Алексей Рябчиков
Диалоги. Почти как у Вуди Аллена
Диалог о творчестве
Андрей, сидя за соседним столиком, смотрит, как девушка уходит «за кофе». Напротив Андрея сидит Алиса. Оба пьют кофе.
– Идеальная сцена обмана, – шепчет он. – Кофе. Обязательно вставлю в книгу.
– Да-да… Но все же почему я не подхожу для этой роли?
– Это решаю не я. Режиссер решает.
– Но он мне сказал, что ты великий гений, написавший великий сценарий, и у тебя полный карт-бланш на все решения.
– Он так сказал?
– Да!
– Интересно, даже очень интересно. Но режиссер он. И решать ему.
– Ты не переводи стрелки! Если хочешь, чтобы я того… – Произнося это, она озирается по сторонам.
– Что «того»? – Он делает глоток кофе.
– Ну, того…
– Что за «ну, того»?
– Ну, отсосала за роль! Я готова! – резко выкрикивает она.
– Это, конечно, было бы круто, но нет.
– Ты что, тоже считаешь, что я слишком стара, чтобы сосать за роли? – спрашивает она.
– Хм… Дело не в этом.
– Ты сделал паузу! Настоящую чеховскую паузу. Я старая!
– Нет, успокойся! Я бы с удовольствием, и роль бы дал с удовольствием. Просто дело не в этом.
– Отлично. Тогда в чем? – не унимается она.
– На секунду представим, что фильм – это телега с колесами. Каждый актер главной роли – это колесо. Так вот ты – квадратное колесо. Ты хочешь стать круглым колесом, но не можешь, потому что ты квадратное.
– Ты чего несешь? – Она начинает злиться. – Квадратных колес не бывает. Получается, я не актриса, так, что ли? Да, блин, Вуди Аллен считал меня актрисой. Я корова, которая хотела убить Вуди Аллена10. Заметь, я единственная русская актриса, которая у него снималась.
– Вот в этом-то и проблема. – Он тычет в нее указательным пальцем.
– В этом? Не думала, что ты такой мелочный. Завидуете, да?
– Нет… – Он смущенно опускает глаза.
– Считаете меня предательницей, потому что я снялась в зарубежном фильме? Не считала тебя таким…
– Да нет же!
– Тогда что?!
– Ты корова! – громко восклицает он.
– Кому-то не поздоровится, – шутит кто-то из посетителей.
– И что? – спрашивает она.
– У нас сложная драматическая роль. Она была порноактрисой, потом решила стать обычной женщиной…
– Да знаю я, читала сценарий.
– Вот! А когда зритель увидит тебя в этой роли, он скажет: «О, это же корова, которая пыталась убить Вуди Аллена!»
– Ну, корова, ну и что? Я сыграю так, что все забудут про корову.
– Не забудут, потому что ты хотела лишить мир самого крутого и неврастеничного комика! Но могу предложить тебе второстепенную роль. Конечно, не порноактрисы, но тоже очень важную.
– Какую?
– Трупа под номером один! – громко смеется он.
– Да пошел ты на хер. – Она встает.
Он хватает ее за руку.
– Это же шутка, ты не поняла.
– Не смешная.
– Это же отсылка. Садись… Садись.
Она садится.
– Это отсылка к рассказу Вуди Аллена, – продолжает он. – По сюжету, кинокомпания хочет снять кино в квартире старого типа и за это предлагает ему почти главную роль в фильме. Этот тип придумывает биографию персонажа и все такое. А в начале съемок ему дают пистолет и говорят, что нужно лечь на пол. Его роль – самоубийцы. В самом начале фильма находят его труп, а потом будут гадать, почему же он застрелился.
– Не смешно, ни хрена не смешно. Давай по делу. Главную роль вы мне не дадите. Второстепенную?..
– Дадим подругу главной героини, у нее пара сцен.
– Пойдёт, – грустно соглашается она. – Говорили же мне, что не надо играть корову.
Диалог об измене
Двое мужчин стоят на кассе. Один – немного полноватый и все время улыбающийся – берет котлету с лапшой и кофе. Его зовут Рома. Второй – худой, с черными кругами под глазами и сморщенным от недовольства лбом. Его зовут Вова.
Мужчины садятся за ближайший к кассе столик.
– Ты корова! – на весь зал раздается громкий возглас мужчины.
– Кому-то не поздоровится, – так же громко отвечает Рома.
Вова отпивает кофе.
– Так и чего? – спрашивает Рома.
– Да ничего… Она мне сказала, что случайно изменила. Прикинь: случайно изменила! Как такое возможно?
– Да легко. Ты же случайно можешь убить кого-нибудь.
– Случайно убить? Да, это же одно действие. А вот случайно изменить нельзя: это же несколько действий, минимум тридцать. Я согласен, что случайно можно сделать одно действие, но не несколько же…
– Ты рассуждаешь, как бревно.
– Что значит «как бревно»? – Вова напрягает мозг.
– Бревно деревянное и ни фига не гибкое.
– И что?
– У тебя старые взгляды на жизнь.
– В смысле старые? Она мне изменила. Понимаешь, она трахнулась с каким-то типом.
– Во-о-от. А если бы она трахнулась с девчонкой? Это была бы для тебя измена?
– Они не могут трахаться.
– Ну, теоретически могут. Считал бы ты это за измену?
– Не… Да какая разница-то? Она мне изменила.
– По ошибке?
– Да не бывает такого – по ошибке или случайно. Это тупо измена.
– Давай думать логически.
– Чего тут думать? – почти вскрикивает Вова. – Она изменила, это факт.
– Ты ее отпустил на день рождения одну.
– Это же не повод изменять.
– Но почему ты не пошел с ней?
– В общем, нас в магазине обманули на три рубля сорок копеек, весы неправильно показали вес. Как мне идти, если нас обманули? Я что, буду им деньги дарить?
– Конечно, они и так богатые, – саркастически замечает Рома.
– Вот именно! Это я и сказал Дашке, а она начала говорить, что я мелочный. Но я не мелочный, я справедливый. Мы спорили, спорили… В итоге она психанула и пошла на день рождения одна.
– А ты-то вернул деньги?
– Конечно вернул. А потом она пришла какая-то не такая, грустная. Я думал, ее кто-то обидел или кто-то умер. Начал ее допытывать, и тут она выдала, что изменила на этом дне рождения, типа случайно.
– Ну и как? Ей вообще понравился этот секс?
– Да какая разница?
– Ну, я так, просто спросил, – ответил Рома. – Если бы не понравился – это одно, а если понравился – другое…
Глаза Вовы вспыхивают от неожиданной догадки.
– Ты же там тоже был? – спрашивает он.
– На дне рождения-то? Да, был, в уголке пиво пил.
– Видел типа, с которым она мне изменила?
– Ну… нет.
– Этим типом был ты?!
Рома на мгновение отводит глаза. Вова бросается на него через стол, измарав одежду в соусе к котлете и перевернув стаканы с кофе. Рома успевает вскочить, Вова скользит вперед по столику.
– А что мне оставалось?! – пытается оправдаться Рома. – Она такая секси сидела на кухне, я ничего не делал!
– Сука! – Вова пытается встать, но снова, поскользнувшись, падает.
– Она сама первая на меня прыгнула! – Эту реплику Рома выкрикивает уже возле двери на улицу.
Вова встает, отряхивается, смотрит на кассиршу со злыми черными глазами.
– Представляете, лучший друг трахнул мою подругу, – говорит он ей.
– А мне из-за этого теперь все убирать, – шипит она.
– Хренова несправедливость.
