Алексей Имп
Личный враг человечества. Книга 3. Останется только одна…

Глава 13

Пришел в себя я в каком-то сельскохозяйственном помещении, точнее в хлеву. Кругом разбросаны опилки и высушенная трава, в воздухе чувствовался резкий запах экскрементов домашних животных. Неподалеку за ограждением повизгивали свиньи, хрустели сеном коровы, периодически, как гудком паровоза оглашая окрестности продолжительным мычанием. Какофонии разномастные птицы, ну, вы понимаете, что они и «фонили», и какали одновременно.

– «Я снова в деревне!» – мелькнула первая мысль. За прошедшее время у меня стало за правило выходить из коматозного состояния в сельской местности, при этом, ничего не помня как туда попал.

– «Какой все-таки страшный сон давеча приснился. Что у меня мохнатые лапы вместо рук, а мою жену Карину, схватили уголовники. Почудится же такое!»

Не дав до конца, как следует обмозговать вчерашний день, рядом зашевелилась солома, и из нее показались длинные прямые рога, напугав меня до полусмерти.

– Господи, прости душу раба твоего грешного! Спаси и сохрани! Сам дьявол воплоти ко мне явился. Сгинь, нечистый! – только я хотел было перекреститься, но за рогами показалась голова и туловище обычного серого козла.

– Тьфу ты напугал, придурок! И так со вчерашнего дня нервы ни к черту, а тут, еще ты вылазишь. Что ни говори, а козел он и в Африке козел!

– А за козла мне сейчас ответишь! На себя полюбуйся, козлиная рожа, – неожиданно ответил мне рогатый оппонент на человеческом языке.

Или мне так почудилось? Правда, интонация и недовольные визгливые нотки в голосе показались очень знакомыми – они могли принадлежать только одному существу на свете – моей жене.

– Кариночка, это ты? – удивленно воскликнул я и инстинктивно съежился. Ожидая услышать в ответ хамство и издевательство со стороны козла, которого назвали женским именем.

– Марик, что они с нами сделали? – козел неожиданно со слезами прижал свою голову к моей. При этом стукнув рогами об какие-то отростки, торчащие у меня на макушке. Да так, что внутри черепной коробки прошел низкий гул, как в пустом барабане или в колоколе.

– Эй, поосторожнее! Ты чего дерешься? – я еще медленно соображал, до конца не осмыслив всю происходящую ситуацию. Но постепенно меня начало осенять и одновременно шокировать.

– Дорогая, так ты «козел»? – «дорогая» при этом нахмурилась, стала бить копытом и целиться в меня рогами. Впрочем, меня уже понесло по волнам догадок. И я, не обращая на проявление агрессии внимание, шел к напрашивавшемуся выводу:

– А я, что, выходит тоже – «козел»? – последнее слово было произнесено фальцетом.

– Нет, ты не козел.

– Уже хорошо, а кто же? – я облегченно выдохнул.

– Ты коза! – злорадно заявила жена.

Последовал минутный красномолчаливый ступор, сквозь который было отчетливо слышно хрупанье сеном парнокопытных соседей.

– Ничего не понимаю, как такое могло случиться? Ты, получается, стала – мальчиком. А я, стало быть, девочкой?

– Что ты не понимаешь? Во-первых, я не мальчик, а самец, а ты не девочка, а самка! А во-вторых, ты не о том думаешь. Точнее, ты всегда ни о чем не думаешь! Как мы ими стали, вот в чем вопрос. И как нам без денег отсюда выбраться?

– Вас, дурочек, только одни вопросы к мужчинам по жизни и волнуют. Где деньги и почему о них не думаем. Ощути теперь себя в нашей самцовой шкуре! Вставай и ложись с этой мыслью, как прокормить семью.

– О, посмотри! А вот, как раз тебя доить идут! Сам теперь, почувствуй себя в нашей женской шкуре, – козел захихикал, замотал своими длинными острыми рогами и затряс бородой.

В сарай зашел огромный белокурый детина, с борцовской толстой шеей, со сломанными, торчащими как у чебурашки ушами, и кулачищами как кувалды. Внешне его образ напоминал древнерусского былинного богатыря – с эмалированным ведром в руках, разукрашенным ягодами клубники на бежевом фоне.

– Машка, Машка, Машка! – стал приманивать он меня, шаркая большим пальцем об указательный, на вытянутой в мою сторону руке. – Иди ко мне, не бойся! Два дня как не доенная ходишь, поди, заболят сиськи-то!

– Меня зовут Марик, а не – Машка! – возмущенно проблеял я, со страху пятясь в дальний угол хлева.

А жена, покатываясь со смеху, стала валяться на соломе и истерически бякать. Вот она, по ее мнению, вселенская справедливость – пришла еще при этой жизни! Все-таки, все козлы одинаковые. Даже те, кто недавно ими стал – очень быстро перенимают их характер.

Видя, что я выказываю полнейшее нежелание добровольно отдать молоко повышенной полезности в «нежные, заботливые руки», здоровый орясина растопырил свои грабельки в стороны, и давай меня имать по всему звериному гаражу.

Только зря он полез на бывшего охранника торгового центра, в одиночку справившегося с бандой вооруженных грабителей. Во всяком случае, мне так рассказали сослуживцы, потому, что сам этого не помню. Хоть и в козьем обличье, подстегиваемый страхом перед неестественной унизительной процедурой, мои рефлексы просто заработали на форсаже. Я умудрялся изворачиваться от шейного захвата этого «здорового чемпиона» в самый последний момент, когда казалось, что меня уже загнали в угол.

Несколько раз, на адреналине я перескакивал заботливого дояра через голову. Еще пару раз, проскочил между ног, попутно ткнув рогами в нависающий зад. Дабы, пресечь хулиганское не спортивное намерение его опустить мне на спину. Один раз даже умудрился своими отростками на голове произвести залом руки, с последующим броском через бедро (извиняюсь – через копыто).

В конце концов, в поисках выхода из сложившейся ситуации, я обнаружил открытую дверь со стороны вольера со свиньями. Оставалось только преодолеть двухметровую изгородь из редко сколоченного горбыля, чтобы выйти из замкнутого пространства.

С разгону я запрыгнул на спину уставшему от погони человеку. А оттуда, как северный олень (изображенный на капоте старенькой «Волги») одним красивым прыжком преодолел барьер.

Приземление оказалось неприятным, точнехонько в центр грязевой ванны, окатив при этом не только довольных свиней, но и преследователя вместе со смеющейся женой. Грязь была жирная, густая и черная, с примесью и запахом продуктов жизнедеятельности хозяев вольера. Она залепила одежду и лицо парню, он, матерясь странными терминами, выскочил вон к ближайшему рукомойнику с водой. Кора, недовольно фыркая, тоже отправилась следом, не обращая внимания на то, что сама тут находится на козьих правах.

Выскочив во двор, я стал озираться вокруг. Меня окружали старинные деревенские постройки образца тридцатых годов прошлого столетия.

Старая изба с резными окнами и сенями. Монументальный, приподнятый на толстых деревянных сваях амбар. Сарай с торчащим из него кузовом от какой-то телеги. Уже знакомый хлев с сеновалом на втором ярусе. Туалет – а-ля «библиотека Шрека» с валяющимися вокруг твердыми обложками книг без страниц, не сгодившихся вместо туалетной бумаги. В общем, все из чистого дерева. Хотя, дерево, пошедшее на строительство этого музея, не было сгнившим. Но уже высохло основательно и кое-где даже потрескалось.

– «Что за прошлый век? Это в какой же части Российской федерации так продолжают жить? Может, это заброшенная глубоко в сибирской тайге деревенька старообрядцев, скрывающихся от цивилизации? И так уж они совсем без цивилизации? А это, что за странный флюгер на крыше? Очень напоминает телевизионную антенну… А вот, кстати, и провод, заходящий в дом с наружного столба освещения, как я его сразу не заметил! Значит, старообрядцы, говорите? Мы не так и далеко оторваны от мира».

Тут в сенях появилась седая, высохшая от старости женщина. Увидев меня, она досадно всплеснула руками, и стала приближаться в мою сторону, подманивая краюшкой хлеба.

Делая вид, что поддался на дешевые уговоры, я типа двинулся навстречу. Но, не доходя нескольких метров, ловко обскакал вокруг наивной старушенции. Она же не в курсе, что телом козы управляет ум взрослого мужчины, бывшего борца с преступностью (как все окружающие меня уважительно называли), иначе бы приманивала не хлебом, а самогоном, например.

Вы только не подумайте, что я сильно пьющий человек, раз Вам такие алкогольные примеры привожу. Просто в тот момент моя нервная система была на грани срыва, и требовала небольшой «допинг» для успокоения и снятия стресса. Я бы с удовольствием поддался на эту приманку, чтобы немного расслабиться. Но вожделенной плошки наполненной до краев в руках не наблюдалось. И я решил проследовать в избу и воспользоваться нерасторопностью нерадивых хозяев, самому взять огненную жидкость.

В считанные секунды проскочил сени и уже хозяйничал в доме среди нехитрого деревенского скарба.

С улицы послышался несколько запоздалый крик бабули:

– Кудаж ты, грязная така, как боров, в избу ломишся! Митрич! Да гдеж тебя непутевого черти носят? Пошто ты ее выпустил из загону? А ну, имай теперича ее живо.

– «Ага, имай ее! Извините, не на того напали!»

Я изловчился и потянул зубами за деревянную ручку входной дубовой двери и рогами передвинул металлическую задвижку в положение «заперто, приходите позже». И заметьте, вовремя это сделал, буквально следом раздался мощный удар в дверь «веселого молочника», который она с честью выдержала.

– Лукерья! Она тут заперлась за дверью! – промычал обиженно детина.

– Да что ты там такое несешь, бестолковый! Гдеж энто видано, чтобы скотина двери запирала? Отойди, пустомеля, в сторону. А ведь, правда, закрыто! Что за нечистый над нами потешатся? А ну, милок, иди с другой стороны избы. Там окошко открыто, влезь в дом через него, только стекла не попорти. Где потом новые купим без денег? – старушка оказалась опытным штурмовиком, а также командиром отряда специального назначения, взяв захват здания под свое командование.

Не обратил внимания на отвлекание моего козьего сознания ласковыми речами престарелой переговорщицы о немедленной сдаче дома. Я потопал, оставляя грязные следы от копыт по светелкам в поисках открытых окон. Буквально в последний момент, на глазах изумленного Митрича зубами затворил фрамугу и копытом задвинул шпингалет.

Из озорства показав ему длинный козий язык с протяжным:

– Меееее! «Выкуси!» (и как же удобно и красиво можно дразниться в этом обличье), я отправился покорять буфет с различными чугунками и склянками на полках.

– А она окно тоже закрыла! – проорал шокированный, присевший на траву, парень.

– Да не могет такого быть! – бабка подошла к увальню, дав ему отеческую оплеуху, и критически посмотрела на окно.

– Действительно, закрыто, но я ж точно помню, что распахнула его, когда услышала, как ты за козой сигаешь!

– Да клянусь тебе святым Перуном, сошедшим на землю в образе божественного Козла! Что она сама зубами захлопнула окошко!

– Ишь ты! – бабка вытаращила глаза на окно. – А, ну-ка, милок, двигай к соседям за лесенкой, полезешь через чердак. Уж его-то наша строптивица его не закроет.

Я с тоской поглядел на люк в потолке. Увы, но его действительно запереть было нечем. И бог с ним, пойду, напьюсь с горя, пока время есть.

Оглядев кладовую, я нашел несколько полезных бочонков. Один из них доверху наполнен солеными огурцами, а другой свежеприготовленной бражкой.

– «Как хорошо жить в деревне! Сплошь экологически чистые продукты!» – думал я, запивая легкий алкогольный напиток и похрустывая вкусными огурчиками.

Как ни странно, много выпивки не понадобилось, чтобы слегка окосеть и забыть о невзгодах.

Выйдя, шатаясь из кладовки, я увидел первое, что должно давно было броситься в глаза. Старый черно-белый ламповый телевизор! Одержимый нетерпением, перемешанным с удивлением, одним ударом копыта включил тумблер. В ответ, внутри ящика стало что-то потрескивать и нагреваться, экран медленно нагнетал яркости.

– «Хоть любимых «Интернов» погляжу, пока они меня не достали!» – подумал я, вольготно развалившись на старой лежанке, вытянув вдоль потяжелевшие копыта. Но на улице послышался шум от приставленной к стене лестницы и поднимающегося по ней дойбомолодца. Я же флегматично уставился в экран, пусть лезет, если ему охота шею сломать!

Послышался треск и грохот падения тела. Кажись, Митрич приземлился мягким местом, лестница не выдержала его молодецкого веса.

Я не стал обращать внимание на дальнейшие шумы от криков и ругани за окном, так как изображение на экране полностью захватило мое сознание.

– Мыр Вам, свободныэ гордыэ житэли Пэпэнской фэдерации! Пэрэдаем для вас послэдние новости из нэспокойного низмэнного рэгиона Самарской рэспублики. Оставайтэсь на пэрвом Обще Пэпэнском Тэлеканале и увидите:

Как, в рэзультате провэдэния спэцоперации в охраняэмой зоне окрэстностей сэла Жюковки, фэдеральные силы разгромыли тайную лабораторию лжэ-ученого шайтаныста Омара Кхуяна, незаконно проводывшего экспэрымэнты над животными. Сам организатор бесчэловечных опытов арэстован, и направлэн в слэдственный изолятор в пригороде Молнебада, – молодой диктор сообщил новости с экрана телевизора с нескрываемым акцентом.

– Вы наблюдаэте кадры, гидэ бойцы спэцназа на горных бронырованных джипах-мипах спускаются в долину и блокируют лабораторию-шмараторию. Пэредовая группа вышибает двэрь, и в этот момэнт, внутри здания раздается взрыв. Возможнё, это сыловыки забросилы туда газовую гранату, чтобы подавыть сопротывлэние. Наш корреспондэнт с мэста событий сообщает, Отар, гавари брат!

На экране появляется репортер, держащий микрофоном с надписью «1 ОПТ».

– Слава свящэнному Гоге Магогу, от взрыва ныкто из пэпэнцев нэ пострадал, кроме бэдных животных – около двух дэсятков коз. Когда опэративныки спэцподраздэления решили сжэчь разгромленную лабораторию, нэожиданно, их окружилы мэстные житэли. Выставив впэред воинственно настроэнных жэнщин и дэтей, они прымэнили палки и костыли, оттесняя солдат от входа. Затэм, эти шюстрые дыкары тут же стали рэзать всэх нэсчастных козликов и жарить на углях. Причина подобной нэадэкватной выходки вскоре разъяснилась. Выной тому сталы варварские обычаи мэстного насэлэния, позволяющие употрэблять в пыщу нэобработанное вонючее мясо парнокопытных, найдэнных в выварии лаборатории. Я тут пробовал у ных, такой нэвкусный шашлык получается слюшай, мамой килянусь! Нэ дэлайте так дорогие тэлезрытэли! Лучшэ набэрытесь тэрпэныя, как слэдует все замарынуйтэ, дабавтэ зелэнь-мэлень, пэрчик-мэрчик и получытся – палчыки облыжэшь! С Вамы был по-братски Отар Виивыброс!

Экран показал, как старухи клюками смело лупцуют по каскам и отгоняют с территории охраняемой зоны объекта ОМОНовцев, обросших жесткой щетиной на чернявых азиатских лицах. Пока их неопрятные мужики с кудрявыми русыми бородками (с виду напоминающих русских крепостных крестьян) вытаскивают на плечах окровавленные козлиные туши.

От увиденного геноцида меня неожиданно начало тошнить. Все тщательно пережеванные огурцы, обильно смоченные брагой, вернулись на красивую домотканую дорожку, которой сердобольная хозяйка украсила пол в избе. Утробные звуки я издавал при этом самые натуральные, даже не нужно было никого специально изображать. Внезапно заляпанная половица приподнялась, и содержимое моего желудка устремилось в образовавшееся отверстие в полу.

Это бабуля под шумок пролезла в вентиляционную отдушину под домом. Точнее, ее туда затолкал здоровый Митрич, ушибленный и уставший от бесплодных попыток проникновения в дом. Она вылезла из подпола, прямо посреди светлицы, когда меня буквально рвало на родину.

– Тьфу, гадость какая! Ты чаго тут нахулюганила, окаянная? Вот дождешьси у меня! Отправлю тебя в чугунок вместе с капустой! Я ее тут выхаживала после спасения от этих басурманов и оголодавших людей, а она мнесь черной неблагодарностью значится в ответ!

Глава 14

– Беее, бе, мееее! – в этот истошный крик я вложил все свое удивление и негодование создавшейся ситуацией, а еще множество мыслей, которые рвались наружу.

– «Как же такое могло произойти! Мы ведь в Российской федерации живем, а не в этой, никому незнакомой Пепенской! Такого государства даже на карте мира не существует! Это полная чушь или сон!»

– Если бы не отдали землякам за вас с козлом большой выкуп – целых 80 Самарских полновесных копеек, то счас бы оба уже крутилися на вертеле, как остальные твои рогатые подруги! Вам вообще повезло всего лишь двоим из всех выжить. Тот шайтанист совсем шутки не шутковал, пока обряды по вызову дьявола проводил. Я своими очами видела последствия его дьявольского ритуала – разорванные туши животных! А ты, скотина, доиться не даешься! Совесть поимей! – бабка, заговаривая зубы, ловко накинула петлю мне на шею, и окончательно дезориентированного потащила прочь из избы.

– «Так мы были среди этих несчастных из лаборатории? Значит, вот кто нас в эти тела прописал! Как там его. Омар Хаям что ли? Нет, это у нас был такой великий поэт. А, у этого шайтаниста имя Омар Кхуян!»

На улице нас встречал улыбающийся Митрич, радостно потирая не маленькие ладошищи.

– Ох, и ловка ты, Лукерья! Давай я эту стерву рогатую пойду, привяжу покрепче.

– Это она из-за тебя, балбеса непутевого, всю избу мне загадила, продуктов на месяц перепортила! А мы последние деньги на них окаянных потратили, чем будем питаться теперь? – внезапно всхлипнула легкая на смену настроений бабка.

– Так, можется, тогда козла зарежем? Вон, какой здоровый, мяса в нем нам надолго хватит! Счас я ему ножичком горлышко чик-чик быстро сделаю, глазоньками моргнуть не успеешь, как шашлык будет на шампурах шкворчать, – орясина плотоядно облизнулся.

Все повернулись в сторону распахнутого хлева, где гордо вытянув рога в небо, стоял родной мне (почитай много лет, как вместе) козел с торжественной улыбкой на устах. Наши взгляды пересеклись, передовая друг другу эмоциональную окраску. Митрич смотрел вожделенно, бабка заинтересованно, я – испуганно, а Карина – гневно.

– «Ты слышала, Кора? Вот что удумали, гады, сожрать они тебя решили! Нужно срочно рвать от сюда когти, точнее копыта!» – проблеял я жене.

– А, ну, ша фраера по нарам! Только попробуйте меня зарезать! Всех попишу, на рога одену! – услышал в ответ ее злой голос, и увидел угрожающе нацеленные в нашем направлении два остроконечных отростка дьявольской сущности.

Я-то жену и раньше неплохо понимал, даже когда она пьяная возвращалась после встречи с одноклассниками, приуроченной к какому-нибудь религиозному празднику, и заплетающимся языком пыталась передать мне всю атмосферу веселья. А тут после вселения в это тело, и получив лингвистические настройки по умолчанию, уже мог с ней бегло шпрехать по-козлятски. Но вот то, что ее слова поняли и мои конвоиры, догадался не сразу, списав все на их испуг от демонстрации остро заточенных «бивней».

Но Карина все-таки красава, прямо рыцарь в козлиной шкуре! Как она здорово поставила на место этих двоих с помощью уголовного жаргона. Прямо как бандюган по прозвищу Зверь. Вот что значит не пропускать ежедневную трансляцию сериала про Коменскую, эпитеты оттуда всегда пригодятся по жизни. Хотя год назад она была очень вежливая, и никогда ни одного ругательного слова не произносила. А потом, как подменили. То ли ее на рынке научили, куда она подалась после потери работы в собесе, или небезызвестный мне по игре «Передовая» матерщинник ефрейтор Аркадий повлиял. Я ему хотел потом все высказать, но больше он там не появлялся.

– Митрич, я ж не поняла. Это ты счас со мной так грубо разговаривал?

– Нет, не я это был, Лукерья! Мне почудилось, что это наш козел произнес. Звук, вроде, из его рта вышел.

– Я ж те говорила, что ты неисправимый балбес! Скотина не разговаривает, тем боле ртом, у них нет рта, только пасть! Но все же начинаю склоняться к тому, что для некоторых здоровых скотин, брошенных родителями в детстве, бывают исключения!

– И я об этом, что немогет он пастью балакать по-нашенски, по-Самарски! Наверное, у него газики в животе устремились наружу, и издали на выходе похожую звуковую форму!

– Какую еще форму? Ты хде таких слов понабралси?

– Да как ты смеешь, дубина, меня оскорблять! – не выдержала Карина МХАТовской паузы и резко вышла из образа завсегдатая зоны. – Это я, успешный предприниматель, генеральный директор коммерческой фирмы не разговариваю, а пержу звуковыми формами? Ну, ты сейчас нарвался, гаденыш, на неприятности! Мне подобное не доводилось слышать даже от конкуренток на рынке. Это ты сам пердишь в два выхода! Вот сейчас, за это, выродок, тебе еще два отверстия в животе проделаю, для создания многоголосья, так сказать – полифонии на четыре тональности.

– Лукерья! Чур меня! Козел и вправду разговаривает! И как борзо! Давай его быстренько зажарим, пока из-за него с ума не сошли от голода, уже в животе урчит.

В этот момент, моя высоко образованная и культурная жена без всяких там прелюдий на публику, типа: злобно по фыркать, побить копытом, боднуть землю, послать на три буквы – рванула с ускорением в несколько «g»².

Узнаю ее в гневе, не хватает только любимой тефалевской сковородки. Прекрасный разгон, величественный прыжок в сочетании с презрительным взглядом ее прищуренных глаз. Два острых рога блеснули в свете солнечных лучей, растянувшись в две смазанные линии, как полосы от двигателей «Интерпрайза» из фильма «Стартрек», переходящего в варп-режим.

И быть парню насаженным на два «копья», но он оказался достаточно ловким, чтобы успеть уклонится. И сильным, чтобы в момент смертоносного прыжка перехватить «рогатую торпеду», и как пушинку водрузить себе на могучие плечи.

– Вишь, какой агрессивный, пойду его скорее освежевать, пока нас всех не забодал, – буднично сообщил Митрич и развернулся ко мне спиной.

– «Женщины, женщины! Все-то за вами доделывать нужно! Как бы вы жили без нас мужиков? Давно бы Вас всех на вертеле б вертели!» – вновь глубокомысленно пробякал Ваш покорный слуга.

Я воспользовался всеобщей суматохой, и вонзил свои небольшие козьи рожки в филей отвернувшегося противника. Хоть и не смог даже проткнуть его нежную кожу, а лишь слега вмял ее в полушария, но как он подскочил и заорал! Бросив свою ношу с криками:

– Меня ранили! – помчался в избу за лейкопластырем.

– Правильно Машка тебе вставила по первое число, нечаго ейного мужа жарить без спросу! Он теперяча нам живой больше сгодится, за деньги на рынке показывать будем!

Бабка потрепала меня за холку, и как заправский ковбой сняла петлю с моей шеи, перебросив ее на рога поднимающейся на ноги жене.

– «Кора, как ты смогла заговорить с ними? У меня, как не пытаюсь, ничего не получается!»

– Ты просто ленивый безмозглый идиот! Что с тебя взять? С бывшего охранника? Сидел себе в офисе, чаевничал, да откаты с сотрудников за вынос продуктов получал. Вот по прижала бы тебя жизнь, поработал бы с мое в коммерции, где каждый первый норовит с тебя последнюю шкуру содрать… И не так бы раскорячился, с любым бы сразу общий язык нашел.

– Митрич! Тут козлик краше любой гадалки вещает! Про твои умственные способности знает, и что ты бывший охранник ведает! Не иначе, как дух самого Перуна в него вселился! Правду, значится, наша легенда гласит, а я-то старая совсем надежду потеряла. Нужно его к Верховному Волхву всея Самария отвести, пусть с ним пообщается и пророчества его объяснит.

– «Карина, хорош меня гнобить! Ну и что, что я простой контролер зала? На эти откаты мы с тобой, кстати и жили, а не на жалкие результаты твоей коммерческой деятельности в продуктовой палатке! И уж тем более, не на те крохи, которые после пенсионеров в собесе оставались! Гордиться собой будешь потом, когда мы обратно в свои тела вернемся, и ты хотя бы торговую сеть из двух ларьков откроешь! Твои безумные реплики уже привели к тому, что тебя приняли за дух какого-то местного древнего божества Перуна».

– Не хочу, чтобы меня принимали за старого пердуна, и тем более не хочу быть его духом!

– «Немедленно перестань нести чушь! Лукерья сейчас придет в себя из шока от святотатства! Если ты дальше в чем-либо проколешься, твою одержимость быстро переквалифицируют в происки злого духа, и отправят на скотобойню на изгнание демонов. Поэтому быстро внуши бабке, что дух пердуна вселился в нас обоих… Черт, запутала меня окончательно. В общем, без козы, своей жены (то есть меня) никуда и с места не двинешься. И без согласования со мной не смей больше мекать! Поняла? Молча кивни рогами. Умничка! А теперь спроси ее следующее».

Я на козлином языке продолжил наставлять Карину, параллельно от ее имени ведя диалог с ошарашенной бабкой. Коре пришлось скрепя своим эго стиснуть самомнение, и все повторять за мной грассирующий растянутым речитативом, напоминающим выступление Ленина, но в исполнении козла-пародиста.

– А откуда ты, Лукерья догадалась, что разговариваешь с Перуном? – я состроил строгий взгляд, чтобы жена больше не путалась в переводе.

– Так сызмальства любой житель Самарской долины ведает, что пройдет много лет страданий и искупления после пришествия сатаны во главе темных сил, наславшего на наши головы твердь небесную. И вновь вернется покровитель нашего народа – святой Перун в обличье козла, чтобы освободить нас и восстановить справедливость.

Тут обратил на себя внимание Митрич, он, периодически потирая забоданное место, без всяких признаков воспитанности встрял в наш разговор.

– А нам на тайной тренировочной базе Самарских боевиков, рассказывали, что Перун, как вернется, возглавит восстание и поведет воинов света в битву против проклятых отступников от Родноверы.

Бабка резко отвесила подзатыльник парню.

– Балбес, что ты болтаешь на каждом углу всем подряд про базу? Вот дождешься, наведешь беду на наш дом. Услышат тебя вороги и придут федералы по нашу душу.

– Я им живым не сдамся! Пусть только сунуться, у меня на чердаке пулемет Печенег спрятан, угощу иродов свинцом.

– Дурак! Что с тебя взять? Тебя поэтому с базы и выгнали, язык держать за зубами не можешь от отсутствия мозгов! Даром, что башка у тебя большая! Даже с работой охранника не справился.

– А что это за база, кого там тренируют и зачем? Террористов?

– Мы называем их «Воинами света» или «Добрыми Самаритянами». А кто такие энти теристы?

– Ну, это злые люди, которые под видом борьбы за свободу взрывают машины, дома, поселки. Убивают жителей, пытаясь таким образом запугать население и правительство, склонить их исполнять свою волю.

– Мы тоже боремся против энтого коррумпированного и прогнившего насквозь поганого правительства! Они и их окаянные прихлебатели заселили все горы вокруг нашей земли, хозяйничуствуют у нас, навязывая свои порядки! Энти паразиты погрязли в роскоши и разврате, наживаясь на нас. Добывают и грабют наши полезные ископаемые, присваивая их себе и используя самаритян как чернорабочих на самых гадких производствах. Все они отступники от Родноверы, поклоняются какому-то третьему сыну сатаны, Гоге Спасителю! – Получается, что теристы – это такие же борцы за свободу как мы?

– Эээ, подождите! Не нужно путать эти вещи! Терроризм это плохо, а борьба за свободу – это хорошо.

– Я тебя не понимаю, Великий Перун, так мы хорошо делаем или плохо? Наверное, лучше будет разъяснить твои пророчества у Верховного Волхва. Митрич, заводи фургон, поедем в Самару.

Бабка добавила ускорения увальню, полоснув его по спине концом веревки, иначе он так бы и продолжил стоять с открытым ртом.

Парень опомнился и побежал в гараж-сарай. Оттуда послышались мучительные надсадные звуки стартера, завершившиеся протяжной тишиной. Затем тишину расколол недовольный возглас Митрича, сопровождаемый звонким ударом кулака по капоту:

– Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!

– Это он откуда так витиевато выражаться научился? – спросила Карина бабку, проявив личную инициативу.

– Кино недавно по телевизору смотрел – «Самарская узница или новые приключения Тимурчика»… Там один хороший человек эту фразу произносит. Кстати, в главной роли активистки, богомолки играет красавица Натэлла Варланян.

– Добрий дэн, уважаимыи!

Услышав незнакомый вкрадчивый голос, все повернулись на звук. У калитки стоял одетый в строгий костюм чернявый, коротко стриженный, низкорослый мужчина.

– И тебе не хворать, коль не шутишь, – ответила слегка опешившая бабка.

– И куда собыраэтэсь?

– А тебе, милай, какая разница-то?

– А вот прэдставь сэбэ мать – бооольшая! Одна паёт, другая давытся! – незнакомец достал и развернул изумрудно-зеленое удостоверение представителя важной организации.

– Мышат Ушатович Лягуев, старший опэруполномочэнный по особо очэн важным дэлам опэративной части сэдьмого управлэния Фэдэрального Бюро Бэзопасности Самарского округа Пэпэнской фэдэрации!

– Мать честная, и чой-то такому большому человеку из ФББ, тута понадобилось? Чай здесь не курорт, гавнецом из хлева попахивает… А тыж, здеся в черном сюртуке и красных макасинах разгуливаешь?

– Я павтаряю свой вапрос! Так куда пут дэржым? – за его спиной появилось пятеро вооруженных боевиков спецназовцев в камуфляжной форме, нацеливших на нас автоматы.

Мне в голову сразу пришла светлая мысль, что ребята не шутят. И нужно не дожидаться предсказуемой развязки, а быстро бежать в сарай и помочь Митричу завести старый тарантас.

Бякнув жене:

– «Живо скачи за мной!», – резво засайгачил в гараж.

Кора тоже дернулась следом, натянув веревку. И проницательная бабка, догадавшись, отпустила ее, разжав руку.

Незваные гости, заметив наши быстрые прыжки, вмиг посуровели и перешли на грубый тон общения.

– Э, старый карга! Зачем звэрей отпустыла? А? Жыво тасчи их обратно!

– Чого пристал к нам? Козе доится пора, во сиськи, как набухли от молока! Некогда мне с тобой всяки лясы точить, говори, зачем пожаловал.

– Ты прэрикаться со мной будэшь, старуха? Арэстовать их, жыво! И рогатых тэх, мнэ поймайтэ! – скомандовал ФББшник своим бойцам, и те махом преодолели забор. Но только дальше его они уже продвинуться не смогли.

Из темноты чердака вспыхнули сполохи, спустя мгновенье прилетел тарахтящий звук выпущенных из пулемета очередей. Мгновением раньше боевики скривились от боли, срезанными колосьями упав на землю. Их начальник попробовал дернуться рукой в шикарный пиджак за оружием, но Лукерья была на чеку, и приставила к его горлу неожиданно возникший в руке зазубренный нож.

– А тепереча, лягавый, сказывай все складно мне, зачем пришли? – заставила она побледнеть сильно загорелого восточного мачо в костюме.

– Я нэ лягавый, а Лягуев! Ми это, просто хотэли мяса взять, замарыновать, шашлык-башлык там пожарыть…

– Брешешь, басурманин, я вас пепенцев насквозь вижу! Вы дня прожить не можете, чтобы нас не обмануть!

– Лукерья, кончать его надобно! Застучит он нас своим безопасникам, великим Перуном клянусь, застучит! – рядом неожиданно возник ловкий Митрич с ручным пулеметом в руках.