Амир Гаджи
Последний

Регент сел на своё место и, как ни в чём не бывало, продолжил разговор с лейтенантом.

– Будет ошибкой утверждать, что Орден существует сегодня в том же виде, как и в далёком средневековье. Однако воззрения тех рыцарей актуальны и в наше время. Современные розенкрейцеры хорошо организованы и умеют консолидировать интеллектуальные, финансовые и иные ресурсы для достижения поставленных целей. Сегодня, как и много столетий назад, в мире есть люди, которые владеют знаниями, имеющими огромное значение для человечества. В двадцатые годы прошлого века группа из пяти европейских учёных – Невидимых Философов – обнаружила папирусные свитки египетских жрецов. В них были зашифрованы отчёты о глобальных климатических катастрофах, происходивших на нашей планете последние семь тысяч лет. Первичный анализ манускриптов показал математическую закономерность всех без исключения природных катастроф. Это обстоятельство открыло для человечества перспективу прогнозирования климатических изменений и сопутствующие этому социальные конфликты.

Факт существования свитков, по понятным причинам, был скрыт от мировой общественности, – заметил рассказчик. – Позже четверо учёных, проживавших в разных странах, скончались от неизвестной болезни, унеся в могилу тайну местонахождения египетской находки. Из заслуживающих доверие источников известно, что свитки и их фотокопии были перевезены в Швейцарию под покровительство Аркадия Дедалина – последнего из группы упомянутых учёных. Дедалин до конца своих дней занимался дешифровкой свитков. К сожалению, в настоящее время воспользоваться полученными сведениями невозможно: не существует технологий и инструментария для обработки столь значительного объёма данных. Сейчас наша задача, – на этих словах Регент сделал акцент, – не допустить утраты этого бесценного архива и сохранить его для будущих поколений учёных нашей Родины, способных правильно оценить египетский клад.

Биография Аркадия Иосифовича Дедалина полна ярких событий. Он принадлежал к знатному дворянскому роду и большую часть жизни посвятил исследованиям египетских пирамид. Известный в мире египтолог, он в 1929 году, с одобрения Академии наук СССР, принял приглашение немецких коллег на работу в Мюнхене. Восемью годами ранее родами умерла его жена Евгения. Вдовец назвал новорождённого мальчика Евгением в честь ушедшей супруги. Уезжая в Германию, Аркадий Иосифович оставил сына на попечение родной сестры Клары, старой девы.

В 1933 году Аркадий Дедалин переехал жить в Швейцарию. В последующие годы Клара несколько раз приезжала к брату вместе с племянником. Общаясь с сыном, Аркадию Иосифовичу удалось заинтересовать молодого человека научной деятельностью и погрузить его в мир собственных интересов. Учёный гордился своим чадом, приглашал его на научные семинары и мечтал о совместной работе. Однако перед последней поездкой в Цюрих Евгению было отказано в выездной визе. Оставаясь в Москве, юноша служил гарантией возвращения советского учёного Аркадия Дедалина в СССР.

Весной 1940 года Аркадий Иосифович написал обстоятельное письмо президенту Академии наук СССР. В нём учёный изложил суть многолетних исследований, позволяющих предсказывать масштабные природные катастрофы и, как их следствие, социальные катаклизмы. Он считал очевидным влияние изменений климата определённых территорий на формирование мировоззрения проживающего там населения. Дедалин сообщил, что намерен передать все материалы исследований своему сыну, и просил создать условия для продолжения Евгением компетентных научных исследований, как он писал, «на благо социалистической Родины». В качестве иллюстрации учёный предположил в конце тридцатых годов крупномасштабный социальный конфликт в Европе, который перерастёт в конфликт между объединённой Европой и СССР. Как известно, его пророчества сбылись.

В Москве видели перспективу практического применения результатов исследований египтолога Дедалина. В этот период Академия наук СССР приняла решение о создании в Алма-Ате Института астрофизики. В группу астрономов и физиков во главе с академиком Василием Фесенковым по прямому распоряжению президента Академии наук были включены египтолог Евгений Дедалин и его жена – математик Майя Дедалина. 21 сентября 1941 года группа учёных прибыла в Алма-Ату. С тех пор Дедалины живут в этом городе.

После смерти в Швейцарии Аркадия Дедалина свитки или их фотокопии были перевезены в Алма-Ату, где и находятся до сих пор. Я обращаю ваше внимание, лейтенант, на то, – «докладчик» сделал многозначительную паузу, – что работы этих учёных открывают перспективу прогнозирования будущих климатических и, соответственно, социальных катаклизмов. Перед вами, лейтенант, стоит задача найти эти свитки или их фотокопии и проследить за тем, чтобы они не попали в чужие руки. Первостепенное внимание следует уделить семье Дедалиных. Это Евгений Аркадьевич Дедалин, его жена Майя Павловна, урождённая Белецкая, и их сын Глеб. Позже вы получите подробную информацию обо всех фигурантах этого дела.

Регент незаметно для себя (а может быть, намеренно) перешёл в разговоре с Василием на «вы». Силок не понимал, с чем связана эта перемена, но решил, что в любом случае с этим человеком нужно держать ухо востро́.

– А пока расскажу об этих людях. Супруги Дедалины – учёные мирового класса, постоянно проживают в Алма-Ате. В 1949 году у них родился сын Глеб, который получил блестящее образование в Москве и полностью погружён в мир научных интересов родителей. Повторяю, вам необходимо организовать наблюдение за этой семьёй, чтобы обеспечить сохранность египетских свитков. Ваша обязанность – любым способом не допустить попадание архива в руки наших противников. Если возникнет опасность утраты контроля над архивом, он должен быть уничтожен.

– Архив надо уничтожить? – На лице Василия отразилось недоумение.

– Именно так! – резко откликнулся Регент на гримасу лейтенанта.

Сейчас ему не хотелось разжёвывать молодому человеку степень угрозы безопасности России в случае, если её недруги завладеют столь ценной информацией. Ведя беседу, Регент внимательно следил за реакциями Василия. Он видел, как мысли, рождающиеся в голове молодого офицера, толкаясь и мешая друг другу, рвутся наружу, чтобы материализоваться в поступках.

Накануне вечером, готовясь к этой встрече, Регент прочёл копии документов из пухлого досье. Аккуратно подшитые характеристики, рапорты, доносы и медицинские заключения свидетельствовали о правильном выборе офицера для предстоящей операции. Особенно Регенту понравился первый документ досье. Это была характеристика, написанная классным руководителем средней школы № 21 города Алма-Аты. В этом документе отмечалось чрезмерное тщеславие подростка, которое Силок всячески пытался скрыть. Василий был искренне убеждён, что он, несомненно, лучше других, но недостаточно оценён учителями.

Эта благоприобретённая (или, возможно, природная) черта характера порадовала Регента. «У него нет и быть не может близких друзей и личных привязанностей. Ради достижения поставленной цели этот парень без тени сомнений любому наступит на голову», – подумал Регент и помянул добрым словом заведённый в школах СССР порядок писать подробные характеристики на всех выпускников. Такой документ, имеющий статус «вечного хранения», существовал на каждого гражданина страны Советов.

В этот момент Силок громко чихнул и открытой ладонью вытер нос. Жест не понравился Регенту. Однако, как говорится, faute de mieux…^[5]

Заканчивая беседу, он в общих чертах рассказал об интересах спецслужб некоторых стран к египетскому архиву. Учитывая особую тонкость предстоящей работы, этой операции была присвоена высшая категория секретности. Василий Силок будет работать под прикрытием.

– Извините, а какое прикрытие будет у меня? – вполголоса, почти шёпотом спросил Василий, заглядывая в лицо всемогущему собеседнику.

– Хм-м… – улыбнулся Регент, сохраняя ледяной взгляд. – На первых порах вы будете оперуполномоченным Пятого управления КГБ Казахстана, ответственного за контрразведывательную работу по линии борьбы с идеологическими диверсиями противника.

Лицо лейтенанта вытянулось.

– Не стоит удивляться, – снисходительно произнёс Регент. – Мировоззрение членов всевозможных тайных объединений, словно зловредная плесень, проникло во все слои общества. Оно постепенно разъедает сознание наших граждан, превращая их в материал для всевозможных манипуляций противника. Не будем забывать, что в органах госбезопасности работают хотя и лучшие, но всё же живые люди. А безгрешных среди них не бывает… Мои приказы вы будете получать от специального курьера из Москвы.

Регент показал Василию фото курьера.

– Он не должен знать деталей вашей работы. Его задача передавать письменные сообщения. Курьер передаст вам деньги для оперативных нужд, а также ключи от машины и конспиративной квартиры в Алма-Ате, она уже оборудована всем необходимым. Зашифрованные донесения вы будете отправлять через курьера на моё имя. Кстати, под каким псевдонимом вы предпочитаете работать?

– «Кондор», – не задумываясь, ответил Василий.

– Договорились.

После этих слов Регент пожелал Василию успехов, и они попрощались.

* * *

Лейтенант госбезопасности Василий Михайлович Силок улетел в Алма-Ату на следующий день после посещения кабинета генерал-лейтенанта Грешина.

Вскоре он узнал, что Петра Григорьевича торжественно проводили на пенсию. Василий решил, что Грешина отправили на заслуженный отдых только потому, что тот был свидетелем его встречи и беседы с загадочным Регентом. «Я – участник, а может быть, и главное действующее лицо секретной операции!» – эта мысль навсегда поселилась в голове Василия, вдохновлённого личным знакомством с Регентом.

Он не стал использовать положенный ему по закону отпуск в тридцать календарных дней и на следующее утро по прибытии в Алма-Ату был представлен начальнику Пятого управления КГБ полковнику Маркову.

Для Маркова, привыкшего самостоятельно подбирать сотрудников, упавший с неба Силок был «засланным казачком», а потому субъектом неприятным. Однако было бы непродуктивно транслировать своё недовольство на этого сопливого лейтенанта, и Марков, сменив гнев на милость, спокойно принял его рапорт.

Полковник умел расположить к себе любого незнакомого человека. В свою очередь, лейтенант Силок, несмотря на молодость, так же ловко владел искусством вызывать к себе симпатию. Они не держали камня за пазухой и беседу вели доброжелательно, обходя острые углы. С улыбкой взирали друг на друга, но при этом были готовы в любую минуту подложить своему визави свинью, если это сулит выгоду.

Не пройдёт и шести лет, как интриган Силок сделает головокружительную карьеру. Он будет назначен начальником Пятого управления, заняв место скомпрометировавшего себя полковника Маркова.

* * *

Силок получил под чекистский контроль студентов и преподавателей высших учебных заведений Алма-Аты, а также Академию наук со всеми её учреждениями. За предыдущие три года существования Пятого управления коллегами Василия была проделана большая работа по формированию отряда негласных осведомителей в поднадзорной среде. Чаще всего секретными сотрудниками (сексотами) становились граждане, на которых у КГБ был некий компрометирующий материал.

Перед Василием не ставилась задача создания армии сексотов. Эти методы работы канули в Лету. Теперь наиважнейшим являлось качество получаемой информации о настроениях в токсичных слоях общества. Весь массив поступающих сведений тщательно анализировался, что позволяло делать прогноз формирования в обществе негативных для государства тенденций.

Василий принялся за работу, что называется, засучив рукава. Силок считал, что женщины, в отличие от мужчин, по природе своей являются существами более прагматичными и даже циничными. Они наделены нужными качествами эффективного осведомителя.

К сожалению, среди двух десятков информаторов, завербованных его предшественниками, женщин было только две: Елена Мухина – псевдоним «Подруга», студентка Алма-Атинского института народного хозяйства, и Галина Райзерова – псевдоним «Немка», сотрудница научной библиотеки Академии наук Казахстана. Они добровольно вызвались оказывать услуги органам госбезопасности. Вероятно, не столько из любви к Родине, сколько из страха перед всесильным Пятым управлением.

С первых дней службы Василий решил проверить магическую силу своего удостоверения и в оперативных целях предельно близко познакомился с обеими осведомительницами. Они понравились ему обе. Немка – потому, что была амбициозна, умна и коварна (хотя в постели напоминала бревно). Подруга, напротив, интеллектом не блистала, зато обладала роскошным телом и виртуозно выполняла фелляцию.

Через год Лена Мухина стала его гражданской женой, и, в интересах дела, Кондор пристроил её в бухгалтерию Академии наук. В том же году по инициативе органов госбезопасности Галина Райзерова была назначена на должность помощника президента АНК и по сути встала на перекрёсток информационных потоков Академии.

Будущее показало, что оперуполномоченный Василий Силок успешно исполняет свои обязанности. Через одиннадцать месяцев после начала работы в Алма-Ате Кондор получил первое задание от Регента. Много позже для западных спецслужб была намеренно допущена утечка информации о том, что проблемой сохранения египетского архива занимается специальный агент КГБ.

Однажды на Василия вышел представитель Ватикана с предложением о сотрудничестве. Кондор доложил об этом Регенту и получил приказ дать согласие, якобы соблазнившись высоким гонораром. Василий согласился информировать Ватикан о месторасположении архива, как только он будет найден.

Две недели назад он получил распоряжение из Ватикана организовать встречу их посланника с Глебом Дедалиным.

Эта игра проходила под строгим контролем Регента.

Глава третья
Регент

На судьбу Регента существенным образом повлияло то, что практически все его предки по мужской линии были истовыми франкмасонами. Краеугольный камень их образа жизни, интересов, целей и мировоззрения был заложен прадедом Регента – великим магистром Ложи Швейцарии.

В настоящее время на Регента, одного из наследников материальных и духовных ценностей Ордена, легла ответственность за сохранение и приумножение достижений предыдущих поколений рыцарей. Не было сомнений в том, что он справится с этой задачей. О таком человеке говорят, что его Бог поцеловал в темечко. С раннего детства он был окружён штатом квалифицированных репетиторов и воспитателей. Под неусыпным контролем родителей взращивался широко образованный человек, обладающий универсальными знаниями и навыками. Важнейшим из них было умение принимать взвешенное решение и нести за него персональную ответственность.

Первым прикосновением к сокровенным знаниям явилось объяснение ему значения символов на родовом гербе. Они изображали знаки розенкрейцерского происхождения: персидский цветок – роза алого цвета, голубой деревянный крест, синие гроздья винограда на золотистом поле и лазурная полоса с золотой звездой. Ещё будучи подростком, тот, кого ныне звали Регентом, не только мог подробно разъяснить назначение и глубокую смысловую нагрузку каждого элемента, но и понимал их мистическую суть. Например, кроваво-красная роза, согласно метафизике, означает материю – возрождающиеся силы природы. Когда Иосиф Аримафейский снял тело Спасителя с деревянного креста, из капель Его крови выросли алые розы. Крест – символ оплодотворяющего духа, женского и мужского начала. Крест и роза символизировали противоположности: per crucem ad rosam («через крест к розе»). Красная роза, растущая на кресте Древа жизни, – символ возрождения и воскрешения. Виноградные гроздья – небесный дух. Объединяющим символом на гербе являлась золотая звезда: aurum philosophorum (философское золото).

Ему было шестнадцать лет, когда отца назначили военным атташе в Лондоне. Мать мальчика уехала с мужем, чтобы преподавать французский язык супругам сотрудников дипломатического корпуса. Парень остался на попечении деда. Это было время, когда тот открывал внуку горизонты сакральных знаний.

Через год перед будущим Регентом встал вопрос о получении высшего образования. Местом обучения был выбран знаменитый Йельский университет, который в своё время окончили его отец и дед. Дед написал рекомендательное письмо своим друзьям-единомышленникам, профессорам университета. Письмо, как и университетский девиз – «Свет и истина», – было написано на иврите: . Это была интеллектуальная шутка деда в духе учебного заведения.

Через две недели молодой человек улетел в город Нью-Хейвен штата Коннектикут, США. В ночь перед отъездом в Америку у них с дедом состоялся разговор, из которого полусонный юноша сделал вывод: «Этот университет является инкубатором для выращивания политической элиты разных стран. Я еду не для того, чтобы получить какие-то знания, а только для того, чтобы приобрести надёжных и перспективных друзей, будущих властителей мира».

Пройдя отборочный конкурс на факультет юриспруденции, он был принят в студенты.

Юноша умел с пользой совместить учёбу с ночной жизнью студенческого братства. Был принят в тайное общество Skull&Bones («Череп и кости»), членами которого становились только представители высшей элиты, выходцы из самых богатых и влиятельных семей Америки. Для этого он прошёл инициацию, на которой поцеловал свежевываренный человеческий череп, в то время как все присутствующие выкрикивали в его адрес различные непристойности. Той ночью «братья» поклялись друг другу в вечной дружбе, гарантируя пожизненную стабильность и поддержку.

Ему дали многозначительное прозвище – «Регент». В дальнейшем он будет пользоваться только этим именем.

За годы пребывания в университете Регент стал лучшим другом будущих президентов и верховных судей Соединённых Штатов, а также многочисленных богачей – финансистов и промышленников стран Европы и Америки. Он чувствовал себя всемогущим гражданином мира и всегда помнил о наказе своего деда-розенкрейцера.

Происхождение своего Ордена розенкрейцеры выводили от египетского фараона Аменхотепа IV. Этот фараон принял имя Эхнатон, то есть «Угодный Атону». Он передал открывшиеся ему знания ученикам, которые пронесли их через века. Среди известных хранителей этих знаний были Моисей и Соломон. По легенде, Орден был воссоздан в XV веке немцем Христианом Розенкрейцем, что переводится как «Роза – Крест». Этот мистик в своё время был посвящён в секреты Великих Адептов Востока.

Число сторонников Ордена постоянно росло, особенно среди либеральной элиты. Внешне это напоминало ментальную эпидемию. Не обошло это поветрие и Россию. Только среди русских (советских) писателей «инфицированными» оказались Владимир Маяковский, Александр Грин, Михаил Булгаков, Андрей Платонов, Алексей Толстой, Леонид Леонов, Валентин Катаев, Иван Ефремов… и многие другие. Всех не счесть.

Розенкрейцеры – прямая дорога к бессмертию, но знать масона в лицо нельзя. Многие учёные, писатели и просто думающие люди мечтали вступить в это тайное общество. Это было даже не столько модным интеллектуальным увлечением, сколько стойким и осознанным мировоззрением. Суть его заключалась в том, что окружающая нас реальность является исключительно её симуляцией, выстроенной под особенности восприятия человеком. Для каждого человека мир таков, каким он его воспринимает.

Рыцари Ордена утверждали, что инициация новых членов происходит в астральном мире. Именно там посвящённые переживали необычайные приключения, умирали и возрождались к новой жизни. Они называли это «поднять Розу с Креста» – то есть победить страх смерти, освободиться от рабской привязанности к собственному телу и псевдофизическому миру. Смерть – лишь незначительный эпизод в жизни человека. Плоть бренна, а человеческая личность бессмертна.

Накануне своего тридцатилетия Регент увидел сон. К нему явилась женщина в голубых одеждах, осыпанных золотыми звёздами, и вручила приглашение на свадьбу. А затем улетела с порывом ветра. Это было предложение Верховной Великой Ложи Розенкрейцеров взойти на первую из семи лестничных ступеней к просветлению и духовной мудрости.

Церемония его посвящения прошла в городе Лашут (Канада, провинция Квебек, 62 километра к северо-западу от Монреаля).

Глава четвёртая
Обыск

Веригин попросил Шехтера срочно получить от городского прокурора добро на публикацию в печати: небольшая заметка об обнаруженном трупе с прижизненным фото Дедалина и просьбой оказать содействие в расследовании обстоятельств его гибели.

– Зачем тебе эта публикация? – строго спросил полковник.

– Нам нужны все люди, близко знакомые с покойным. Мы должны узнать о Дедалине как можно больше.

– Вначале скажи мне: куда ты денешь Дульцинею, обнаружившую труп?

– Не было никакой Дульцинеи, – спокойно сказал Веригин, – звонок в полицию был анонимным.

Через час фотография Дедалина с обращением к населению о помощи правоохранительным органам была передана пресс-секретарём прокурора города в СМИ. Обыск на квартире убитого решили провести утром, а накануне вечером Веригин собирался поразмыслить о значении красной розы в деле убийства гражданина Дедалина.

* * *

Он приехал домой, покормил и выгулял собаку, потом поужинал сам и перешёл в свой офис. Здесь Веригин отключил звук у телефона, сел в крутящееся кресло и, медленно нарезая круги, начал индивидуальный мозговой штурм.

Мысли о мистическом братстве розенкрейцеров вызвали у Веригина ассоциации с Ватиканом. Не было сомнений в том, что обаяние резиденции высшего духовенства Римско-католической церкви определённым образом влияет на жизнедеятельность Ордена Розенкрейцеров. Власть Ватикана (государства с населением 863 человека) распространяется как минимум на полтора миллиарда католиков, проживающих на всех континентах.

Главная цель Святого Престола – добывание денег. На сегодняшний день стоимость материальных активов этого государства составляет более двух триллионов американских долларов. Это очень много, но, как известно, денег никогда не бывает достаточно. Даже если у вас в руках деньги всей планеты, ещё сто долларов сверху не помешают.

Важнейшей финансовой структурой Ватикана является Мальтийский орден, который призван заниматься сбором и продажей информации – самого ликвидного товара во все времена. Сведения продавались всем заинтересованным лицам, способным за них платить. Обычно в своей оферте^[6] Ватикан предлагал данные, которые могут содействовать экономическому развитию собственных стран-заказчиков. Грубо говоря, промышленный шпионаж. Кроме того, через собственную глобальную сеть священнослужителей по всему миру Мальтийский орден собирал информацию по специальным заявкам своих клиентов, крупнейшими из которых являлись Центральное разведывательное управление США, Государственный орган внешней разведки Великобритании и Служба внешней разведки Российской Федерации. В отдельных случаях заказчики платили за психологический портрет представителей политических элит государствпротивников. Нередки случаи, когда один и тот же кейс предлагали всем платёжеспособным клиентам.

После распада Советского Союза посланники Ватикана ринулись в новые земли, оплодотворяя чистое сознание голодных и простодушных туземцев. Не обошли вниманием и Казахстан. Между прочим, информацию любого уровня секретности здесь можно недорого купить, что называется «на базаре», поскольку у коррумпированных чиновников она хранится подобно воде в решете.

Веригин хотел понять: чем заинтересовала Алма-Ата одновременно и Невидимых Философов, и рыцарей Мальтийского ордена?.. Очевидно, Глеб Дедалин обладал некой ценной информацией, но не хотел ни с кем делиться…

Уже за полночь Иван Дмитриевич прервал (но не закончил) эти размышления и отправился в свою квартиру. Было необходимо выспаться, чтобы плодотворно провести завтрашний обыск.

* * *

Помимо капитана Тулекеева, Веригина и двух оперативников, для проведения обыска были приглашены участковый и понятые.

Четырёхкомнатная квартира Дедалина располагалась на верхнем этаже дома № 106 по улице Наурызбай батыра. Добротное здание было построено в 1948 году пленными японцами. У полиции не было ключей от квартиры, а без этого войти было непросто: в массивную дубовую дверь врезан хитроумный английский замок. Пришлось воспользоваться услугами вора-рецидивиста, доставленного на время из СИЗО по проспекту Сейфуллина. Наблюдая, с каким энтузиазмом «специалист» принялся за дело, Веригин подумал, что тот уже имел дело с этим замком.

(Позже его подозрение подтвердилось. Приглашённый домушник однажды уже открывал эту дверь.)

Внутреннее убранство квартиры удивило Веригина. Персидские ковры ручной работы, дорогая массивная мебель красного дерева с инкрустацией, хрустальные люстры, столовое серебро, посуда китайского фарфора… И даже намертво прикрученное к стене венецианское зеркало в позолоченной раме – в полный рост. Такая обстановка выглядела нелепо в доме послевоенной постройки. Было понятно, что вся эта роскошь когда-то находилась в другом, более респектабельном месте, и попала сюда по недоразумению.

В отдельной комнате, превращённой в библиотеку, находилось огромное количество книг – от пола до потолка, – в том числе старинных и даже антикварных. В основном научные издания на арабском, немецком и французском языках по математике, астрономии и исследованиям Египта. Отдельный шкаф был отдан под художественную литературу российских писателей. Гуляя взглядом по корешкам книг, Веригин не переставая чувствовал, что подбор авторов не случаен. Всех их объединяет нечто большее, чем литература, и он пытался понять – что именно.

Внимание Ивана Дмитриевича привлекла фотография в рамке, висевшая на стене кабинета. На ней были изображены трое молодых людей: женщина и двое мужчин на фоне православного храма. На обороте – надпись, сделанная каллиграфическим почерком русского интеллигента: «Майя и Евгений Дедалины вместе с начинающим писателем Ванечкой Ефремовым. Алма-Атинская область, Аксайское ущелье. 1942 год».

В «Ванечке» Веригин легко узнал автора знаменитых романов «Таис Афинская», «Лезвие бритвы», «Час быка» и других. В Советском Союзе не было человека, который не читал хотя бы одно из его произведений.

Иван Дмитриевич внимательно рассмотрел храм, на фоне которого сделан снимок. Он знал это место под Алма-Атой: это Свято Серафимо-Феогностовская Аксайская пу́стынь^[7]. Он несколько раз бывал там и был знаком с нынешним настоятелем монастыря, иеромонахом отцом Серафимом.

Впервые сломленный судьбой член КПСС Иван Веригин приехал в пустынь, чтобы просить монахов помолиться за упокой души погибших мамы, отца, жены с сыном и тестя с тёщей. Второй раз приезжал поблагодарить Господа за своё исцеление от алкоголизма. Потом неоднократно приезжал на Рождество и Пасху. Дважды обстоятельно беседовал с отцом Серафимом. Но всё это было от случая к случаю, не регулярно. Наверное, он ещё не созрел, чтобы стать стопроцентным христианином…

Увлёкшись воспоминаниями, Веригин не сразу заметил, как наблюдавший за ним Тулекеев протянул оборотной стороной ещё одну фотографию, взятую с письменного стола. Иван Дмитриевич прочёл: «Известный советский учёный, лауреат Сталинской премии, писатель Иван Антонович Ефремов за рабочим столом. Москва, 1971 год».

Веригин повернул фотографию лицевой стороной. Иван Антонович сидел за рабочим столом. На столе стояла металлическая статуэтка: рыцарь в латах. Рядом в стакане – роскошная роза, а за спиной Ефремова был виден крест, образованный стенками книжных полок. Веригина осенила догадка. Он схватил Валеру Тулекеева за плечи и радостно закричал:

– Роза и Крест! Вот что объединяло этих людей. Это значительно больше, чем литературное творчество. Это мировоззрение. Это суть и смысл их жизни!.. Ты понимаешь меня?! Все они – члены тайного общества… или мечтающие ими стать.

От нахлынувших мыслей мозг Веригина буквально закипал, как бульон в кастрюле на раскалённой плите, рискуя разорвать черепную коробку. Не в силах успокоиться, он указал на самодельный небольшой плакат над входом в библиотеку. На плакате чёрной акриловой краской было написано: Igne Natura Renovatur Integra.

– Эта фраза переводится так: «Огнём природа обновляется вся», – тихо, почти шёпотом сказал Иван Дмитриевич. – Таков девиз рыцарей великого Ордена Креста и Розы. Обычно его изображают буквами INRI. Эти же четыре буквы начертаны над распятием Христа. INRI – это аббревиатура слов: Iesus Nazarenus Rex Iudaeorum, что в переводе означает: «Иисус Назарянин, Царь Иудейский».

– Иван Дмитриевич, смотрите! – капитан Тулекеев протянул Веригину снятую со стены очередную фотографию в резной деревянной рамке.

На портрете – трое молодых людей, сидящих за столиком в ресторане, на фоне вывески: Zur Letzten Instanz.

– Вот это да-а-а… – протянул Веригин.

– Вы их знаете?

Иван Дмитриевич вслух прочёл надпись на обороте: «Георгий Гурджиев, Роберто ди Бартини, Аркадий Дедалин. Берлин, 1921 год».

– Однажды, будучи по турпутёвке в Германии, мы с твоими родителями обедали в этом ресторане, – произнёс Веригин, обращаясь к Валерию. – Zur Letzten Instanz в переводе с немецкого означает «В последний раз». Это маленький семейный ресторанчик в тихом районе Берлина. Как сказал наш гид, – самый старый ресторан Германии. Согласно бытующей среди берлинцев легенде, однажды в 1900 году сюда пришли два фермера: они перенесли свой долгий спор из соседнего здания суда в эту таверну. Посидели, съели по порции свиной рульки с квашеной капустой и жареными колбасками – и с помощью хорошей выпивки наконец уладили свои разногласия «в последний раз». С тех пор в этом ресторане все дела легко улаживаются. Видимо, не случайно эти люди встретились здесь… в последний раз.

– Вы этих людей знаете? – повторил вопрос Тулекеев.

Веригин рассеянно посмотрел на капитана, как будто видел его впервые, опустил взгляд на фотографию и, тщательно подбирая слова, ответил:

– Это рыцари Ордена Розенкрейцеров.

– Это что-то из средневековья?.. – не без сарказма заметил Тулекеев.

– Я уверен, что подобное сообщество существует и в наши дни, – спокойно сказал Иван Дмитриевич. – Насколько я понимаю, они не делали ничего предосудительного. По традиции рыцари приобретали свои знания и силу при помощи церемониальной магии и ставили перед собой вполне прогрессивную задачу: ускорение развития отдельного человека и цивилизации в целом.

Вот этот, – Веригин указал пальцем на молодого человека в очках, – судя по всему, Аркадий Иосифович, дед убитого Глеба Дедалина. О нём мы знаем немного. В научных кругах ходили слухи, что он вместе с другими учёными Европы обнаружил папирусные свитки египетских жрецов. Считается, что их расшифровка станет по-настоящему мировым событием. Сами тексты никто не видел. Место хранения этих артефактов держалось в тайне. Слева от него Георгий Иванович Гурджиев – психолог, мистик, философ, известный писатель и гуру большого числа интеллектуалов России и Европы. Между прочим, без Гурджиева не обошлось формирование важнейших элементов оккультного Третьего рейха – фашистской Германии. Кстати, своё посвящение Георгий Иванович получал в наших краях: в Туркестане, у братьев монастыря Сармуни. О нём написаны сотни книг, где в реальные факты вплетены откровенные выдумки…