jesska
Фотошоп
– Уважительной причиной неготовности к уроку является только переустановка системы или бан в государственном реестре, – он передразнил слова, которые номером Шестым произносились точно молитва.
– И ведь никто даже не переспросил, какому именно Архипу нужно слать дублоны, – присвистнул Хриплый. – Мобыть, мне? – он оскалился и шепнул Малуше на ухо: – Я бы тогда прислал Шестому жирного вируса, чтобы он на больничный отправился, в мастерскую.
– Ты неблагонадежный.
Хриплый, как и все дети страны, появился на свет в одном из отделений сети «Добро пожаловать». Клиники, оснащенные новейшими аппаратами и безалаберными врачами, вывешивали на дверях палат списки рекомендуемых имен, за каждого названного в рамках этого списка перечислялись средства на карту «Потом вернешь», поэтому в тринадцатом «В» классе было три Малуши и шестеро Архипов, а в параллели насчитали 2Е (*) учеников по имени Петр.
– Тема сегодняшнего занятия, – на одной ноте произнес Шестой и, кажется, сглотнул, – «Декабрьский переворот две тысячи двадцать шестого года. Вторая империя в России».
Осип, получивший черный штамп «Поведение – два», sms-уведомление и рандомное пожелание чаще улыбаться, смачно пересказывал последние сплетни, которые почерпнул из социальной сети. Доверять таким сведениям целиком и полностью никто не решился бы в здравом антивируснике, но почесать языки, зудящиеся от металлического привкуса… Почему нет.
– Шестой и Вторая были не интубированы еще, не оцинкованы и не прошиты, но после того самого переворота, о котором он трындит…
– …со времен Петра Первого, периода Первой империи… И в течение почти сорока лет были осуществлены несколько переворотов, однако параллели мы считаем условными…
– …они, освобожденные от привязанности друг к другу, разбежались. Имперская канцелярия зорко следила за опустошением своих подданных, им было важно заполнить разум людей нужной информацией, поэтому свободное пространство на внутричерепном накопителе сокращали и передавали другим.
– Слушай, – Малуша провела ногтем по сенсорной поверхности стола, и выскочившее уведомление укорило: «За порчу государственного имущества штраф сто условных денег». – Получается, что старики все выдумывают, да?
– Не понял.
– Ну-у, моя бабуля однажды хлопнула сухого синтетического таурина – перепутала с ацетонсалициловой кислотой – и проговорилась, что не так все было…
– А что за ацетонса…
– Чтобы растворять налет на внутренних контактах, у нее же протез отечественный вживлен. Говно то еще.
– А как было-то? – вмешался Архип.
– Ну-у, бабуля говорит, что не помнит точно, но…
– Скрипт у бабули кривой, – поставил диагноз Хриплый.
– Сам ты кривой. Они с дедулей знают гораздо больше, чем говорят, только побаиваются, что их экспортируют заграницу.
– Чего? – Сиплый вытянул цыплячью шею и еще сильнее сжал Малушино запястье.
– Ну-у что ты как маленький. Всем известно, что нам в другой стране не выжить: ни обновлений, ни ПО, ни базы приличной. И Винда у них давно тридцать восьмая, наша с ней несовместима.
– Мой прадед (он еще миллениум помнил), когда я был маленьким, рассказывал, что конфликт систем убивает младшую, а старшей хоть бы хны.
– Значит, можно ехать.
– Убивать, – прошипели все трое, и Малуша дважды кликнула по ярлыку учебника истории России.
Поверхность стола обратилась страницами Ворда, локоть Архипа оказался аккурат на лице какого-то премьер-министра нулевых годов, а Малуша от нечего делать прислушивалась к рассказу Шестого, пока парни решали, в какой клуб лучше пойти в выходной. Понедельник, объявленный выходным по результатам референдума, явился компенсацией за остальные гадости, сделанные правительством. Бабуля, выплевывая эти слова в мусорный бак, бормотала что-то про былые времена и, наверное, хотела их вернуть.
Теперь все ненавидели вторник.
«В результате так называемого «бархатного» переворота демократия ушла в прошлое, за легализацию империи выступили девяносто девять процентов населения, один процент… – Малуше послышалось, что номер Шестой запнулся, однако она списала это на устаревшее ПО. – Один процент… воздержались».
Номер Два преподавала русский язык. Теперь становилось ясным, откуда она так хорошо знала правила начала века. За несколько десятилетий их урезали, упростили, предпочитая писать так, как слышится. Взрослые люди пользовались преобразователями, это в школах заставляли набирать тексты вручную. Глава Департамента образования одобрил изменения.
