Алексей Рябчиков
Диалоги. Почти как у Вуди Аллена
Диалог о любви
Нелепое оскорбление «Клоуны!» крикнула симпатичная девушка Алина в длинном белом платье и босоножках.
Она сидит возле стены, медленно пьет кофе и неотрывно листает в сотовом ленту социальной сети, которую стало запрещено называть.
Напротив нее садится Таня, одетая в джинсы и желтую футболку. На стол она ставит стакан с соком.
– И как в такую жару ты можешь пить кофе? – спрашивает она, отпивая сок.
– Я люблю тебя!.. – бормочет Алина.
Таня на мгновение замирает, озирается по сторонам, потом чуть наклоняется к подруге.
– Ты совсем, что ли? – тихо говорит она.
– Что? – Алина отрывает взгляд от телефона и смотрит на Таню.
– Во-первых, сейчас нельзя такое говорить, за это сажают. Кто-нибудь донесет, и всё, поедем.
– За что сажают?
– За «я люблю тебя», за что еще?
– Если скажу: «Я люблю тебя», то меня могут посадить?
– Да блин! – восклицает Таня. – Хватит уже это повторять!
– Хотя я уже ничему и не удивляюсь, но ты угораешь, да?
– Нет. Это пропаганда. Да и не в этом дело… Я как бы больше по парням. Понимаешь, я не Кэрол.
На лице Алины появляется выражение полного непонимания. И чтобы лучше понять подругу, она даже кладет сотовый на стол.
– А теперь нормально объясни, – просит она. – Кто такая Кэрол, что за пропаганда и почему нельзя говорить: «Я люблю тебя»?
– Кэрол – это первая жена Росса Геллера из «Друзей»6.
– Та-а-ак.
– Я не Кэрол.
– Это я понимаю.
– Кэрол любит девушек, – шепчет Таня. – А я по парням. Понимаешь?
– Ну да…
– Тогда зачем ты сказала, что любишь меня?
– Ты подумала, это я тебе сказала, что люблю, – улыбается Алина, – но это я сказала Паше.
– Какому Паше?
– Вот ему. – Алина показывает на экран своего сотового.
– Ничего такой, да. Но когда вы успели с ним встретиться?
– Мы с ним не встречались. Он мой коллега, сидит через два рабочих места от меня. Мы иногда переглядываемся.
– Переглядываетесь? Вы хоть разговаривали?
– Нет… Хотя да, на обеде. Он рассказывал мне про свою любимую книгу.
– Стой, стой! – перебивает ее Таня. – Дай-ка угадаю: его любимая книга…
На лице Алины появляется выражение: «Ну, попробуй! Никогда не догадаешься».
– …«Волхв» Джона Фаулза, – заканчивает Таня.
Лицо Алины теперь выражает: «Откуда ты знаешь?»
– Самая толстая и самая непонятная книга, которую я читала, – объясняет Таня. – Твоя любимая книга.
– Ха, «непонятная»… Да это самая понятная книга!
– Ой, давай не про книгу. Давай про твою любовь… снова.
– А что моя любовь?
– Третий раз. Третий раз ты хочешь наступить на одни и те же грабли.
– Ты о чем? – не понимает Алина.
– Вот лучше бы ты мне призналась в любви. – Таня делает глоток сока и продолжает: – Я знаю, как все будет. Ты ему признаешься, он пригласит тебя в кино, потом к себе домой, потом не будет обращать на тебя внимания. Ты впадешь в депрессию, уволишься с работы, два месяца будешь искать новую, переедешь обратно к родителям.
– Почему ты такая пессимистка?
– Потому что это было уже два раза и начиналось именно так.
– В этот раз совершенно не то. В этот раз я его люблю по-настоящему.
– Ты его даже не знаешь!
– Как не знаю? Его Паша зовут, он работает инженером-консультантом.
– Это все, что ты о нем знаешь!
– Но ведь знаю. Уже получается, что он не незнакомец.
– А если он наркоман, алкаш? Может, у него вообще СПИД!
– Да с чего у него вообще будет СПИД?
Часто в мультиках над главным героем, когда до него «доходит», зажигается лампочка. И если бы сейчас шел мультик, над Алиной бы загорелась лампочка. Но раз это не мультфильм, то и лампочки нет, зато на ее лице появляется хитрая улыбка.
– Я поняла… – произносит она. – Я, кажется, все поняла. Ты подсознательно, в глубине души… Как же я раньше этого не замечала? Ты меня ревнуешь!
– Чего?
– Ты хочешь услышать эти заветные три слова от меня. Поэтому и была такая реакция. Типа защитная, но радостная. Но прости, ты моя лучшая подруга, и на этом всё. Я не… Как звали ту, из сериала?.. Ты про нее говорила…
– Кэрол?
– Точно! Прости, я не Кэрол. Мы не можем быть с тобой любовницами.
– Да я не…
– Тань, можешь не оправдываться. У нас ничего не выйдет. Я люблю Пашу. У нас с ним все будет хорошо.
– Как у вас с ним все будет хорошо, если ты его даже не знаешь? – возмущается Таня.
– Не переживай, я тоже попадала в ситуацию, когда мои чувства были безответны.
На лице Тани появляется выражение: «Алина, как можно быть такой тупой?» Она отмахивается от подруги и поворачивает голову вправо. Ее взгляд останавливается на двух парнях.
Диалог о силе мысли
Двое парней сидят возле окна. Один из них, худой, читает листы формата А4; его зовут Влад. Другой, почти такой же, как и первый, нервно стучит пальцами по столу; его зовут Миша.
На их столе нет ни чашек, ни тарелок.
– В принципе, стандартный договор на кредит, – говорит Влад, откладывая листы. – Есть некие нюансы, которые можно исключить, но ничего такого.
– То есть квартиру у меня забрать не могут?
– Ну, теоретически могут, если не отдашь долг. Видишь ли, ты берешь кредит на бизнес как ИП. А ИП отвечает за все своим имуществом.
– Понял.
– А ты точно все правильно подсчитал? Уверен, что получится?
– На все сто.
– Может, все-таки стоит обратиться к Марии? Она поможет с цифрами, она с ними на «ты».
– Зачем лишние движения? – отмахивается Миша. – Все будет ништяк.
– Смотри, дело твое. Кстати, раскрой секрет-то своего бизнеса.
– А ты не замутишь такой же? Если захочешь, лучше иди ко мне в компаньоны.
– Можно и подумать.
– Ладно, слушай! Только никому! – Миша начинает говорить тише. – Ты же понимаешь, что мы сейчас возвращаемся в прошлое?..
– Чего?
– Сейчас как бы все уходит. Снова появляются посредники, через которых можно купить хорошую вещь, напрямую уже не купишь…
– Так ты хочешь стать таким посредником?
– Нет. Не перебивай. Я месяц назад ходил на тренинг. Тренинг был про мысли. Типа верь в себя, и все получится…
– У меня что-то не стыкуется прошлое и тренинг, – снова перебивает его Влад.
– Конечно не стыкуется, ты же не даешь мне договорить!
– Все, молчу.
– Теперь мне сложно сосредоточиться. Блин… Короче, на тренинге сказали, что я могу все. Все, что захочу, у меня по-любому получится. А ты же знаешь, что я всегда любил кино.
На лице Влада появляется выражение удивления.
– Потом я понял, что мы возвращаемся в прошлое, – продолжает Миша, – прям в далекое прошлое. Хороших товаров – дефицит, бытовой техники нет, фильмов в кинотеатрах нет. Понимаешь мою мысль? Кино, прошлое, дефицит…
– Только не говори, что ты…
– Я собираюсь открыть видеопрокат! – торжественно заключает Миша.
– Ты собираешься открыть видеопрокат в век интернета?
– Век интернета, ха! Доставайте видеомагнитофоны с полок!
– Видео… Ты что, хочешь открыть еще и кассетный? – восклицает Влад.
– Ну а какой еще? Я уже все продумал. Кассета будет стоить двести рублей, аренда – пятьдесят. Она окупится через четыре раза, а потом будут только сплошные доходы. Первое время буду сам их записывать, там же просто. Включаешь фильм по аш-ди-эм-ай и ставишь кассету на запись.
Влад круглыми глазами смотрит на Мишу.
– Вот как раз пятьсот тысяч мне и надо, – продолжает Миша. – Чтобы в аренду взять небольшое помещение, купить пару теликов… Чтобы было все, понимаешь, как в «Клерках»7. Только я пока еще закон насчет порнухи не изучил, но, думаю, там тоже ничего сложного…
– Ты че, ебнулся?! Прости, но у меня других слов нет!
– В каком смысле?
– Какой на хрен видеопрокат, какие кассеты, какая запись? Ты вообще в курсе, что нельзя записывать фильмы так, как ты хочешь? Это воровство! Да, блядь, какая разница-то с этим законом? Сама идея – полнейший бред!
