Алиса Ковалевская
Мой хозяин
Оказавшись под кроной старой яблони, я прислонился к стволу. Милана остановилась в метре и посмотрела на меня, ожидая ответа. Вдаваться в подробности я не собирался, и всё-таки сказал:
– У моего отца корпорация, занимающаяся перевозками. Я руковожу её представительством в России.
Она смотрела на меня ещё несколько секунд, а после опустила голову. Выдохнула, как-то тяжело, перевела взгляд на дом. Я понимал, что она о чём-то задумалась, но понять о чём не мог. Было даже интересно, а потому торопить девчонку я не стал. Пусть созреет. Таким феям с сапфировыми глазами положены некоторые поблажки.
– Вандор, – заговорила она наконец тихо и как-то натянуто, серьёзно, – ты правда считаешь, что это нормально? – Взгляд её снова устремился на меня. – Всё это… Что один может купить жизнь другого?
Я прищурился и пожал плечами.
– А почему нет? Вопрос ведь в цене. В сущности, всё вокруг покупается и продаётся.
– Да… – Она на миг замешкалась в нерешительности и продолжила: – Но ведь люди – не вещи. Почему тем, у кого есть деньги, дано право… право делать с другим человеком то, что он хочет? Я не могу этого понять! Не могу! Пытаюсь, но не могу! Почему одних считают людьми высшего сорта, а других – отбросами?!
– А почему есть мясо высшей категории и то, что даже верному псу не сунешь? – резонно заметил я. – Всё дело в качестве.
Она вдруг засмеялась. Как-то зло и нервно.
– То есть ты хочешь сказать, что ты качественное мясо, а я – нет?! – в голосе её послышалось возмущение. Похоже, вино придало ей смелости и, надо сказать, мне это нравилось. Девчонка из питомника, доказывающая мне своё право на место под солнцем.
– Нравится тебе это или нет, Милана, – заговорил я сухо, – так было, так есть и так будет впредь. Миром правят сильные. А силой всегда были власть и деньги. Ты можешь сколько угодно твердить, что у тебя есть чувства, и ты человек, но твоё мнение будет интересовать окружающих в последнюю очередь. Потому что ты – никто. Хочешь что-то изменить – попытайся стать кем-то.
– Я бы попыталась… – на этот раз она заговорила тихо. – Но, – протянула мне перевёрнутую запястьем вверх руку. – Это не знак отличия, Вандор. Это клеймо. Клеймо, которое предопределяет жизнь. И что бы я ни делала, это клеймо никуда не денется. Такие, как я, изначально не имеют права на что-то большее. Так скажи мне, разве это нормально?
Отвечать ей я не стал. У моей матери никогда не было клейма, и тем не менее рос я без неё. Потому что родители оказались не в состоянии найти компромисс в собственных отношениях, а у отца была власть. Так что с кем мне остаться при расторжении их брака даже не обсуждалось. И присутствие её в моей жизни даже не обсуждалось. Впрочем, она особо и не пыталась.
Что она хочет от меня услышать? В большей или меньшей степени мы все от кого-то зависим. Продолжать тему я не собирался. Возможно, когда-то у неё и было право выбора, сейчас этого права у неё нет. Нас не спрашивают, где и когда нам родиться. Была ли возможность выбора у меня? Относительная. Я знал, что стану наследником своего отца, потому что я – единственный сын. Но в наследство мне досталось не только огромное состояние, но и ответственность за дело, что отец строил всю свою жизнь. И с раннего детства я знал, что путь мой предопределён.
– Мы есть там, Милана, где мы есть, – отрезал я. – Прими это и оставь свои рассуждения.
– Вчера ты чуть не отдал Стэллу своей охране… – не унималась она. – И за что? – В глазах её стояло искреннее непонимание. – За то, что она…
– А по поводу этого я тебе вот что скажу, – грубо прервал её. – В следующий раз сотню раз подумай, прежде чем брать на себя ответственность за кого-то. Никогда не делай этого. Никогда.
Она покачала головой, и голос её, тихий, мягкий, снова зашуршал в звуках тёплого летнего вечера.
– Так не должно быть. Не должны люди думать только о самих себе.
– Ты слишком наивная, – не сводя с неё взгляда, бросил я и пошёл вглубь сада. – А наивность – разновидность глупости.
Какое-то время я не слышал её шагов позади себя, но после она вновь нагнала меня и пошла рядом. Какое-то время мы молчали. Девчонка, очевидно, опять о чём-то думала, я же просто наслаждался спокойствием.
– Может быть, я и наивная, – проговорила она спустя несколько минут. – Но я не разучилась чувствовать. Лучше быть наивной, чем иметь мёртвое сердце.
Глава 14
Вандор
Колебался я недолго. Стоило бросить взгляд на кровать в собственной спальне, и доводы здравого рассудка были посланы к чертям собачьим. Можно бы было сходить за девчонкой самому, но я всё же вызвал Стэллу и, когда та буквально минуту спустя появилась на пороге комнаты, приказал:
– Приведи Милану.
– Хорошо, – ответила она коротко.
Эта черта в ней мне нравилась – она всегда отвечала коротко и старалась держаться так, чтобы лишний раз не попадаться мне на глаза. Даже до последних событий.
Вспомнив о вчерашнем вечере, я присмотрелся к Стэлле внимательнее. Она тоже не сводила с меня настороженного взгляда. Так и казалось, что стоит мне сделать шаг к ней, и она зашипит. Или забьётся в угол. Или ещё что – после её выкрутасов с ножом можно было ожидать чего угодно. Стоило бы запереть её в подвале на несколько дней без еды и воды. И это самое меньшее из того, что стоило бы с ней сделать.
– Иди-ка сюда, – приказал я.
Она подошла. Нехотя, но возразить не посмела. Подняв руку, я погладил её по щеке. Заметил, как она напряглась и, усмехнувшись, жёстко взял за подбородок. Задрал её голову кверху, сдавливая так, что кожа вокруг пальцев побелела. Ссадина на её губе была хорошо заметна. Не знаю, досталось ли ей от Алекса или от кого-то из моих ребят, но после она огребла и от меня. Не так сильно, как того заслуживала, но оплеуху я ей отвесил хорошую. Может быть, мозги на место встанут? На людей, которыми я дорожу, никому даже косо смотреть не позволено. О большем и говорить не стоит.
– Если ты ещё хоть раз, – заговорил я тихо, но таким тоном, чтобы ей стало ясно – я не шучу, – вытворишь что-то подобное, мало тебе не покажется. Учти это. Я лично прослежу за тем, чтобы тебя как следует высекли, а потом отдам ребятам на месяц. Многие из них работают у меня безвылазно неделями. Думаю, объяснять, что они с тобой сделают, мне не нужно?
– Не нужно, – ответила она, не отводя взгляда и попыталась высвободиться, но я надавил ещё сильнее.
– Алекс имеет право приходить в мой дом в любое время, – продолжил я. – И ты, если он этого захочет, будешь нагибаться по первому его приказу. Если он захочет, чтобы ты встала на колени и взяла его член в рот, ты встанешь и возьмешь. Если он захочет трахнуть тебя, ты должна тут же раздвинуть ноги. Я тебе доходчиво объясняю?
Она молчала. Во взгляде её не отражалось ни протеста, ни страха – колючее равнодушие, и мне это не нравилось. Потому что… да чёрт знает, почему!
– Я к тебе обращаюсь! – рявкнул я и ударил её по лицу.
Звук удара отрекошетил от стен. Стэлла на миг закрыла глаза и инстинктивно прижала пальцы к щеке, а после вновь посмотрела на меня.
– Я всё поняла, – выдавила она.
– И не думай, что ты так просто отделаешься. Управляющему отдано распоряжение нагрузить тебя работой так, чтобы поссать сходить было некогда. И только подумай сбежать. – Я снова взял её за подбородок. – Если в твою голову хотя бы мысль об этом закрадётся… – пальцы мои скользнули по её пылающей щеке.
Кожа у неё была мягкая и тёплая, зрачки по-особенному чёрные. Эта чернота словно бы топила в себе зелень глаз. Очень специфическая внешность… Красивая, но совсем не в моём вкусе.
Убрав руку, я повторил:
– Приведи Милану.
Она дрогнула и глянула на меня как-то странно. Словно бы ждала, что вслед за тем, как погладил, я ещё раз ударю её.
– Иди, – сказал и отвернулся, и она беззвучно, так, что я не услышал ни шороха, выскользнула за дверь.
Мало мне проблем с одной девчонкой, так ещё эта…
Милана
Стэлла зашла ко мне как раз в тот момент, когда я, только-только приняв душ, выходила из ванной. Посмотрела пристально и негромко сказала:
– Тебя Вандор к себе зовёт.
Как же мне нравилось её простое «Вандор». Никаких господинов или хозяинов.
– Зачем? – спросила я, и Стэлла глянула на меня, как на идиотку. Честно говоря, и я и сама поняла, что вопрос был идиотским, особенно с учетом того, сколько сейчас времени.
Как ни странно, после всего сказанного мной в саду, Вандор вёл себя как обычно. Вернее, так же, как и до того, как из меня посыпалось всё то, что посыпалось. Не стоило говорить ему того, что я сказала. Конечно же не стоило, но… Случись мне отмотать время вспять, я бы не отказалась ни от одного своего слова.
– Он что-нибудь сказал? – Я провела ладонью по влажным волосам. – Как мне одеться или ещё что-то?
– Мне кажется, ему без разницы, как ты будешь одета, – заявила Стэлла. – Он вечно смотрит на тебя так…
– Как? – чувствуя, что лицо заливает краска, всё же не удержалась я.
– А то сама не знаешь. – Она фыркнула. – Как голодный на телячью отбивную.
– Почему все вечно сравнивают меня с куском мяса? – не удержалась я от сарказма.
Стэлла дёрнула плечом.
– Потому что мясо – это вкусно. – Ты готова? – Она осмотрела меня с головы до ног, поправила ворот халата, поясок и заключила: – Готова.
На Вандоре тоже не было ничего, помимо домашнего халата. Оставив меня в комнате, Стэлла выскользнула за дверь так, что я и не заметила этого. Судя по всему, хозяина моего устроило и её стремительное исчезновение, и мой внешний вид, ибо он практически сразу подошёл ко мне. Дёрнул поясок и раздвинул полы халата в стороны, а после провёл по моим плечам, заставив ткань упасть к ногам. Белья на мне не было. Я почувствовала прикосновение его рук к голой коже, и прикрыла глаза.
– У тебя сегодня кровь не шла? – спросил он отстранённо.
Я ощутила, как румянец снова залил щёки. Боже мой, я когда-нибудь перестану краснеть?! Но его голос, его вопрос…
– Нет, – ответила я и зачем-то мотнула головой.
Кажется, мой ответ его удовлетворил. Спустя секунду его халат так же, как и мой, очутился на полу. Я зачем-то глянула под ноги. Две лужицы шёлка – чёрная и белая. Этот контраст вызвал во мне странную горячую волну, и я не сразу смогла отвести взгляд. Смотрела, как зачарованная, вдыхая запах чистого мужского тела с лёгкой примесью простого мыла.
Ладони Вандора вновь оказались на моих плечах. Он вынудил меня сделать шаг к нему, прижаться обнажённой грудью к его груди, и запустил пальцы обеих рук в мои влажные волосы. Приподнял их, мягко помассировал кожу. Никогда он ещё не был таким, не касался меня так. Он словно бы пробовал меня… Цедил, как то вино, что мы пили за ужином. Заставив меня откинуть голову, прижался своими губами к моим, и я ощутила знакомый вкус его поцелуя: нетерпеливого, настырного, сминающего любое сопротивление.
Послушно приоткрыла рот, позволила его языку скользнуть внутрь. Позволила… Он и не спрашивал меня – просто завладел мной, как самый настоящий повелитель. Хозяин. Мой хозяин. Если по первой его поцелуи пугали меня, теперь… Я чувствовала что-то тёплое, волнующее. Да… сейчас его поцелуй волновал меня. Стать ему нужной… Я тронула его язык своим, подалась навстречу и, как ни странно, это не вызвало у меня неприятия. Коснулась груди Вандора, провела пальцами. Мышцы у него были каменными. Он весь был твёрдым, каменным, особенно там, внизу. Я чувствовала его упирающийся мне в живот член. Он хотел меня. Сильно. Дыхания не хватало, и я, отстранившись, посмотрела на Вандора снизу вверх. Его огромные ладони соскользнули ниже – по моей шее, вновь по плечам, по спине и замерли на пояснице.
– Что ты творишь? – просипел он. – Что ты со мной творишь, Мила?
Что он имеет в виду? Я не очень понимала его, но слова эти вызвали во мне новую вспышку волнительного тепла. Он про своё желание? Но ведь на моём месте могла оказаться любая симпатичная девочка из питомника… Или это только меня он так хочет? Взгляд мой, ища ответы, заметался по его лицу, по напряжённым скулам, твёрдой линии волевого подбородка, поднялся к глазам, синим, с горящим в них пламенем.
Он не дал мне опомниться. Снова накрыл губы, да так неистово, что я на миг потеряла понимание, где нахожусь и что происходит. Чувствовала только, как он покусывает, ласкает языком. Чувствовала его беспорядочно блуждающие по мне ладони и пальцы, впивающиеся в кожу. Я не успевала за ним, пыталась подстроиться, но он подавлял меня своим натиском. Сердце колотилось, а таящийся в душе страх перед этим мужчиной смешивался со странным звоном, наполняющим всё моё существо.
Я провела ладонями вверх, обняла его и поднялась на мысочки. Прильнула к нему грудью, вытянулась вдоль, соприкасаясь с ним животом и бёдрами. Обхватив мои ягодицы, он зарычал. Рука его двинулась вниз по моему бедру – к коленке. Только-только я стала расслабляться от его неспешных и горячих поглаживаний, как он дёрнул меня за волосы, заставив откинуть голову назад, посмотрел в глаза. От взгляда его внутри у меня всё сжалось и заколотилось, от живота вверх и вниз разнеслись горячие импульсы. Подхватив мою ногу под коленом, он закинул её к себе на бедро. Толкнулся вперёд.
Я смотрела ему в глаза – неотрывно, не отводя взгляда, и видела, как расширяются его зрачки.
– М-м-м… – не удержалась, когда он вогнал в меня свой член до упора.
Он был таким огромным, что я не понимала, как вообще могу терпеть это. Он словно бы распирал меня – до боли, до ощущения граничащего с мукой удовольствия.
– Да, – просипел он, двинув бёдрами. Из нутра его вырвался стон удовлетворения, и он сделал ещё один толчок.
Я всхлипнула. Стараясь удержаться, обхватила его сильнее, но всё равно покачнулась. Шёлк халата опутал мою щиколотку, пальцы Вандора впивались в кожу бедра. Сделав несколько резких движений, он подхватил меня под ягодицами и, преодолев расстояние до постели, буквально швырнул на неё. На несколько секунд я ощутила смешанную с облегчением пустоту, и отчего-то это отдалось внутри меня разочарованием. Но длилось оно не долго – буквально в следующий миг он навалился меня, прижал весом своего тела. Ухватил за запястья и, припечатав мои руки к матрацу, снова вонзился в меня. Двигался быстро и жёстко, каждый раз проникая в меня во всю длину, а я… Я чувствовала, как с каждым его движением во мне зарождается нечто до сих пор неведомое. Горячее, ноющее, заставляющее неосознанно ловить его ритм и покусывать губы. Спрятаться… Стэлла говорила, что нужно прятаться… Вот только прятаться мне не хотелось. Совсем. Напротив, мне хотелось раскрыться сильнее, хотелось, чтобы Вандор коснулся моей груди, моего живота. Хотелось касаться его…
Пытаясь высвободить руки, я пошевелила кистями. Хотела попросить его отпустить меня, но вместо этого с губ моих слетел стон. Долгий, глухой.
– Милана… – тут же выдохнул Вандор и с жадностью накрыл мои губы.
Моё имя из его уст… Господи!.. Мне всё же удалось высвободить одну руку, и я тут же запустила пальцы в его волосы. Погладила затылок, пробежалась по шее, коснулась сильных плеч. Хватка его вовсе ослабла, и я тут же воспользовалась этим. Какое же сильное у него тело.
– Пожалуйста, – всхлипнула я, сама не зная, о чём прошу и повторила: – Пожалуйста…
Он зарычал и стал вколачиваться в меня ещё яростнее. Я вся пульсировала, в животе что-то натягивалось, между ног стало совсем мокро. Я хотела его. Господи… Я хотела его! Хотела этого жестокого бессердечного мужчину, своего хозяина!
– Вандор… – откинув голову, вскрикнула я и крепче ухватилась за его плечи. По вискам его катились капли пота. Одна из них упала мне на губы, и я тут же слизнула её кончиком языка.
Почувствовала солёный привкус во рту, и застонала. Всё во мне будто бы слетело с привычной оси. Я сама летела куда-то… Его рычание, жёсткое прикосновение к бедру, бёдра к бёдрам…
Он глухо, раскатисто зарычал, и я почувствовала пульсацию внутри себя. Обхватила его ногами, прижалась крепче, когда он, влажный, жаркий и тяжёлый, навалился на меня всем своим весом. Быть нужной ему… Вот только в этот момент я ни о чём не думала. Его пульсация отдалась во мне, заставив натянуться каждый нерв и прильнуть ещё ближе.
Я застонала от накатившего на меня дикого, необузданного удовольствия. Никогда… никогда прежде я не испытывала подобного.
Напряжение сменилось блаженной, горячей расслабленностью, я услышала дыхание Вандора у самого уха. Облизала губы.
– Что ты со мной делаешь? – просипел он, и на этот раз я отчего-то чётко знала, что он имеет в виду не одно лишь желание. Вернее, не желание, как таковое. Желание это он испытывает ко мне. Ко мне…
Глава 15
Милана
Проснулась я от ощущения лёгкого поглаживания по бедру. Подумала поначалу, что это лишь игра моего сонного воображения, но когда реальность окончательно прогнала остатки дрёмы, ощущение никуда не делось. Напротив, стало лишь отчётливее. Глаза открывать я не спешила. Прислушивалась к чувствам, что вызывало во мне это прикосновение и, как и минувшим вечером, поняла, что неприязни не испытываю.
– Милана, – позвал меня Вандор.
Не знаю, как он понял, что я уже не сплю. Мне казалось, что я ничем не выдала себя, даже не пошевелилась. В этом мужчине действительно было что-то от дикого хищника: интуиция, обоняние, наблюдательность. Казалось, от него невозможно скрыть даже самую малость.
Милана… Мне нравилось, как он произносит моё имя, как звучит каждая буква. Милана. Словно бы он оборачивал звуки мягким тёплым бархатом. Пальцы его поднялись выше, к моей пояснице, затем коснулись локтя, и он потянул меня, вынуждая повернуться к нему лицом. Взгляд его был пристальным и задумчивым, скулы и подбородок покрывала тёмная щетина. Неожиданно для себя самой я почувствовала желание коснуться его лица, жёсткой линии рта и стереть угадывающееся в чертах непонятное мне напряжение.
Не понимая, что делаю, я протянула руку. Конечно же, он заметил это, но ничего не сказал и даже не шевельнулся. Пальцы мои замерли в миллиметрах от его лица. А что, если он не любит подобного или сочтёт за вольность? Глупость какая… Я всё-таки дотронулась до него. Щетина тут же мягко кольнула подушечки, и это запустило по моему телу некий слабый электрический разряд. Вандор по-прежнему молчал, и я провела к уголку его рта. Затем к скуле и подбородку.
Наконец он перехватил мою руку и сжал пальцы. Не сильно. Но это всё равно напугало меня и заставило сердце заколотиться чаще. Я думала, он скажет, чтобы я не делала подобного, однако Вандор провёл по костяшкам моей кисти большим пальцем, а затем снова сжал.
– У тебя красивые руки, – проговорил он, глядя мне в глаза. – И очень красивые пальцы. Длинные.
Я смотрела на него, не зная, что на это ответить. Пальцы у меня и правда были длинные – в музыкальной школе мне говорили об этом. Но слышать подобное от этого мужчины, от моего хозяина…
– Спасибо, – выдавила смущённо.
– Где ты научилась играть на пианино? – спросил он, снова заставив меня испытать некую неловкость.
Пианино… Комната с обоями с цветочным орнаментом, засохшие цветы в вазе… Кое-как я заставила себя отогнать воспоминания о произошедшем в тот день. Не надо. Лучше вычеркнуть это, забыть. И если уж он сам спрашивает…
– В детском доме, – честно сказала я. – У нас была музыкальная школа, где девочки учились по нескольким предметам. Кто-то на скрипке, кто-то на флейте. Я вот на фортепьяно.
– Ты хорошо играешь, – проговорил он, и я вновь не нашлась с ответом.
– Мне нравится музыка, – призналась я.
Он слегка прищурился и, выпустив мои пальцы, приподнялся на локте. Мне показалось, что Вандор собирается встать, но он лишь взял с тумбочки мобильный и, посмотрев на дисплей, отложил обратно. Не знаю, имела ли я право спрашивать… Мои права были вообще не очень мне понятны, но постоянно молчать…
– Эта комната… с пианино… – нерешительно заговорила я. Вандор на меня не смотрел, даже не повернулся, однако слышал безусловно. – Что это за комната?
Задав вопрос, я умолкла. Не знала, какой ждать от него реакции. С другой стороны, это просто вопрос, на который он, если не захочет, не станет отвечать. Судя по тому, что в комнате царила тишина, он действительно не хотел. Моя нерешительность и волнение перешли в лёгкое разочарование. Понятно. Не моего ума дело. Смирившись, я перевернулась на живот и вытянулась на постели. Шторы были задвинуты плотно, и в спальне царил полумрак. Почти тут же на спину мне опустилась ладонь, и два пальца, чуть надавливая, прошлись по позвоночнику до самого копчика.
– Это комната моей матери, – услышала я и тут же повернула к Вандору голову.
– Матери? – глупо переспросила я. – А почему… почему она… другая? Не такая, как весь дом?
Он снова смотрел на меня пристально и задумчиво, как бы невзначай лаская мои позвонки. Я же понимала, что задаю вопросы, задавать которые не следует. Комната его матери… Только где тогда его мать, если комната выглядит вырванным из прошлого клочком памяти?
– Не важно, – проговорил он так, что я поняла – тема закрыта. По крайней мере, на сегодня.
Я заставила себя угомониться. Запихнула поглубже желание узнать о нём больше, о его прошлом и выдохнула. Уголки его рта дрогнули в едва наметившейся улыбке, и он проговорил с лёгким смешком:
– Вот думаю, трахнуть тебя или нет?
И что я должна ему сказать?! Сердце у меня бухнуло, кровь залила не только щёки, но и шею с грудью. Мне показалось, что порозовели даже плечи. Он же, заметив это, ухмыльнулся.
– Если займусь тобой сейчас, опоздаю на важную встречу. – Ладонь замерла, а после он тронул мой подбородок и приподнял голову. – А если не займусь…
Он тронул мою нижнюю губу, и рот его снова искривила усмешка. В следующий миг он подмял меня под себя: горячий, тяжёлый и готовый подчинять. Член его, огромный и твёрдый, упёрся в меня. Я нервно выдохнула. Сейчас, когда он не был слишком резким и грубым, и я не чувствовала волнами захлёстывающего меня отчаянного страха, происходящее не казалось столь ужасным. Боже… это вообще не казалось мне ужасным! Я ощущала, как внутри мне становится тепло, как тянет живот, бёдра, а грудь начинает тихонько ныть. Разум подавал бесконечные сигналы о том, что подобного быть не должно, но ведомое инстинктами тело откликалось.
Разум… Я понимала, что не должна терять себя, должна оставить себе хоть что-то от самой себя. Этот мужчина: беспринципный, властный, жестокий, не ценящий жизней подобных мне, вовсе не тот, на кого бы мне стоило реагировать вот так, но… Он – мой хозяин. И выбора у меня нет. Так может быть, оно и к лучшему? В конце концов, по моей просьбе он забрал из питомника Стэллу, а потом не отдал её… И сейчас… Я прикрыла глаза, ощутив на груди его влажный жадный рот. Втянув сосок, он прихватил его зубами – не сильно, но так, что я ощутила смешанную с невозможным удовольствием боль.
– Господи, Вандор… – застонала я, выгибаясь ему навстречу, и запустила пальцы в волосы.
Он снова прикусил, обвёл языком, а после несколько раз коснулся самым кончиком. Отстранился и подул на влажную кожу. Я провела по его плечам, скользнула по груди и, распахнув глаза, уставилась на него снизу вверх. Взгляд его горел желанием, и он не скрывал этого. Тело было напряжённым – каждый его мускул, каждая черта лица. Скулы обрисовались сильнее, прядь чёрных волос упала на висок. Дотянувшись, я провела по ней пальцами, и кадык на его горле дёрнулся. Я, как и в первые минуты после пробуждения, тронула его щетинистую щёку, проскользила до скулы и к подбородку, к губам. Обвела контур. Никогда бы не подумала, что мужчина способен возбуждать одним только взглядом… Но именно возбуждение я и чувствовала: я касалась его, и это будило во мне нечто новое, неведанное. Ощущение собственной силы. От подбородка мои пальцы тронулись ниже – к горлу и замерли на ключицах.
– Можно я буду сверху? – спросила я шёпотом, зачарованная его потемневшим взглядом.
Мне правда хотелось этого. Хотелось склониться к нему, хотелось хоть на несколько мгновений стать лидером, пусть лидерство это было всего лишь иллюзией. Во мне есть сила… При моих словах во взгляде его словно бы полыхнуло пламя. Поёрзав, я попыталась приподняться, чуть толкнула его в плечо, и он тут же перехватил мою руку, сжал пальцы в кулачок и ловко, так, что я только и успела ахнуть, усадил меня на себя. Стремительность эта вызвала у меня испуг, и в первую секунду я, совершенно растерянная переменой, сидела неподвижно, словно каменное изваяние. Но ладони его, заскользившие по моим бёдрам, заставили меня прийти в себя.
Уперевшись ладонями в грудь Вандора, я несмело склонилась над ним, и сама прижалась губами к губам. Чувства внутри хаотично смешались: осознание неправильности, испуг, интерес, понимание собственной, пусть и очень условной власти и желание. Господи, я действительно чувствовала желание… Тронула губы Вандора языком и сразу ощутила его отклик. Одна его ладонь легла на мой затылок, и он прижал меня к себе, врываясь языком в мой рот. И снова этот жар, заставляющий груди ныть желанием прикосновений…
С каждым мигом поцелуй становился откровеннее. Я не понимала, целую ли я его или он меня – второе, наверное, было вернее. Волосы мои падали ему на лицо, на плечи, на грудь, а языки сплетались. Подхватив под ягодицами, он приподнял меня, и усадил на себя.
– Вот так… – прорычал он мне в губы и подался вперёд бёдрами. – Давай… Хотела быть сверху? – Вандор снова подался ко мне, и я, ведомая одними инстинктами, приподнялась. Опустилась и снова приподнялась, пытаясь подстроиться под его ритм.
Ладонь его прошлась по моему боку и накрыла грудь, а следом к ней присоединилась вторая. Я закрыла глаза и выдохнула. Вверх-вниз, вверх-вниз… Его бёдра навстречу моим, резкие, глубокие толчки, вырывающие из моего нутра шумные выдохи и короткие всхлипы. Вверх-вниз, вверх-вниз. Его член врезался в меня, пальцы были жёсткими и беспощадными. Он жадно, сильно сжимал мои груди, покручивал соски, и сипло стонал от удовольствия. Я чувствовала, как намокла моя кожа. Волосы прилипли ко лбу, а дыхание стало неровным. Уже не понимая, где находятся его руки – на груди ли, на моём животе или бёдрах, я раскачивалась в первобытном ритме и понимала, что наслаждаюсь этим. Вверх и снова до упора на него. Глубоко, так, чтобы чувствовать его, и чтобы он чувствовал меня.
– Милана… Мила… – рычал он, кутая буквы моего имени бархатом. – Да…
Склонившись, я слизала бисеринки пота с его кожи. Горячий… Боже, что же я делаю? Прикусила, царапнула и прильнула губами, целуя его – крепкого и сильного, подчиняющегося мне в этот самый миг. Вся я пульсировала, пылала. Огненные змейки закручивались во мне, готовые вот-вот распрямиться и охватить всё моё существо. Его пальцы, впивающиеся в мои ягодицы, вынуждающие меня двигаться быстрее и быстрее, резче и резче…
И тут клубок внутри меня стал невыносимым. Тело напряглось, а из горла вырвался вскрик. Меня тряхнуло, и я, запрокинув голову, вскрикнула ещё раз.
– Вот так, девочка, – простонал Вандор и вогнал в меня член с такой силой, что я всхлипнула. – Вот так… – Моя дрожь передалась ему, он запульсировал во мне, наполнил меня своим желанием. – Милана…
Не знаю, как я оказалась прижатой к его груди. Меня трясло, сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, дыхание напрочь сбилось. Щекой я чувствовала его жар, его влажную от испарины кожу. И в груди так же бешено, как и у меня – тук-тук-тук… Оказывается, у него всё-таки есть сердце. И оно бьётся. Гулко и сильно. А если так… может быть, в моей жизни действительно может быть ещё что-то хорошее? И пусть он навсегда останется для меня хозяином, может быть, у меня правда получится стать важной для него, нужной ему?
Весь день я провела у бассейна. Перед тем, как уехать на встречу, Вандор вручил перевязанную бантом коробочку и в ответ на мой вопросительный взгляд проговорил:
– Можешь выйти во двор и поплескаться. Жарко на улице.
– Во двор? – переспросила я. – То есть, мне можно выйти одной из дома?
Ответил он не сразу, словно бы проверял на прочность мою выдержку, но в конце концов всё-таки сказал:
– Да. Только без глупостей.
В коробочке был купальник. Маленький купальник-бикини кораллового цвета. Даже не знаю, скрывал ли он что-нибудь или подчёркивал.
Честно говоря, я запуталась. Во всём: в происходящем, в поступках Вандора, в его словах и в первую очередь – в себе. Поговорить бы хоть с кем-нибудь… Порой мысли и сомнения, высказанные вслух, обретают куда большую ясность, чем в тот момент, когда они беспокойными птицами бьются в голове. Стэлла… Наверное, мне стоило рассказать ей о своих опасениях, о том, что я чувствую. Пусть её видение многих вещей разнится с моим, она – единственный человек, которому я могу довериться.
Вот только Стэлла оказалась настолько занята, что поговорить нам не удалось. Застала я её в тот момент, когда она драила пол в холле первого этажа.
– Тебе идёт этот цвет, – только и сказала она, запястьем вытирая лоб. Выдохнула и снова взялась за пол.
– Этим что, больше заняться некому? – возмутилась я, глядя на её мокрые руки. – В этом доме полно горничных!
– Лучше так, Мил, – тихо заговорила она, – чем под табуном. – Посмотрев на меня, она чуть заметно улыбнулась. – Ты красавица. Подрумянишься, будешь…
– Как кусок отбивной, – закончила я с издёвкой, и она потихоньку засмеялась. Пожалуй, я впервые слышала её смех…
В итоге разговора у нас так не получилось. Вышедший управляющий глянул на Стэллу так, что та, подмигнув мне, поспешила вернуться к мытью полов. Не знаю, откуда в ней столько моральных сил и стойкости. Я бы точно так не смогла.
Делать мне ничего не оставалось, и я, взяв книгу, отправилась к бассейну. На улице и правда стояла жара, раскалённое солнце висело в небе ярким диском. Встав у края бассейна, я с наслаждением потянулась. Вода была прозрачной, и сквозь её толщу виднелось выложенное бирюзовой плиткой дно. Чуть поодаль стоял ряд шезлонгов – один на солнце и два – под зонтиком. Подумав, я присела на бортик и опустила ноги в воду. Тепло и прохладно одновременно… Вдалеке щебетали птицы, солнечные лучи бликами играли на водяной глади. Из-за угла дома, неся поднос в руках, вышла одна из горничных и, подойдя к шезлонгам, выставила на стол блюдо с фруктами и большой стакан с чем-то, напоминающим холодный чай. Закончив, она приблизилась ко мне и отрапортовала:
– Господин Вандор приказал принести, когда Вы выйдете к бассейну.
Я недовольно кивнула, и мадама чопорно пошла в обратную сторону. Вообще-то, у меня есть собственная горничная! Какого она драит холл, тогда как эта… Проводив женщину взглядом я заставила себя успокоиться. Мне хотелось, чтобы Стэлла составила мне компанию, да и несправедливость я всегда переносила очень плохо. Но она права – лучше уж так, чем то, что могло случиться.
