Анастасия Король
Марина: Виверн
– Добрый вечер, Ла Дэвлесс Львов. – Дима пожал ему руку и поцеловал руку женщине рядом. – Миссис Львова.
Женщина смущенно потупила взор и покосилась на мужа. Он вцепился взглядом в колье на груди Марины.
– Я не верю глазам… это же “Роза морей”? О, простите… Я видел его так давно… на вашей матушке в день свадьбы. Мисс…? – он взял руку Марины и замер.
– Петрова.
– Мисс Петрова, – он поцеловал ей руку и, выпрямившись, посмотрел на Диму. – Ваша матушка уже прибыла.
– “Роза морей”? – не выдержала Марина, когда они отошли. – Мистер Львов сказал, что оно было на твоей маме в день ее свадьбы. Это ведь будет оскорблением.
Дима покосился на неё.
– “Роза морей” – фамильная драгоценность Аскендитов. Одев его на твою шею, я слово сделал заявление, что ты скоро станешь Аскендит. Мой отец был из Дома Лилий. Ла Дэвлесс Львов – мой дядя. Поэтому это почти официально.
Рот Марины отвис. Невольно пальцы нащупали тяжелые камни на шее. “Он что только что сделал мне предложение..? Черт! Черт! Черт? Ты что совсем больной? Делать девушке предложение после нескольких месяцев отношений? И это меня называют чокнутой”?
Марина смутилась и опустила глаза. Она не знала что сказать. Возможно, она не так поняла Диму и на самом деле “Роза морей” просто средство воздействия на мать Димы, типа: не приставай, а то сделаю Марину своей женой.
Кристина, словно богиня, спустившаяся с небес, в облегающем шелковом платье подошла к ним и тепло обняла Диму. Марина поджала губы.
– Ирма ждет вас, – произнесла Кристина, улыбнувшись.
Марина сглотнула и нервно сжала подол платья, пытаясь унять дрожь в коленках. Дима, приобнял ее за талию, и они вошли в банкетный зал.
Огромный, словно футбольное поле, зал был украшен букетами из лилий, орхидей и красных роз.
Марина проглотила чих.
Десятки узких окон открывали вид на подсвеченный огнями сад.
Гости стояли меж столиками с закусками и оживленно общались. В дальнем конце зала пела виолончель.
Марина нервно закусила губу и вздохнула, пытаясь унять дрожь.
– Все приемы у вас такие… официальные? – спросила она.
– Нет…, молодежные вечеринки моей молодости тебе бы показались более дикими, чем ваши дискотеки. На таких вечеринках, по крайней мере в мое время, было все: рулетка, карточные игры, наркотики, секс. Не забывай о дуэлях, – Дима улыбнулся своим воспоминаниям. – Нет, без оружия, дуэль в мастерстве силы. Но иногда и она могла привести к летальному исходу. Ты не забывай, тут некоторым личностям по сто, а иногда и по двести лет. Традиции, ушедшие в прошлое, в их понимании реальность. К тому же большинство сделок и договоров заключается сейчас на словах. Лишь потом юридически утверждаются, поэтому такие приемы очень важны.
Марина заметила с десяток охранников, стоящих подобно манекенам у стен.
Дима и Марина продвигались по залу. Дима периодически останавливался и разговаривал с присутствующими.
– Bonsoir, Mademoiselle. Tu es belle, je n’ai d’yeux que pour toi7, – произнес француз-биохимик и поцеловал тыльную сторону ладони Марины. Она зарделась и растеряно оглянулась на Диму, что собственнически сделал шаг вперед, отгораживая ее от него.
Девушка скрыла улыбку за бокалом.
Подмигнув ей, француз продолжил рассказывать о его исследовании в области новейших медицинских наработок и технологий.
Дима кивал, словно понимал, о чем он говорил, но Марина хоть и знала французский, ничего не поняла. Ей даже не пришлось изображать придурковато-смущенное выражение лица. Студентка Петрова же не должна знать французский. Студентка Петрова изучала английский и немецкий в школе.
Испанский политик, американский владелец нефтяной вышки – все словно пытались намеренно показать Марине её место.
Девушка понимала каждое слово в их разговоре, но не подавала виду. Наконец они прошли дальше.
У одного из столиков стояла женщина на вид лет сорока пяти и разговаривала с миссис Львовой. Женщина была настолько красива, что ее можно было принять за фарфоровую куклу. Кожа, чуть тронутая морщинами, идеально уложенная прическа аккуратными локонами спадающая на плечи. Осанка была пряма, словно она всю жизнь занималась балетом.
Они остановились напротив нее. Женщина подняла взгляд на Диму и извинилась перед миссис Львовой.
– Ты опоздал.
– Прости, мама. Мы, – он выделил это слово, – приехали, это главное.
Ла Дэвлесс Дома Красной Розы Ирма Аскендит смерила Марину взглядом снизу вверх: остановилась на туфлях, что выглядывали из разреза, на платье, подол которого был покрыт россыпью стекляруса, на маленькой груди, чуть дольше на колье, на непослушных волосах, которые парикмахер собрал в тугой пучок и, наконец, её взгляд остановился на лице.
Ирма нахмурилась, и от этого стала казаться старше.
Марина, спохватившись, присела в реверансе как показала Кристина:
– Для меня большая честь познакомиться с Ла Дэвлесс Дома Красной розы. Я Марина Петрова.
Ирма выдавила ответную улыбку.
– Спасибо, что пришла. Я хотела познакомиться с тобой и своими глазами увидеть тебя. Я смотрю, Дмитрий тебе многое рассказал.
Марина растерялась.
– Конечно, я ей рассказал о дэвлесс. Как иначе? – вмешался в разговор Дима и невольно сделал шаг перед Мариной.
Ирма нехотя оторвала взгляд от нее.
– Я надеюсь, ты проследить, чтобы она не опозорила имя Аскендит, – твердо произнесла Ирма.
– Ох, эти лилии. Львовы совсем помешались со своим символом. Как можно лилии использовать в композициях на приеме? – Кристина промокнула слезящиеся уголки глаз и указала на букет на столе.
– О, дорогая, – развернулась на каблуках к ней Ирма и, подхватив её под руку, потянула Кристину в другой конец зала. Крис оглянулась и отсалютовала бокалом Диме, когда их глаза встретились.
В замешательстве Марина застыла. Она не знала, что сделала не так.
– Не переживай, – Дима повернулся к Марине. – Все хорошо. Ты ей должно быть понравилась, она была любезна. Я думал, будет хуже.
Марина поперхнулась шампанским, чем привлекла внимание окружающих. Дима похлопал её по спине.
– Любезна? Страшно представить, что было бы, будь она зла на меня…
В этот момент громче заиграла музыка, Марина обернулась. Некоторые пары начали танцевать. Она заворожено следила за их красивыми движениями.
– Сейчас вернусь. Я за шампанским, – прошептал он ей на ухо. Не оборачиваясь, Марина кивнула.
Не успел след Димы остыть, как к ней подошел мужчина на вид лет двадцати пяти.
– Сегодня прекрасный вечер, не правда ли? – он мягко улыбнулся ей.
Кивком Марина согласилась. Незнакомец был хорош собой.
– Я вас ранее не видел. Вы из семьи или же приглашенный гость?
– Я гость, – Марине не было уютно от его расспросов, но она не хотела показаться бестактной. Она, смотря поверх голов, старалась найти Диму.
– Можно пригласить вас на танец? – неожиданно произнес он и схватил её за руку. Марина дернулась и отпрянула, но наступив на шлейф платья, почувствовала натяжение и хруст. Россыпь стекляруса брызнула на пол.
Трещина прочертила полосу, оголяя ногу.
Незнакомец разжал пальцы и бесстыдно опустил глаза на оголившееся бедро.
Девушка резко выдохнула и дернулась, чтобы вытащить каблук из ткани. Запутавшись, она схватилась за столик с закусками рядом. Стол пошатнулся, и Марина рухнула на пол с грохотом металлического подноса о мраморный пол. Канапе разлетелись под ноги гостям.
Звук виолончели, рассыпавшись, смолк.
Все обернулись.
Марина вспыхнула как маков цвет от испуга и стыда. Блеск камней отбросил по лицу и груди радужные блики.
По залу пронеслись тихие смешки.
Лаковые чёрные туфли мужчины остановились перед ней. Марина вскинула лицо.
Дима, мягко улыбнувшись, протянул руку Марине. Смущенно кинув взгляд на присутствующих, она, благодарно улыбнулась и оперлась на нее.
– Прости, – одними губами произнесла она. Дима улыбнулся шире и засунул в рот креветку, которую вытащил из её волос.
Аскендит наклонился – от лица Марины отхлынула кровь – и произнес:
– Потанцуем? – обняв ее за талию, он притянул девушку к себе. – Все хорошо.
Он улыбнулся своей белоснежной улыбкой и, погладив ее щеку, подал бокал шампанского:
– Глоток. И пойдем танцевать.
Марина подняла бокал и, улыбаясь, пригубила. Дима подхватил Марину. Оставив бокалы на столике, они закружились в танце.
Ноги задвигались сами, как это было на террасе. Марина была в эйфории, ведь ей не приходилось волноваться о том, что наступит Диме на ногу или о том, что она спотыкнется и упадет. Она отдалась в его власть без остатка. Владыка и ее задание отошли на второй план. Ведь и правда, когда она там попадет в земли Видящих? Не скоро. Ирма ее не примет и возможно, Марине никогда не придется предавать Диму. Она сможет найти способ вытащить маму и сможет признаться Диме…
Вдруг подсознание кольнуло: в круговороте сотен незнакомых лиц она увидела одно, и кровь остыла в жилах.
Роза. Правая рука Владыки. Та, кто присматривала за мамой Марины. Она бы не перепутала ее лицо ни с кем другим.
Марина обернулась, и судорожно рыская глазами по толпе, не теряла надежду: вдруг обозналась?
Она дернулась и спотыкнулась. Дима удержал ее за талию.
– Что случилось?
Испуганно Марина подняла на него глаза.
Словно током ее пронзило понимание, что сейчас что-то произойдет. Что-то страшное.
Дыхание Марины сбилось.
Прошла всего лишь доля секунды, когда, громоподобный выстрел оглушил. В ушах зазвенело.
Ирма дернулась. Марина открыла рот в немом крике.
Словно в замедленной съемке ноги Ирмы подкосились, и она стала оседать. Дима оглянулся. Руки на талии Марины расцепились, и он побежал к матери. Ирма упала в объятья растерянной Кристины. Улыбка еще не сошла ее с губ, а глаза уже остекленели.
Все закричали. Люди в черных костюмах закрыли собой подбежавшего Диму и ошарашенную Кристину с Ирмой на руках.
Марина шокировано сделал шаг назад. Она обхватила голову и присела. Это из-за нее убили Ирму. Чтобы обеспечить ее доступом к серверу в землях Видящих. Вот почему Дженкинс говорил, что она скоро закончит задание. Это она во всем виновата.
Кристина ошарашено отпрянула и уставилась на свои окровавленные руки. Ирма лежала. Взор ее безучастно уставился на сына, глазами, что больше никогда его не увидят.
Дима сжимал ее руку в своей. Он видел свое отражение в ее растекающейся крови, что промочила брюки на коленях. Он сидел в луже крови, что увеличивалась с каждым биением его сердца. Окружившие их все до одного встали на колени. У кого-то текли слезы, кто-то выл от горя.
Марине казалось все это каким-то плохим сном, ее очередным кошмаром, пока Дима не закрыл глаза Ирме и, наклонившись, не поцеловал ее в лоб.
В следующее мгновение он вскочил.
Вибрация, что приняла Марина за свою дрожь, усилилась, и вещи вокруг начали дрожать, посуда позвякивать. Запахло озоном.
Все почувствовали ауру смерти, исходившую от Димы. Обхватив себя руками, Марина заторможено следила, как люди начали вставать. Дима сделал шаг к выходу, отдаляясь от Марины, но ему перегородил дорогу Ла Дэвлесс Дома Лилий. Марина видела только широкую спину Димы, которую колотила крупная дрожь.
– Стой! Я уже послал бригаду за снайпером. Ты не можешь идти, – Дима проигнорировал его и, оттолкнув Ла Дэвлесс, сделал несколько шагов. Люди присоединились к хозяину поместья.
– Они от тебя этого и ждут. Это ловушка. Теперь ты единственный Аскендит. Подумай, что будет, если тебя не станет.
Дима остановился. Он дышал тяжело, Марина чувствовала его злость.
– Мою мать убили, – каждое его слово было пронизано желчью, – ты говоришь: я должен просто отпустить этих подонков? Отойди с дороги! Я теряю время.
Ла Дэвлесс во главе с уже большей толпой гостей только покачал головой:
– Прости, я не могу это сделать.
– Отойди, – Дима перешел на крик. Он подошел вплотную к нему.
Ла Дэвлесс не двигался с места, у некоторых за его спиной лицо исказилось от испуга.
Словно раскат грома Дима вскрикнул:
– Вы не принадлежите моему Дому! Если не отойдете, я применю силу.
Ла Дэвлесс рухнул на колени.
– Кто-нибудь еще хочет преградить мне путь?
Толпа расступилась.
Дима скрылся за поворотом дверного проема, и это вывело Марину из оцепенения. Она кинулась за Димой. Подхватив юбку, она побежала через весь зал: мимо лежавшей мертвой Ирмы, мимо Кристины, что, дрожа, поднималась с колен.
Озноб, стыд и слезы душили Марину. Она выбежала вслед за Димой. Никто не решился ни остановить ее, ни пойти следом.
Роза обладала способностью испепелять прикосновением. Она могла убить Диму.
Сердце стучало в висках.
Узкие коридоры калейдоскопом сменялись. С одной стороны – окна, с другой – череда дверей, скрывающих за собой комнаты. Только у самого выхода Марина смогла догнать Диму.
– Дима! Остановись, – Марина поймала его локоть. Он резко обернулся. Она встретилась с ним взглядом: жгучий луч ненависти пронзил ее. Она отшатнулась.
– Они уже скрылись. Ты ничего не сможешь сделать.
– Отпусти! – опасно затрещали стекла. Марина посмотрела поверх головы Димы и увидела трещины на стекле, что разбегались тонкими ветвями. Дима дернулся в порыве идти дальше. – Я должен их найти.
– Оставь. Ты сейчас нужен там, – Марина крепко держала его за руку.
Дима гневно обернулся и оттолкнул ее, словно надоедливого котенка. Марина отлетела в стену. Затылок, казалось, хрустнул от удара. Миллионы алых огней вспыхнули перед глазами.
С приглушенным криком она сползла на пол.
Сознание помутилось, так, что она ничего не видела кроме черноты пред глазами, но почувствовала, что кто-то обнял ее.
Придя в себя, Марина слышала только нескончаемо повторяющееся слово “Прости”.
Дима качал ее, и словно заклинание просил прощения. Его большие руки сжимали Марину. А она смотрела поверх его плеча на разбитое окно, из которого веяло холодным ноябрьским ветром.
Дима отодвинулся.
Его взгляд больше не был диким, он пришел в себя. Он помог Марине встать и придержал.
– Надо вернуться в зал, решить, что делать… – голос Марины сорвался. Она сглотнула, – с твоей мамой.
И они вернулись в зал.
Марина слишком устала, чтобы стоять. Она присела на диванчик, который находился ближе всего к выходу, но дальше всего от тела Ирмы.
Дима направился вглубь комнаты.
Марина не без труда сняла тяжелое колье и сжала его.
Атмосфера в зале изменилась. Зал опустел. Только несколько десятков мужчин сосредоточенно обговаривали что-то. Через минут пять приехала бригада медиков и агенты АКД. Ирму аккуратно загрузили на носилки и увезли. О том, что произошло, напоминала только лужа крови, что краснотой и блеском выделялась на паркете и дырка в стекле окна с рублевую монету.
Глава 15
Сомнения
Том закрыл папку и кинул ищейке конверт с гонораром.
– Если что-то еще понадобится, звоните, – ищейка натянул черную кепку на глаза и вышел из машины.
Том проводил его хмурым взглядом и вновь открыл папку. Подняв фотографию Марины, под скрепкой, он во второй раз перечитал содержимое, останавливаясь на странных фактах.
Во-первых, Марию Петрову воспитывал отец, работающий в Москве, но ищейка не смог с ним встретиться. Хоть в штате банка он и числился, но никто не знал кто он. Вторая странность: в архивных выпускных альбомах школы под именем “Мария Петрова” была совершенно другая девушка, и это настораживало больше всего, ведь в электронной версии этого же альбома была именно Марина. Никто из одноклассников не знал Марину.
Том закусил губу. Почему первичная проверка Марины ничего не показала? Никто и не говорил с людьми, непосредственно знакомыми с ней, ее пробили по базе данных и все. Рука потянулась к занывшим вискам. Секретарь потер их. Возможно ли, что Марина обладала способностями дэвлесс?
С учетом всех перечисленных фактов, скорее всего она подослана к Аскендиту. Она изменила внешность специально, чтобы быть похожей на Еву? А если вспомнить, как мелькал свет, волнами отходя от нее, она обладала способностями контроля электричества. А это, как знал Том, была низшая способность, которая вполне могла вырасти до контроля над информационным миром. Означает ли это, что Марина – и есть Виверн, которую они разыскивали?
Приметы, которые Аскендит сам и озвучил, совпадали. Марина была среднего роста, худощавая.
Том должен был бежать к боссу и доложить ему о странностях, но он медлил.
А может он ошибся? Возможно ли, что Марина ничего не знала?
Том видел, как Дмитрий Аскендит смотрел на Марину. Босс на самом деле любил ее. Том сглотнул вставший в горле ком. Вдруг он возненавидел Марину за то, что Дмитрию придется пережить по ее милости. Он работал на босса уже шестнадцать лет. Он был для него правителем. Том его почитал и считал своим родовым долгом служить Аскендитам.
Он обязан сообщить Дмитрию о своих подозрениях, пока не стало слишком поздно.
***
Том нервно потеребил край папки и постучался в кабинет Аскендита.
– Простите за беспокойство.
Дима, не отрывая взгляда от документов, махнул рукой.
– Мне надо много сделать перед отъездом в Лондон. Что бы это ни было по-быстрому, Том.
Секретарь выпрямился струной и положил прямо перед лицом босса папку. Аскендит раздраженно поднял взгляд на него.
– После покушения на вас я заметил, что от Марины шел резонанс: лампочки мерцали волнами. Проверка ведь не показала связи с дэвлесс. И это было странно. Поэтому я попросил ищейку копнуть глубже и кое-что всплыло.
Том кивнул на папку, которую раздраженно открыл Аскендит. Босс пробежался глазами по документам. Складка меж бровей стала еще глубже.
– Что ты хочешь сказать?
– Вы сами видите… Мария Петрова существует только в электронных документах. И еще ищейка опросил студентов на счет Марины. Знаете, как они ее называют: “Спящая красавица”, потому что сидит с закрытыми глазами все пары, но, тем не менее, сдает все на “отлично”. Это странно, не так ли?
Дима сжал папку. Воздух запах озоном.
– Не говори глупостей. Она не может быть последовательницей Мортиса. Ты же к этому ведешь?
– Но босс… – Том вздохнул и сказал тише: – Дмитрий…, послушай… Сила электрикс довольно редка. Какова вероятность того, что Марина случайно обладает ей. Помните, вы удивлялись, как сигнализация машины, на которой она нацарапала “Кабель”, не сработала?
Дима резко выдохнул и вскочил. Стул откатился и врезался в панорамное окно.
– Нет. Ты ошибся. Это не может быть она.
– У нас же есть ДНК Виверн. Проще всего взять образец ДНК Марины и сравнить их. Ведь это же ничего не стоит. Если они не совпадут, значит все хорошо. Я окажусь не прав.
– Нет… Марина не может быть человеком Мортиса!
Дима не мог поверить, что Марина могла обманывать его.
“Нет, она не могла…” Дима сжал кулаки, и папка в руке издала смертельный хруст.
“Она не могла…”
Том поклонился и ушел от греха подальше. Аскендит отвернулся к окну.
Слова Тома выбили из-под ног землю. Марина не могла быть человеком Мортиса! Не могла!
Он настолько любил ее, что не мог заставить себя даже усомниться в ней. Выдохнув, он постарался успокоить свое разрывающееся сердце.
***
Марина приковыляла домой и, подцепив носком пятку, стянула ботинки. Бросив куртку на пол, она поплелась в гостиную и рухнула лицом в диван, усеянный одеждой не первой свежести. Всю ночь в информационном мире она искала информацию о том, где может быть Владыка и мама. Она чувствовала, что время идет против нее.
Она ничего не нашла и продолжала поиски в университете. Она с ума сходила от беспокойства за Диму и маму.
Дженкинс не объявлялся и не отвечал ни на ее звонки, ни на ее письма.
Застонав, девушка перевернулась и посмотрела на люстру, усыпанную зацепившимися за нее носками, лифчиками и майками.
Тут домофон затрезвонил. Марина резко села, не сразу поняв, откуда идет звук. Она подбежала к домофону и нажала кнопку. Улыбающееся лицо Димы показалось на экране.
Марина вскрикнула и отключилась.
“Дима? Что он здесь делает?” – в панике Марина оглянулась на гостиную, что была усеяна одеждой, остатками еды из службы доставки.
– Прости. Я случайно не ту кнопку нажала, – смущенно улыбнулась Марина.
– Можно войти?
– Войти?
Марина зависла на секунду, представляя реакцию Димы на ее беспорядок. Уборщица приходила раз в неделю и приводила ее квартиру в порядок. Как раз день уборки завтра, и Марина за неделю превратила квартиру в свинарник, правда это ее особенно никогда не беспокоило, пока Дмитрий Аскендит не решил к ней зайти.
– Э… подождешь пять минут? У меня… ммм… слегка неубрано, – еще больше смутившись, попросила она.
– Хорошо, – без эмоций ответил он, а Марина пулей кинулась собирать раскиданные вещи, коробки, остатки еды и распихивать все по шкафам.
Она сдвинула диван, так, чтобы алое пятно на ковре не бросалось в глаза, и довольная хлопнула в ладоши.
Дима поднялся.
Щелкнув замком, Марина улыбнулась ему во весь рот, босой ногой запихивая ботинки в угол.
– Привет, – пропела она. – Это так неожиданно…
Рот Димы растянулся в вымученной улыбке.
– Прости. Я проезжал мимо… и почувствовал, что если сейчас тебя не увижу, чокнусь.
Дима наклонился и, развязав шнурки, снял начищенные до блеска туфли.
– У меня гостевых тапок нет, – засмущалась она сильнее и отступила, пропуская его в гостиную-кухню.
Дима ступил на пушистый белый ковер, в носки сразу вонзились крошки, но он не обратил на это особого внимания, потому что уставился на люстру, усыпанную одеждой, как хрусталем.
– Оригинальненько… – присвистнул он. Марина вышла из-за его широкой спины, и кровь отлила от лица. Она подбежала к дивану. Встав на него, быстро стянула с покачивающейся люстры одежду и запихнула ее в первый попавшийся шкаф. Он еле закрылся от переполнявших его скомканных вещей.
– Прости, – покраснела она до кончиков ушей. – Ты будешь чай?
– Не отказался бы, – улыбнулся он и сел на диван.
Марина побежала на кухню, а Дима осматривал гостиную, ища хоть намек на то, что Марина – предатель.
Пыль на мебели, крошки везде, где только можно, пружинки волос по углам, выглядывающий носок из шкафа – все была как у обычных студентов. Он обернулся и проследил, как Марина открыла верхний фасад кухни и оттуда вывалилась одежда.
Она выругалась и обернулась. Поймав взгляд Димы, она еще сильнее покраснела.
– Давай я тебе помогу.
– Нет! – закричала она, став белой как лист бумаги, ведь она вспомнила, что палец её мамы до сих пор лежал в морозилке. Как бы она объяснила это, если бы Дима нашел его? Типа: запасной палец? Откусила у студентки, что посмела списывать у неё? – Я сама.
Дима хмыкнул и встал.
– Где у тебя туалет?
Марина швырнула выпавшую одежду в нижний ящик кухонного гарнитура и, сглотнув, указала на дверь.
– Чтобы тебя не смущать, давай поедем в ресторан. Я голоден. Одним чаем не наемся, – он взялся за ручку двери уборной и обернулся.
Марина кивнула, мило потупилась.
“Нет, она не может быть человеком Мортиса. Только не она”, – заверил он себя и зашел в ванную.
Если она предатель, то она великолепная актриса или он полный дурак, что не видит лицемерие. Он же видит как она смотрит на него, он же чувствует, как она дрожит в его руках, как отвечает на поцелуй… Неужели это все игра?
Нет, Марина любит его. Марина – невинная девушка, она не может быть Виверн.
Дима подошел к зеркалу и увидел на полке расческу, полную спутанных волос и зубную щетку, вставленную в стакан.
“Она не предатель!” – кричало все внутри и Дима в нерешительности замер. Ему казалось, что он предавал Марину даже тем, что сомневался в ней.
Всего несколько волосков…. Этого должно хватить.
Сглотнув, он протянул руку к расческе и вытянул часть светлых волосков. Он скрутил их и вложил в приготовленный пакет.
Дима поднял взгляд на зеркало и увидел отражение своих покрасневших от недосыпа глаз. Он не был лицемером. Он не мог улыбаться, когда в душе все обливалось кровью. Он должен был узнать правду.
Дима включил воду и провел мокрыми руками по лицу. От холодной воды его мысли прочистились.
Он должен был вылетать в Лондон через несколько часов. Завтра похороны мамы и посвящение его в Ла Дэвлесс.
Он стряхнул с рук воду, потому что не нашел полотенца, и вышел из ванной.
– Мне жаль. Только что позвонили, я должен сейчас вылетать, – сказал он напряженно.
– Да? – глаза Марины выдали ее облегчение. Это взволновало Диму еще больше. – Как жаль…
– Мы завтра уже увидимся, не переживай. Главное, не опоздай на самолет.
Марина проследила за его спиной. Он так неожиданно пришел и ушел… Девушка нахмурилась и задумчиво посмотрела на дверь ванной. Она ведь не чувствовала звонка и не слышала, чтобы он с кем-то говорил.
Но у Марины был всего лишь вечер и ночь, чтобы найти маму, поэтому ей некогда было анализировать странности в поведении Димы.
