Анастасия Максимова
Кошки. Мышки. Волейбол
Глава 9. Кошкина
– Ой, девочки, ну, порадовали. Давно с таким огоньком не играли! Вас еще никто не знает, от этого прям кайфанули.
Тот момент, когда комплимент и легкое опущение присутствуют в одной фразе. Мы с Черепашкиной переглянулись. Внутри меня бурлило.
Нет, конечно, приятно услышать такую похвалу, но то, что нас даже разбирать перед игрой не стали, свидетельствует о том, что кишка наша все еще тонка. Ну, и уровень… Выдавила:
– Спасибо.
Женщины переглянулись и даже как-то по-матерински улыбнулись. Их тут все знали. Такие веселые, по-свойски здоровающиеся едва ли не с каждым. Говорят, они сестрами были.
Вита и Вика, фамилии там сложные какие-то, явно доставшиеся от новых мужей. Они давно еще в классику (обычный волейбол) играли, а тут нашли свое удовольствие в пляжке. Как и многие.
– Вы не хмурьтесь. Всему свое время! Мы вот с сестрой долго в команде с Ирмой Волобуевой и Катей Омаровой, она сейчас вроде за тренера своего все же замуж вышла, как там его, Вит…
– Вик, да можно подумать, ты не помнишь! Хотя ладно, для нас он всегда был зверем-Василичем!
Они улыбнулись своим мыслям, а мы с Черепашкиной рты раскрыли, подруга с благоговением произнесла:
– Вы играли с той самой Екатериной Омаровой и Ирмой Волобуевой? Олимпийскими чемпионками из звездного состава?!*
Да быть такого не может! Они же старые. Ну, то есть… Тьфу, хорошо, вслух не сказала. Собакин и мое раздражение отошли на второй план. Жадно заглядывалась в тех, кто стоял бок о бок с легендами. Да я вдохновлялась ими! Восхищалась!
Вита и Вика оказались весьма словоохотливыми и, судя по всему, нашли благодарных слушателей в нашем лице. Может, это было такое своеобразное алаверды за интересную игру.
В итоге мы наглым образном сбежали от Василича, устроились с нашими соперницами в кафе и два часа наслаждались рассказами, советами и прочей атрибутикой приятного времяпрепровождения!
– Так, а у Буевой и Соковой есть пунктик, они очень не любят силовые подачи, как ты сегодня эйсы лепила. Их даже в том году хотели из пары убрать, чтобы закрыть эту прореху. А так девочки очень сильные! Но ты, Черепашкина, просто золотая жила.
Подруга зарделась. Да нам тут комплиментов наговорили с короб целый. Но Черепашкина да, ей важно такое услышать, ведь она, и правда, для пляжки просто находка.
Высоченный рост, отменная реакция и самая главная фишка, что ценится в волейболе на вес золота – подруга была леворукой. Я два месяца перестраивалась ей пасы под левую давать. Зато теперь…
– Спасибо вам большое…
Ника чуть не плакала от признательности, я же выпадала под ее взглядом. Вита и Вика улыбнулись, слили нам еще с десяток всяких фишек именитых соперников.
– Так, помедленнее, я записываю!
А что? Не каждый день на нашей улице переворачивается горшочек с такими знаниями! За стоялом все засмеялись. Я же глянула на часы, и в груди кольнуло. Собакин с Пантелеем уже играют, наверное, а я даже плакат не подготовила.
Вика с Витой заметили мою реакцию. Переглянулись и усмехнулись. Кстати, у них тоже одна из них леворукой была. Находка, а не девчонки!
– Пошли на трибуны, там сейчас Слава с Пантелеем играют. Мы заметили, у вас особая «любовь».
Я вспыхнула. Стала спешно засовывать телефон в спортивную сумку. Как бы сейчас надо что-то ответить, но я не знала, что. Боялась спалиться и не спалиться… В общем, запуталась! На помощь неожиданно пришла Черепашкина:
– Да там долгая история… Просто Собакин ваш нашу Стасю немного обидел, вот она и злится.
– Да, да! Мы поняли. У нас Омарова тоже так одно время психовала и злилась, собачилась с тренером.
Подруги переглянулись, подмигнув друг другу. Я же ничего такого не понимала. Но все же набралась наглости спросить:
– А потом?
– А потом наконец-то они с тренером перестали делать вид, что ничего не происходит, и поженились!
Девчонки слегка за тридцать рассмеялись, вгоняя меня не то что в краску, а в состояние вареного рака. Да у меня наверняка даже уши алыми стали!
Чтобы я? Да с Собакиным! Пожениться? Вы издеваетесь?! Смотрела на них как на сумасшедших. Этот ж надо такое придумать и ляпнуть. Да скорее я стану чемпионкой мира, олимпийской чемпионкой, двукратной! С Черепашкиной! И детей попутно трех рожу, чем я да Собакин…
Глядя в мое лицо, Вика и Вита прыснули и расплатились по счету, несмотря на наши с Никой протесты. Почувствуй себя девушкой на свидании. Только спортивном.
– Да прекращайте, девчонки! Мы прекрасно все понимаем. Когда-то тоже начинали так. Пока в институт нас Василич не определил. Там уже поддержка и форма, а у вас, насколько мы поняли, низ точно не из спортивного магазина, но красивый! Так что…
– Так что пошли с нами, глянем на чемпионов, а там мы вам еще сольем пару закупочных, чтобы в обход санкций из Китая заказывать самое фирмовое.
Сестры наперебой припечатывали своими планами, завлекая нас опять на стадион. Я, было, хотела воспротивиться, но, глядя на восторженную Черепашкину, что увидела в волейболистках если не наших мессий, то точно благодетельниц…
– Ну, ладно, пойдемте… – недовольно буркнула я, тащась за ухмылявшимися дамами.
В итоге мы оказались на стадионе. На звезд пришли посмотреть побольше, чем на нас. Правда… Правда, счет был какой-то не такой. Собакин, что ли, проигрывает?! Вроде на той стороне парни самые обычные.
Тем не менее это было так. Злорадства я не испытывала, но раз он меня назвал Кискиной… Вот как так можно?! Одновременно и болеть за него, и хотеть придушить?
Поэтому, сев на трибуну, я не нашла ничего лучше, как высмотреть фамилию из соперников парней и в перерыве трындежа комментатора со всей дури заорать:
– Зеленин – чемпион!
Глава 10. Кошкина
Бедный Зеленин. Только я так могла подставить несчастного человека. А еще гадский неуравновешенный комментатор, который только что не почуял сенсацию.
– Ай-яй! Опять аут! Очень жаль, что главная поклонница Зеленина, судя по всему, сегодня будет разочарована. Зато девушке придется с жаром утешать своего кумира.
Зеленин аж споткнулся. Я покраснела до корней волос. У чемпиона появился конкурент по моей нелюбви. Ушла бы, да поздняк метаться. Все же шоу я устроила фееричное. Любой сценарист позавидует.
Собакин с Пантелеем проигрывали, а после нашего прихода и моего жаркого «боления» вдруг поймали второе дыхание. Только вот, в отличие от нас, они уже профукали первую партию и мастерили для Зеленина и Зубова сенсацию месяца.
Но не срослось. У Зеленина. Уверена, это все опыт и неудачное стечение обстоятельств. Для Собакина. А не мое противостояние с последним. Признавать очевидное не хотелось отчаянно.
Тем временем борьба на площадке развернулась не на жизнь, а на победу. Я только рот открывать успевала. Потому что наши чемпионы давали жару. Как же круто все же они играют!
Это как слушать зазнавшуюся певицу. Ты понимаешь, что она стерва, каких свет не видывал, что она сучка, и все такое, что она младенцев на завтрак ест и пьет кровь девственниц, но как только льется песня…
Так и тут. Вот у вас есть то, чем вы восхищаетесь? У меня учительница по ИЗО в школе фанатела по Айвазовскому. Она могла часами любоваться его картинами даже в репродукциях, распечатанных на принтере.
Мама моя подсела на турецкие сериалы, и сейчас у нее Серкан Болат не просто кумир, а кумирище! А я вот фанатела по Собакину. Теперь уже втайне. Ибо поздняк признаваться.
Ну, все же какой он… Высокий, злой, как черт. Прыгает и вколачивает мяч по самое не балуйся. Да, Пантелей тоже ничего, да и выше, но вот нет у него той бешеной энергетики.
Хотя, наверняка дело в татухах. Руки Собакина были сплошь забиты витиеватыми узорами. Не типичными языками пламени и куполами, а чем-то очень стильным, снова агрессивным…
Я заерзала на пластиковом стуле. Глаз не отвести от этого гада! Но как же он играет. У меня отец так на фигуристок смотрит. С восхищением. А я вот на волейболиста.
– Что, хорош? А что вы с ним не поделили-то? Судя по всему, и Жорик в курсе.
– Кто?
Я отвернулась на Виту. Та не за игрой смотрела, а меня изучала, и от этого стало немного не по себе. Меня уже начинали напрягать сестры с их властными претензиями на мое времяпрепровождение.
– Ну, Жорик, комментатор. Он этом году контракт подписал, гонять по всем этапам. Уже сам не рад, но что поделать. Судя по всему, он нашел развлечение в виде тебя и Славика. Вот я и пытаюсь понять, что там такого случилось.
– Ой, там такая история! Он просто ее перепутала с девушкой… Э… Ну, в общем, мы в костюмах интересных для рекламной акции мячи им подвали, а Стася ему мяч в лоб кинула, а потом…
– Черепашкина…
Я зашипела на напарницу, со всей силы тыкая той в бок. Совсем офонарела, что ли? На кой она выдает все наши страшные тайны? Но, судя по всему, она вообще не догнала, что ляпнула.
Как и я отчасти, подруга, как загипнотизированная, смотрела за матчем. Народ прям кайф ловил от эффектных сейвов Собакина и стопудовых блоков Пантелея.
– А! Ну, понятно. Ладно, девчонки, вот вам контакты закупок из Китая, а мы пошли. Мы из группы не вышли, так что на четвертьфинал не поедем. Домой погнали.
Вита и Вика растворились, словно и не сидели тут. По дороге они успели шепнуть пару слов Жорику к моему неудовольствию, а потом исчезнуть.
Черепашкина же даже позу не меняла! Вот счастливый человек. Покосилась на нее. Нет, так-то я в курсе, что она у нас натура увлекающаяся и впечатлительная.
В школе она училась в параллельном классе и натерпелась в свое время из-за роста. Институт тоже не одарил нас толерантностью. Плюс до волейбола, куда она пришла по меркам спорта в почтенном возрасте пятнадцати лет, у нее был довольно приличный лишний вес.
Я безумно уважала ее за то, что она сумела сотворить с собой и каких успехов достричь. Наверное, в этом ее сила скрывалась и спокойствие. Что уж… Короче, Ника крутая.
И залипшая на Пантелее. Хмыкнула, ну, да, кто бы сомневался. У нас в паре совсем как у этих чемпионов. Черепашкина тоже в основном блокирует и нападает. Рост все же дает преимущества, да еще какие.
Игра шла своим чередом, и мы так засмотрелись, что забыли вовремя уйти. Такое себе приключение. Уже позже, как только судьи объявил конец матча, а я, как идиотка, лыбилась, позабыв натянуть на свое лицо жесткую мину, спохватилась.
– Черепашкина! Тикаем…
В этот раз подруга не спрашивала, что к чему. Довольная, подорвалась и последовала за мной. Уже смекнула, как я нервничаю. Мы прокрались в самый низ, а я искренне надеялась, что сейчас нас никто не заметит. Ни Жора, ни Слава!
Но они вдвоем как раз что-то жарко обсуждали. Жора явно был доволен, а вот Собакин напротив. Я так понимаю, у нашего чемпиона были претензии ко весьма забавным подмахиваниям.
Я усмехнулась и злорадно подумала, что поделом ему! Меньше будет меня подначивать, гад! Но вот чего я никак не ожидала в этот момент, что прямо на выходе с корта дорогу нам с Черепашкиной перегородит высоченный Пантелей.
Глава 11. Кошкина
Главное – это держать лицо кирпичом и идти, куда шла. Да! Именно так я и поступлю. Попыталась протиснуться мимо и… Мне удалось! Сама офигела от такого счастья, да вот только…
– Дай пройти!
Обернулась, ошалело глядя на то, как Пантелей зажимает мою Черепашкину. Офонарел, что ли?! Не думая, пошла в атаку! На абордаж! Но не тут-то было.
– Некогда мне с вами возиться. Ты – пошла дальше, мне с твоей напарницей поговорить надо.
Это, значит, он ко мне обратился? Судя по всему, да. Взмокший, взмыленный, на виду у всех выходящих с корта и уже окружавших его с целью взять автографы и сфоткаться.
Не успела я вякнуть, как он схватил Черепашкину за локоть, и как потащит ее за ограждения. Я поскакала следом, но тут Пантелей наклоняется к Нике, что-то шепчет ей, а потом выкрикивает мне:
– Или пока плакат новый нарисуй! Я буду требовать на нашу следующую игру! Только и меня не забудь изобразить.
Ах, ты ж… Короче, он утащил Нику подальше, а меня не пустили. Да что вообще происходит, а? Черте что! Я так-то тоже участница. Нам отсюда линять надо было, а тут…
– О, припадошная. Ну, здравствуй. Пришла на настоящий волейбол посмотреть?
Ну, все. Сегодня явно не мой день. Обернулась, встречаясь с наглым взглядом Собакина. Хам! Нахал! Но какой же, зараза, красивый… И играет, аки Боженька. Скрывая свой учащенный по многим причинам пульс, едко процедила:
– Это который? Когда лидеры сливают позорно целую партию ноунеймам?
И тут из-за спины Собакина, как назло, показался Зеленин. Упс! Покраснела. Стыдно-то как вышло. Просто мрак. У меня даже язык к небу прирос. Парень явно все слышал и теперь опасливо косился на Славика, а потом на меня и обратно. Неожиданно произнес:
– А давайте вы без нас как-то будете решать свои проблемы? Я тебя знать не знаю!
Это он в сердцах выпалил мне. Вроде Жорик сказал, что им тоже лет по семнадцать, что ли, и они пришли сюда прямиком с чемпионата Европы. Там даже крутой результат показали, а я так парней…
– Конечно, ты ее не знаешь, потому что это залетная, никому не известная Кискина. Она думает, раз один этап случайно взяла, то все, карьера удалась. Подрасти сначала!
Я еще никогда не была так близка к убийству. Казалось, что сейчас земля разверзнется, а сверху мне прямо в руки упадет карающая длань Бога. Чтобы этого товарища на место поставить.
Но нет. Вместо карающей длани появилась запыхавшаяся и до странного довольная Черепашкина. Выскочила, если не как черт из табакерки, то уж точно, как джин из… Неважно!
– Пошли, Стаська…
– Я Кошкина!
– Ничего не знаю, КИСКИНА!
– Да чтоб тебя…
Я полезла на него, но напарница буквально волоком меня потащила подальше. Откуда столько силы взялось у нее?! Слава, к слову, тоже довольно резко скрылся. Кажется, его позвали.
Домой, небось, в Петросянию поехал. Это же надо так меня обозвать! Мало той сторис, где я со стороны мячом ему очки разбивала с дурной подписью, так еще и это!
– Ты это слышала?! Слышала? Да я ему такой плакат нарисую, такие страсти изображу, что он не то что мою, твою фамилию наизусть с именем отчеством и датой рождения выучит!
Черепашкина слишком уж загадочно улыбалась, утаскивая меня подальше от корта. Это уже у меня в руках сумка была с грязной формой. А то бы я им задала! Но… Кстати! С возмущением обратилась к Нике:
– Тебя куда этот вражеский засланец потащил?
– В пытошную.
Нет, я никак не могу привыкнуть к ее чувству юмора и тем интонациям, с которыми она это произносила. Будь у нее увечья, вот тут же поверила бы, ей-богу!
– А если серьезно? Зачем тебя звал Пантелеймоненко?
Черепашкина растерялась. Она частенько так тушевалась при моих наездах. Ну, а я не могла пропустить мимо ушей такое. Я должна знать наверняка!
Мы остановились. Народ прогуливался по улице, и, слава богу, никто не обращал внимания на двух спортивных палок. Тут проезжая часть еще рядом была, так что, прям тишь да гладь. Ника же молчала.
– Колись, давай! Ника, ты же понимаешь, что это важно? Ты свои партизанские наклонности прекращай мне!
Возмущалась до глубины души. Это как вообще называется, а? Почему она не хочет мне рассказать, и вон как глазки бегают? Но тут она, видно, что-то для себя решила и выдала:
– Он на свидание меня позвал!
Когда ты думаешь, что удивить тебя уже нечем в этой жизни, та подкидывает дров в топку. В смысле, на свидание? Тупо переспросила:
– Это как?
Черепашкина нервничала. Хотя, я ее понимаю, я бы тоже нервничала после такого. Еще бы! Чемпион мира, серебряный призер Олимпиады и далее по списку позвал на свидание. Только вот зачем?
Вовремя прикусила язык. А то сейчас ляпну что, не подумав, а Черепашкина решит, что я считаю ее недостойной свидания с кумиром. Поэтому тупо ждала, что она ответит.
Игра в гляделки закончилась диким румянцем и красными щеками Ники, а потом ее тихим:
– Ну, он позвал меня, а я отказалась.
Я была готова ко многому, но не к этому. Внутри взыграло странное чувство. Все еще утаскивая ее в сторону, с искренним возмущением спросила:
– Это чего это?!
Глава 12. Кошкина
– Итак, полуфинал! Если хотите костюм, то будьте любезны, выиграйте его. Вы все умеете, просто наслаждайтесь и набирайтесь опыта, а еще…
Ну, как всегда. Василич шевелил умами, раскладывая нашу пару на молекулы применительно к игре местных суперзвезд. У меня же коленки тряслись. Это же не просто случайные соперники! Это Милешкина и Иноземцева.
К нам на этап они не поехали, как и Буева с Соколовой. Мол, мелковато, и фонд призовой не по их достижениям. Золотые медали прошлого и позапрошлого года. Участницы олимпиады дошли до четвертьфинала, где проиграли в трех партиях самым титулованным тогда олимпийским чемпионкам на пике карьеры.
Короче, круче этих дам только Собакин и Пантелеймоненко. И то не факт. Вместе друг против друга они не играли. И мы сейчас выходим на площадку против них. Мамочки!
Что я там говорила насчет своих планов на олимпийский Олимп? Можно мне ненадолго отмотать? Ну, самую малость. Я передумала! Мне достаточно нашего этапа и своих пары минут славы. Судя по выражению лица Черепашкиной, она недалеко ушла в своих желаниях.
Василич же мне сейчас напоминал бога Грома. Только вместо повязки на глазах у него были усы. Ну, еще эта футболка его модная. Другого цвета уже, между прочим.
Да чтобы наш тренер и целых две футболки а-ля профессионал международного уровня заказал… Это как же он в нас верит. Просто суперсила какая-то.
– Егор Василич… А может, мы это? Того?!
Черепашкина, как всегда, была красноречива, но я не могла ее осуждать. Сама такая. Даже не думала, что трепать так станет. Так-то бить в лицо Собакина было проще. Хотя, перед глазами снова встала стоимость очков…
Фух, чутка отпустило…
– Что, Ника? Давай, я тебе расскажу, что ты сможешь купить на деньги со следующего этапа, в котором дают за третье место так-то сто пятьдесят тысяч.
Наши с Никой лица вытянулись. Это за третье-то место? А за первое тогда сколько? Это же мы сможем не только покататься, но даже, и правда, трусы себе фирменные купить! Ох, это же еще и на костюмы с вышивкой именной хватит!
– Василич, ни слова больше. Мы их порвем.
Тренер усмехнулся. Да простит меня романтическая натура моего отца, который всегда умилялся медалям, бабки меня пока мотивируют больше. Как там у умного дядьки, фамилия которого похожа на масло?
В пирамиде потребностей сначала надо закрыть самый примитивный уровень. Он же базовый. Чесслово, если мы возьмем какое-то место на этом этапе, я себе куплю умную книжку по философии!
Черепашкина же просто кивала. Не знаю, как там у профессиональных спортсменов, у нас же все прозаично. Вот как станем уважаемыми дамами, и наши фамилии не будут у Жорика ассоциироваться…
– А вот и наши самые юные, но уже такие звездные спортсменки! Кис… Кошкина и-и-и-и Черепашкина!
Должно быть, у меня лицо перекосило, потому что Ника меня легонько так пинком под зад выпихнула вперед, а потом вышла сама, улыбаясь и махая рукой. Я услышала со стороны трибуны:
– Ну, что же вы, Кошкина! Улыбайтесь, спонсоров на такое кислое лицо больше не станет.
Кажется, я знаю, кто встанет вторым в списке моих личных волейбольных противников после Собакина. Жора! Я бы ему ответила, да мое лицо снимали три камеры с разных ракурсов.
Настрой настроем, а вот необходимости играть с именитыми противницами никто не отменял. Они разминались, делали все так профессионально, выверенно. Прям любо-дорого глянуть.
Мы, наконец-то, сосредоточились на игре. Точнее, на разминке. На ней обычно все трясут своими… Достижениями. Ну, там ударить поэффектнее, подачу засадить.
Я же отчаянно била в сетку, и аут. Даже Черепашкина косилась. Сначала на меня, а потом на трибуны. Народу там, кстати, было поболе. Все же полуфинал. Вечером финал играть будем… Надеюсь, мы.
Подходя к сетке за мячом, споткнулась о колючий взгляд Иноземцевой. Она как-то так ехидно усмехнулась и из-под низа тихо сказала:
– Куда же твоя подача делась знаменитая? А? Кискина?
Я споткнулась и выронила мяч, а эта коза пошла, как ни в чем не бывало, к задней линии. От такого хамства я опешила. А жаль! Я-то думала, мы в большой спорт дорожку пробиваем, а тут, оказывается, первый класс вторая четверть! Ну, ничего себе, заявочка.
Хорошо, что Черепашкина не слышит. Она, хоть, и сильная у меня, но иногда прям цветочек нежный. Может и прописать мячом между глаз. Случайно. А наши козыри еще не время доставать!
В общем, разозлилась я неслабо. Да так, что, выйдя на подачу, подала сразу эйс. Глядя прямо в глаза чутка смутившейся сопернице, поняла, что это один-один. Но… Дальше игра пошла отнюдь не по нашему сценарию.
Мы смотрелись достойно, но первую партию продули двадцать один – восемнадцать. Василич не орал, но смотрел задумчиво и многозначительно. А еще он рыскал по трибунам в поисках кого-то.
Я уже старалась на нервах чутка подерзить, мол, он себе там новых игроков высматривает али как, но тут наш верный и усатый тренер радостно воскликнул:
– О! Собакин! Ну, наконец-то…
А потом с веселой ухмылкой повернулся ко мне. Я же, правда, увидела насупленного Славу и широко улыбающегося Пантелея. Он даже помахал мне ручкой!
– Так, Кошкина! Если не хочешь быть Кискиной, слушай сюда… А ты не лыбься, Черепашкина. Сейчас у нас с вами будет коварный план…
