Анастасия Муравьева
Ласточка
Вован щурился блаженно, ласточки выводили птенцов, а подросшие мальчишки обсуждали, куда идти после школы. Вована эти темы не занимали, учиться он не собирался, потому что и так все знал: вот сено, вот цыплята, а лопату мать велит ставить возле сарая.
Каждый день был похож на предыдущий. Дернуть за стержень рукомойника, сполоснув руки, обогнуть кудлатую собачонку, ковыляющую на кривых ногах, она волочила за собой тяжелую цепь и считалась сторожевой, потом пройти мимо сарая с провалившейся крышей, а вот и клетка, где живут кролики, надо собрать сено, разбросанное по двору, снять кирзовые сапоги. Каждая вещь занимала свое место, и Вован легко управлялся со своим небольшим мирком, всегда находя свинью там, где она должна лежать, собаку на привязи, кроликов в клетке, а вечерами мерно махал лопатой, перекидывая навоз на огород.
К двадцати годам Вован превратился в кряжистого мужика с клочковатой бородой. Утро он начинал одинаково: отдернув занавеску, смотрел, как взмывают высоко в небо ласточки, стремительные и невесомые, сожмешь посильнее в кулаке и раздавишь. Они, такие маленькие, летали, а он, большой и сильный, был привязан к унавоженной земле, истоптанной копытами и собачьими лапами.
Мальчишки давно выросли и перестали приезжать на каникулы, в деревне появились другие дети, но Вован уже не ходил с ними на речку, чтобы проведать ласточек. Соседи говорили, что обрыв размыло, река меняла русло, ворочаясь илистым телом в ставших узкими берегах, ласточки разлетелись, и гнезд не стало.
