Алексей Толстой
Завещание Афанасия Ивановича
Он вдруг перегнулся с балкона и крикнул:
– Афанасий Иванович!
Но за гулом толпы голос его не долетел до того, кого он звал: в толпе двигался кряжистый человек без картуза, русоволосый, причесанный на пробор. Он шел с портфелем, тяжело ступая. Коричневый френч его с двумя орденами Красного Знамени был расстегнут. Горбоносое красивое лицо с подстриженными усами казалось лениво-мрачным. Вот кто-то поклонился ему он поднял стальные страшноватые глаза, ответил без улыбки на поклон. Остановился у газетного киоска, и плечи его, казалось, заслонили и продавца, и киоск…
– Э, жалко – не слышит… Знаете, кто такой? Афанасий Иванович. Ну да, сам Афанасий Иванович…
Тогда сидевший за пальмовым листом живо обернулся, чтобы посмотреть на этого легендарного человека… Так было бы, если кому-нибудь вдруг указали на улице: «Смотри-ка, вон с портфелем идет, рябоватый, – так то Степан Тимофеевич Разин…» Купив газету, Афанасий Иванович повернул за угол и скрылся в толпе…
– Служит сейчас в деткомиссии. Сильный человек – командовал Железной дивизией, сам много раз рубился в конных боях, теперь вихрястых чертенят вытаскивает за вихры прямо-таки из-под вагонов, многих прямо-таки спас, в люди вывел… А все-таки не могу привыкнуть: Афанасий Иванович – и с портфелем… Да… А скольких уж и нет среди нас…
Рассказчик на минуту поник головой, перебирая в памяти погибших командиров, убитых товарищей… В вечернем сумраке, спускающемся на город, они прошли перед его взором суровой вереницей…
