Анастасия Муравьева
Мохер
Повариха считала свой талант настолько веским козырем на брачном рынке, что к мужчинам относилась безжалостно. Браковала их по малейшему поводу. Кроме того, кулинария съедала все время, не оставляя ни минуты для встреч с поклонниками.
Экономка, в амплуа женщины с трудной судьбой, на кухню заглядывала редко. Женщин она презирала. С мужчинами отношения были еще сложнее. У экономики был жених – студент, увлеченный православием, поклонник Кьеркегора и нудизма. Готовая смириться со всем, кроме последнего, она отчаянно тащила его под венец. Но в двух шагах от загса студент вырвался на свободу, заявив невесте, что нашел другую, в полной мере разделяющую его увлечение тотальным загаром, а прежнюю сожительницу просит освободить жилплощадь в двадцать четыре часа. Экономика собрала чемодан и съехала в горькую неизвестность.
В Мохер она сразу же почуяла соперницу, подозревая в ней ту самую из глуши вышедшую волчицу, готовую на все – на Кьеркегора и нудизм, лишь бы захомутать мужика. Но в этом она ошибалась.
– Я сколько раз просила не трогать альбомы по искусству! Отложите их на бюро! – восклицала экономка. Мохер выступала из коридорной тьмы и грустно кивала.
– Слушай, – звонила она мне на следующий день, прикрывая ладонью трубку, чтобы ее не услышали. – Я прибираюсь тут и не знаю, какие альбомы по искусству. Вот Камасутра – это считается искусство?
– Нет, – твердо сказала я. – Положи в рубрику «Техника – молодежи».
– Такого нету, – Мохер не понимала шуток. – Я полистала, картинки есть, значит, альбом по искусству, надо выложить на бюро…
