Ана Гри
Фикция

Услышав звук закрытой двери, я скинула с себя одеяло и спустила на пол ноги в обуви, сидя на кровати в зимнем комбинезоне.

– Как вовремя я успела вернуться… – перевела я дух.

***

В секционной комнате стояли Алексей с Константином и с судмедэкспертом. Андрей убрал простынь с обезглавленного тела, у которого от паха до шеи зиял разрез, зашитый темными нитками.

– Уже успели вскрыть? – тихонько удивился Алексей.

– Мужчина в возрасте пятидесяти лет. Смерть наступила в результате отсечения головы. В желудке очень много крови, – рассказывал Андрей. – Пищи не обнаружено, поэтому вначале я подумал, что он бомж. У убитого воспаление сосудов сердца, образование тромбов, разрушенные клетки печени и был высокий риск заражения гепатитом, отчего следует, что убитый был либо наркоманом, либо проходил лечение в психиатрической больнице. Пример с бомжом отметаем, люди данного типа склонны в большей степени к алкоголю.

– Либо твой беженец, – обратился к другу Костя. – Опознавательные знаки, шрамы?

Алексей задумался:

– А можно перевернуть тело?

Андрей кивнул и позвал санитара. Вместе работники морга исполнили просьбу.

– Посмотри, как идеально отсечена голова, – кивнул Косте Андрей. – Будто тело с хирургического стола перенеслось на улицы нашего города…

И пока судмедэксперт рассказывал оперу другие детали смерти, они ни сразу заметили побледневшего Алексея.

– Лех, ты чего? – испугался Костя.

– Ну и атмосфера здесь… – хрипловато произнес Князев, выставив руку вперед.

– Ты чего, слабака сюда привел? – возмутился Артем.

– Да какой он слабак, – принялся оправдываться Костя. – У Леши высшее образование, мединститут. Леха у нас всегда переживает за своих пациентов, какими отмороженными они бы не были. Лех, ну ты чего?

– У меня так не пахнет мертвечиной.

– Леху сходу исключаем из списка подозреваемых, – пошутил Андрей

И рассмеялся совместно с Костей, когда Князев синел и готов был прилечь на рядом стоящий стол.

– Я пошел… – не выдержал Алексей и рванул к выходу.

– Лех, что скажешь-то? – спросил Костя. – Или позже вынесешь вердикт?

– Да, давай консилиум соберем вдвоем, без трупа.

На крыльце морга Алексей поспешил подкурить сигарету.

– Ты чего расстроился? – вышел следом Костя и тоже подкурил. – Последствий испугался или за этого упыря распереживался?

Сделав затяжку, Князев выпустил дым и махнул рукою:

– Все сразу. Ненавижу три запаха: у себя хлорки, в морге крови и у тебя липкой грязи.

– Разве грязь пахнет? – удивился Беркутов.

– В отделении полиции всегда.

Вечером в конце смены Алексей стоял в подвале в длинном, едва освещенном коридоре и вытирал со лба пот от духоты, как вдруг колючий зимний ветерок донесся до его лица. Князев насторожился и отправился вперед в темноту, к концу коридора, где стали слышны хлопки железа, которые издавала открытая дверь.

Всю дорогу до загородного домика Алексей нервничал, не соблюдая скоростной режим, благо по дороге изредка встречались машины и не стояло постов ДПС. Длинная, казалось, нескончаемая дорога пару раз пересекалась с железнодорожными путями, наконец обросла по сторонам высочайшими соснами, которые сгустились в лес. Но вот и знакомый перекресток, который Князев поскорей желал проехать, но в то же время, противореча спешке, страшился добраться до места, особенно когда попал в глухой коттеджный поселок. Сбавив скорость, доехал до окраины и резко притормозил возле ограды загородного дома.

Здесь окружала кромешная тьма, и в ограде дом встречал темными глазницами окнами и холодом. При минусовой температуре улицы Алексей второпях покинул машину и сразу вошел в гараж, присоединенный к коттеджу, где принялся пристально осматривать фургончик…

Глава 6

Я вышла из фазы сна резко. Ночью было тяжело дышать, оттого, что Лешина рука тяжелым грузом лежала на моей шее, а после, убрав которую, больше не удалось уснуть. В душе таилось состояние интенсивной, удушающей тревоги, будто бы перед страшной угрозой.

’’Только перед какой?’’ Как гром прогремел в голове вопрос. ’’Могло ли это быть от неизвестности, оттого что в дальнейшем я вижу пустоту за отсутствием цели и от тяжести отношений? Мне жутко рядом с Лешей, мне тоскливо в этом доме. Меня давят мысли о том, что я должна быть рядом с Костей, но это не возможно…’’

Этот критичный клубок мыслей не позволял заснуть. Страх вместе с кровью растекался по венам, противным холодком сковывая тело. А это чувство угрозы иное, я его различаю, отделяя от страха. Конечно, к угрозе тоже можно испытывать страх, но тем ни менее, это другое чувство. Я не понимала источник тревожности, но ощущала давление на меня, цепкую хватку за горло, будто шипы строгого ошейника для собаки, которая решила действовать самостоятельно, но полностью зависит от владельца и подчиняется ему.

Постаравшись не нарушить давящую тишину глубоким вдохом, я присела в кровати, опустив голову на колени, и после испугалась, что тем самым разбудила Лешу. Но тот, повернувшись ко мне спиной, продолжал похрапывать во сне.

Выбравшись из комнаты на цыпочках, я спустилась на первый этаж, дошла до Лешиного кабинета, где включила свет, прикрыв за собой дверь, подошла к окну, вглядываясь в ночь, которую освещали дорожные фонари. Хотелось научиться пройти сквозь стеклянную преграду, чтоб улететь отсюда и раствориться в размеренной темноте за оградой, там, где нет владений Леши, там, где им не пахнет. Хотелось научиться у ночи спокойствию, хотелось им насытить душу сполна и никогда не возвращаться обратно!

И вновь из груди вырвался тяжкий вдох, когда я присела в кресло за стол, на котором лежал Лешин телефон напротив меня. В этот момент дисплей засветился, на котором было видно новое сообщение от некой Машеньки. Не знаю зачем, но я взяла в руки телефон, ощутив мерзкое гневное чувство. Я тапнула на сообщение, обнаружив пикантную переписку с другой женщиной, того, кто не хочет меня отпускать.

И к Леше, которого я боялась с секунду назад я ощутила обезумевшее чувство раздражения и злости, что, как оказалось не в силах контролировать, как вампир при виде крови. Мне захотелось в этот момент ворваться в спальню и оторвать Князеву башку.

Я вскочила из-за стола, не намеренно что-то уронив, что очень звучно шлепнулось на пол, и это обстоятельство заставила забыть о ярости и немедля опуститься на колени. Рядом лежал толстый ежедневник, напичканный лишними листками бумаги и клейкими цветными полосками для заметок, а пошарканная коричневая обложка под кожу оказалась знакома. Когда я взяла блокнот в руки, из него высыпалось несколько фото не большого размера.

– Черт… – осеклась я.

Моя неосторожность теперь приведет к тому, что Князев решит, что я роюсь в его вещах, а мне этого, естественно, не хотелось. На какой странице блокнота они лежали?

Собрав небрежно фотографии в свободную руку, я встала на ноги, положила блокнот на стол, и когда перевернула снимки лицевой стороной к себе, мои глаза наполнились неподдельным одичавшим страхом. Мозг пытался обработать информацию о том, какие жуткие опыты на них изображены, и тем страшнее становилось под бешеный стук сердца, готового выломать ребра. Глаза мои стали шире, брови взметнулись вверх, а изо рта послышался дикий вопль.

Краски в комнате собрались в кучу и завертелись в карусель, и тут же я очутилась в темноте, что постепенно светлела, становясь красной. Красное пространство обратилось в пудру, что плясала вокруг меня, как на пленке барабана, но тут же, принимая густую консистенцию, стала красной пузырящейся жидкостью, слегка посветлела и полилась кровью.

Чья-то рука мягко приземлилась на мое плечо. Я обернулась, столкнувшись с обезглавленной рваной шеей, из которой попеременно струилась фонтаном вверх темная кровь.

***

Костя жил в самом незаурядном доме без излишеств старого частного городского сектора.

Даже не глядя на бессонную ночь, Беркутов встал рано и на удивление не выглядел как разбитое корыто, как чаще всего случается после рабочей недели. И в свой выходной, он первым делом решил смотаться на пустырь за городом, где нашли уже второй обезглавленный труп. Выпив крепкий кофе без сахара, Беркутов поставил кружку возле раковины, надел осеннюю куртку, обулся и вышел к машине, которую успел поставить на прогрев.

Шумные городские улицы, утонувшие в снегу и дороги в грязных снежных накатах сменились тишиной и белоснежным широким полем. Искристый снег идеальным покрывалом скрыл все несовершенства осеннего заросшего поля и даже припорошили уже все следы недавней находки.

Не успел Костя выйти из машины, как на сотовый раздался звонок:

– Алло, мам по работе нужно срочно… Нет, я не с Диной, – Беркутов вдохнул: – Я знаю, я помню. Мам, смотаюсь по делам и приеду за Мишей. Я тоже по нему скучаю. Все, давай, мне некогда!

Костя покачал головой и бросил телефон на соседнее сиденье:

– Брошу сейчас работу и обеспечивайте нас с внуком!

***

Ничего вразумительного мне в голову не пришло, как резко вскочить с постели.

– Тише-тише, – уложил Алексей меня обратно.

Я смотрела на него настороженно и со страхом, который троекратно перекрывал прежние страхи, хотя и пробовала маскировать это чувство.

– Ольга, что происходит? – набросился Леша на меня.

’’Да, в смысле? Он зверь, а меня терроризирует подобного рода вопросами! Но я не самоубийца на них отвечать.’’

– Ты меня слышала? Что ты увидела в моем кабинете?

– Алексей, не надо так, – вступился взволнованный Леонид.

– Ты наверное не понимаешь? – развернулся к нему Князев. – Если она все вспомнит, у нас не останется выбора…

Леша принялся метаться по моей комнате.

’’Какого выбора? Они меня убьют, отрубят голову и сфотают? Пополнив фоткой с моим обезглавленным трупом в тот блокнот…’’ Я, сделав попытку проглотить ком, вставший поперек горла, закашляла.

– Принесу воды и таблетки. И пойдемте завтракать, – метнулся Леонид.

А мне больше ничего не оставалось, как и дальше притворяться, что я не помню тех жутких фотографий, от которых кровь стынет в жилах.

Алексей присел на край кровати, взяв мою ладонь в свою горячую лапищу:

– Все будет хорошо… Слышишь?

Непроизвольно меня отстранило от него и даже остановилось дыхание. Я попыталась взять себя в руки, стараясь продолжать притворяться дальше. Я чувствовала, что он заметил мою реакцию, которая вроде и не интересовала его и в тоже время отражалась болью в глазах.

***

Минуя фойе, Алексей вошел в приемный кабинет, где его ожидала Маша.

– Привет, милая.

– Привет, – напряженно ответила медсестра.

– Уже решила выйти на работу?

– Я в порядке, с нами все хорошо. Мы с малышом соскучились по папочке. А вот папочка по нам, видимо, нет.

– Почему ты так решила? – напрягся Князев, стоя к ней спиной.

Он выкладывал из портмоне на стол папки с бумагами, поверх которых положил ежедневник, тот самый, с потертой коричневой обложкой под кожу.

– Ты нам не ответил ни на одно сообщение и сейчас даже не поцеловал.

– Маш, – развернулся Алексей. – Дорогая, у нас не те отношения, ты же в курсе. У меня жена…

– Зачем она тебе? – со слезами возразила Мария. – Она тебя не любит!

– Маша, перестань, – терпеливо попросил Леша и подошел к ней очень близко. – Мне очень жаль, что мы не встретились раньше, но как бы мне не хотелось, я ничего не в силах изменить.

Всхлипнув, Маша зажмурилась, не в силах сдержать поток слез.

– Солнце мое, – Алексей ладонями коснулся ее щек, пытаясь заглянуть в глаза, которые расстроенная девушка прятала. – Ты надумала переезжать в загородный дом?

Без стука в кабинет влетела разгневанная Аня и, застав брата с медсестрой на поцелуе, остолбенела.

Маша отскочила от возлюбленного.

– Машенька, оставь нас, пожалуйста? – спокойно попросил Леша.

– Машенька? – возмущенно переспросила Аня, проводив медсестру негодующим взглядом. – Леша, это что было?

– Тебя стучаться не учили? – Князев подошел к столу, поправив кипу карт. – И вообще, у меня нет времени на глупости. Давай ближе к делу!

– Ты что, совсем идиот? – на той же ноте продолжила сестра.

– Не смей здесь кричать! – подскочил к ней Леша, теряя терпение. – Что тебя так возмутило, моя любовница или то, что я не скрываю данного? А за коим хреном после ее отношений с Костей.

– Так отпусти Олю! Зачем ты ее держишь?

– Ты за этим пришла? – усмехнулся Князев. – Забыла, как увела женатика из семьи, чтобы он просиживал твой диван, а ты ублажала его, дура.

Аня присмирела.

– А шрам у Оли на животе… Где ты прячешь ее ребенка?

Алексей громко и истерично рассмеялся, расставив руки в стороны:

– Я что, похож на дебила, который станет прятать детей? Совсем с катушек съехала? Она была беременна от Беркутова, когда попала в аварию. У нее началось кровотечение, отчего этого выродка пришлось вырезать вместе с маткой.

Громко вдохнув, Аня прижала ладонь ко рту.

– Ей все равно нельзя рожать!

– Да кто ты такой, чтобы…

Посчитав откровение за слабость, Леша влепил сестре смачную пощечину, оставшись еще с некое время в бешенстве, которое руководило им разнести здесь все к чертовой матери.

Аня расширила глаза, в которых смешались обида и испуг, и приложила ладонь к красной щеке.

– Пошла вон отсюда, – заорал Князев. – И не приведи господь ты расскажешь об этом Оле, я тебе голову оторву!

Сдерживая слезы и ненависть к брату, Аня вылетела из кабинета.

Усевшись за стол, Алексей подпер голову руками, уже горько сожалея о том, как поступил с сестрой. Удушающее раскаяние в дурном поступке сменилось злобой на самого себя. В это невозможно поверить, но Леша очень любил Аню, и для него она так и осталась маленькой беззащитной малышкой, которую всегда приходилось защищать от выпивающей матери.

Закрыв глаза, Алексей стиснул зубы, готовый прослезиться, и чтобы отвлечься, притянул ежедневник к себе, открыв его почти сначала:

’’Голова донора отвергла напрочь тело реципиента, и наоборот…’’

Читал Князев про себя, отчетливо вспомнив тот день: руки в окровавленных перчатках при записях оставляли свежие пятна крови, которые теперь уже высохли и стали коричневыми.

Алексей поднял голову к потолку, закрыл глаза на секунду и вновь принялся читать, но в этот момент в дверь раздался громкий стук, отчего заведующий вздрогнул.

Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Костя:

– Привет!

– О, здорова, – не ожидал, но оказался рад Алексей. – Заходи, давай.

И, захлопнув блокнот, поспешил встать из-за стола и пожать руку. Беседа, хоть и с бывшим лучшим другом, точно введет Князева в нужную колею, заставив забыть о негативе.

– Как дела?

– О-о, отлично, – соврал Князев, хотя выглядел разбитым. – Чем обязан?

– Лех, я с постановлением на обыск… Это не моя инициатива и…

– Костян, да не вопрос, все норм.

– Вот решил сам сообщить о постановлении, а не засылать своих.

– И то верно, – Алексей вытер испарину со лба. – Давай хоть кофе хлебнем или чаю?

– Давай кофе, с утра ни крохи с этой работой.

– Ни че не говори.

Когда я вошла в фойе психиатрической больницы, расстегивая норковый полушубок, то заметила на себе восторженные взгляды сотрудников, которые вежливо здоровались со мной по имени отчеству.

’’Вот это новость!’’ Отметила я про себя и тоже здоровалась в ответ, не скрывая приятной улыбки.

Только откуда не понятно, но в этом месте во мне возродилась уверенность и малая доля высокомерия. Наверное, этого требовала цель моего визита.

Не думая стучать в приемный кабинет, я вошла, встретившись взглядом с Лешей, который застыл на месте, увидев меня. А после я заметила на себе ошеломленный взгляд Кости. Только от Беркутова отвести глаз оказалось нереально.

– Как ты сюда добралась? – воскликнул Леша.

– На такси, – холодно ответила я и прошла вперед, наткнувшись глазами на ежедневник, который в эти минуты заставил меня бледнеть уже по мере того, как я приближалась к столу.

– Леш, – влетела в кабинет девушка в белом халате. – Ой, Алексей Максимович…

– Что случилось, Маша?

Я резко обернулась свысока, пристально разглядывая девушку.

Глава 7

Подавленная Аня присела на диван перед телевизором и наклонилась на Никиту, но от мужа не последовало никакой реакции. Иногда ей казалось, что супруг ее не любит, но в то же время для чего бы Никита тогда оставался с ними, ведь у них нет общих детей. И тогда Аня оправдывала супруга тем, что он просто скуп на чувства.

– Никит?

– А? – супруг приподнял руку со спинки дивана, поправил очки и приобнял жену. – Мне сегодня в ночную смену, я машину брать не буду, чтобы дочек ты завтра отвезла в школу.

– Завтра воскресенье, – прижалась к мужу Аня.

– Тьфу ты, Ань, что-то случилось?

– Я поругалась с Лешей, – от нахлынувшей обиды у нее на глазах застыли слезы. – Ненавижу его! Чтоб он сдох. Ублюдок.

Никита вдохнул.

– У него другая баба, представляешь? Стоял с ней, лобызался на работе, самец хренов.

– Ань, зачем снова лезешь в их семью?

– А то что он вырезал матку Оле потому что она была беременна от Кости это ничего?

– О, то есть твоей подруге изменять можно, а брату нельзя? В их семье сам черт ногу сломит, а ты к ним лезешь. Твой брат хороший психолог и врач, он сам разберется.

– Вот именно хороший… – согласилась, хоть и с возмущением, Аня. – У меня прям панический страх от его психушки. Не приведи господь стать его пациентом.

– С такими закидонами у тебя все шансы, – пошутил Никита, хотя так не считал. – Взгляни на эту ситуацию с другой стороны – что бы было с этим миром, если б не психбольницы? А если твой брат был заведующим в единственном роддоме, то ты бы рожала дома или вообще не рожала?

– Никит, это подонок меня ударил.

– У вас все зашло слишком далеко! Почему ты не любишь брата? Это у вас с самого детства?

– Нет, не с детства, – рассердилась Аня на реакцию мужа. – Леша чудовище и мерзкий, отвратительный тип. Он меня ударил, Никит, ты слышал? Может, он Ольгу-то и держит около себя, чтоб ставить над ней опыты!

***

Не выдержав напряженного молчания, Костя резко встал со стула, в этот момент в кабинет вошла Вера:

– Добрый всем день. А вы, наверное, девушка нашего заведующего? Приятно с вами познакомиться. Я Вера.

Она вызывала улыбку и приятные чувства, в отличие от окаменевшей стоящей в этом же кабинете Маши.

– Я вас мог где-то видеть, Вера? – вдумчиво спросил Костя. – У вас очень знакомое лицо.

– В прошлой жизни, например, – хохотнул Леша.

А у меня защемило под ложечкой. Я напряглась, в миг перестав улыбаться. Чувство каменеющей ревности не спутаю ни с чем. Мне показалось, Костя флиртует с медсестрой. Но Вера и взаправду не дурна: молода, красива, может быть, свободна, и у нее нет детей. Кровь с силой хлынула к моим щекам, отчего казалось, я теряю под ногами почву, не в силах побороть соперничество, свое потаенное соперничество, которое в голове я за пару секунд уже обмозговала со всех сторон…

– До дома доеду сама! – нервно сказала я, желая поскорее покинуть кабинет.

– Ну еще чего! – возмутился Леша. – В машину быстро. Костян, мои сотрудники в твоем распоряжении, можешь исследовать здесь каждый закуток.

– У тебя постановление на обыск? – посмотрела я на Беркутова, задав вопрос грубо, хотя сердце при взгляде на любимого разрывалось от боли.

– Ну да, – с соблазнительной улыбкой ответил Костя.

Возможно, Беркутов даже и не додумывался, что так обольстительно улыбается. Ну, улыбается и улыбается парень, а в моей душе уже все перевернулось с ног на голову и жаром обдало тело. И жару было наплевать на присутствие рядом свидетелей, один из которых являлся моим сожителем. Но я обязана сохранять хладнокровие!

Убедившись, что заведующий с женой, полицейский и Маша ушли далеко в фойе, Вера заострила внимание на старом ежедневнике. Сердце колотилось как бешеное, девушка мялась на месте, не решаясь прочесть содержимое, которое прочитать было нужно… Как в эту секунду в кабинет влетел Алексей и, схватив ежедневник, умчался обратно.

Дома Князев обратился разгневанным зверем, мотаясь по холлу, и выговаривал Леониду за то, что старичок за мной не усмотрел.

– Это я виновата! Леонид тут не при чем. Не кричи на него. Нет сил сидеть дома. Пойми ты это, – на моих глазах появились слезы. – Я просто вышла погулять во двор и за оградой увидела такси. Я хотела сделать тебе сюрприз!

Я отвернулась, тыльной стороной ладони прикрыв рот, при этом изображая наигранную обиду, очевидцем которой стал управляющий, но об увиденном смолчал.

– А где ты деньги взяла?

Я было только застыла, но тут же ответ образовался в моей голове:

– Лежали в кармане…

Я развернулась к Князеву.

– Снимай! – строго приказал Леша, глядя на мой полушубок, и я исполнила просьбу.

Князев резко вырвал легкую шубку из моих рук и кинул ее на диван, затем, схватив меня за руку, потащил в столовую.

– Ты пропустила дневной прием таблеток.

Их Князев чуть ли не силком запихнул в меня, когда на его сотовом раздался звонок.

– Алло, да Вер…

И когда Леша отвернулся, я быстренько выплюнула их на ладонь и спрятала в карман джинс. Единственное, чего я опасалась – что позади стоит Леонид или кухарка. А когда Леша обернулся, чтобы проконтролировать процесс, я уже пила воду, будто запивала таблетки, причем даже ненароком поперхнулась, помахав перед лицом свободной рукой.

– Ладно, Вер, сейчас буду, – Князев сбросил звонок, взял из моей руки стакан, напряженно вглядываясь в глаза, отчего мне стало не по себе. Я даже сделала пару шагов назад, наткнувшись на стул.

***

Забрав сына из садика пораньше, Костя повез его на детскую зону в торговый центр и там веселился вместе с малышом. Сын для Кости значил очень много, и усиливало чувство неполноценного общения плотный график работы Беркутова, которому всегда казалось, что он что-то не додает Мише, что-то упускает…

А Дина ожидала рядом на диванчике, не прекращая телефонный разговор. Громко дыша, к ней вышел раскрасневшийся и довольный Костя, жадно глотая воду из маленькой бутылочки, что лежала рядом с его понурой спутницей.

– Сколько можно там играть? – возмутилась Дина, убрав от уха телефон.

– Пошли с нами?

– Делать нечего, нас Власовы ждут.

– Если хочешь, иди, я не обижусь. Я с сыном фактически не вижусь из-за чертовой работы, скоро приеду, а Миша уже женится.

– Как наиграетесь, отвези его к маме и присоединяйся к нам.

– Сегодня я не отвезу Мишу никуда!

– Костя…

Беркутов утомительно вдохнул, устав от своей половинки, хотя половинкой Дину никогда не считал. И как так между ними завязались отношения, когда Костя был холоден к Дине, когда не испытывал к ней жгучей страсти и сумасшедшей любви…? Теперь, немного погодя, она для Кости стала балластом, который и выкинуть жалко, и тянуть тяжело.

– Иди, а мне пора к сыну.

Беркутов даже не поцеловал Дину на прощание, поспешив обратно к сыну.

***

Я стояла у окна, разглядывая унылое серое небо на фоне черных крыш удручающих однотипных коттеджей, когда в комнату после стука вошел Леонид.

– Ольга, – услышала я за спиной тревожный голос. – Как вы?

Я испуганно обернулась, вглядываясь в темноту комнаты, что на контрасте с белоснежным днем была темнее, и напрягла уши, ожидая следующего вопроса, не проронив ни слова, потому что понятия не имела, как себя вести, ведь сейчас я должна находиться под действием таблеток.

***

Войдя в психоневрологический диспансер, Зарина осмотрелась: просторное фойе в светлых тонах, обходительный персонал на ресепшн вежливо отвечал на вопросы людей, зона с сиденьями для посетителей.

Зарина замешкалась, даже не понимая, куда податься, пока не увидела идущую на встречу медсестру.

– Здравствуйте, не подскажите, где найти Князева Алексея?

– Не подскажу, – процедила сквозь губы Маша, с презрением и ревностью оглядев девушку. – Уехал домой и больше не вернется. Что передать?

– Это личное, – ответила Зарина и отправилась к выходу.

Маша приподняла бровь и с ненавистью проводила взглядом роскошную девушку, аромат духов которой казался на зависть вкусным. Нервничая, Маша влетела в приемный кабинет.

– Да что с тобой? – спросила Вера, оторвавшись от амбулаторной карты. Она встала из-за стола и подошла нервной коллеге.

– Кто эти ухоженные девки, которые толпами ломятся к заведующему?

– Толпами? А тебя это чем касается?

Маша поглядела на Веру и нахмурилась больше.

– Ревнуешь женатого мужчину?

– Женатого мужчину? – воскликнула Маша. – От его жены одни проблемы!

– С чего ты взяла? Я видела сегодня Ольгу. Нормальная и очень красивая.

– При чем здесь внешность?

– Маш, у вас интрижка?

– У нас роман! – возразила медсестра.

– Его? – кивнула Вера на живот.

– Его! Мы любим друг друга.

Покачав головой, Вера возвратилась за свое рабочее место.

– И если бы ни его жена…

– Ну да, ну да. Маш, не хочется тебя обижать, но ты дура! Если бы он любил тебя, то ни какая жена не стала бы помехой. А я видела, какими глазами Алексей Максимович смотрит на Ольгу.

– Я буду бороться за наше счастье! Просто его женушка не отпускает Лешу, не дает ему уйти.

– О боже… Я бы порекомендовала тебе принять галоперидол и успокоиться, но ты беременна.

В кабинет влетел Алексей, бросив на свой стол портмоне:

– Вера, карты готовы?

– Да, давно.

– Задержка еженедельного опроса пациентов строго корпуса практически на три часа. Снова освобожусь поздно ночью. Девчонки, если что, я на связи.

Не надевая халата, Князев вылетел из кабинета.

***

Влетев в Костин дом и не раздеваясь, Дина встала на пороге зала, возмущенно глядя, как любимый с Мишей собирают железную дорогу.

Заметив ее краем глаза, некогда счастливый отец, наслаждающийся общением с трехлетним светловолосым мальчуганом, помрачнел, ощутив на душе тяжесть от присутствия гостьи.

– Мы же договаривались посидеть в ресторане, – возмутилась девушка, ударив ладонями по бедрам. – И почему Миша здесь? Почему не берешь трубку?

Костя вскочил с пола, выпихнув нахалку в прихожую:

– Ты в самом деле решила, что я променяю сына на веселье и алкоголь, либо на тебя? Ты соответствуешь таковой замене? У тебя в голове кроме дорогих игрушек и развлечений больше ничего нет. Ни каких семейных ценностей, даже маленького стремления. Уходи, Дин, и найди себе подходящего мужчину.

Поджав губы, девушка развернулась и не проронив ни слова, ушла, громко хлопнув за собой дверью.

– Уф, – с облегчением выдохнул Костя. – Кажется норм расстались.

И закрыв дверь на замок вернулся к сыну.

***

Поздней ночью в приемном кабинете, в полной темноте Алексей набирал темп между ног у Маши, которая сидела на столе.

В дверь громко забарабанили, и по ту сторону послышался женский неразборчивый голос. Обнаженная Маша пугливо сжалась.

– Эй, ты чего? – громко дыша, прошептал Леша. – Ты его так сломаешь. Расслабься немедленно!

– А если нас застукают?

– Ну и что. Это никого не касается, – возобновил движения Князев, только медленно. – Расслабься…

Как в этот момент раздался звонок на сотовый телефон.

– Да что это такое, – остановился Алексей, не в силах оторваться от разгоряченной медсестры. – Да, Леонид… Скоро буду, – прокашлялся Леша. – Вы мне что, в отцы записались? Не волнуйся и уж тем более не звони по пустякам!

***

Леонид в страхе положил трубку стационарного телефона на тумбочку.

– Что-то случилось? – заметила смену состояния управляющего я. – И зачем вы звонили Леше?

– Леша там с кем-то…

– С другой девушкой, вы имеете в виду? Ну и пусть!

– Нет, не пусть, Оля! Если он тебя бросит и не станет контролировать, случится конец света…

– Вы серьезно переживаете за меня? – опешила я. – Не нужно, Леонид. Я Леше не дам себя бросить, пока он не позволяет мне бросить его! Леша сам говорил – вместе и навсегда!

Я ощутив внутри себя небывалый освежающий приток сил, будто открылось второе дыхание, добавила:

– Я Леше не позволю ни с кем встречаться. Вот увидите!

– Как я боюсь, что у него на самом деле кто-то есть… – сквозь зубы процедил Леонид, закрыв глаза. – А, да, Оленька, мы чуть не забыли про вечерний прием лекарств.