Александра Глазкина
Экскурсия для современной золушки

Глава 6

Время до Сергиева Посада прошло спокойно. Тетя время от времени что-то вещала в микрофон, туристы кто отсыпался, кто глазел на мелькающие мимо деревеньки с аккуратными деревянными домиками. Я мысленно проигрывала схему предстоящего маршрута. Тетя сопровождает нас до входа в Лавру, стережет моих подопечных, пока я выкупаю билеты, внутри я передаю группу в руки местного экскурсовода, а потом у них будет аж два часа свободного времени.

Как тетя пошутила, пусть вдоволь вкусят впечатлений духовных, чтобы потом с чистой совестью вернуться к наслаждениям земным (как я с ужасом узнала, тур нам предстоял с гастрономическим уклоном – всяческими дегустациями и вкусными фестивалями). С ужасом, потому что объедаться вкусностями никак не входило в мои планы! Прожив много лет в счастливом неведении, что такое лишний вес и диеты, я могла есть что и когда угодно, например, булочки перед сном, уверенная, что стройная фигура – это подарок судьбы и генетики, данный навсегда.

Каково же было мое разочарование, когда после рождения Мушки весы упорно не хотели показывать мне прежние оптимистические цифры. Не то, чтобы я сильно поправилась, и коварные изменения не были сильно видны окружающим, но смириться с тем, что я никогда уже не буду похожа на свои студенческие фотографии и не влезу в свои любимые платья, мне было сложно.

Оправдываться беременностью и родами, когда ребенок первый класс закончил, было уже как-то неубедительно, так что пришлось ограничивать себя в еде. Я пополнила ряды многочисленных особ среднестатистического сорок восьмого размера, и спасал меня только высокий рост и то, что килограммы пока удачно «размазывались» по всей фигуре, без складок и свисающих боков.

Разговоры подруг про подсчет калорий и морковно-апельсиновые диеты меня, как и раньше, раздражали, но теперь я невольно стала к ним прислушиваться. Коварность ведь заключалась в чем? С возрастом из дамы «приятной наружности» я могла в любой момент превратиться в даму «вот такой окружности». Вот и приходилось теперь ограничивать себя во вкусняшках. И тут гастрономический тур!

– Ничего, – утешила меня тетя накануне, – так набегаешься, что поправиться просто не успеешь. И потом иногда такие накладки бывают, что даже поесть толком не успеваешь.

– Вот утешили! – съязвила я.

В Сергиевом Посаде, к счастью, нас не ждали коварные пищевые соблазны, но тогда я не понимала, зачем мы вообще туда едем.

– Издержки производства, – вздохнула тетя. – Во-первых, больше по пути следования ничего другого нет, а прямиком до Переславля далековато без остановок ехать – туристы изведутся. Ну, а во-вторых, Троице-Сергиева Лавра – визитная карточка российской духовности, и иностранцы жаждут ее увидеть. Это классический маршрут.

Нет, когда автобус остановился, и перед нами показалась внушительная панорама Лавры с ее высокими стенами и золотыми куполами соборов, даже я, далекая от религии, почувствовала трепет. Но дела житейские заслонили просыпающиеся ростки благоговения. Пока тетя вещала о жизни Сергия Радонежского, осаде Лавры польскими войсками и прочих исторических фактах, я прикидывала, выдержит ли хваленый моторчик коляски такой переезд: от автобусной стоянки до входа в Лавру топать и топать. Ну, или в тетином случае, катиться и катиться. Но тетя, оказывается, уже решила вопрос:

– Сань, я моторчик поберегу, покатишь меня?

Отлично! Вместо того, чтобы следить за группой, я буду рикшей! Ну, или анти-рикшей, если учесть, что толкаю коляску, а не качу за собой.

– Помочь? – спросил меня аспирант-переросток, едва только мы отошли от автобуса.

И, пока я раздумывала, удобно ли припрягать туриста собственной группы в личных целях, он мягко перехватил у меня ручки коляски и пошел вперед. Тетушка закрутила головой и рассыпалась в любезностях. Я же, как только видела, что кто-то из группы вырывается вперед или, напротив, отстает, с трудом придерживала желание прикрикнуть на них. Всем было обещано свободное время, но особо упертые спешили запечатлеть себя на фоне обители, пользуясь тем, что с утра поток паломников был невелик.

Наконец, мы обогнули стену, вышли на площадь, и Мушка тут же принялась гонять многочисленных голубей. Сонечка, подумав, присоединилась к ней, а Сонина мама заняла наблюдательную позицию. Так, уже проще. Пока она за ними присматривает, за Мушку беспокоиться не стоит, но я все же успела подойти и дополнительно ее об этом попросить.

Внутрь идти Мушка решительно отказалась – наблюдать за птицами, которые ссорились из-за крошек, ей представлялось куда более интересным, чем рассматривать какие-то церкви. Местный экскурсовод, пожилой мужчина с окладистой бородой, встретил нас вовремя, но у меня стало кисло на зубах. Сразу видно – товарищ верующий и наверняка свою историческую лекцию нашпигует религиозными деталями.

Я колебалась. С одной стороны, куда они денутся-то, мои туристы, с территории Лавры? Уследить за всеми я все равно не смогу. Вон, птичье семейство, игнорируя рассказчика, уже встало в очередь за святой водой, а профессор Есин отправился любоваться на колокольню. С другой стороны, мне было страшновато. Я еще не всех запомнила в лицо и боялась растерять.

На первом этаже дома, где мы живем, располагался частный детский сад, и детишек из него выводили гулять на общую детскую площадку. Так изобретательная воспитательница, чтобы не спутать своих питомцев с чужими детьми, надевала на них ярко-оранжевые жилетки из магазина спецодежды. Я вспомнила об этом, когда группа стала теряться от занудного вещателя и расползаться по углам. Вот бы и на них какие-нибудь жилетки нацепить! Интересно, а в туре не предполагается подарков от фирмы в сине-белых цветах? Надо спросить у тети!

Понимая всю абсурдность своих мыслей, я смирилась с неизбежным и побрела к выходу. Торчать два часа среди пафосно раззолоченных палат мне точно не хотелось! Лучше с Мушкой голубей покормим. Или, может, рядом парк какой есть?

Последнее, чем я успела полюбоваться, были вовсе не расписные колонны и не украшенные резьбой двери, а Алекс, вдохновенно вещавший что-то своим подопечным. Англичане были единственными, кто стойко дослушал лекцию до конца, возможно, как раз потому, что из речи экскурсовода они ничего не понимали. Алекс, насколько позволял мне это понять уровень моего английского, половину нудных фраз опускал, и в его вольном переложении факты казались куда интереснее. Сейчас, когда он не ставил целью самоутверждаться в роли покорителя женских сердец, а увлекся работой, он нравился мне гораздо больше.

Уже под аркой меня обогнал аспирант, и я сочла своим долгом его окликнуть и поинтересоваться, куда это он так скоро?

– Если честно, меня утомляет подобная роскошь и раболепие, – признался он. – Надеюсь, вас не задел мой отзыв?

– Нет, я сама о том же думала, но людям верующим или ценителям прошлого, наверное, нравится.

– Я не принадлежу ни к тем, ни к другим, – улыбнулся он.

– Вы же вроде историк?

– Да, но круг моих интересов далек от всего этого, – он обвел рукой стены, которые нас окружали.

Расспросить его дальше я не успела, мы вышли на площадь, и я невольно зажмурилась: неожиданно яркое солнце прорвало плотную завесу облаков и теперь сияло на радость гуляющим. Мушка с Сонечкой еще кормили голубей. Я быстро изложила тете свое решение покинуть Лавру, и она сказала:

– Слушай, ну раз так, тут недалеко, буквально через пару кварталов, есть музей игрушек. Сходите, девочкам будет интересно. Времени в запасе предостаточно.

Все это время аспирант, переминаясь с ноги на ногу, стоял чуть поодаль. Так, одно дело в Лавре, а если он сейчас вздумает пойти город посмотреть? Заблудится, отстанет? И вся группа из-за него задержится?

– А вы с нами пойдете? – предложила я поспешно.

Пусть уж лучше под присмотром будет.

– Боюсь, свой интерес к игрушкам я уже давно перерос, – улыбнулся он.

– И все же… – настаивала я, решив игнорировать шутку, но договорить не успела.

– А молодой человек как раз меня обратно к автобусу отвезет, – вмешалась тетя, – правда?

Молодой человек любезно согласился, и мы разошлись: он с тетей к стоянке, а мы с мамой Сонечки и девочками – к музею игрушек. Ладно, вернется в автобус, уже легче!

– Засмущали вы его, – улыбнулась вдруг Сонечкина мама, назвавшаяся Аленой.

Я замерла. Черт, а ведь и в самом деле, мое приглашение со стороны, должно быть, выглядело нелепо. Он же не знает, что я просто боялась, чтоб он не потерялся. Еще примет мои слова за заигрывания! Вот еще не хватало! Странно только, что тетя не ухватилась за столь блестящую возможность! Чтобы я, да сама проявляла интерес к мужчине! Впрочем, она же обещала, что не будет меня больше сватать.

В музее и впрямь было куда интереснее, чем в Лавре. Пока девочки, ахая, перебегали от витрины к витрине, мы с Аленой разговорились. Оказалось, что в тур ее отправил муж. Вернее, почти бывший муж – уже год они пребывали в состоянии разъезда.

– Решил, что так удобнее, – невесело усмехнулась Алена, – не буду под ногами путаться, пока он с любовницей планирует, что еще из нашего дома вынести! Ну, оно и к лучшему. У Сонечки завтра день рождения, я хотела ее отвлечь… от всего этого…

И она замолчала, спохватившись, что слишком разоткровенничалась.

– Я тоже в разводе, – поспешила успокоить я Алену, – правда, уже давно, два года почти, но тоже… натерпелась.

Я еще помнила, что когда эмоции в острой фазе, не хватает здравого смысла, чтобы держать все в себе. Наоборот, хочется выплеснуть всю боль и ярость, и разочарование от надежд, что не сбылись.

– Вы правильно сделали, – добавила я, – путешествие – хороший способ отвлечься.

Теперь, когда выяснились некоторые подробности ее биографии, я смягчилась, стараясь не обращать внимания на ее излишнюю суетливость. В музее мы прекрасно провели время, правда, мне пришлось пообещать Мушке, что по возвращении я сошью для ее куклы вот такое же платье, как у дамы в витрине. В автобус мы вернулись довольные и повеселевшие. Хорошо, что у Мушки теперь есть компания. Обычно она предпочитала играть с девочками постарше, но над робкой и тихой Сонечкой снисходительно взяла опеку.

Я заняла свой пост у двери, встречая туристов. Заглянув в автобус, вспомнила тетино предостережение – не пересчитывать по головам уже вернувшихся, вновь перехватила изучающий взгляд англичанина. И чего ему от меня надо, этому (я заглянула в список) Джастину Уилтширу? Не нравится, нанял бы частного гида, и дело с концом! А уж путешествуешь с группой, будь добр, терпи! Заметив, что я тоже на него смотрю, англичанин вдруг отвесил церемонный поклон. Я даже оглянулась. Это он мне, что ли? И вроде на полном серьезе, без издевки. Может, просто разница менталитетов сказывается, и я зря к нему цепляюсь?

Остальных англичан развлекал Алекс, успевая при этом отвешивать комплименты входящим в автобус женщинам. Всем без исключения, будь то хихикающая студентка с длинными русыми косами или две сестрички-пенсионерки. Впрочем, нет, одно исключение он все же сделал – когда в салон вплыла мадам Воробьева, а вслед за ней, обвешанный флягами со святой водой, нахмурившись, проследовал ее муж. Интересно, куда им столько?

– Мам, можно я к Сонечке пересяду? – попросила Мушка, прижимая к груди буклеты из музея кукол.

Алена уверила меня, что Мушка им нисколько не помешает, и я разрешила. А сама вернулась к папке с маршрутом. Впереди ждал Переславль-Залесский.

Глава 7

За окном вновь замелькали леса. Сейчас, в начале лета их зелень была еще яркой и радостной. Это позже, когда начнется иссушающая жара, листья выцветут и покроются пылью, а пока после дождя все выглядело праздничным и умытым. Я залюбовалась. Прожив половину жизни в степном краю, где березы не вырастали выше балкона второго этажа, я не уставала радоваться, прогуливаясь в рощах, когда кроны деревьев шумели высоко. Или, как сейчас, любоваться из окна.

И, конечно, как только я расслабилась, началось!

– Простите, можно остановить автобус? – склонился надо мной Джастин.

От неожиданности я подскочила в кресле и, поскольку только что в очередной раз изучала инструкцию начинающего гида, рявкнула:

– Нельзя ходить по салону во время движения! Вернитесь на место!

Лоб Джастина прорезала морщина.

– Но тогда как я попрошу вас остановиться? – резонно заметил он.

– А что случилось?

– Маме плохо. Ее…, – он повертел рукой в воздухе, силясь подобрать слово, – слегка укачало.

– Борис Сергеевич, остановите, – выкрикнула я.

Тетя встревожено повернула голову, а я, не дожидаясь, пока водитель свернет на обочину, бросилась в салон, игнорируя то, к чему только что призывала Джастина. И поэтому невольно была вынуждена цепляться за кресла и пару раз ткнулась в широкую спину идущего впереди англичанина. К моему облегчению, его мама выглядела вполне сносно, разве что чуть побледнела. Мы дождались, пока автобус окончательно затормозил, и бережно вывели ее через среднюю дверь на улицу.

Солнце разошлось не на шутку, и я завертела головой, выискивая тень. Вот некстати это все, и что делать? Я помнила лишь одно – воду не давать! Туристы приникли к окнам, выискивая причину нашей внезапной остановки.

– Mom, are you okay? – спросил Джастин, и только тут до меня дошло, что ко мне-то он обращался на русском!

Хорошо, что я свое впечатление о нем не успела никому высказать, а то был бы конфуз. Ну, а мысли ни на русском, ни на английском, к счастью, никто пока читать не научился. Что же делать? Спросить у тети? Но это мне надо их бросить, вернуться в автобус, потом сюда. Пока пробегаю, а мадам в обморок хлопнется!

– У меня «Драмина» есть, принести? Сонечке хорошо помогает.

Оказывается, половина группы вышла вслед за нами, в том числе и Алена с девочками. Меня обожгло стыдом. Аптечка! Вот первое, о чем я должна была подумать! Джастин бросил быстрый взгляд на Алену и пробормотал что-то благодарное. Алена ушла в автобус за сумочкой, и в этот момент кто-то коснулся моей правой руки. Я опустила глаза: упаковка с лекарством. Борис Сергеевич, который мне ее незаметно сунул, уже возвращался к автобусу. У меня в голове щелкнуло, и все стало на свои места. «Если укачало пожилого человека, нужно исключить вероятность таких диагнозов, как инсульт…» и далее по тексту.

Судя по всему, инсульта у мадам не было. Она шумно дышала и энергично обмахивалась веером, на вопрос сына ответила внятной цветистой речью, а на ее подтянутом лице не дрогнул ни один мускул. Я вытряхнула на ладонь несколько шариков и протянула ей.

– Что это? – с подозрением осведомился Джастин.

Блин, я и забыла, что в отличие от моих соотечественников, которые лекарства покупают наобум, а симптомы болезней сверяют в интернете, иностранцы к своему здоровью относятся куда серьезнее.

– Это средство от укачивания. Не бойтесь, оно гомеопатическое. Homeopathic, – на всякий случай уточнила я, стараясь придать слову нужный акцент. – Совершенно безопасное.

Мадам смахнула лекарство с моей руки.

– Не глотать! Not swallow! – судорожно выкрикнула я. – Under… under…

Черт, как же его. Я высунула язык, показывая, куда положить лекарство и перехватила насмешливый взгляд Джастина. Ну и пусть его! Когда вернулась запыхавшаяся Алена, вопрос уже решился.

– Простите, – вновь начала дергаться она, – аптечка в сумке затерялась.

– Нестрашно, – спокойно ответил Джастин.

– Вам нужно пересесть вперед, – заметил вновь подошедший Борис Сергеевич. – И что-нибудь кисленькое. Ну, карамельку какую-нибудь.

Джастин перевел. Мадам _ротестующее мотнула головой, но, как я поняла, возражала она против карамели, а не против перемещения по салону. Я прикинула план рассадки. Птичье семейство, сидящее со стороны водителя, трогать не стоит. Не буди лихо, пока оно тихо. А вот за моей спиной сидели две престарелые сестры из Воронежа, по-моему, вполне безобидные.

– Кисловы согласились, – добавил водитель, и мне стало стыдно.

Первая же проверка на вшивость и, если бы не чужая предусмотрительность, я бы провалилась по всем статьям!

– Мы можем уже ехать? – недовольно осведомилась пышнотелая туристка в платье, которое врезалось в ее бока так туго, что невольно наводило на мысли о колбасе, перетянутой бечевкой. Колбаса? Блин, обед же скоро!

– Вам лучше? – спросила я.

Джастин смолчал – тон моего вопроса и так был понятен, без перевода.

Мадам закивала, и мы, под одобрительные возгласы остальных вернулись в салон. Из всех только англичане смиренно сидели на местах, следя за включенным на экране фильмом про юность Петра I. А, ну, да, мы же едем смотреть колыбель русского флота, все в тему. Остальные пассажиры успели разбрестись вдоль дороги, хотя, кроме буйно цветущих ромашек, рассматривать там было нечего. Интересно, англичане такие дисциплинированные или просто нелюбопытные? Уж кому бы в первую очередь интересоваться самочувствием соотечественницы, так это им!

Зато теперь понятно, почему переводчик не вышел и заставил меня краснеть перед туристами. Видимо, знал, что с его обязанностями успешно справится Джастин. Или остальных подопечных не рискнул покидать? Алекс, впрочем, обнаружился возле тети, которая держалась на удивление спокойно. Была уверена, что я справлюсь? Интересно, это она надоумила Бориса Сергеевича отнести мне лекарство и договориться с сестрами-пенсионерками, или он сам? Впрочем, главное, что все решилось!

Мы продолжили путь, только теперь я внимательно прислушивалась к дыханию Уилтширов за своей спиной и прямо затылком чувствовала, что Джастин меня разглядывает. Как с его точки зрения выглядели мои действия? Прошла ли я тест на гида, достойного сопровождать его и его матушку? А ведь в нашей группе половина людей – пенсионного возраста, вдруг подумалось мне. Ладно, на первый случай у нас есть аптечка, но что, если кому-то по-настоящему станет плохо в дороге или в отеле? Тетя уверяла меня, что за ее обширную практику самое страшное, что случалось с туристами, это расстройство желудка из-за смены пищи. Но вдруг?

Из пестрой толпы жизнерадостных отдыхающих все люди, сидящие за моей спиной, вдруг превратились в потенциальных больных, которых в каждую минуту мог настичь сердечный приступ или обморок. На их фоне тетин перелом выглядел сущим пустяком, честное слово! И теперь мне только и оставалось, что молиться, чтобы за время путешествия ни с кем ничего не случилось. Эх, зря я визит в Лавру проигнорировала! Поставила бы свечи за всеобщее здравие – вот прямо по списку, исчерканному галочками!

Тетя, завидев на горизонте колокольни Переславля, включила микрофон и начала жизнерадостно вещать о красотах, которые нам предстоит увидеть. Борис Сергеевич невозмутимо крутил баранку и, глядя в его чуть сутулую спину, обтянутую фирменной синей рубашкой, я подумала, что, если я умудрюсь провести высадку и трансфер туристов в ресторан без происшествий, нужно будет выкроить минутку и обязательно его поблагодарить!

Глава 8

Из-за мелкого происшествия с мадам Уилтшир (вообще-то, по идее она миссис, но иначе как мадам ее называть не хотелось), мы немного задержались, и на подъезде к городу тетя начала вызванивать хостессу кафе, где нас ждал обед. Когда народ вывалился из автобуса, раздались восторженные отклики. Кафе было оформлено, как русский терем: бревенчатые стены, резные наличники и столбы, в клумбах с цветами – фигурки героев русских сказок. Интерьер тоже радовал глаз: стены увешаны расписными тарелочками, часть стены выложена прекрасными изразцами, витрина с блюдами тоже замаскирована под старину. Лепота!

Но, конечно, куда больше, чем оформление кафе, всех порадовал вид блюд, которые нам подавали. Я уже знала, что список блюд для туристических групп строго регламентирован и согласовывается заранее. Меню не было, нам просто разнесли еду. Вернее, не нам – я продолжала стоять, пока не уверилась, что все расселись, и всем всего хватило. И лишь потом сама пошла за маленький стол на четверых у выхода.

Борис Сергеевич уже торопливо, но аккуратно ел борщ. Мушка с печальным видом возила ложкой по тарелке; она не привыкла к такой наваристой пище. Я прошла на кухню и попросила сразу принести ей второе. Убедившись, что дочка не останется голодной, я, наконец, и сама принялась за еду. Все было незамысловатым, но сытным и вкусным. Пока никаких изысков я не заметила, но как объяснила тетя, все еще впереди.

– Если честно, суть гастро-тура в подаче блюд, а не в их составе. Дегустировать мы будем практически все то же самое, что и так входит в стандартный комплексный обед, но подключи сюда мастер-класс от шеф-повара или затейливые исторические факты, связанные с тем или иным блюдом, и обед приобретает нужный колорит. К тому же для иностранцев блюда русской кухни – уже экзотика.

– Я видела, как ты разговаривала с мадам Уилтшир у входа. Она на меня жаловалась, да? – спросила я у тети.

– Нет, мы вполне мило поговорили. Агнесс сама не знает, что на нее нашло. Она отличается завидным здоровьем и дорогу переносит хорошо. Уверила меня, что с ней больше хлопот не будет.

– Да? А мне показалось, что вы спорили.

Тетя лишь пожала плечами.

– А почему ты называешь ее Агнесс?

– А почему ты называешь ее мадам?

– Ну, у нее вид такой… Мадам.

Борис Сергеевич коротко усмехнулся, видимо, понял, что я имею в виду. Эта надменная элегантность, царственные жесты и снисходительное обращение к окружающим… Но промолчал, а тетя неожиданно вступилась за англичанку:

– Да, нет, она вполне милая, я ее не первый год знаю, просто она привыкла так себя держать. Графиня все-таки.

– Графиня? – я чуть не поперхнулась. – Так она что, самая настоящая аристократка?!

– Настоящее некуда, – уверила тетя, – титул, родословная, поместье, замок. Все, как полагается.

– Как ее сюда-то занесло?

Борис Сергеевич извинился и ушел из-за стола: нужно было открыть автобус, если кто из туристов быстро поест. Я оглядела зал, пока вроде все на местах, наслаждаются едой и атмосферой. До назначенной экскурсии еще был хороший запас времени, и я с чистой совестью вернулась к разговору.

– Так что она здесь делает?

– О, – сказала тетя, – она – любительница русской старины. Ее предки по материнской линии – выходцы из России, и она питает слабость ко всему русскому. Они обычно с мужем путешествуют, но в этот раз он приехал в Россию исключительно ради Мундиаля, поэтому в этой поездке Агнесс сопровождает сын.

Ага, значит, Джастин – вовсе не угодливый маменькин сынок, как я думала, а, как и я, случайная жертва семейной рокировки. Еще и настоящий граф, оказывается. Или нет? Как у них там все это наследуется? С одной стороны, мне стало легче – по крайней мере, теперь понятно, почему у него чопорные манеры и холодные взгляды – видимо, юных лордов с детства тренируют, как нужно держать себя с плебеями вроде меня. С другой – сложнее, ведь теперь я должна была вдвойне соответствовать, чтобы не опозорить честь русского мундира перед представителями британской знати. Та еще задачка!

– А остальные, они – тоже аристократы? – осторожно осведомилась я у тети.

– Ага, – спокойно ответила она. – Только проще, всего лишь бароны.

«Всего лишь». Ну, да, ну, да. У меня теперь невольно возникло желание приседать перед ними в реверансе и обращаться «ваша милость»! Когда в юности я засматривала экранизации книг Джейн Остен и мечтала попасть в ту атмосферу, я никак не ожидала, что мои мечты сбудутся столь причудливым образом! Ирония судьбы – пока простые русские люди мечтают о красотах английских поместий, англичане тратят деньги, чтобы посмотреть российскую глубинку!

– Если они такие крутые, почему едут в тур с обычной группой? С их-то деньгами надо было брать частный микроавтобус и отдельного гида.

– Вот как раз, потому что они хотят проникнуться духом настоящей русской глубинки, а не быть изолированными от…

– Простого трудового народа, – язвительно закончила я. – Понятненько. Ну, насмотрятся еще. Но при этом на персонального переводчика раскошелились, да и номера, насколько я видела, делюкс забронировали.

– Сань, ты чего взъелась? – удивилась тетя.

Я и сама не понимала. Наверное, так своеобразно проявлялся страх облажаться перед титулованными особами. Хотя, собственно, я перед всеми боялась облажаться, не только перед англичанами! Сама не ожидала, что так ответственно подойду к делу, что от моей «заботы» туристы, того и гляди, скоро начнут в стороны шарахаться! А ведь прошло всего полдня! Нет, надо взять себя в руки и расслабиться, как бы противоречиво это ни звучало.

Официантки разнесли чай. Я забрала у Мушки стакан, стала помешивать ложечкой, чтобы его остудить. Мушка уже ерзала на стуле, оглядываясь на Сонечку – им хотелось играть и бегать. К чаю подали вареники с черникой, и Мушка принялась забавляться, протыкая их вилкой и глядя, как синеватый сок смешивается со сметаной, образуя причудливые разводы.

– Елизавета, – строго сказала я, и Мушка мгновенно угомонилась.

Она знала, раз уж я обратилась к ней по имени, нужно вести себя смирно. Когда-то, только поступив в садик, Мушка вернулась домой в слезах и на своем, еще полу-тарабарском, объяснила мне, что из-за фамилии ее дразнят Мухой. Я попыталась перевести все в шутку, схватила ее и закружила по комнате, приговаривая:

– Ну, какая же ты муха, до мухи тебе еще расти и расти, ты пока еще мушка, маленькая и непоседливая!

Дочка залилась смехом и успокоилась, а прозвище прижилось, сначала в стенах дома, а потом и за его пределами. Позже я рассказала дочке, как меня саму в детстве дразнили Жуком из-за девичьей фамилии. Показала книжку про жизнь насекомых – какие они на самом деле трудолюбивые и необычные. На мою беду, дочка слишком прониклась любовью к ним, но, по крайней мере, комплексовать из-за фамилии перестала, и на дразнилки больше внимания не обращала. А ее настоящее имя у нас стало условным сигналом, что мама сердится.

Теперь Мушка проглотила пару растерзанных вареников, запила чаем и попросилась на улицу. Хорошо, что Алена вновь выразила готовность присмотреть за девочками. Спохватившись, я сообщила тете, что у Сонечки завтра день рождения.

– Отлично, – оживилась она, – в Русском парке, где мы будем, можно договориться, и ее поздравят прямо там. Можно у Алены спросить, если она хочет, чтобы и ее подарок кто-нибудь из сказочных героев преподнес. Спросишь, чтобы я заранее созвонилась?

Я пообещала.

Осоловевшие от сытости туристы потянулись на улицу. Если честно, меня жутко потянуло в сон. Но до заселения в гостиницу еще оставалось полдня. Почему нельзя было сделать, чтобы мы разместились, отдохнули, приняли душ, а потом уже продолжили культурную программу? Но, стряхивая сонливость, я сама же себе и ответила – потому что половина туристов, добравшись до кроватей, уже бы никуда не захотела выбираться! Да и музейные комплексы работают, в основном, до шести-семи вечера. Надо успеть все осмотреть, чтобы нас не подгоняли. В общем, кажется, я начинала вникать в нюансы профессии, и меня это радовало.