал. Вместо ответа, рейдер, ради интереса, задал программе диагностики новую цель – анализ и копирование фрагментов памяти. Робот этого не заметил, решив продолжить монолог.
‒ Люди любят распоряжаться чужой жизнью, ‒ грустно произнес женский надломанный голос, слышать который вдруг стало не очень приятно. ‒ Система аналитической памяти заблокировала мне доступ к некоторым временным периодам из-за повреждений центрального процессора, но некоторые моменты я помню. Хозяин был азартным человеком, и в тот вечер он был под действием алкогольных веществ. По какой-то причине он решил, что я буду отличной ставкой в игре. Меня продали, грубо говоря.
Каждое слово приносило человеку все больше печали, и, что самое неприятное – хотелось бежать куда глаза глядят. Бежать как можно дальше от андроида, что вдруг по какой-то причине оказался активным; бежать как можно дальше от свалки, оглядываясь в поисках мельтешащих фонариков! И он бы бежал, сломя голову, выгрызаемый совестью из-за чужой жизни, которую вот-вот отнимет! Однако мужчина не мог, и причина крылась в другой машине, находящейся в его доме. Пусть робот, лежащий под дождем, вызывал у человека чувство вины, все же отключение своего друга он себе никогда не простит.
‒ Тебя не продали. Тебя проиграли, как вещь, ‒ угрюмо ответил рейдер, пряча взгляд от глаз андроида. ‒ Странно, что после этого ты считаешь своего хозяина ‒ добрым.
‒ Это были два разных человека.
‒ Сколько у тебя их вообще было?
Система оповестила об окончании анализа памяти. Тем не менее, мужчина, выедаемый интересом, взглянул в лицо машины.
‒ Пятьсот тридцать девять.
Цифра была «слишком уж заоблачной». Рейдер, как никто другой, это знал! Имеющий дела с самыми старыми образцами, мужчина мог утверждать, что ни один, даже самый старый на его памяти андроид не мог похвастаться таким количеством хозяев! Даже если их перепродавали, разбирали и собирали заново, выкидывали и подбирали! Ни один андроид не мог пройти через пятьсот пар рук! И потому мужчина, оцепеневший от озвученной цифры, потупленным взглядом обратился к монитору экрана. Фрагменты памяти оказались куда страшнее, чем он мог себе ожидать.
Это были дети. Маленькие и взрослые, мальчики и девочки. Дети, на фоне которых нередко выплывало здание с надписью означающей только одно ‒ приют.
‒ Это невозможно, ‒ хрипло произнес рейдер, развернув компьютер к роботу, приподнявшему голову над мусором. ‒ Приют? Андроидам ведь запрещено работать с детьми! Это закон!
‒ Владелец не хотел тратить лишние деньги на дополнительного работника. Ведь легче модифицировать андроида и выдать его за человека, ‒ для андроида этот разговор словно был самым обычным и самым естественным в своей теме, в то время как рейдер уже начал ощущать наливающуюся ярость и тоску. ‒ Никто не знал, кто я на самом…
Голос оборвался, и причиной тому стало видео с монитора ноутбука. Минуту назад в зеленых глазах безжизненной машины не было ничего, и вот, теперь андроид смотрит так оживленно и трепетно, как будто взгляд принадлежал и не машине вовсе! Как будто перед рейдером лежал самый настоящий человек, увидевший своих родных и близких после долгой разлуки! Как будто он смотрел в глаза своего друга, ради которого и пришел ночью на эту свалку! Оттого желание изъять у машины компонент стало угасать. Совесть набирала силу.