Алексей Михайлович Голиков
Каин
Даже Каин, будучи всегда невозмутимым, не смог не ужаснуться от услышанного. Ему нечего было ответить, потому как всё оказалось в точности верно, в том числе и его самооправдания на сказанное. Он лишь смог выдавить из себя:
– Кто ты?
– Я тот, кто в тюрьме, стоящей вечность, держит тебе место. И в той обители стенаний мне выпало на долю твои мученья длить. Там уже не будет важно, господин ты или раб, все увидят лишь завистника, убийцу и предателя. Ты станешь узником с участью гореть в огне и слепнуть в диком мраке… ибо, таким как ты, подобного грядущего не избежать и от оков тех не укрыться! – сказала женщина и резким движением рук порвала путы, после чего бросилась бежать из города, расталкивая толпу. И из всего сборища среди мужей, и даже великанов, никому не хватило сил остановить её хотя бы на мгновение.
Одержимой, несмотря на преграды, удалось скрыться от погони. Но Каина это вовсе не волновало. Его так сильно ввел в замешательство разговор, что он ещё долго стоял на месте в раздумьях. Ведь теперь он начал понимать, насколько был неправ. Все эти долгие годы он не признавал свою вину, и всегда отбрасывал наводящие мысли о том, что Авель умер несправедливо. Только сейчас с высоты своего возраста, положения и опыта, он мог посмотреть на ситуацию трезво и согласиться со словами, которые, наконец, раскрыли ему глаза. Ранее его терзали зависть, обида, злоба, что не давали взглянуть в глаза проблеме. Но спустя время завидовать стало некому, ведь он царь самого развитого и богатого поселения. Обида за изгнание так же утихла. Лишь злоба не давала ему покоя, которая питалась от воспоминания об убийстве Аван. Однако же эти перемены, возникшие после разговора с бесом, помогли разобраться, чтобы начать судить себя по совести. Тут же вспомнилась ненависть к Богу на почве уязвления души за его скитания. Но земледелец теперь понимал, что Господь с ним ещё милосердно обошёлся, ведь Он имел все права и возможности поразить Каина. Стыд охватил сердце изгнанника. Мало того, он осмыслил, что из-за своего упрямства учил людей безбожию, так ещё и осознал всю подлость содеянного им убийства. В голову стали лезть мысли о суициде. Но эти больные фантазии не укоренились в рассудке царя, так как не в его природе было проявление малодушия. Нельзя так слабовольно сдаться и пустить всё на самотёк. Нужно хоть что-то исправить. Попытаться возвратить жителей Еноха к порядочности, ведь он царь и отвечает за свой народ. И пусть методы окажутся жестокими, но это облегчит жизнь хорошим людям и не даст им поддаться искушению. Но остались ли те, кто ещё не замарал себя и собственную душу, Каин не мог знать…
ГЛАВА 9
Выход Каина из тени повлёк за собой массу перемен. Резко стала сокращаться численность населения Еноха, благодаря его суду. И это не от того, что земледелец был тираном, а сами горожане заслуживали лишь подобной участи. Он судил честно и справедливо, но преступников выявлялось слишком много. Недовольство кипело в надменных и жадных умах, однако трепет за собственную шкуру оказался сильнее. Извращённость, которую с кровью вырывали из сердец, стала вселять страх о последствиях. Люди более не демонстрировали свои неестественные влечения и не кичились постыдными взглядами, а нормальные жители, в чьи головы соблазну всё же удалось прокрасться, десять раз думали, перед тем как испытать впечатление от новых ощущений. Таким образом, беспристрастный подход Каина начал приносить свои плоды. Мужеложники, боясь наказания, прекратили явно проявлять себя, что положительно сказывалось на воспитании детей, у которых жизнь сложилась без наглядных примеров этого позора. Теперь людям с малого возраста прививали отвращение к нетрадиционной страсти. Так же внушали страхи перед воровством, а именно о неизбежности расправы на суде. Всё меньше начальники, да и простые люди, рисковали тайно присваивать чужое.
Но это был лишь результат репрессий. А сам же процесс являлся бойней, которая проводилась чаще в показательных целях. В обязательном порядке созывали жителей на казнь распутников, казнокрадов и других вредителей. Прилюдно осуждённых вешали, топили, жгли, обезглавливали, кастрировали и многими иными способами свершали расправу, проливая кровь. Лишь колдунов, заговорщиков, волшебников и прочую подобную мерзость Каин не осуждал. Он просто не воспринимал их в серьёз, считая таких людей, тронувшихся рассудком. Ведь явного свидетельства против них не было – одни только разговоры да слухи об их тёмной силе, не более. Для царя они являлись кучкой больных людей, веривших в собственные выдумки. Потому его суд пока их не касался…
Так продолжалось долгое время. Каин порой даже думал, что его город проклят из-за него, ведь множество беззакония творилось в пределах Еноха. Но это оказалось заблуждением. Другие селения, так же как и его были охвачены пороками. Отличие являлось лишь в том, что из всех племён, только у каинитов существовал суд, защищающий горожан от внутренних напастей и морального разложения. У других же порой и убийства оправдывали, не говоря уже о каких-либо других прегрешениях.
Как бы ни обстояли дела, но время шло своим чередом. Из тюрьмы вышел Мафусал, лишённый всяких привилегий царского потомка. Но, несмотря на тяжесть обстоятельств, он сумел обжиться в нищете и даже жениться, впоследствии чего у него родился сын Ламех.
Этот новый потомок Каина впитал в себя, как надменность отца, так и всю хитрость деда. При каждом удобном случае он проявлял свой презренный взгляд на слабых и убогих, но, когда находился в присутствии Ирада или царя, Ламех становился кроткий и покладистый. Его двоедушие вкупе с изобретательностью часто помогали этому выродку избежать ответственности в таких ситуациях, как убийства слуг, присвоение богатств города, даже сговоры против Каина. Ведь Ламех всегда находил правдоподобные оправдания, либо же перекладывал вину на кого-то другого. Но это не значило, что он водил за нос правителя Еноха. За его деятельностью следил Ирад, так как у царя не было времени на лживого и алчного потомка по причине озадаченности массой других проблем. Следовательно, всё своё мастерство обмана Ламех применял на прадеде. Ему многое удавалось, но только не заговоры, так как Каин настолько важные задачи не доверял слугам, а занимался ими лично. Благодаря уму, опыту и чутью все коварные умыслы против него быстро пресекались: находились изменники, нападения заблаговременно предотвращались, но на главного зачинщика так и не удавалось выйти из-за его предусмотрительности. Ламех строил козни государю дабы оказаться первым среди остальных, иметь возможность властвовать каждым от мала до велика, владеть не только своими, но и чужими пределами, ибо он не мог спать спокойно, пока знал, что есть люди выше него. Однако не всё происходит в этой жизни так, как мы хотим. Его цель всевластия была недосягаемой. Потому, чтобы хоть как-то отличаться от других и утолить жажду собственной спеси, показав самому себе своё фальшивое превосходство, он женился на двух женщинах – Аде и Цилле. Ламех оказался первый многоженец, что вызвало бурю эмоций у населения. Многие придавали огласке этот поступок, ведь мало того он неслыханный, так и неизвестно дозволен ли царём. Ситуация набирала обороты, требуя чёткого решения от господина, который в свою очередь и не знал о случившемся. Лишь спустя несколько дней до него дошли слухи о женитьбе Ламеха с двумя девушками. Решив узнать подробности, Каин призвал Ирада:
– Мне странные вещи поведали о Ламехе. Почему я узнаю это от посторонних через несколько дней, а не сразу же от тебя?! Я слышал всякое, потому говори, что именно произошло!
– Но что мне было рассказывать? Если я каждый раз буду сообщать о чьей-то женитьбе…
Но Каин перебил, не дав закончить, так как его разозлило, что Ирад притворяется недалёким:
– Не придуривайся! Опять выгораживаешь родню?!
– Нет, господин мой!– оживился Ирад,– Я в тот же день, как только сам узнал, пришёл к Ламеху, дабы обсудить его свадьбу, и спросил, мол, зачем он это делает, ведь со времён Адама жена была одна у мужа. И предупредил, что за этот поступок ему придётся отвечать перед тобой. Но когда Ламех объяснил мне, то я уже ничем не смог возразить. Он сказал: «Почему мне не дозволено иметь двух жён? Я достаточно богат, чтобы содержать нескольких женщин. Девушки не насильно взяты ко мне, а с их согласия. Да и Каин не оглашал запрет на многоженство… потому я и осмелился на этот поступок». Как я должен был ему ответить, если это на самом деле не противоречит твоим законам?!
– Что ж…– задумался царь на пару секунд, – А имена блудниц, которые замужем за ним?
– Ада и Цилла.
– Как вообще жена, будучи здоровой, может дозволять мужу, владеть другой женщиной и делить с ней его ложе?! Сегодня же ступай к Ламеху. Скажи ему, что я не допущу многоженства в моих пределах, но и судить его за это не стану. Потому либо он откажется от одной из них, либо пусть живёт с двумя, но за стенами Еноха, – приказал Каин. На что Ирад кивнул в знак понимания и удалился прочь.
Когда старший порученец подходил к дому Ламеха, солнце уже зашло за горизонт. Пробираясь сквозь темень, старик очутился перед воротами во двор своего правнука. Неспешно пройдя через них, он направился к жилищу, но по пути ему послышались голоса, доносящиеся из здания. Ирад насторожился, различив в них чьи-то разговоры, и, стараясь не шуметь, пошёл посмотреть, откуда доносятся звуки. Оказавшись у угла дома, старик осторожно выглянул и там заметил Ламеха в обществе ангела с чёрными крыльями, чей лик Ирад не смог увидеть, так как он стоял спиной к нему.
– …Чтобы я ни делал, мне не удаётся сместить Каина… скажи, как мне поступить, дабы стать царём, вместо него?
Ангел бездны внимательно посмотрел на Ламеха. Он видел насквозь его чёрную душу и знал, что этот выродок способен на предательство. Но подручного дьявола одолевало смятение. Его беспокоила решимость человека. Ведь нужно быть уверенным, что Ламех не свернёт с пути, и на него не подействуют никакие отговоры, если таковые возникнут:
– Ты воистину готов навредить отцу своего колена? Тому, кто лишь по праву рождения даровал тебе почёт, богатства и имение? Тебе ведь и трудиться не пришлось даже ради малой части твоих владений. И всё же ты посмеешь его низвергнуть, предать гонению или убить, ради большей власти и богатства?
– Чем я не заслуживаю его высот? Не я ли его прямой наследник?! Каин не даёт своим судом покоя мне и людям. Он уже слишком долго правит… Когда нужно захватывать другие земли, чтобы расширять владения, он занялся законами и наказаниями. Его время давно прошло, пора дать дорогу другим…
Ангел с чёрными крыльями облегчённо ухмыльнулся. Поняв, что Ламех настроен решительно, падший провозгласил:
– Тогда внимай! Завтра скажешь людям, что тебе явились ложные боги, которых ты выдашь за явных. Начнёшь чтить кумиров и учить тому остальных. Одни идолы будут силы природы, другие солнце и луна, третьих и прочих выдумают сами люди. Но ты не препятствуй им. Строй алтари и жертвенники, поощряй художников, что создадут образы богов из камня и дерева. Для убеждения упрямцев я явлю сновидения и пришлю своих слуг в видения тем, чей ум будет под действием дурманящих зелий, и руками колдунов дам знамения. Если исполнишь мои веления, то возымеешь желаемое: ты объединишь людей, восстав на Каина, и получишь оружие, которым сможешь сокрушить его исполинов. Я покажу твоему отпрыску, как изготовить мечи и доспехи, благодаря которым, вы возьмёте остальные селения, – на пару секунд ангел бездны смолк, а после сказал, – нас подслушивают.
У Ирада от этих слов перехватило дыхание. Он тут же отстранился от угла дома и спешным шагом направился к выходу из двора. Сзади послышался зов догоняющего его Ламеха:
– Ирад, остановись!
– Чего тебе не хватало, Ламех? В чём ты испытываешь нужду, раз чинишь заговоры? – развернулся старик и нервно затараторил, – ты хоть понимаешь весь кошмар случившегося?!
– Тебе не надоело жить под началом такого человека? Может тебе по нраву служить такому господину?.. Когда Каин ввёл свой нелепый суд, тогда и стало понятно, что окончено время его благоразумного правления! Сколько ты за него сделал после убийства Аван?.. А сколько вытерпел?.. Пойдём в дом и поговорим. Я расскажу, как и что можно изменить.
– Нет уж! Я себе такого позволить не могу. Мне пора… – сказал Ирад и развернулся к выходу, чтобы быстрым темпом направиться к Каину с донесением.
Но Ламех понимал, куда торопится его прадед в столь позднее время. Он в мгновение ока просчитал все варианты исхода и выбрал для себя самый выгодный… В свете луны ему попалась на глаза верёвка, лежащая на земле, которую, скорее всего, днём обронил кто-то из прислуги. Не успев Ирад далеко отойти, как Ламех в несколько прыжков очутился возле старика, набрасывая удавку на его шею. Царский посланник пытался закричать и позвать кого-нибудь на помощь, но крепко сдавленная глотка не позволяла этого: лишь стоны и шепот исходили из посиневших губ Ирада. Он пробовал сопротивляться, наугад нанося за себя удары, но такая атака наобум оказалась ничтожной, не говоря уже о том, что защищающийся гораздо слабее неприятеля, благодаря преклонному возрасту.
Со всей силы, не испытывая сомнений, без каких-либо сожалений, Ламех душил своего прадеда, ведь ему были важнее обещанные Сатаной блага… К тому же старик собирался выдать этого заговорщика Каину, который казнил бы его, что в большей степени и служило оправданием у Ламеха для самого себя. Ведь совесть, живущая в каждом человеке, взывала к нему. Однако вместо того, чтобы прислушаться к ней, он прикладывал все силы, дабы заглушить её. Ведь что он получит от честной жизни?.. Разве только те блага и изобилия, что уже имеются, и которые воспринимаются таким привычным…
Спустя время, закутав мёртвое тело Ирада в ткань, он уложил его в повозку, а сверху прикрыл сеном. Позвав своего раба, молодого парня, Ламех поручил ему: «Удави пару козлов и брось туши в телегу. Вывези тела за город подальше и оставь их на съедение зверям. Если на выходе у главных ворот тебя спросят, куда и зачем направляешься, то скажи, что скотину поразила болезнь, и ты вывозишь паршивых коз из Еноха». Слуга послушно кивнул и приступил к выполнению своего задания.
Когда парень ушёл, за спиной послышался знакомый голос ангела бездны:
– Плохо, что старик так верен Каину. С ним тебе быстрее и проще удалось бы добиться желаемого…
– Что мне делать с юношей? Ты можешь умертвить моего прислужника за пределами города? – нервно спросил Ламех, развернувшись к нему. – Или же из-за Бога не сможешь вмешаться явно?..
– Не беспокойся, твоих помощников Творец не станет защищать, но если я нашлю на него диких зверей, ты ведь лишишься верного раба, который ещё ни разу не подвёл тебя. В прошлом он не проливал свет на твои дела…
– Да, но этот секрет превыше других. Вдруг он проболтается кому-либо, напившись вина, или того хуже, пригрозит мне, что раскроет тайну и будет господствовать надо мной. Я обрету спокойствие лишь тогда, когда он окажется мёртвый. Прошу, нашли зверей на юношу, и я исполню любое твоё повеление помимо тех, которые ты оговаривал.
– Будь по-твоему,– сказал падший ангел и исчез, растворившись в воздухе.
Ламех после этого разговора побрёл в дом, раздумывая о содеянном. Невольно вспомнилась история Каина и Авеля… Когда он зашёл в жилище, то его встретили две женщины. И сказал Ламех женам своим: Ада и Цилла! Послушайте голоса моего; жены Ламеховы! Внимайте словам моим: я убил мужа в язву мне и отрока в рану мне; если за Каина отомстится всемеро, то за Ламеха в семьдесят раз всемеро.
ГЛАВА 10
После того дня Каин долго искал пропавшего без вести Ирада, чьи поиски, разумеется, так и не увенчались успехом. Теперь у царя не стало верного помощника, замену которому нельзя найти… В связи с этим дел у правителя прибавилось вдвое. Из-за собственной загруженности, Каин совсем забыл о своём поручении, касаемо Ламеха. Потому потомок господина продолжал себе жить в Енохе при двух женах, попеременно исполняя волю дьявола.
Спустя какое-то время Ада и Цилла оказались беременны от мужа. Обе женщины родили умных и здоровых детей, которые выросли значимыми и полезными обществу людьми. Но фаворитом из отпрысков Ламеха оказался сын Циллы – Тувалкаин. Он был любознательным, энергичным, умным. Когда минуло несколько лет и мальчик смог сам выйти из дома, он сразу же обратил внимание на рыжие камни, которыми богата земля Нод. Тувалкаин, будучи ребёнком, часто собирал их, выискивая с самыми причудливыми формами. Но даже став юношей, они всё равно казались ему приятными на вид. Потому парень всегда обращал внимание на их формы и блеск, что казалось странным для его братьев и сестёр.
И однажды, когда Тувалкаин, будучи постарше, развёл во дворе костёр, чтобы пожарить мясо, он внезапно увидел возле огня рыжий камень с тонкими выступающими из него искривлениями, которые стали ему любопытны. Но дабы не обжечься, парень решил позже разглядеть булыжник.
Через несколько минут, увлечённый приготовлением, он совсем забыл о своей находке и вспомнил о ней лишь спустя несколько часов. Когда юноша вновь присмотрелся к тому же месту у погасшего костра, то увидел тот самый рыжий камень, но теперь он был лишен своих причудливых выступающих искривлений. Вглядевшись, парень заметил на нём характерные потёки от плавления именно с той стороны, где горел огонь. Так Тувалкаин догадался, что с помощью жара пламени, рыжим камням можно придавать любую форму. После же эти булыжники он назвал медью. Методом проб и ошибок парень пытался ковать орудия, но ему далеко не всё удавалось, так как на открытом воздухе не получишь нужной температуры для плавления больших самородков. Тогда Ламех, по просьбе сына, приказал рабам возвести строение, в котором бы располагалась печь. Так как он помнил, о чём зарёкся падший ангел касательно его отпрыска, то мастерскую воздвигли на его уделе втайне от царя. Когда Ламех выделил сыну помощников из собственных слуг, Тувалкаин принялся ковать орудия и доспехи.
Тем временем в Енохе начали создаваться общины. Люди объединялись в группы, поклоняясь языческим богам. Они ставили тотемы, строили жертвенники, на которых приносили зверей во всесожжение. Даже решили возвести храмы, чтобы служить кумирам. Горожане отдавали свои земли жрецам для этих сооружений. Но закон требовал царского дозволения… Начальник, отвечающий за строительство в городе, озвучил Каину просьбу жителей о постройке святилищ, но на это господин Еноха лишь возмущённо заявил: «Было время, когда я запрещал поклоняться истинному Богу. Так теперь люди думают, что я позволю служить ложным?.. Мне нужно это увидеть! Скажи, что я приду, посмотрю, каким идолам они поклоняются, и уже после решу». Так он и сделал. Каин, собрав своих верных исполинов из стражи, отправился к языческим общинам его города. Как оказалось этих братств, сект и прочих групп единомышленников было целое множество. Пока он занимался казнокрадами, извращенцами, убийцами и промышленностью, жители образовывали касты, которые обожествляли силы природы, солнце и луну, каких-то тварей: полулюдей, полузверей, и неизвестных доныне богов с человеческим обликом. Царь приходил ко многим и видел, как они устраивали празднества. Земледельца охватывало недоумение и чувство омерзения от понимания, что до такого докатились его люди: надев на лица безобразные маски с мордами зверей, они прыгали через костёр, дабы заполучить покровительство идолов. Каина интересовали их обряды и традиции, но новые знания его не обрадовали: ритуальные сношения, испитие крови, даже человеческие жертвоприношения во всесожжение, у них поощрялись. Лишь законы города не давали последнему стать возможным.
Поначалу он никому ничего не пытался доказывать и объяснять. Каин лишь приходил в общины и узнавал их особенности. Но в итоге, пройдя несколько групп, вдоволь насмотревшись на их отличительное безобразие, царь начал диалог с одним из язычников.
– Ты воистину не понимаешь, что служишь ложным богам? – спросил Каин у человека, который делал приношение деревянным идолам.
Услышав вопрос, он повернулся к царю и саркастично спросил в ответ:
– Хочешь сказать, что тебе известно кто истинен, а кто нет?
– Я голос Господа когда-то слышал, и видел Его дела, чему в свидетельство моё знамение. И из чего я смог постичь, из того мне и ведомо, что это не Он, – указал Каин рукой на тотемы, чей облик имел черты зверей.
– Меня не было в тот день, когда сделалась твоя отметина, потому и не могу ручаться. Не обижайся, мой господин, но отступить от веры в своих богов, лишь послушав твою историю, я не могу себе позволить…
– Ты на самом деле считаешь, что образ Творца, который создал такой невероятный мир, схож вот с этой тварью?! Я видел и другие идолы, похожие на человека, но это же порождение рук художника! Ведь Господь никогда не велел проводить детей через огонь, ещё и сокрыв лицо звериным рылом.
– Мне открылось видение, в котором предстал Бог передо мной во всём своём величии. Ты тоже сможешь его узреть, но нужно выпить зелье, сваренное путем велений божьих.
– Ты так и не поймёшь, что это всё твои причуды. Кто ты такой, чтобы видеть лицо Создателя?! Мой отец Адам жил в Эдеме и общался с Богом, но всё равно Его не видел. И тут Он вдруг решил предстать перед лжецом и чревоугодником, потопляющим свой ум в дурмане?!
– Почему ты называешь меня лжецом? Наша жрица не единожды являла нам знамения и чудеса исцеления. Наши боги дали ей силу, с которой она может открыть тебе глаза на правду!
Несколько секунд Каин молчал, а потом задумчиво произнёс вслух сам себе:
– Так вот откуда ветер дует…– следом он повернулся к исполину, пришедшему вместе с ним, и заявил,– чувствовало моё нутро, что навлекут на нас беды эти колдуны. Вот мои следующие законы! Всех ворожей, прорицателей, гадателей, вопрошающих мёртвых, волшебников, чародеев и вызывающих духов, предать смерти! Если пустятся бегством, подвергнуть гонению, и истребить их с лица земли, как вредителей,– обернув голову, он посмотрел на человека из общины, с которым разговаривал, и вновь обратился к великану,– всех пастырей и глав их сборищ, заточить в темницу. Не оставить камня на камне от их богов! Жертвенники для приношений идолам разрушить, а кумиров сжечь!
ГЛАВА 11
Каин своим новым законом подверг гонению и истреблению множество людей. Он давал себе отчёт, что это жестокая мера. Но разве могут быть другие способы устранить заразу?.. Ведь идея ложных богов, сродни болезни, которая могла пошатнуть устои и порядки его города. Нашёлся бы какой-нибудь властолюбивый шаман, что выдумывал бы пророчества, либо лидер, дурно влияющий на массы или ещё кто другой из этих общин, который заявил бы о несостоятельности Каина как господина и его законов. Ведь всё построенное и установленное им за долгие годы, ради будущих поколений: чтобы люди не боялись хищников, ветров, голода, напастей со стороны или злого умысла от ближнего – могла разрушить эта ересь, вырастающая из лживых убеждений. Однако, такая жестокая, но справедливая мера, только распалила недовольства населения и тем самым, ускорила грядущие события.
Каин стал чувствовать, как круги событий сужаются вокруг него всё ближе и ближе. Ощущалось извне некое волнение. Предчувствие подсказывало, что этому есть источник, но дать объяснение своему внутреннему чутью, дабы решить проблему, он не мог. И, как оказалось, тревоги были вовсе не напрасны. Пока царь искал ответы, горожане в то время оплакивали идейных лидеров, осуждённых на заточение, колдунов, приговорённых к смерти и свои разрушенные алтари. И в этот самый момент из тени лжи и алчности, вышел на свет добродетели и утешения сам Ламех. Он тут же стал чернить имя царя, стараясь угодить ропщущему населению. Пересказывал выдуманные разговоры с Каином, в которых он якобы выражал недовольство во многих его решениях. Также убеждал людей в нескончаемых казнях при его господстве, так как он изначально был убийцей, припомнив историю с Авелем. Этими словами Ламех призывал народ к бунту, что в итоге и произошло.
В назначенный час, поздней ночью, когда Ламех снарядил всех мятежников оружием и нехитрыми доспехами, выкованными Тувалкаином, он повёл изменников к расположению воинов и стражников, где уже находились готовые к восстанию царские предатели. Большая часть исполинов и людей, верных Каину, были вырезаны, пока те ещё спали. Но всё же один из стражников пробудился от ужасных всхрипов собратьев с перерезанными глотками. Он и поднял шум, от которого все проснулись, но было уже поздно. К тому моменту, когда они встали с кроватей, босиком наступая в лужи крови своих соратников, изменники нанесли сокрушительный урон их войску. И даже после подъёма, царские защитники, которых застали врасплох, не смогли дать достойного отпора. Тем самым, проигрывая в численности, под давлением мятежников сдала позиции даже личная стража Каина из отборных воинов, состоящая в большей степени из исполинов. Когда же стало видно неизбежность поражения, царь Еноха вышел безоружный к бунтарям, прокричав: «Хватит! Вы пришли за мной. Так вот он я! Оставьте в покое выживших!» – на этих словах бой остановился и из рядов предателей победоносно выступил Ламех. Увидев его, сверженный господин невольно ухмыльнулся. Все предположения, над которыми он ломал голову несколько дней, за доли секунды обрели смысл, и развязка событий, что была так запутана, в мгновение связалась воедино. Осознав всё, Каин обратился к своему потомку: «Теперь мне ясно, куда пропал Ирад. Воистину, кто же ещё мог быть на твоём месте?..»
