Анастасия Юферева
Кощей Бессмертный, или Сказка о великой любви
Лягушка хмыкнула и спрыгнула на пол. Затем молча направилась к огромной кровати и запрыгнула на неё. Уселась там поудобнее, мол, я себе место определила.
– Вот так да, – протянул царевич. – Да ты, видать, царских кровей лягушка? Может, это я вовсе тебе не ровня? Ну да ладно. Ты моя гостья, спи, где хочешь, а я пока к батюшке схожу. Доложу ему, что невесту нашёл свою.
Ушел царевич, но дверь за собой закрыл. Мало ли захочет лягушка сбежать. Кто ж знает, что у неё на уме?
Вздохнула лягушка, да делать нечего. Видать, судьба у неё такая. Так-то царевич оказался симпатичным и добрым. От чего ж и не пойти за него замуж?
Глянула Василиса в окошко, а там сидит на подоконнике летучая мышь и глаз с неё не сводит.
– Добрый вечер, Василиса, – пропищала мышь.
– Папа? – удивилась лягушка. – А я думаю, почему летучая мышь не висит вниз головой как обычно. Это, оказывается, ты!
– Ох, Василиса, моя дорогая доченька! Не смог я уберечь тебя от беды!
– Так ты знал? Знал, что меня украдёт царевич и заставит жениться против моей воли?
– Почти, – уклончиво ответил Кощей. – Но против воли всё равно ты не пойдёшь за него замуж! Я уж смогу тебя защитить!
– Вот жила бы я с тобой в замке, не украли бы меня!
Покачал головой Кощей:
– Здесь дело даже не в краже. Вы могли с ним повстречаться в лесу или еще на какой прогулке. Влюбились бы друг в друга без памяти, и почитай, как звали.
– А так для чего ты меня в лягушку превратил? – не поняла Василиса.
– Да думал, что на лягушку никто и не посмотрит. Выходить тебе замуж до твоего восемнадцатилетия нельзя.
– Надобно, значит, мне просто подождать несколько дней? – задумчиво спросила Василиса. – Хотя… Царевич очень даже симпатичный. Я не против выйти за него замуж!
– Да, пройдёт три дня, а потом можно и свадьбу.
– Хорошо, папенька. Так и сделаем.
Только произнесла Василиса последние слова, как дверь отворилась и в комнату вбежпл царевич.
– Ох, беда-беда, лягушечка моя! – грустно покачал головой царевич. – Велит батюшка испечь хлеб ему к завтраку. Но как ты сделаешь это? У тебя же лапки!
– Ква! – проквакала лягушка. – Ложись спать. Я что-нибудь придумаю!
– Ну, хорошо. Пойду в соседнюю горницу, не буду тебе мешать.
Закрыл царевич дверь за собой. Слетела летучая мышь с окна на пол, да и обернулась Кощеем. Щелкнул он пальцами – обернулась лягушка Василисой.
– Что ж мы будем делать? – схватилась за голову Василиса. – Колдовать мне пока нельзя, а помочь царевичу надо!
– Сейчас всё устрою, – ответил Кощей. – Это всё пустяк. Дальше будет сложнее.
Осмотрелся Кощей по сторонам, хлопнул в ладоши. Влетели в окно пчёлы, загудели.
– Испеките мне такой хлеб, чтобы не стыдно было царю на завтрак подать!
Загудели-зашумели пчёлы. Пошла работа: кто мёд принесёт, кто – цветы красивые полевые. К утру испекли такой хлеб, что его можно и на свадьбу подать: посредине стоит замок, окруженный стеной, на башнях флаги реют, по площади городской будто люди ходят, да лошади с повозками ездят. Город в миниатюре!
– Ах, какая красота! – воскликнула Василиса, рассматривая пирог.
– Ты этому тоже научишься, – улыбнулся Кощей.
Обернулись они обратно: кто в лягушку, кто в летучую мышь. Василиса задремала на кровати, а Кощей в углу на потолке спрятался.
Утром зашёл царевич и обомлел. Красоты такой никогда не видел.
– Вот это да! – только и смог он произнести. – Как же ты такой хлеб смогла испечь за одну ночь?
– Да это всё пустяк! – повторила лягушка слова Кощея. – Дальше сложнее будет.
Покачал головой царевич, взял поднос с караваем праздничным и ушёл к отцу. Возвращается он через час и рассказывает:
– Братья мои старшие от жён тоже хлеба принесли, но их только на мусорку можно выкинуть. Даже собаки есть не будут. Но твой каравай выше всяких похвал. Вот только…
– Что только?
– Велел теперь батюшка соткать ковёр к завтрему.
– Ложись спать. Я что-нибудь придумаю.
Наступила ночь. Снова остались Василиса и Кощей одни.
– Что же мы будем делать? – снова спросила Василиса. – Сегодня пчёлы не смогут нам помочь.
– Это всё пустяки, – успокоил её снова Кощей. – Дальше сложнее будет.
Кощей хлопнул в ладоши, топнул ногой – прилетели стрекозы.
– Сотките мне ковёр праздничный, чтобы не стыдно было царю показать, – велел он стрекозам.
Зажужжали стрекозы. Летают, работу делают: где травинку принесут сушеную, где болотной травы. К утру и закончили. Ковёр вышел просто на загляденье: где деревья растут, где травы шепчут, а где и ручеек бежит. Над лесами горы возвышаются, из-за гор солнышко встаёт, ветерок прохладный дует.
Обернулась Василиса снова лягушкой, да на кровать прыгнула. Кощей снова летучей мышью обернулся и в уголке спрятался.
Утром снова отворилась дверь и зашёл царевич. Увидел Иван ковёр и снова удивился:
– Вот это да! Как же ты такую красоту смогла за ночь соткать?
– Да это всё пустяк! – повторила лягушка слова Кощея. – Дальше сложнее будет.
Покачал головой царевич, свернул ковёр и ушел батюшке показывать. Возвращается он через час печальный пуще прежнего и рассказывает:
– Как обрадовался батюшка твоему подарку! К себе в горницу унёс, чтобы одному только любоваться. А ковры других невесток велел выбросить.
– А что же ты печалишься тогда?
Вздохнул тяжело царевич и говорит:
– Велит царь явиться сегодня всех своих сыновей с женами. Как же я тебя поведу? В корзинке понесу или в кармане? Все знают, что стрела моя на болото улетела, что нашёл я там лягушку. Хотят посмотреть на тебя.
Рассмеялась лягушка:
– Ступай один на праздник. Я чуть позже приеду.
– А как я узнаю, что это ты будешь?
– Догадаешься! – квакнула лягушка. – А теперь мне приготовиться нужно к празднику. Ступай.
Ушёл царевич в свою горницу. Остались одни опять Василиса и Кощей. Приняли они вид человеческий, присели на кровать да призадумались.
– Что же делать будем, папочка? – спросила Василиса. – Как же я пойду лягушкой на праздник?
– Хм, – нахмурился Кощей. – Да, вот это задачка оказалась самой сложной. Может, не пойдём на праздник? Поиграли и хватит. Полетели домой? Мне кажется, что добром это всё не кончится.
– Как же так, папочка! – воскликнула Василиса. – Я ведь уже ему пообещала. Не могу же я его подвести!
– А вот не нужно было обещать, – сердито проговорил Кощей.
– Ну, папочка, миленький! Ну, пожалуйста! – Василиса обняла Кощея и заглянула ему в глаза. – Отпусти меня на праздник. Я же три года сидела в Болотах, нигде не бывала. Очень хочется посмотреть на людей!
Кощей посмотрел на дочь свою. Действительно, три года сидела в Академии, никуда не ходила и не ездила. Кощей еще немного помолчал, а затем добавил:
– Но никакой свадьбы!
– Помню-помню, батюшка! Замуж не пойду! Скажу, что мне еще рано!
– Ох, боюсь я за тебя, Василиса!
– А пойдём со мной! – вдруг произнесла она. – Как раз и познакомишься с женихом и с его родителями? Как думаешь?
