Алеся Ли
Дело Декстера: кошка
Когда я был совсем маленьким, мы часто переезжали, но когда пришла пора идти в школу, семья осела на одном месте, чтобы мне не приходилось заново привыкать к одноклассникам, как и им ко мне. Так, я и познакомился с Эли. Просто вошел в класс в свой первый школьный день и увидел ее.
Другие дети бегали в коридоре, а она сидела в углу за партой в совершеннейшем одиночестве. Маленькая, хрупкая, печальная фигурка, в мешковатой бесформенной одежде.
– Почему ты не играешь с другими детьми? – спросил я, устраиваясь рядом.
Девочка вздрогнула и повернулась ко мне всем корпусом. Она была светленькая, со вздернутым носом и огромными голубыми глазами – очень, очень красивая.
– Я им не нравлюсь, – осторожно произнесла она, словно не веря, что я заговорил с ней.
– Почему? Ты красивая.
Детям проще говорить комплименты, они куда искреннее взрослых. Чтобы повторить эти два простых слова в сознательном возрасте, я набирался смелости несколько лет.
– Думаешь? – Эли стянула с рук огромные нелепые варежки. Ее ладони и пальцы покрывали множественные рубцы и шрамы, местами кожа вздулась, словно после ожога, очевидно причиняя боль.
Мы вдвоем смотрели на ее руки, она – сосредоточенно, я – удивленно.
– Никто не хочет дружить со мной, – просто сказала она.
– Я буду.
Оно пришло впервые, то самое, неуловимое чувство, которое не отпускает меня до сих пор. Желание защищать.
– Я буду твоим другом.
Надеть варежки обратно оказалось непростой задачей, но с моей помощью дело пошло быстрее.
Я полюбил Эли с первого взгляда, и все эти годы не переставал удивляться и боготворить удивительную силу духа, заточенную в слишком хрупкой для него оболочке.
Эли хотела покорить этот мир, но не могла справиться даже со случайным падением.
Я осторожно коснулся ладони Эли – моя рука легко прошла сквозь варежку. Одноклассница вздрогнула и взглянула на меня.
– Холодно. Никогда не встречала…
Я был уверен, она скажет «никогда не встречала, таких, как ты», но она закончила вопрос иначе:
–… тебя прежде, почему?
Я выдохнул, прошел сквозь стол, слишком увлеченный моментом, чтобы обращать внимания на такие мелочи, и присел рядом с ней.
– Мой дед – профессор, он как рок-звезда среди ученых-историков, мы часто переезжаем, – охотно поделился я.
В глазах Эли мелькнула грусть.
– Значит, ты скоро уедешь?
– Нет, деду предложили место на кафедре, и он согласился.
– Познакомишь меня с ним? – застенчиво спросила Эли, привычно пряча руки в варежках.
– Обязательно. Мы же теперь друзья…
Я отвернулся и медленно пошел прочь. Станет ли она, как прежде проводить столько времени со мной, когда для нее откроется целый мир новых возможностей? Да и захочет ли…
Эли не позвонила.
И на следующий день в школу не пришла. На сообщения она не отвечала.
Самые бесконечно тянущиеся дни в моей жизни.
Эли вернулась в школу спустя неделю. Вошла в класс бледная, с потухшими взглядом. Ее фигурка казалась еще более хрупкой, а очередной безразмерный свитер – слишком большим и совершенно ей неподходящим.
На перемене я решительно отвел слабо сопротивляющуюся Эли в сторону.
– Что стряслось?! Где твой биокостюм? Ты разве не должна сейчас проходить адаптацию?!
Слезы потекли внезапно, словно на речке прорвало плотину. Они стекали по щекам Эли и падали на свитер.
Испугавшись такой перемены, я поспешно обнял ее, прижимая к себе и загораживая спиной от любопытно подглядывающих одноклассников.
– Они… они… они… – Эли захлебывалась в печали, раз за разом безуспешно пытаясь объяснить, в чем дело.
