Алиса Игоревна Малыш
Огненные игры
– Тебе она очень идёт, … (тишина)! – крикнул ей её отец.
Вот опять! Что происходит? Почему …?
В следующий миг я падаю в темноту.
Я резко сажусь на кровать и открываю глаза. Какой странный сон. Первый раз его вижу. Сердце сильно колотится. Лоб потный. Руки трясутся. Я ложусь и стараюсь успокоиться. Вот только голова очень сильно чешется. И глаза тоже чешутся, да ещё слезятся. Аллергия? Завтра мне стоит хорошенько вымыться.
Кто эта девочка?
Я снова засыпаю. На этот раз без ярких снов.
Представление
Проснулись. Умылись холодной водой. Оделись. Повторили план. Вышли.
Всё утро, как в тумане. Было такое ощущение, что я совсем не понимала, что делала. Просто делала.
Ник, как и обещал, достал нам три плаща. Народу на главной площади Люуда было очень много. Ник, Фив и Инди еле пробились к домику-приёмной главы города. Домик был маленький, квадратненький и деревянный. Похож на избушку.
Я, Одетт и Уго изо всех старались не попадаться стражам. Затеряться в толпе было легко – не наткнуться на них труднее. Через полчаса к нам вернулись наши «сопровождающие» и потащили куда-то в центр к фонтану. В самом начале была сцена для выступлений актёров, музыкантов, чтецов и так далее. Сегодня будет залита кровью. Город-праздник превратится в город, где произошло убийство короля и его приближённых, а после и наказание преступников. Нет, я неправильно сказала. Не сцену зальёт кровью, а весь город. Город, когда-то полный прекрасной музыки и искусства, веселья и радости. Где эти дни?
На сцене появился первый осуждённый – девушка. Мы стояли далеко от сцены, но я могла разглядеть лицо девушки. Её лицо было залито слезами, она не сопротивлялась. Неужели она была в сговоре с этими уродами? Нет… Я её знала!
Эта была та самая девушка, которую попросил Хавьер принести вино гостям. На ней было тоже платье, только оно стало грязное и порвалось в нескольких местах. Волосы растрёпаны по плечам. Голова понура. Какая я она была живая, когда я её в последний раз видела… Как ей удалось выжить? Но это уже не важно. В любом случае её ждёт смерть.
Мне хотелось закричать, подбежать к сцене и умолять отпустить её. Она же не виновата! Я в этом уверена. Просто ей не повезло попасть под руку принцу и получить приказ: принести вино.
– Король желает посмотреть на убийцу! – закричал кто-то около сцены.
Стало тихо. Неужели эмингатор так быстро нашёл замену? Династия Ерёртров правила много лет, ещё до переворота. Кто же мог их заменить? На сцену поднялся…
Хавьер.
Что?! Как?! Почему?!
Хавьер выглядел живым и невредимым. Ни ранений, ни даже шрамов! Но ведь вся семья была там!
– Жители моей страны, эта женщина и другие убийцы моего отца безжалостно расправились с ним и другими придворными! – начал Хавьер. – Ты хоть понимаешь, что совершила? – обратился он к девушке. – Жалеешь? – она даже не подняла голову на него. – Нет! Ты убийца! Жестокая! Ты не заслуживаешь пощады! Ты тварь! …
Хавьер продолжал издевательства. Я его старалась не слушать. Какой он жестокий! По девушке же видно, что она не виновна! И думаю, он знает. Просто ему нужно шоу. А она подходящая жертва: тихая и покорная. Теперь понятно, почему её поймали. Ведь все, кто пил вино мертвы. Они не могли сказать, кто принёс им вино, а вот кто приказал ей принести – мог.
Хавьер издевался ещё несколько минут, затем её казнили (я закрыла глаза), потом поднялся долговязый парень. И его я знала. Хавьер с каждым новым невиновным слугой разъярялся ещё больше. Я старалась не слушать. Мои спутники стояли с каменными лицами, хотя другие зрители хлопали и кричали, что так им и надо.
Вдруг на сцену поднялся Поддуб.
– Тебя, – обратился к нему командир гильев, стоявший рядом с Хавьером. – и твоих друзей мы всех вычислили.
Поддуб оскалился. Ему сковали и руки, и ноги, и тем не менее его окружали четыре охранника-гориллы. Командир достал какой-то листок.
– Твоё имя Порфил Дубра, – зачитал командир. – Несколько твоих сообщников мы убили на месте: Триксиниан Хллорис и его жена Лорианна Хллорис, известные как Трикс и Ядда; Кёрина Русф, известная как Кё. Её сестру Керину Русф, известную как Ке, и Эрахт Цапхоннц, известного как Лопата до сих пор ищут. В скором времени они тоже поплатятся за свои действия.
Хавьер громко кашлянул, намекая командиру на что-то. Тот вдруг спохватился и добавил:
– Также разыскивается рыжеволосый парень, рост примерно 179, возраст – 18-19 лет, глаза ярко-зелёные. Возможное имя – Блей Селестер. Девушка со светло каштановыми волосами и серыми глазами, рост около 173, возраст – 17-18, предполагаемое имя – Кеста Люк. Последняя разыскиваемая преступница – Роксана Стронгс. Она может называться фальшивым именем – Айла Скандэл. Блондинка, голубые глаза, рост – 171, возраст – 17 лет. – Уго, я и Одетт переглянулись. – Просим, если вам что-то известно об их местонахождение просим исполнить свой долг и немедленно сообщить нам.
– Я хочу сделать Ришнии как никогда сильной! Когда мы соберём достаточно информации, то объявим войну миру! Скоро, это будет очень скоро! И вы должны помочь мне, вашему королю, бороться с гнилью, которая делает наше государство слабым! – Хавьер ничего не путает? Он же король, а не эмингатор. Слишком высоко взял. – Ну, что тупица, – обратился Хавьер к Поддубу. – Теперь ты знаешь имена, кому удалось избежать сегодняшней казни, в отличии от тебя. Не на долго, но они проживут больше тебя. А ты расстанешься с жизнью здесь и сейчас, потому что мозгами не вышел. – Хавьер засмеялся от собственной шутки. Народ поддержал. Он вообще расстроился, что в один день лишился всей семьи? Думаю, нет. Теперь у него есть корона. Сейчас он развлекается.
Неожиданно Поддуб отпихнул стражу, которая охраняла его и рванул на Хавьера. На сцену выбежали остальные гильи, чтобы защитить своего короля. Чем все кончилось, я не смогла досмотреть. Фив меня пихнул к люку, который открыли Уго и Ник. По очереди мы спрыгнули вниз, пока на сцене была драка. Ник был последним. Закрыв люк, он щёлкнул пальцами и над нами появился светящийся шарик.
– Ты ферийец… – прошептала я.
– Хранитель света к Вашим услугам. – Ник отвесил мне шуточный поклон.
– Это Ваш ранг? – спросил Уго.
– И, да и нет. – ответил Ник, шагая вперёд. Мы пошли за ним. – Хранитель света – это последний ранг в моём направление. Это название не только много ранга, но и род моей деятельности. А их очень много.
– Вода, огонь, свет, звуковые волны, лёд, земля, целительные способности, воздух… – начала перечислять Одетт.
– Да, но есть и много других направлений. – включилась в разговор Инди, которая шла слева.
– Разве на Ришнии не истребили всех ферийцев? – задал новый вопрос Уго.
– Да, но остались такие как я. – Ник обернулся к нам. – С силой, которая незаметна и не угрожает свергнуть эмингатора. Да, она есть, но с ней я не могу задушить его, убрав воздух вокруг него, как ферийец с силой воздуха. Или послать звуковые волны, которые убивают человека изнутри. Моя сила только направляет свет в нужное русло и зажигает свето-шары. Я бесполезен и неопасен.
Дальше мы шли молча. Пока в голове в голове Уго не родился новый вопрос:
– Как принц смог выжить, если вся королевская семья была в шатре?
– Мне тоже интересно. – сказала Инди. – Вы рассказывали, что все были там.
– Не все. – тихо призналась я.
Сегодня перед завтраком нас попросили рассказать о том, что случилось в тот день. По большей части говорили Уго и Одетт – я была немного не в себе. Как я помню, они благоразумно промолчали про мой разговор с Хавьером, а может решили, что это не так важно. Но они никому не сказали о нём. Я тем более.
Все удивлённо уставились на меня. Пауза затянулась, и я решила продолжить:
– Перед тем как всё началось, – я замялась. Мне было противно признаваться в собственной слабости. А за что я ударила его, вообще говорить не хотелось, но все ждали продолжения. – Хавьер ушёл искать лекаря. Поэтому его не было в шатре.
Большей идиоткой я себя не чувствовала. Я поймала понимающий взгляд подруги.
– Ничего не понял. – признался Фив.
– Зачем? – пробормотала Инди, затем взглянула на меня. – А ты откуда знаешь?
Вдох-выдох. Они меня не знают. Не знают, кто я и кем приходилась принцу.
– Мы столкнулись с ним в главном коридоре для слуг. – выпалил Уго. – Он столкнулся с нами и так испугался, что нечаянно упал назад. Видно сильно ударился …
– Почему раньше не сказали? – спросил Ник.
– Не думали, что это важная информация. – пожала плечами Одетт.
– Значит, его там не было, – сложил всю в одну картину Фив. – Так как он столкнулся с вами и, получив… ммм… повреждение, пошёл искать лекаря. Тем самым находился в другом крыле дворца, когда во дворе шла бойня. Вот счастливчик!
– Ага… – закивал Уго, соглашаясь с ним.
Они солгали ради меня! Они мои друзья. Настоящие.
В моём сердце пылала благодарность им. Они спасли меня от стыдного признания. А за одним, ведь, потянулись и другие: отец, расторгнутая свадьба, измена… Спасибо, им. Я обязательно их хорошенько отблагодарю, когда мы останемся одни.
Мы шли ещё минут двадцать. В тишине. Не очень-то тянуло на разговоры в грязных старых катакомбах. Грязные, тёмные… Я где-то читала, что раньше, когда владения только делились между людьми – несколько миллиард лет назад, под всеми нынешними государствами и королевствами строились катакомбы. Под каждым городом. Потом, когда делёжки закончились, их забросили. Но несколько тысяч лет назад земля стала оседать, и правители приказали всем местным ферийцам земли укрепить землю, чтобы она не проваливалась в катакомбы. Сотни ферийцев земли, исчерпав свою магию до предела падали замертво, отдавая силу укреплению. План удался – катакомбы не разрушились до сих пор. Но с тех пор эти места пропитаны смертью и магией. Раньше на престоле Ришнии, обетованной Дены, были одни эмингаторы-ферийцы. Короли были простые смертные, но в большинстве, все равно, были ферийцы. Люди и ферийцы мирно уживались вместе с начала времён. Поэтому с просьбой короля – каждый год вспоминать отдавших жизнь ферийцев в катакомбах, все согласились и поддержали. Все понимали трагедию многих семей. Десять лет назад эту традицию отменили. До этого я ничего не думала по этому поводу. Просто мне нравилось находить и читать запрещённую литературу. Знать то, что не знает никто. Чувство опасности захватывало меня, особенно, когда я проникала и рылась в старых библиотеках. Книги с историями о ферийцах и их подвигах было приказано сжечь, но некоторые могли и пропустить или не заметить. Зато они сохранялись, и я их впоследствии находила. Во мне пылал огонь бунтарки, при мысли, что это незаконно и папа не одобрит мои действия. Мне было всё равно на содержание. Сейчас всё изменилось. Сейчас я понимаю весь ужас. Мне не приятно, что я была такой бесчувственной идиоткой, которая читала ради драйва, а не знаний. Я рада, что меняюсь. Пусть меня это пугает, но я чувству, что меняюсь в лучшую сторону.
– Мы на месте. – прервал молчание Ник.
Мы пришли в конец туннеля. Здесь дорога обрывалась, дальше была водная гладь. И тоже грязня, тёмно-болотного цвета. Интересно, там живёт какое-нибудь чудовище? к нам подплыла шлюпка. Из неё спрыгнули на берег трое людей.
– Лодка ждёт снаружи. – сказал крайний слева.
Двое по краям были невысокого роста, а вот в центре возвышалась гора. Когда они подошли ближе я смогла разглядеть их лица. И… В центре… Не может быть…
Брат.
Переглядки
– Ты в порядке! – выкрикнула Инди и бросилась к Себастьяну на шею.
Брат поднял и закружил её в воздухе.
– Хватит обниматься с невестой! – крикнул, смеясь, Ник. – Нам бы поторопиться!
Невеста? Это ради Инди он бросил свою семью? Хотя и правильно сделал.
Себастьян поставил Инди на ноги. Она встала рядом с ним, подвинув парня слева.
– Перед тем как мы рискнём взять вас на борт, – обратился брат к нам. – Мы познакомимся. Фив писал в письме, что вам можно доверять, но я хочу убедиться в этом сам. Посмотрим, что скажут ваши глаза.
Себастьян был копия отца в молодости, за исключение зелёных мамин глаз и мускулами, которыми похоже оброс за эти семь лет. На меня смотрел высокий сильный воин. Его длинные чёрные волосы были чуть ниже плеч, красиво контрастировали с белой пушистой шкуркой какого-то животного на плечах. Длинный белый плащ спадал вниз до самых пят. Огромный меч на поясе, на эфесе которого был прикреплён огромный изумруд. Замшевая серая рубашка с длинными рукавами и с завязками на груди. Когда я видела его в последний раз это был худощавый мальчика в чёрном, как у отца, костюмчике и чёрных лаковых ботинках. Сейчас передо мной стоял мужчина: волевой подбородок, ярко-выраженные скулы, прямой нос, среднего размера глаза, прямые чёрные брови, узкие плотно сжатые губы, белый цвет лица, длинные блестящие и гладкие волосы, с боковым пробором на левую сторону от меня, падали на плечи – правая от меня сторона была заложена за ухо, подчёркивая скулу. Он стал очень высоким и мускулистым, плечи стали широкими. Себастьян стал таким мужественным… Сколько ему сейчас? Он был старше меня на … восемь лет… Мне… Ему сейчас двадцать пять лет. Двадцать пять лет! Ему было всего восемнадцать, когда он ушёл из дома… Ха! А мне семнадцать и меня уже выгнали! Год не дотянула.
– Вам нужно представиться. Кто вы и откуда. – продолжил Себастьян. – Почему вы здесь оказались не нужно – я знаю.
Его голос как гром громыхал в полной тишине. Себастьян обвёл нас взглядом, задержавшись мгновение на мне. Узнал. Что-то мелькнуло в его глазах, но он быстро с этим справился и вернул свой суровый взгляд.
– Я Уголиям Фринш, мне девятнадцать лет. – начал Уго.
– У тебя случайно родственников нет в Градже? – спросила Инди. – У меня папа оттуда, поэтому моя фамилия Ликш. Мама из Люуда – у меня смешанные корни. Помню, что отец раньше был рыжий, но гены мамы взяли свою и я её точная копия. От отца осталась фамилия. Он как-то рассказывал, что люди в том городе носят фамилии, чаще всего, короткие оканчивающиеся на шипящие, и имеют рыжие волосы.
– Я… не знаю своих родителей. – Уго упёрся взглядом в пол. – Вырос и жил до шести лет в детдоме Прязни. Я много спрашивал управляющего про своих родителей, но он всегда отвечал одно и то же: тебя нашли у дверей в дом, как и многих других. До шести лет я верил, что он что-то не договаривает и постоянно врёт, что мои родители вернутся за мной. Но… они не пришли, и я решил уйти из этого места. Там меня удерживала надежда, что они вернутся за мной. Теперь ничего не держало. На улицах было не хуже, чем в детдоме: питание тоже не регулярное, спишь на жёстких деревяшках и друзей нет. Только один плюс – свобода. Я научился воровать, а иногда зарабатывал честно, показывая фокусы. Это были гроши. Однако им я был безумно рад. Спал, где придётся. Научился быстро бегать от гильев, знал все дырки в заборах. Так я жил пока меня не нашла в одиннадцать лет женщина, владеющая баром. Поставила меня в ученики к шеф-повару её заведения. Я научился готовить. Благодаря ей у меня появился дом: тёплая кровать, кухня и человек, который меня любит. Несколько дней назад у меня появилась возможность отправиться в путешествие с друзьями. Мне было трудно оставить её, но я пообещал себе, что обязательно вернусь и привезу ей самое дорогое, что смогу купить. – он поднял глаза на Себастьяна. – Для друзей – Уго.
Себастьян кивнул ему и перевёл взгляд на Одетт. Точно узнал.
– Меня зовут Одетт Ист. Мне семнадцать лет. – она говорила ровным тоном, смотря в глаза брату. – Мне семнадцать лет. Я потомственная гадалка. Родилась и выросла в Прязни. Всё детство обучалась мастерству гадалки. Но я знала, что сидеть всю жизнь в шатре, в котором сидели мои предки, не моё. При первой возможности изменить свою судьбу – я ушла.
Наступила пауза.
– Ты настоящая гадалка? – удивился Фив. – Серьёзно? А я-то думал, почему у тебя так много позолоченных цепочек на шее и браслет на предплечье. Да, ещё один красный платок был завязан бантиком на голове, а другой на талии…
– Фив! – одёрнул его Ник.
Все ждали моей истории. А мне вот интересно, Себастьян им назвал своё настоящие имя? Они знают, кто он? И самое главное: признает ли он меня прилюдно?
– Слушай, генерал, – начала я небрежным тоном. – Мы тебе всё рассказываем, а ты нам ничего о себе. Двое из нас рассказали о себе. Из вас никто. Инди лишь немного упомянуло о своих корнях. А?
Генерал оценивающе посмотрел на меня. Может он и раскусил меня, но виду не подал. Может даже оценил идею, но бровью не повёл.
– Ты права. – согласился он, наконец. Я еле удержалась, чтобы не выдохнуть! – Меня зовут Себастьян Кюстай, я внук эмингатора Чризза.
Чей он внук? Я, по привычке, сильно вытаращила глаза, чем вызвала еле заметную улыбку у Себастьяна. Он был доволен собой. Так. То, что он не назвал свою фамилию значит: во-первых, они не знают его прошлого, а во-вторых, он не хочет, чтобы все узнали про наше родство. Это плохо или хорошо? Мне нужно было с ним поговорить наедине.
– Как такое возможно? – спросил Уго у Себастьяна. – Ты пошёл против деда, матери?
– Да. – спокойно ответил Себастьян. Когда он отвечал, то смотрел мне в глаза.
Ему интересно, почему я здесь оказалась! Ага, значит нужно сделать рассказ таким сухим, чтобы он потом меня сам нашёл попробовал узнать подробности. Отчасти, мне просто хотелось его позлить и заинтересовать.
– Моё имя Роксана Стронгс. Мне семнадцать лет. – я смотрела брату в глаза: уверенно и дерзко. – Я родилась и выросла в частном районе около города Прязни.
– То есть там на сцене назвали твоё настоящие имя? – удивилась Инди, державшись з руку брата.
– Да. – я повторила манеру общения брата: спокойно и уверенно. – Моя история начинается, когда я разозлила отца и тот, выгнал меня из дома. Я отправилась к подруге за помощью. Так начались мои приключения.
– А ты бунтарка. – улыбнулся Фив.
Я улыбнулась ему в ответ.
– За что тебя выгнали? – спросил брат.
Ага! Зацепила! Есть!
– Вы попросили рассказать, кто мы и откуда, – я растягивала слова, не отводя глаз от братика. Следила за его реакцией на мой ответ. – Я рассказала. За что меня выгнали из дома – это уже моё личное дело.
Ноль реакции… Козёл.
– Она права. – вступилась за меня Инди. Неожиданный поворот. – Это её личное дело.
– Да, прости. – кинул мне Себастьян. Потом указал на парня справа от себя – Это Генри. – на парня слева. – Это Яг. Они мои солдаты и помощники. Можете к ним обращаться, если что-то понадобится. Прошу на борт.
Себастьян развернулся к нам спиной и пошёл к шлюпке в обнимку с Инди. За ним пошли его солдатики. Так надо запомнить: Генри высокий и тёмненький, Яг маленький и светленький. Вдруг пригодится.
Мы пошли следом за ними. Шлюпка, к моему удивлению, оказалась просторной – место хватило все. Мы отплыли.
– Похожи ему понравились ваши глазки. – шепнул мне Фив. Я хихикнула. – Потом обязательно расскажешь свой секрет. – это был не вопрос.
– Я подумаю. – улыбнулась я.
Подняв глаза, я увидела, что Себастьян пристально смотрит на меня. Я вызывающе подняла брови, сделав вид недовольной, что на меня пялятся. Через несколько секунд он отвёл глаза. всю дорогу до лодки я ловила его взгляды. Он следил за мной. Не доверял?
Семейные тайны
Корабль был огромный с флагом королевства с соседнего континента. Он стоял довольно далеко от берега, качаясь на волнах. Огромная глыба посередине океана. Бирюзовая вода манила меня, поблёскивая в лучах солнца и покачивая шлюпку на волнах. С корабля спустили верёвочную лестницу, мы по очереди полезли наверх.
На борту корабля нас встретила его команда, с любопытством разглядывая нас. Они окружили нас, перешёптывались и нагло пялились. Команда состояла абсолютно из разношёрстных: тёмных, светлых или рыжих, обсыпанных родинками или веснушками, высоких или низких, худых или полных, молодых и старых. К нам на встречу вышла высокая женщина в большой шляпе с перьями.
– Добро пожаловать на мой корабль Туман! – сказала женщина.
– Благодарим за помощь, капитан Матра! – сказал мой братик, выходя вперёд.
Я бы сказала капитанша…
– Не благодарите. Мы пираты не подчиняемся никому, но за хорошее вознаграждение с удовольствием поможем. – ответила капитан, продолжая улыбаться. Но улыбка была какая-то не добрая.
Она пиратка? Они пираты!
Её можно было бы назвать красивой. У неё длинные волнистые до пояса тёмно-каштановые волосы, высокий рост (ещё благодаря ботфортам на высоком каблуке), стройная фигура, облегаемая коричневым камзолом с золотой вышивкой, смуглая кожа, раскосые тёмно-карие глаза. Но эта суровость и фальшивая улыбка… Она явно не была мягко характерной и доброй, однако, зачем-то, хотела такой казаться.
– А мы с удовольствием заплатим за вашу доброту. – брат улыбнулся ей также фальшиво. Он её раскусил.
– Тогда договорились. – капитан пиратов сделала знак рукой. К ней подошли парень с девушкой. Они были чуть старше меня. Оба похожи друг на друга. – Соза и Хар – мои дети и наследники. – точно! У них тоже была смуглая кожа (хотя я начинаю подозревать, что это от того, что они постоянно находятся в океане под палящим солнцем.), такие же раскосые, как у их матери, тёмно-карие раскосые глаза и тёмно-каштановые волосы – только у парня была короткая стрижка и длинная чёлка, падающая на глаза, а у девушки было коре, недостающее плеч. Оба были худые, а девочка ещё и низкая – где-то около 150-160 см, а брат был чуть выше меня. – Близнецы всегда готовы помочь вам и ответить на ваши вопросы. – ого, близняшки! Да, точно: у обоих слегка вздёрнутый нос, маленькие тонкие губы, немного вытянутое лицо и прямые брови. – копии матери. – Я очень часто бываю занята. Сейчас они проведут вас в ваши кабины, а также проведут экскурсию по кораблю.
Близняшки молча стояли и смотрели в одну точку. Могли бы кивнуть ради приличия. Какие-то они зажатые. У обоих понурые плечи, взгляд потерянный. Я оглянулась на другую команду: ни капли смущения – лыбятся и пялятся.
Капитанша ещё обвела всех нас взглядом и растворилась в толпе. Все присутствующие как будто опомнились и разбежались по кораблю, занявшись каждый своим делом. Остались только мы и близнецы.
– Просим за нами, – сказала девушка, кажется её имя Соза. Она развернулась и направилась быстрым шагом к какой-то деревянной двери, которая, наверное, вела на нижние палубы. Её брат зашагал следом.
Нам сделали быструю экскурсию по кораблю, показав основные места: кухню, столовую и уборную. Потом отвели генерала в его каюту, которую, как я поняла, он будет делить с его невестой. Следующая была каюта Фива, Ника и Уго. Этому я была очень рада: Уго, конечно, и был моим другом, но при этом оставался мальчиком. Мне было не ловко переодеваться при нём. Последняя каюта была для меня и Одетт.
– Если возникнут вопросы, – сказал брат Созы – Хар. – Наша каюта напротив.
– Но в ваших интересах нас часто не дёргать. – в отличии от дружелюбного голоса Хара, голос Созы был пропитан язвительностью. – Мы пираты не любим надоедливых людей.
Её рука невзначай легла на эфес её кинжала, на губах появилась кровожадная улыбка.
– Спасибо за гостеприимство, – голос Одетт был спокойным, но громким. Она посмотрела прямо в глаза Созы. – Мы всё поняли.
– Я рада. – бросила Соза и скрылась в своей каюте.
Хар замялся. Он постоянно смотрел в пол, но сейчас поднял глаза. Вау! Я ошиблась! Они у него такие синие!
– Моя сестра копия матушки. – признался он. Теперь он посмотрел на Одетт. – Если тебе…, то есть, вам что-то понадобится – я буду счастлив помочь.
Ему понравилась Одетт! и мне нужно остаться одной… Короче я долго не думала и ляпнула первое, что пришло в голову:
– Вообще-то нужна! – Одетт и Хар повернулись ко мне. Ну, была, не была! – Одетт всю дорогу говорила, что хочет в туалет!
Брови Одетт взлетели вверх, а рот приоткрылся. Похоже её нижняя челюсть отвисла… Хар растерялся, но быстро собрался.
– Давай, я тебя провожу. – он смущённо улыбнулся. Какой милый!
Одетт посмотрела меня, как на предателя. Кстати, отчасти это была правда: в шлюпке она пошутила, что надеется, что корабль находится недалеко, а иначе она может и описаться.
– Да, благодарю. – наконец, Одетт ответила Хару.
Они двинулись по коридору обратно к лестнице (туалет находился на нижнем уровне). Отлично, идея сработала. Правда, потом придётся извиниться перед Одетт.
Каюта была маленькая. Было небольшое круглое окошко. По бокам стояли две койки, заправленные жёлтым покрывалом. По середине стояла квадратная деревянная тумбочка с двумя ящичками. Потолок был на столько низким, что я могла согнутой рукой до него дотянуться, а прохода вообще не было: шаг влево – койка, шаг обратно – другая койка. Проход был в ширину тумбочки. И как её сюда втащили? Нет! Каким образом здесь появились койки? Может их в каюте собирали? Кругом одно дерево… Тёмное и пыльное… Унылая обстановочка.
Я села на койку справа, тем самым застолбив её за собой. Окошко находилось над тумбочкой, но там всю равно ничего невозможно было увидеть: оно было пыльное и какое-то мутное. Когда его в последний раз мыли?
Дверь скрипнула. В проём просунулась голова брата.
– Можно? – спросил он, закрывая дверь.
– Тебя не учили, что сначала нужно получить ответ, а потом заходить? – я облокотилась на стену. – А лучше, вообще, со стуком.
– Не успели. – Себастьян улыбнулся, садясь на койку на против. – Я рано ушёл из дома.
Мы минуту молчали разглядывая друг друга.
– Я могла быть не одна. – нарушила я молчание. – Как бы ты это объяснил своей невесте? Кстати, хорошенькая.
– Я знал, кто тебя воспитывал. И знал, что ты догадаешься, что попробую тебя найти. – он тоже облокотился на стену, скрестив руки на груди. – Я помню, что ты была умная и сообразительная. А значит, ты найдёшь способ избавиться от свидетелей. И я не ошибся: ты ждала меня. – он улыбнулся одними губами. – А невеста у меня лучшая.
– Значит, ты уже семь лет с ней в отношениях, даже из семьи ушёл из-за неё. А до сих пор не сделал её своей женой.
– Я знаком с ней второй год. – твёрдо ответил брат. – И ушёл я не из-за любви, а по другой причине. Вам папаша эту байку рассказывал? Про какую-то мою любовь?
Папа врал нам? Что это была за причина? Ответит ли он мне, если его спросить? Если бы хотел, то уже сказал. Себастьян играет со мной.
– Ну, сын от отца недалеко ушёл. – когда я это сказала, губы Себастьяна плотно сжались. Единственный признак раздражения. – Ты вот байки рассказываешь о своей родословной. Невеста хотя бы знает за кого замуж выходит?
Себастьян оценивающе посмотрел на меня. Решал говорить или нет.
– Я не врал. – в его лице ничего не изменилось, но в глаза были очень напряжённые. – Нам всегда было запрещено задавать вопросы. Если нам что-то и рассказывали, то только для собственной выгоды. Мы жили по правилу: не задавай вопросов, не поднимай глаза – смотри всегда в пол, делай всё беспрекословно, не спорь и не болтай – тогда будешь любимым сыном. Или дочерью. Я так раньше жил. Ты так жила. Пока ты не перешла дорогу папаше…
– Как ты мог бросить меня? – вырвалось у меня. Я проигнорировала скрытый вопрос. – Аврору?
– Я не бросал! – гаркнул Себастьян. Осознав это, он взял себя в руки. – Ты ведь хочешь узнать, почему я ушёл. Так спроси.
– Это связано с тем, что наша мама внучка эмингатора Чризза? – я задала не тот вопрос. Кажется, я поняла, почему он не хочет сам рассказать, а ждёт, когда его попрошу рассказать. Он боялся ответственности. Что случилось такое, из-за чего он убежал из дома? Страшная тайна?
– Частично.
Хочу ли я знать, то, что меня может изменить моё отношение к миру ещё больше, то, что перевернёт этот мир, то, от чего меня будет трясти?
– Да, расскажи.
– Тогда слушай. – Себастьян поддался вперёд. – Времени у нас немного – всего не расскажешь, но основные факты успею. Я жил по этим идиотским правилам, пока отец второпях не попросил меня найти на его столе документы и не привезти их к секретарю короля. Сам он должен был уехать на срочную встречу к эмингатору, тот его вызвал к себе немедленно. А король ждал свои подписанные бумаги. Отец же у нас человек слова, ты же помнишь? Он, видимо, подумал, что я его слишком боюсь и не буду рыться в его бумагах. Однако, оказавшись у него в кабинете, я не мог удержаться от его секретов. Я слышал, как отъехала его карета. Шкафы манили меня. И я начал искать что-то интересное.
Себастьян усмехнулся. Я ждала продолжения.
– Я ужасно разочаровывался, находя разные счета, договора и расчётные листы. Когда я уже сдался найти что-то интересное, как вдруг моё внимание привлёк шкафчик под самым потолком. Он не был частью шкафа, а ещё у него был замок. Я подтащил стул к шкафу и достал свой клинок, чтобы вскрыть замок. Я дружил, как и ты, с людьми не из высшего общества. Кстати, твоя подружка сильно изменилась с тех пор, когда я её в последний раз видел. Выросла… Одетт, кажется. Ну, вот, мои друзья были беспризорники. Да, у нас с тобой был своеобразный бунт против папаши. Они меня и научили всем премудростям воров. Поэтому я без труда вскрыл шкафчик. Там была толстая красная папка. Ни слитков золота, ни драгоценных камней. Но я знал, что бумаги тоже бывают очень ценными. Первые были о его махинациях, тех кого он ограбил. Я всегда знал, что у папаши не честный бизнес. Меня это не удивило. А вот брачный договор… Там говорилось, что отец получает несколько тысяч золотых и два огромных особняка: один в столице, другой в южной части континента. Если честно, я не знаю, зачем он купил этот дом в пригороде Прязни. Хотя, кажется и догадываюсь, но речь сейчас не об этом. И всё это он получит, взяв в жёны самую младшую дочь эмингатора Чризза – Женевьеву Кюстай. А ты помнишь, что матушка была, по крайней мере, до моего ухода, затворницей. Никуда не ходила, подруг не было и вообще не общалась с внешним миром. Кто-то даже думал, что она умерла. Или больна и парализована.
Я покачала головой. Я вообще смутно помнила детство.
– Сейчас она посещает все приёмы. – пожала плечами я.
– Папаша её наконец вытащил из дома? – удивился Себастьян. – Так вот, к чему это я говорю: эмингатор был готов заплатить огромные деньги, только бы хоть кто-нибудь взял его младшую и саму странную дочь в жёны. К тому же эта свадьба скрепляла уговор между папашей и дедулей.
Какой договор?
– Эмингатор не приглашал нас к себе или не звал своими внуками, потому что не хотел знать свою дочь. – догадалась я.
– Да. – подтвердил Себастьян. – Даже подарки на праздники не присылал! – улыбнулся он. Но его улыбка быстро исчезла, и он продолжил. – Матушка устроила своеобразный бунт, не выходя из дома. Она всегда ждала от него любви. Она как-то рассказала историю, что была готова сделать всё для отца. А он её отселил на какую-то ферму, где она жила до замужества. В конце призналась, что до сих пор его любит и готова простить его, сделать всё, что он пожелает. Странная у нас, да? Любовь дочери к отцу сильна… Но не как у тебя. Между тобой и отцом вообще, как я понял, любви нет.