Алексей Васильевич Миронович
Победы не будет. Возмездие

– Всё… Ему пиздец. – произнёс Стахов даже перестав дышать.

Разъярённый Беннет, со звериным рычанием не секунду замерев – бросает тело над головой прямиком в дверь. Тело рядового пролетев три метра с грохотом ударяется о стальное полотно и глухо падает около неё. Но от жертвы насилия не поступило не одной эмоции, на против, он начал вставать, смотря зверю в глаза холодным волчьим взглядом. Дюк не раздумывая не секунды «словно разъярённый слон» попёр на встречу сопернику. В этот момент встревоженный сотрудник охраны, что услышал не членораздельные звуки за дверью, отпирает дверь универсальным магнитным ключом и только успевает слегка открыться дверь:

– Твою ж!.. – воскликнул он и только успевает отскочить в лево от рамы двери.

И Дюк с рёвом – наносит мощнейший (чуть ли не с прыжка) прямой удар с ноги в корпус соперника. Последний, от такой кинетической энергии вылетает в коридор, падает на полированный пол и проскользив ещё несколько метров – останавливается без движения.

– Дюк, ты его убил! – подорвавшись испуганно воскликнул Сидоренко.

Доктор, ударившись о Дюка «словно о стену» – выбегает в коридор, падает на колени перед своим чадом.

– Лёшь, Лёша, Алексей! – тормошил он его. – Ты меня слышишь!?

И только доктор собрался прощупать на шее пульс подопытного, как тут же, в одно мгновение, правая рука падшего, резко и жёстко – хватает доктора за шею.

Давление нарастало… Голос доктора перешёл на писк, вскоре и вовсе на шёпот.

– Дюк, нужно остановить его! Где этот грёбаный пульт?! – «подорвавшись» воскликнул майор Стахов.

– Какой пульт?! – взволнованно воскликнул Гончаров.

– Ну, сука, как его, этот грёбаный планшет! Мать его на хуй! – размахивая руками, глазами шарил по комнате майор. – А, вот он! Так бля… – нахмурив брови не известно что тыкал он в спешке. – Как тут сука… Что тут нажимать, как он это делал… Доктор,как его отключить?! – задал нервный вопрос он, но, в ответ услышал немое шипение и бледнеющее лицо Сидоренки. – А!.. – оскалился он. – Чёрт возьми, значит будем действовать по старинке! – бросив планшет, он рванул за наступающим «словно тяжёлый танк» Беннетом.

Дюк разбежавшись подскочил «словно в прыжке на длину» (в попытке просто раздавить угрозу своей массой) но соперник тут-же отталкивает доктора и перекатывается в право, после, ловкий подскок с подъёмом на ноги (в это время выбежал Стахов, прикрыв собой доктора, который уже жадно глотал ртом воздух). Охранник не растерялся и увёл Сидоренко в глубь помещения управления полигоном.

– Тревога тревога! Человек вышел из-под контроля! – достав рацию затараторил охранник.

– Дай сюда! – вырвал рацию из рук охранника – Гончаров

Тут-же завыла сирена тревоги…

– Приём, это «центр», доложите что у вас случилось!? Почему ваши бойцы дерутся!? – дал взволнованный запрос диспетчер.

– На связи «москва соло», нами вычислен вражеский контрразведчик. Срочно поднять тревожное отделение и направить к кабинету управления тренировочным полигоном.

Тем временем: в коридоре, обе стороны уже вошли в контакт (завязался рукопашный бой два на одного). Сигнал тревоги настойчиво перекрикивал резкие вздохи от пропущенного очередного точного удара. Вышедший из-под контроля «прокачанный» человек, показывал не человеческие возможности. Он оборонялся и извивался «подобно кошке», а атаковал резко, технично и точно «словно кобра». В его боевом танце не было не единого лишнего тело движения.

– Тревожная группа уже поднята, ваш квадрат оцеплен. – доложил диспетчер.

– Срочно пришлите снайпера с зарядом транквилизатора. Враг мне нужен живым, это приказ! – воскликнул Гончаров.

– Принял, ваша команда услышана.

В это время: майор Стахов, получив с десяток ударов по болевым точкам, превозмогая боль и онемение контрольных мышечных групп, всё-таки схватил сошедшего с электронных катушек Мироновича сзади (обхватив его крепкими руками «словно удав») и крикнул:

– Выруби, я его держу!

– Нет!!! Его череп не выдержит! – заорал из глубины помещения голос доктора.

Дюк, не мешкаясь, тут-же: подбежал, замахнулся, но, в это время и соперник не спал… Согнувшись как улитка, он поджал ноги к подбородку и с аккумулировав всю имевшеюся энергию – резко выпрямился и с двух ног произвёл удар в плечи уже набегающему Беннету. Дюк, вошёл плечами в пятки соперника «словно столкнулся с бетонной стеной» (о чём дал знать характерный хруст в плечевых суставах). «Словно в замедленном действии», его собственная масса грозного тела, устремилась вперёд не смотря не на что. Массивный торс: оторвался от пола «словно кто то не видимый выдернул коврик из под его ног» и он ударившись спиной о полированный мрамор – упал, попутно сбив с ног и майора Стахова.

– Сука… – прошипел «москва соло». – «Центр» – он сбежал! Повторяю – он сбежал! – воскликнул Гончаров увидев, как вырвался ловкий боец и уже сверкает пятками. – Перекрыть весь отсек, закрыть все двери и проходы наглухо! – добавил он, помогая подняться обоим офицерам.

– Принято, блокирую ваш уровень. – ответил диспетчер.

– Не дайте ему заполучить оружие. – так-же выбежав из помещения предупредил их всех – доктор Сидоренко. – Вы уже видели, на что он способен в ближнем бою. Поэтому, настоятельно не рекомендую вам испытывать его – с оружием в руках. – нервно покачивая головой добавил доктор.

– Твою ж душу!.. – воскликнул Гончаров и вспомнив добавил. – Планшет! Выруби его, как и включил!

Спустя секунду случилось самое страшное: доктор поднял разбитый планшет и немногозначно посмотрел на Стахова, после, добавил:

– После уничтожения источника сигнала, в шейном процессоре сохраняется последняя команда, и самое главное – «он сейчас не нападает, а защищается». То есть, вы на одной стороне – но точки зрения разные.

– Бля… – произнёс майор Стахов и тут-же получил смачного леща от Дюка.

– Ваня! Мать твою… – нервно зашипел он полупив бешенные глаза. – Теперь бегом исправлять наш косяк! – воскликнул Беннет.

– Ммм…, – нервно промычав Стахов сжав до хруста кулаки. – бегом за ним!

И оба сорвались в спринтовые догонялки сверкая пятками берцев.

– Центр, это «москва соло», не в коем случае не применять оружие, а лучше спрятать его в безопасное место и под замок. Противник очень опасен, но он нам нужен живым! Как поняли меня?! – на одном дыхании изверг из себя Гончаров.

– Принял вас, преступника наблюдаю.

***

Тем временем:

Тревожная группа.

– Тревожная группа остановитесь! – воскликнул диспетчер.

– Всем стоять! – громко приказал капитан (командир группы) подняв соответствующий жест. – Что случилось?

– Я открываю помещение с права, забрасывайте туда всё огнестрельное оружие! – ответил диспетчер не объясняясь.

– Зачем?! – ошалел от такого приказа капитан, другие – искривили лица в недоумении.

– Не когда объяснять, доверьтесь «москве соло», давайте! Не тормозите мать вашу!Иначе будет больше двухсотых – чем трёхсотых! – восклицал диспетчер.

Все не за медлительно покидали своё оружие закрыли дверь и на замке тут же загорелся красный индикатор (сообщая о строгой блокировке).

– Внимание тревожная группа, враг уже близко! Приказ – захватить нарушителя живым! – приказал голос дежурного диспетчера.

– Вас понял центр, мы его возьмём не волнуйтесь. Ну может только слегка помнём… – ответил капитан кривляясь с ехидной миной и предвкушая рукопашное веселье.

– Ну слегка – разрешаю. – улыбнулся диспетчер.

– Ну парни, готовы?! – спросил капитан своих бойцов победно разводя руками.

– Как пионеры! Сейчас потанцуем… – ответил один из них, поднимая дух соперничества и разминая шею и плечи.

Все бойцы распределились по трёх метровому коридору…

Уже из-за угла, вдалеке, звук человеческого бега становился всё отчётливее и яснее…

Боец на удивление оказался прав – о боевом танце, но он даже не подозревал, кто будет в нём ведущим…

«Прочипованный» рядовой выскочил из-за левого изгиба коридора и стал колом (уставившись на бойцов). Другая сторона, от неожиданности, сделала так-же. Но эффект быстро испарился и обе стороны тронулись на друг друга. Алексей шёл не спеша, а бойцы «тревожники», в экстазе преддверия победы уже набирали ход подбавляя пару.

И тут пошло поехало…

Первый боец выскакивает навстречу рядовому:

«замах, блок, техничный приём, залом, хруст, крик.»

– А!!! Моя рука!!! – послышался вопль и человек падает на пол корчась от боли.

Следующий боец:

«замах ногой в развороте, удар берцем в голову и человек в кувырке отлетает без чувств в сторону.

После этого, доверие «тревожников» к «москве соло» – повысилось в геометрической прогрессии.

– Заходи со всех сторон, задавим его! – заорал капитан выразительно направляя всех руками.

Алексея начали окружать…

Последний даже не остановился, всё также непоколебимо продолжая идти на встречу врагу…

«Да кто ты такой…» – продумал капитан. – Атакуем!!! – взревел он.

И закружились тела, пропитанные адреналином и волнением – в боевом танце…

«Первый: принимаю, блок, уход, рычаг, хруст, крик, отбросить… Второй: принял, захват, укрываюсь телом, удар в рёбра, конвульсия, крик, упал… Третий: прыжок с переворотом, удар заднему в грудь с ноги, пригибаюсь, уход от удара, колющий удар в «солнышко», добить коленом в голову, выключен… Четвёртый: принимаю, перевожу удар в сторону, подножка, упал, следующий… Пятый: не дурак, звание капитан, статус – опасный, опытный, выхожу на боевую позицию, меня захватили за шею сзади, резко приседаю, захвативший теряет равновесие, падает, главарь рядом, вырываюсь, принимаю удар – отбил, блок, спазм, больно, терплю…, отхожу… Подымается его боец: наблюдаю, снова удар, блокирую…, отхожу… Заметил позади два бегущих противника: блокирую фронтальной удар, делаю вид что не вижу задних, жду…, жду…, жду…, жду…, замечаю позади взмах – падаю! Наблюдаю как задний противник не успевает остановить свой летящий кулак, удар…, тело отлетает – капитан нейтрализован. Наблюдаю взмах ногой: откат, удар мимо, откат, встаю, принимаю удар, отвожу удар, блокировка невозможна, отхожу сам, принимаю удар левой, откланяюсь, отвечаю, резкий удар в икроножную мышцу, наблюдаю эффект – ответ положительный, враг ограничен в свободе движения. Принимаю напарника: удар, откланяюсь, удар в икроножную мышцу, удар отбит, захват, тупой удар в спину, больно, падаю, терплю, перекатываюсь, удалось уйти от давящего удара нагой, подскакиваю, подскок не удачен – спазм в мышцах спины, падаю, больно, терплю, плавно подымаюсь, фиксирую удар, ухожу, нижний замах ногой, подсечка, боец падает на левый бок, отражаю удар напарника, моё тело истощается, дыхание затруднено, система фиксирует пониженный уровень кислорода в крови. Подхожу на ближнюю дистанцию: скоростная четвёрка в корпус – враг держится, взмах, отклоняюсь назад, не хватает дистанции, принимаю удар в лобную часть черепа, падаю на спину, темнеет, борюсь, зрение восстановлено до оптимального уровня. Быстро подымаюсь: фиксирую удар, уклоняюсь, захват кисти, болевой приём, хруст в пальцах противника, крик, враг падает на колени – Отступаю. Замечаю ещё одного. Боец в дальней части коридора, приоритет опасности наивысший, задача нейтрализовать в первую очередь – бегу. Чувствую резкий захват, падаю. Наблюдаю захват, удар правой ногой в голову помехи, захват освобождён, бегу. Тридцать метров, двадцать метров, вижу дымку, чувствую укол в торс, боль, вижу колбу с иглой, онемение, туман, слабость, сознание угасает, ноги не держат, падаю, темнота…

С неистовой, сумасшедшей скоростью «словно в процессоре суперкомпьютера» проносились команды само контроля в ускоренном «электронно-медиаторной системой» – мозге Алексея.

После выстрела зарядом мощного транквилизатора, рядовой «словно обездушенная кукла» рухнул на пол без сознания. Прибежавшие Гончаров и Сидоренко – ахнули от такой картины:

«стонущие от боли бойцы с ушибами и переломами корчатся на мраморном полу, их командир, лежит расставив руки в обе стороны, без сознания и окровавленным лбом. На против Дюк, корчась от боли и держась за кисть руки пытается встать (опираясь на правую ногу) а боец, что стрелял транквилизатором – остолбенел с широко раскрытыми глазами».

– Дюк! – воскликнул доктор, подбегая к нему. – Сейчас, погоди, дай посмотрю. – Сидоренко оглядел его неестественно скрюченные пальцы. – Он вывихнул тебе суставы двух пальцев. – оценив, констатировал доктор.

– Я и сам вижу чёрт побери! А!.. – басом завопил он от боли как только Сидоренко дотронулся до них.

– Терпи! Зажми что не будь в зубах, чтобы не сломать их! Я вправлю тебе их сейчас.

– Давай братуха, на держи, зажми зубами покрепче. – быстро при хромав к Дюку, расстегнул и вырвал с треском свою портупею из штанов и сложив в три слоя, он – вложил Беннету её в рот. – Ща-ща-ща всё сделаем родной, потерпи, я понимаю больно…, но что уж теперь. – волновался Стахов и подбежал к лежащему капитану. Открыл аптечку, достал из неё «шприц-тюбик» и сходу вколол его Дюку в ногу. – Давай. – скомандовал Стахов, и крепко обхватил Беннета за плечи сзади. – Давай!! – рявкнул он.

«Хрусть!» – послышался звук первого сустава указательного пальца.

– Ммм!!! Амммм!!! – заорал от дикой боли майор, а Стахов еле успел словить портупею во рту Дюка и тут-же крепко сдавил его в своих объятьях (не давая вырваться судорожно извивающемуся от дикой боли телу).

– Давай второй, чё ждёшь бля!!!

– Я не могу его руку взять, он её прижал к себе, у него же силы как у коня! – в ответ завопил Доктор.

– Бля… Дюк…, ну чё ты как ребёнок, ей богу… – Стахов схватил правой рукой повреждённую руку Беннета и прилагая не малые усилия вытянул её в перед .

Трясущиеся от напряжения и боли руки обоих силовиков – остановились перед доктором.

– Давай!!!

«Хрусть!» – и снова Беннет завопил от боли.

– Ну вот и всё… Всё хорошо… Ни чего страшного, на нас как на собаках всё заживает. – добавил Стахов и вскоре начало действовать обезболивающее и Дюк стал затихать.

Стахов отпустил объятья и отошёл, майор Беннет, покачиваясь, сделал пару шагов вперёд и рухнул без чувств – прямо на тело капитана.

– Твою мать, Дюк!? – кинулась к побледневшему громадная фигура.

***

Спустя час…

«Мед-сектор» бункера.

Сверхчистые и современные палаты, коридоры, медицинская техника. Контингент данного уровня от молодых и энергичных учёных, до пожилых – профессионалов ультра класса.

– Всё время как попадаю в такие места, ощущаю – словно попал в иной мир. – произнёс доктор Сидоренко многозначительно оглядывая всё, и всех вокруг.

– Да… – шагая рядом, и задумавшись пробасила высокая и здоровенная фигура, покачнув густыми усами под крепким носом. – Вот если бы люди узнали, сколько у нас истинных таланов и гениев, что они есть, что их очень много и они трудятся в три смены.

– Конечно, ты прав Валер, народ должен знать своих истинных героев, – легко закивал Алесей. – но, практика сущности человека говорит о том: что если наш вид узрит истинную свою силу и мощь, то – он очень быстро возгордиться и превратиться в тирана. – его лицо легко искривилась в досадной гримасе. – Понимаешь, – пожал он плечами. – так устроен человек, если он, возгордиться: то личность иссохнет и атрофируется, – доктор закивал и посмотрел на Стахова. – как мышцы без нагрузки – понимаешь Валер?

– М-да… – пробасил он даже не оглядываясь на доктора. После, тяжело вздохнул и добавил. – понимаю друг, – легко закивал он. – ещё как понимаю родной…

Сидоренко недвусмысленно пожал плечами, губами и бровями, и снова посмотрев в перёд – добавил:

– Вот поэтому: мы вынуждены принижать наши достоинства и достижения намеренно. – теперь уже он тяжело вздохнул. – ради того, чтобы сохранить русскую сущность (славянскую душу), которой, по человечности – нет равных. Мы – это гармония, в первую очередь души. Мы в отличии от всего мира, учимся – у всего мира. Поэтому нам так важно сохранить самое ценное (сущность благородной «русской» души). Мы не зря находимся в центре всех энергий – всего мира. Бог дал нам это тяжёлое бремя скреплять всех людей, всё человечество в один не рушимый – «мир». Ну, – пожал он плечами. – мне так кажется, во всяком случае. – закончил доктор, слегка опустив взгляд.

– Да… – легко, но задумчиво закивала великая фигура. – Как бы это прискорбно не звучало, но: тяжесть, голод, испытания, отсеивают истину – от мусора правды; воспитывают дух и укрепляют его (только голодный и измученный покажет свою истинную внешность перед этим «грязным» миром).

– Вот-вот, – закивал и легко ухмыльнулся доктор. – в правильном направлении мыслите – мой друг.

Сидоренко и майор Стахов уже подходили к палате под номером девять. Открыв дверь, доктор заметил сидящего Дюка на краю кровати и отрывок не расслышанной полностью фразы которая адресовалась рядом сидящей на стуле медсестре:

«…поэтому, дорогая моя… – положил он ей свою суровую руку на хрупенькое плечо. – не выпендривайся, подойди первая, извинись и помирись с мужем. – он убрал руку с плеча и как смог, нежно приподнял её подбородок (заглянув в глаза). – Запомни сестричка – на свете нет такой драгоценной короны, которая была бы дороже семьи. Твоя жизнь – это твой муж. Жизнь твоего мужа – это ты. Если не нравится муж, значит в первую очередь – ищи проблему в себе. И запомни, «мы», – выделил он это особо и недвусмысленно. – созданы для того, чтобы не допустить вознесения этой короны, – он приостановился и не двусмысленно заглянул в её сверкающие ангельские глазки и плавно провёл большим пальцем правой руки по своей мощной шее и протяжно закончил. – вообще…

– Разрешите, товарищ майор? – интеллигентно попросил доктор, косо поглядывая на медсестру.

– Ой! – взволнованно прикрыла она свои губки. – извините… – тихо воскликнула женщина, резко встала со стула и скользнула мимо мощных тел к двери. – у меня так много дел, я побегу.

Но вдруг она неожиданно остановилась у белоснежного полотна, обернулась и тихо произнесла глядя в глаза Дюку:

– Спасибо вам, Александр, да хранит вас бог. – и тут же бесшумно упорхнула «словно белая голубка» мира.

Стахов, натянув рабочую маску строгости (сдерживая удивление и радость) – закрыл дверь, но, после, эмоции стало сдерживать не в мочь, и он посмотрев на Беннета плеснул:

– О, дружище!.. Да я погляжу ты вживаешься в роль… – раздавило лицо Стахова сочная улыбка. – Молодёжь пугаешь страшилами всякими.

– Да пошёл ты… – ответил здоровяк вставая с кровати и оба крепко пожали друг другу руки и по-братски обнялись.

– Ну ты и напугал нас…, – закачал головой Стахов. – пердун старый. – оглядел он своего друга держа за плечи. – Может тебе уже всё, того – недвусмысленно качнул головой Стахов. – на пенсию отправляться пора? Будешь, вон, – давя улыбку кивнул на дверь усатый. – проповеди читать молодняку.

– Слышь!? – крайне возмутился Дюк. – Ты кого стариком назвал!? А ну-ка, – воскликнул Дюк и встал в импровизированную боксёрскую позу, – ща я тебе твою броню ржавую проверю, а-ну давай! Ну, чё-ты, давай-давай! – наносил он имитационные удары по корпусу боевого брата.

– Оп-оп, а-ну давай, хоп-хоп, ещё, а-а-а!.. – отвечал тем же Стахов (его духовный родной брат). – Промазал! Ну чё-ты косой что-ли!?

Доктор (что стоял в сторонке) с блаженным умилением смотрел на здоровенных «словно грузовые кони» взрослых мужиков, что «подобно малым детям» (неразлучным братьям) резвились в игре – мерясь силами. Вскоре Стахов обхватил Дюка и сжав кулак, костяшками: принялся взъерошивать ему голову, а Беннет продолжал отчаянно отбивать его бока, конечно-же – не настоящими ударами.

«Время замедлило свой бег для Алексея Сидоренки»…

«Боже…, – покрылась испариной его душа. – ты видишь, как они счастливы?.. Нам удалось примирить двух братьев! – ментально он обнял сам себя, но в реале: лишь натянулась еле видимая милая улыбка. – Если эти двое смогли, – чаша грусти и холодной боли пролилась на его сердце (заставив его содрогнуться и сжаться). – значит и другие смогут!? Теперь я понял нашу истинную цель… Господи… – уже шептал он. – Боже мой милостивый… – сложила его душа руки перед собой и встала на колени взирая в куда-то вверх. – дай нам сил, чтобы пройти этот сложный путь. – это было внутри, но снаружи: милая улыбка на лице (которая говорила ровно – не что), хотя его душу, настойчиво грыз червь боли от знания настоящего и возможного будущего.

– Так, доктор, что это было со мной, – став неожиданно строгим, повернулся Дюк. – зачем вы мне вкололи усыпительное? Я же не девочка, мог бы и потерпеть.

Но доктор: крайне задумавшись, лишь мило улыбался.

– А?! – произнёс он вынырнув из потустороннего мира. – А, да, нет!.. Мы тебе не вкалывали снотворное, мы вкололи обезболивающие. – со странным лицом закивал он. – А так – ты сам вырубился. – его глаза постепенно приходили в себя «словно голос проснулся – а тело ещё не успело». – Да, именно так, угу.

– А как так, – истинно удивился Дюк полупив глаза. – меня ж… – пометался он взглядом между обоими. – Да я ещё и не такое выдерживал!? – в недоумении произнёс здоровяк (или новоиспечённый Александр).

– Несколько не сомневаюсь в вашей выдержке уважаемый вы наш. – без сомненья закачал головой доктор. – Но естественное старение тела – ещё не кто пока не отменял. – констатировал неизбежный факт.

Дюк, всё прекрасно понимал и без особых знаний учёного. Он улыбался от радости, что снова увидел своих по духу друзей, но вдруг, он, что-то вспомнил и на его лице начала стремительно гаснуть пламенная улыбка.

– Дружище, что-то не так? – заметив чересчур явное изменение на лице Беннета – спросил майор Стахов.

Дюк плавно заглянул в глаза Стахова и произнёс:

– Где оно?

– В смысле, что это – «оно»? – взволнованно задавая вопрос, засомневался о реальном здравии Дюка, Стахов.

– Где?.. – провибрировал не хороший утробный голос уцепившись взглядом за душу позади стоящего человека.

– Он в охраняемой палате. – ответил Сидоренко с понимающим взглядом виновато опустив взгляд. – Этот человек, сейчас проходит диагностику.

– Что, вы, с ним – сделали?.. – в состоянии полного непонимания, лёгкого шока и плавно разгорающегося гнева: плавно «словно грозная, огромная туча» – подошёл Дюк к доктору.

– Он всё равно бы, – отвернулся последний не уже было не в состоянии сдерживать ментальный натиск суровой фигуры. – всё равно он погиб бы от ран.

– Что, ты, с ним, сделал?.. – его лицо ужасно сжалось а каждый слог, на вибрирующем пугающем выдохе, уцепившись за шиворот мощными «словно стальные клешни» и покрытыми частыми мелкими рубцами боевых шрамов руками, еле сдерживая ярость – прошипел боевой майор (подтягивая к себе доктора и прожигая его своим пламенным, вопросительным взглядом).

– Тихо, тихо… – поспешил остудить само воспламеняющего Беннета. – Дюк, успокойся.

– Он живой, Дюк. Он такой же как все. Не чем от нас не отличается. Он не робот. – еле сдерживая неистовый страх (что сейчас сдавливал лёгкие), ровно, но напряжённо ответил доктор.

– Так, Дюк, – русский взял Беннета за плечо и попытался отодвинуть (но тот стоял «словно кирпичная стена» даже не шелохнувшись). – успокойся, ты просто не понял всего до конца. – пытался успокоить его майор Стахов. – Брат, отпусти его…

– Да чёрт побери!.. Объясните мне, что за хуйня здесь твориться! – отпихнув от себя Сидоренко воскликнул Дюк (смотря то на Стахова, то на побагровевшего Доктора). – Что это!? – крайне выразительно указал он куда-то в коридор. – А, мать вашу!? Каких-то ноль пять человека, с какой-то хренью на шее: в миг превращается в хуеву машину для убийства! За один миг, за один щелчок сука!!! – яростно жестикулируя крепкими руками орал он.

– Дюк, послушай. – равномерно, пытаясь не заводиться – произнёс Стахов.

– Нет, вы бля видели!!? Он, нас всех: хуеву тучу народу бля! Заметь, – выразительно указал он пальцем. – не последних бойцов – натянул на свой волшебный кукан «словно шайку малолетних гопников»!! Это как так бля!? Это, как!!? И после этого, вы будете мне втирать что это живой человек!? – свирепствовал эмоциями майор (уже не веря не единому слову и даже собственным глазам).

– Дюк, прошу – остановись. – уже чуть громче произнёс Стахов, крайний раз пытаясь остановить его.

– Что это!? Признавайся доктор… – прошипел здоровяк и снова попытался схватить Сидоренко, но: его вовремя остановил майор Стахов (заслонив собой доктора). – что ты создал?.. Это робот?! Киборг?!!

– Да твою ж мать!.. – нервно произнёс Стахов и крепко оттолкнул Дюка от себя. – Забей своё ебало – американец, и послушай нас!!!

В одно мгновение «словно по счелчку» в Дюке что-то сработало и он – остолбенел…

Его взгляд «словно споткнулся», в сердце хлынула нестерпимая горечь обиды и он, в момент успокоившись – отступил на пару шагов назад. Его лицо стало каменным, глаза опустели, задрожали.

Стахов сначала удивился (что у него так быстро получилось успокоить Дюка), но потом до него начало доходить…

– Твою мать… – тихо ругнулся Стахов вскинув руками.

Но уже было поздно…

– Дюк…, – развёл он руками с виноватым лицом. – прости, клянусь – я не хотел. – в отрицании закачал головой он. – Я не это имел в виду… Я просто хотел. – произнося несколько мыслей сразу и окончательно запутавшись произносил майор, оправдываясь.

– Заткнись. – обиженно пробурчал Дюк, усаживаясь на край кровати и не отрывая от пола взгляда. – я всё понял.

Он опёрся о поручень и холодно глянул на доктора.

– Я вас слушаю.

– Твою мать… – опять Стахов взмахнул руками. – Хотел как лучше, а получилось…

– Хреново получилось… – холодно закончил Дюк не отрывая взгляда от доктора.

– Ну, доктор, ваше словно – прошу. – не двусмысленно глянул и кивнул Стахов.

Майор присел на третью кровать, а Сидоренко на вторую – напротив первой где и сидел Дюк.

– Дюк. – тяжело начал доктор со взгляда в пол. – Данный инцидент, случился по моей вине. – его глаза снова поднялись. – Я приношу свои извинения и обещаю, что такого более не повторится.

Дюк, напротив: сидел с каменной миной, не излучая не единой эмоции, но пристально глядя в глаза собеседнику «словно даже не моргая».

– Данный инцидент, не дал понять нам всем…

– Ооо… Ещё как дал… – многозначительно закивал Дюк. – Понять. – с издёвкой добавил и снова замолк.

– Не дал понять нам то: что это за технология, в чём её плюсы, минусы и особенности. – продолжил Сидоренко.

– Ну минусы мы уже знаем, поэтому можно сразу перейти к плюсам. – монотонно ответил Беннет.

– Нет Дюк, данный недочёт, это не единственный минус. – слегка не уверенно ответил доктор.

– Ах!.. Даже так?.. Я тогда даже боюсь подумать… – тут он резко замолчал «превратился в камень». – Продолжайте.

– Кроме этого не достатка, остальные минусы, более опасны именно для самого человека, который находился под влиянием данного аппарата.

– Значит, вы хотите этим сказать, что данный человек находился под «частичным» влиянием этого ошейника, а не управлялся им? – начиная трезво размышлять, принялся задавать вопросы Дюк.

– Именно так, Беннет! – обрадовался тому доктор, что налаживается контакт взаимопонимания. – Данная технология, не в коем случае не управляет человеком и его сознанием! Она лишь стимулируем нужные участки головного мозга в нужные моменты и подавляет другие (к примеру: участки отвечающие за страх). И ещё: как вы уже заметили, данная нейросистема позволяет очень быстро обучать человека практически любым навыкам. Единственное чего не даёт эта нейросистема, так это дополнительной физической силы, как, к примеру – химические боевые стимуляторы. Коим, кстати, мы таким образом пытаемся предложить реальную замену. Данная нейросистема, поможет поднять парализованного, дать реальную перспективу по излечению психических болезней, и дать больным людям вторую жизнь! – возбуждённо изложил доктор Сидоренко.

– И в итоге… – холоднокровно пробасил Дюк. – сделать из них армию боевых биороботов, которые станут дамокловым мечом, над неугодными – властителю сего. Понятно… – закивал он с досадным лицом и выпрямил спину.

Доктор, тут-же еле видно замялся и глаза как-то самопроизвольно опустились.

– Как я понял, как раз вы – этого и не учли?

Тут-же, проникшись смыслом, плавно спохватился за спиной остолбеневшего учёного, майор Стахов.

– Доктор, ведь вы же всё предусмотрели?! Ведь правда?! – не желая верить своему чутью, на позитивной, но быстро затухающей ноте – спрашивал он.

– Нет… – еле слышно промямлил доктор.

– Что?! Да?! Ведь да!? Доктор… —снова произнёс Стахов, но в конце его улыбка как-то нехорошо искривилась.

– Нет… – слегка виновато ответил он, легко оглядываясь назад. – Вот как раз об этом, я и не подумал.

И тут-же, у майора «словно всё провалилось в бездну».

– Твою ж маму… – поднявшись с кровати и взявшись за голову, стал нервно её потирать офицер. – И что теперь? Если эта технология попадёт в руки – сами знаете кого, то мы можем столкнуться с ордой таких отборных головорезов?

– Это исключено, потому что, когда меня арестовали, информация была уничтожена вместе с носителями, кроме моего личного накопителя, который мне удалось утаить от них – зашив его себе в тело. – отчаянно оправдался Сидоренко.

– Это прекрасно… – больно закивал он. – По истине геройский поступок. – он начал ходить из стороны в сторону о чём-то думая (или скорее наоборот). – А не напомните вы ли мне, – восклицательно задал вопрос Стахов и слегка наклонился к учёному. – кто именно арестовал вас?!

– Члены мирового сообщества учёных , в берлине… – не уверенно ответил он.

– А кто, простите за дерзость, арестовал и уничтожил ваше научное имущество? – продолжил своё давление на учёную голову майор.

– Наши. Отдел «ФСБ»…

– А… – недвусмысленно закивал он сложив пазл у себя в голове. – Ну да… Как я сам не догадался… Ну, что мне вам сказать – наш дорогой. Я помню то время – словно вчера. И я вам кое-что сейчас расскажу – интересное. Так сказать – «закончу картину маслом». Спустя два года слежки, наш комитет собственной безопасности вычислил одного человека занимавшего на тот момент довольно-таки высокое руководящее место в «ФСБ»: на получении очень крупной и странной суммы денег, от не известного источника, за такое же – не известное «что-то». После, его всё-же взяли за его не преступные яйца – и закрыли: до более подробного выяснения причин и следствий. Но вот что удивительно!.. – выразительно раскинул он руками. – После недели заключения под стражей, он чудесным образом – пропал! – суровое лицо сверкнуло гримасой детского недоразумения. – Словно испарился… Чудо… Не правда ли?.. В месте с огромной суммой – конечно-же. Вот же какая ирония судьбы!.. – воскликнул майор и снова всплеснул руками.

На лице Дюка, тут же начала натягиваться недвусмысленная ухмылка.

– Понятно. Теперь мы не одни такие – особенные… – пробасил Беннет. – Ну, что сказать, если сидеть на попе смирно – то мы точно не выиграем это противостояние. – Дюк встал с кровати. – Ведите доктор, показывайте, что может ваше чадо гениальной, русской, мысли. – сделав ударение на предпоследнее слово, посмотрел на Стахова, Дюк.