Алексей Петров
Один год на корабле
24 августа. Купаемся в море весь день. Я уже как пират с бородой. Бриться неохота, но чувствую, нам скоро скажут это сделать.
25 августа. Заставили побриться. Чистка автоматов продолжается.
26–29 августа. Дни сурка. Вахта, сон, завтрак, вахта, обед, сон, ужин, вахта, сон…
30 августа. Нас сменили и мы идем в порт!
В походе мы были 21 день, мой самый продолжительный поход. Результатом этой всей операции стало окончание конфликта в довольно короткий срок и признание 26 августа Россией независимости Абхазии.
Не успели мы пришвартоваться, как офицеры поспрыгивали с корабля и уже неслись по стенке в направлении города.
– Шакалы, – произнес кто-то из парней. – Сами отдыхать, а нам еще драить коробку!
Вечером мы с Васей сгоняли в магазин. Вошли в него, но продавщица даже не повернулась в нашу сторону. Она и охранник залипали в телевизор, где показывали съемку с птичьего полета кораблей в районе Абхазии. Мы тоже уставились. Так и смотрели все молча, пока не закончился сюжет. Участники всего этого как раз находились у них в магазине, чтобы купить пива.
Корабельные байки
Карма
Был жаркий июньский день, мы стояли на якоре рядом с Туапсе. Я был в наряде на камбузе, драя посуду за то, что был в увале целых 10 дней, но об этом я расскажу позже. Так вот, домываю я очередную кандейку и тут слышу Васины крики:
– Лёха! Лёха! Бросай это, пойдем, посмотришь, кого к нам прикомандировали!
Мы выбежали на ют и увидели до боли нам знакомого… башкира! Того самого, кто отобрал мой телефон в полуэкипаже перед тем, как нас забрали на корабль. Дело в том, что его и еще пару человек забрали на шлюпке с Туапсе (уж не знаю, как он там оказался, но отсидеться в своей части, как он думал, ему не удалось) и на пару дней прикомандировали к нам, чтобы доставить в порт Новороссийска. Дальше его ждало не менее интересное будущее, так как он был зачислен в экипаж, который должен был направиться в Санкт-Петербург за новеньким, только что спущенным на воду МТЩ «Вице-адмирал Захарьин» и перегнать его по рекам аж до Черного моря. Но прежде его ждала «железная рука кармы»!
Когда он увидел нас, тех самых парней, над которыми он когда-то издевался, отправляя на картошку, не давая покурить, шманая вещи и угрожая, он понял, что ждет его в эти «веселые» дни, ведь на лице этих моряков он увидел жажду мести, злобный оскал и счастье отмщения! Недолго думая, Вася и еще несколько ребят нашего призыва (кстати, многие из них проходили КМБ в полуэкипаже Новороссийска, то есть башкир и его команда хорошенько поднасолили им за долгие полтора месяца) получили добро от годков взять шефство над ним. «Только без синяков!» – сказали те.
Мы завели его в первый попавшийся кубарь, он дрожал как холодильник на камбузе.
– Уже не такой дерзкий? Не думал, что нас встретишь? – спросил я его.
Не дожидаясь ответа, он получил пару заслуженных лещей. Затем мы велели ему открыть вещмешок и вытащить содержимое. Там оказалось несколько телефонов, бьюсь об заклад, украденных, среди которых, к сожалению, моего не было. Помимо всего этого, там лежала еще пара плееров.
– Пойдем вниз, в наш кубарь, там и поговорим! – сказал Вася.
Спустившись, все ребята, около 10 человек, смотрели на него со злостью. Он стоял и скулил как щеночек:
– Не бейте меня! У меня жена! У меня ребенок! Пожалуйста, не бейте!
– Что ты несешь? – спросил я его. – Какая жена? Когда ты измывался над молодыми, пришедшими к тебе в часть, ты о жене не вспоминал! Ты думал, тебе все это сойдет с рук? Помнишь, я тебе сказал перед уходом, что земля круглая, встретимся? Помнишь?
– Да помню, – испуганным голосом ответил он.
– Где мой телефон? – сквозь зубы прошипел я.
– Прости, я не знаю, меня старшие заставляли! – он стоял и дрожал.
Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так трясся. Мне стало его жаль и я спокойно ответил: – Пусть так, но ты это делал с особым наслаждением, в кайф.
И тут мы услышали громкий топот. Кто-то крикнул:
– Это боцман!
Дело в том, что наш боцман был тоже моего призыва и он был одним из тех несчастных, кто пробыл под давлением башкира около двух месяцев. У него были свои счеты с ним. Кстати, он был прям настоящий боцман: фактурный, здоровый и крепкий паренек. Мы не успели моргнуть, как броняха была выбита с ноги! Вася крикнул:
– Боцман, не-е-ет!
Но тот уже знал, что будет делать, и, влетев в кубарь, с ноги дал башкиру в ухо. Тот присел, держась за лицо. Возле брови у него образовался бланш. На этом разговор с ним был окончен. Мы отдали его на растерзание коку на камбуз, где он провел все три дня, работая во благо экипажа. После того как мы встали в Новороссийске, за ним пришел кто-то из его родственников и забрал. Через пару часов он явился с двумя пакетами ништяков: сигареты, пряники, конфеты, кофе.
– Ребята, простите меня, я был очень неправ! – сказал он.
На что я ответил:
– Надеюсь, теперь ты знаешь: то, что ты делаешь другим, рано или поздно возвращается.
Для него и для нас всех это было уроком, который каждый запомнил надолго. Лично для себя я извлек следующее: даже если у тебя есть хоть какая-то малейшая власть, вместе с ней ты должен родить в себе чувство сострадания. Через месяц у нашей стенки встал новичок, им оказался МТЩ «Вице-адмирал Захарьин», тральщик нового поколения, с принципиально новой схемой обнаружения мин. Поиск мин осуществляется по курсу, в отличие от нашего тральщика, где поиск ведется тральным вооружением с кормовых секторов. Думаю, морякам с этого тральщика будет что вспомнить, в том числе и нашему башкиру, ведь они на нем пересекли по рекам с севера на юг всю матушку Россию.
За пивом через Кутузов
Однажды, в самом начале моей службы, мы стояли пришвартованные прямо в самом сердце Новороссийска, у именитого, на сегодняшний день, но уже не ходового, ставшего памятником крейсера «Михаил Кутузов». Это поистине легендарный артиллерийский крейсер уже потому, что, помимо выполненных 15 дальних походов, боевой задачи в оказании помощи вооруженным силам Египта в 1967-м и Сирии в 1968 году, подготовки кадров командиров кораблей, он воспитал около 17 адмиралов и более 70 капитанов 1-го ранга. Помимо всех этих и не только этих заслуг перед Отечеством, на нем был написан действующий Корабельный Устав ВМФ. Также он печатал свою газету. Спущен на воду в 1954 году и выведен из состава флота в 2000 году. Кстати, он был последним кораблем подобного класса. Длина его составляет 210 м, ширина 23 м, высота 52,5 м. Мощность 121 000 л. с. (89 мВт), скорость 35 узлов. Вооружение: артиллерия – 152-мм орудия в четырёх башнях МК-5-бис. Башни могли вести прицельную стрельбу на расстоянии до 32 км, обслуживало каждую из них по 68 человек. Вокруг надстройки находится 16 спаренных 37-мм зенитных установок В-11, обладающих скорострельностью до 180 выстрелов в минуту. Такие орудия могли поразить надводную цель на расстоянии до четырех километров, воздушную – до трех километров. Также на нем установлены восемь 30-мм зенитных установок АК-230 с автоматическим наведением по данным радиолокатора – одни из первых советских высокоскорострельных зенитных орудий. Та еще боевая машина! Экипаж корабля составлял 1 200 человек! На сегодняшний день он является музеем, но на нем все же служат матросы, их там не больше 10, и служба там, конечно же, совсем иная. Наш тральщик по сравнению с ним со стороны выглядел как шлюпка, привязанная к кораблю. Таких больших размеров этот крейсер.
Для того чтобы выбраться на стенку, нам предстояло сначала по трапу перейти с нашей коробки на крейсер, пройти по его корме мимо гигантских орудий, а затем по длинному трапу спуститься вниз, собственно, он и служил входом для посетителей. Трап поднимался редко. Стояли мы у него довольно часто и вот, в очередной такой раз, ночью, всех молодых подняли пьяные годки и предложили сгонять за пивом. Так как среди нас желающих совсем не было, рулетка выпала на меня, ибо среди них я был самый старший. Ну что сказать, я решил с ними не спорить. Получив деньги, я пошел через наш трап, но вот незадача, командиром вахтенного поста была дико неприятная личность, вдобавок «профсоюз» (дембель). Пришлось выслушать от него разные угрозы, но он меня выпустил. Пробравшись на корточках по трапу, я тихо спрыгнул с него на крейсер. Было очень темно и я, как черная пантера, проскользнул к левому борту. Трап, ведущий на причал, был поднят, и я выругался, так как надеялся на чудо, но его не случилось. Чуть поодаль от основного спуска я заметил свисающую веревочную лестницу. Когда я подошел к ней и посмотрел вниз, то немного опешил от высоты и какое-то время не решался по ней спуститься, но жажда приключений взяла надо мной верх и я, стараясь не смотреть вниз, спустился, как орангутанг спускается с деревьев диких джунглей, быстро и ловко. Оглянувшись и удостоверившись в том, что все вокруг спокойно, быстрым шагом направился через площадь к жилым домам. Пройдя немного, вышел к скверу и свернул в сторону магазина, который одиноко манил ночных гостей своей яркой табличкой «24 часа».
– Морячок! – услышал я женский голос неподалеку.
– Иди сюда! – прозвенел другой девичий голос.
Мой пульс начал увеличивать скорость биения, ноги побежали быстрее к магазину. Купив два по 2,25 пластиковых бутыля местного пива, я вылетел из магазина и столкнулся с двумя нетрезвыми девушками лет 35. Одна из них была коротковолосая блондинка в очках, а вторая, как помню, темноволосая, с направленными на меня большими «торпедами». Она хитро спросила:
– Что же ты сбежал, морячок? Мы только хотели огонька, прикурить сигаретку.
Я улыбнулся и, ловко вытащив зажигалку с робы, прикурил той, что была в очках.
– Я на корабль тороплюсь! – спокойно проговорил я.
– Как жалко, что торопишься, просто моя подружка никогда не целовалась с морячком! – сказала курившая сигарету блондинка.
Я растерялся, так как в силу морских обстоятельств уже давно не имел дел с женским полом. Поняв, к чему идет дело, я отдался ситуации и через 10 минут уже несся в направлении кораблей, зацелованный. В итоге эти две дамочки все-таки исполнили свою мечту, а я за 10 минут побывал в объятьях двух взрослых девиц, которые оказались отдыхающими из Москвы. Я еще долгое время вспоминал их и то, при каких неудобных для меня обстоятельствах это произошло.
Подойдя к крейсеру, я на секунду остановился и посмотрел вверх, куда надо было карабкаться с пакетом бутылок. Вариантов не было. И с дрожью в ногах, я начал взбираться по качающейся веревочной лестнице выше и выше. «Главное, не смотри вниз, не смотри туда!» – крутилось в голове. Помимо этого в голову лезли разные непристойности с девочками, а запах духов, который остался у меня на робе, усиливал фантазии. Меня качало то вправо, то влево, от этого ноги дрожали еще больше. Сама мысль, что я сорвусь и упаду вниз между кораблем и причалом, притом ударившись об его край, пугала.
И вот я залез на борт, как ночной ниндзя на стену. Шурша пакетом, я поднялся на наш трап, и тут КВПшник опять начал мне высказывать какие-то слова, несущие за собой угрозы. Стало даже как-то смешно от всего этого, от этой всей ночной вылазки, которая в итоге закончилась благополучно. Утром мы вышли в море на несколько дней. Я подошел к одному из годков и сообщил, что его пиво лежит у меня в кубаре. Тот сначала даже не понял, о чем я говорю, так как все забыл. После он поблагодарил меня за этот подгон, а я сейчас благодарю его за это маленькое приключение, которым могу поделиться с вами.
«Стройбат»
Как-то в одну из весенних вечерних поверок к нам вышел кэп с наинтереснейшим предложением: поработать на стройке. Все, конечно же, от этого предложения отказались, а кэп, конечно же, никого не спрашивая, назвал фамилии пяти «счастливчиков», в основном молодых по призыву, среди которых оказался Вася. Мне лишь оставалось посочувствовать ему. Их с самого утра, после завтрака, забрали и только вечером к ужину привезли. На вопрос: «Ну что вы там делали?» – они отвечали, что вымотаны, аж ложку тяжело держать на ужине. Все посочувствовали и в принципе больше не спрашивали, не беспокоили их.
Спустя несколько дней Вася мне на ушко шепнул следующую информацию. Они и вправду работали на стройке, в основном убирали мусор в строящемся доме. Работы было совсем немного, да еще вдобавок обедали по-царски со строителями, после чего у них было еще полтора часа свободного времени, а врали нам, чтобы не было конкурентов в этом про*бе. Короче, он предложил мне присоединиться. Это предложение оказалось более чем заманчиво. На следующий день с утра ко мне подошел мой командир боевой части и спросил, есть ли у меня желание освоить профессию строителя. Я без энтузиазма и с грустью ответил, чтобы не навлечь подозрения:
– Ну можно попробовать.
И мы с Васей, Горохом, Новожилом и еще одним нашим «карасем» отправились в сторону дороги, которая соединяла Новороссийск с Геленджиком. Там нас уже ждали белые «Жигули», пятерка, в которую мы залезли вчетвером на заднее сиденье. Водитель средних лет поприветствовал нас, и мы поехали на объект, который располагался в центре Новороссийска. 10-этажное здание было достроено, вернее, его коробка. Внутри вовсю велись работы, и нас перебросили на третий этаж убирать мусор. Мы выполнили данную задачу за два часа, а остальные полтора часа до обеда спали. В обед нас свистнул бригадир и позвал вниз. Спустившись на первый этаж, где располагалось их помещение для поглощения пищи, я почувствовал запах полудомашней еды. Почему «полу»? Потому что когда мы зашли, то увидели, как женщина-повар разливала суп, в котором, помимо овощей и мяса, плавало содержимое классического доширака. У нас потекли слюнки, мы все сожрали в прямом смысле за две минуты, так как параллельно с этим процессом она поставила каждому по тарелке пюре с котлетами и салатиком, и, поедая суп, я взглядом уже смаковал жареную мясную котлеточку. К чаю каждому положили по большому рулету (ну, такой классический, в упаковке, который нарезают). Я его лениво доедал, слушая очередной анекдот одного из работяг.
Мы встали из-за стола и пошли с Васей в магазин, чтобы купить пивасика и семечек. Зашлифовав обед пивом, я вырубился в тенечке на мешке с цементом. Вечером на корабле во время ужина я понял, почему Вася в предыдущие дни не ел ужин: та баланда, которую готовили на камбузе, просто не лезла после такой «работы» на стройке. Меня спрашивали: – Каково там?
Я с грустью и усталостью в глазах отвечал, как и должен был ответить:
– Очень тяжко, аж ложку тяжело держать.
Три залпа
Стоя вечером на очередной поверке, я думал о своем, слушая всплески воды о борт корабля. И вдруг сквозь мысли я услышал:
– Петров, Щербаков…
– Что? Что случилось? – спросил я стоящего рядом.
– Это те, кто завтра будут в почетном эскорте на похоронах! – ответил голос слева.
Уж не знаю, хорошо это или нет. Но это очередная история в копилку. Утром за нами приехал бортовой КамАЗ, и 10 человек, включая меня, запрыгнули в кузов. При нас были наши калаши и холостые патроны. Вскоре мы остановились у жилого дома и вышли к подъезду.
– Кого ждем? – спросил Вася офицера.
И тут открылась подъездная дверь, и моряки вынесли открытый гроб с дедушкой адмиралом. Я старался туда не смотреть, да никто как-то и не горел желанием. Подошел старлей и показал на нас с Васей:
– Пока семья не вышла, вы будете караулить с автоматами, – сказал он.
Нам пришлось полчаса стоять в тишине по бокам от гроба прямо у подъезда. Ощущения были так себе, я вам скажу, зато я взглянул на ситуацию с другой стороны. Ведь это честь – быть рядом с адмиралом, провожать его в путь с почестями. Когда мы приехали на кладбище, нас проинструктировали по поводу предстоящего залпа и мы ждали сигнала. Вскоре раздалась команда «Залп!». Мы выстрелили одиночным, перезарядились, выстрелили, затем опять. Всего три залпа. На этом наша миссия была завершена, и мы уехали. Для нас была честь давать три залпа в память адмиралу!