Александра Глазкина
Экскурсия для современной золушки

Глава 3

– Жукова, ты что? Что значит «не приеду»?

Аня завопила так, что я поморщилась и даже отстранила телефон от уха. Несмотря на то, что со школьных времен прошло двадцать лет, в течение которых я успела дважды сменить фамилию, подруга упорно продолжала меня называть так, как значилось в классном журнале.

Я устало вздохнула:

– Ань, ну я же тебе объяснила… Мне, правда, очень жаль, но ничего не поделаешь.

– Очень даже поделаешь! Что за семейное рабство?

Я вздохнула еще глубже. Ну, вот как ей объяснить? Не могу же я в один телефонный разговор уложить события нескольких лет? Аня знала лишь о том, что я развелась и переехала, но подробностей она не знала, а у меня не было ни малейшего желания ей объяснять, как я обязана тете, которая меня поддержала. Да и вообще.

Терпеливо выслушав гневные тирады, я распрощалась и вернулась к сбору вещей. Аню как послушать, так на пирсе яхт-клуба уже выстроилась очередь миллионеров, жаждущих утащить меня замуж. А то я не знаю, что нынешним хозяевам жизни нужны лишь два типажа: или пустоголовая красотка с надувным бюстом и губами, которую можно с собой таскать и демонстрировать друзьям, как комнатную собачку, или ведическая жена, которая не скажет наперекор ни одного слова и будет верным тылом (губастая красотка в таком случае идет бонусом в статусе любовницы). Ни под один типаж я не попадала даже с очень большой натяжкой. Посему успокоила себя тем, что немного я и потеряла. Ну а вместо ультрасовременной, обновленной к мундиалю Москвы буду любоваться на купола разрушенных церквей в российской глубинке.

Тем не менее, поколебавшись, заветное платье я все же сунула на дно чемодана, под стопку практичных джинсов и немарких футболок. Волшебный принцип сбора вещей «пусть будет» еще никого не подводил. Видимо, Мушка думала также, потому что на диване, куда я попросила сложить вещи, которые ей хочется взять с собой, кроме нарядов всех оттенков розового высилась стопка любимых книг и целый отряд игрушек, начиная от крохотной собачонки-брелка и заканчивая розовым слоном в пол-меня ростом (очередной дурацкий подарок Мушкиного папаши).

Вздохнув, я принялась сортировать вещи, мысленно ухмыляясь причудам детской логики. И впрямь, как обойтись в дороге без пластикового лука со стрелами? И без деталей лего, которые из-за потери половины набора давно перестали собираться во что-то внятное? И без тетрадки с наклейками-котятами, у которых бегают глазки? Мушка, устроившись рядом, бегала глазками почище тех котят и сопела носом, справедливо подозревая, что я забракую две трети выбранных ею сокровищ.

А я, в свою очередь, подумала, что волшебный магазин с заманчивым названием «все по пятьдесят» пора взорвать! Иного пути освободиться от навязчивой мании скупать там всякую ерунду, милую детскому сердцу, я не находила. Да и сама, каюсь, грешна. Уже четыре чайных подноса мне точно не нужны! И если тканевые складные коробки еще оправдали свое присутствие в доме тем, что таили в своих недрах мелочи, которым свойственно вечно теряться, то вазочки для цветов и часы а-ля винтаж мне в съемной квартире совсем ни к чему!

Я обвела взглядом комнату и устыдилась. За пару лет, проведенных здесь, мы обросли барахлом, которое при переезде наверняка выкинем. Я никогда не отличалась большим вкусом в выборе домашнего декора и всегда завидовала хозяйкам, которые умудрялись придать своему жилищу вид, словно скопированный из журнала. У меня же – хоть в общежитии в годы студенчества, хоть в квартире бывшего мужа, хоть теперь получалось нечто среднее между пристанищем богемы и жильем тетки-мещанки. И хотя от гостей я не раз выслушивала похвалы об уюте и очаровании моего домика, сама мечтала о чем-то более изысканном. Но, как любит говорить тетушка, корову в попону наряди, она лошадью не станет. Видимо, каждому свое.

На препирательства с Мушкой у меня ушел остаток дня, и к тете мы явились под вечер. В саду, где от души разливались трелями соловьи, уже был накрыт стол, а сама тетя горделиво восседала за ним в инвалидном кресле, блестящем спицами колес. Конструкция кресла была, на мой взгляд, перегружена всякими деталями, и тете не хватало только футуристического шлема, чтобы окончательно стать похожей на предводителя киборгов в войне с людьми!

– Ух, ты! – восхитилась дочка, – А можно будет покататься?

– Нет, – отрезала я раньше, чем тетя открыла рот (редкий рекорд для меня, но я же знала, что она готова во всем потакать любимой внучке!). Еще не хватало, чтобы мой ребенок забавлялся с тем, что по определению не является игрушкой!

Мушка надулась, но вид разномастных вазочек с вареньем мгновенно поднял ей настроение. Вот бы мне научиться так быстро переключаться! Варенье было чуть ли не единым лакомством, на которое у Мушки не возникала аллергия. И дочка, не теряя времени, приступила к дегустации. Тетя с умилением наблюдала, как Мушка макает одну и то же ложку в разные вазочки, и на золотисто-рыжем абрикосовом варенье остаются темные разводы от варенья малинового. Я смолчала, но поставила еще одну галочку в списке для предстоящего путешествия: научить Мушку правильно вести себя за столом. То, что выглядело вполне невинно и умилительно дома, может вызвать презрительные взгляды туристов.

Когда пришла пора отправиться к водителю автобуса, я, несмотря на бурные тетины протесты, вызвала такси. Она-то убеждала, что гипс никак не повлияет на ее манеру вождения, но все же сесть за руль ее миниатюрной машины я запретила.

– Хватит нам одного перелома!

Тетя с Мушкой синхронно вздохнули и принялись выглядывать такси, а я только головой покачала. Вот уж верно говорят, что старый, что малый. Весело мне будет в путешествии!

Водитель жил на другом конце города, тоже в частном секторе, в просторном дворе, усаженном кустами смородины. В опрятном доме с резным деревянным крылечком и ярко-раскрашенными качелями в глубине двора.

– Мамочка, можно? – умоляюще воззрилась на меня Мушка, но я удержала ее, пока к нам не вышел хозяин.

– Борис Сергеевич, – представился он, протягивая мне руку.

Ладонь у него была теплая и чуть шершавая, рукопожатие – крепким, но, вместе с тем, осторожным, да и вообще он производил впечатление человека спокойного и предупредительного. Я мгновенно успокоилась, почувствовав, что хоть с этой стороны не стоит ждать подвоха.

– А у нашей бабушки поросенка Борисом зовут, – заявила Мушка, подлезая головой под наши сцепленные руки. – Он вообще-то Борька, но когда с ногами в кормушку залезает, бабушка всегда сердится и так строго ему: «Борис, вот ты свинья эдакая, а ну-ка вылезай!»

Я, наверное, покраснела, но водитель приложил ладонь к широкой груди и церемонно поклонился Мушке:

– Я польщен таким совпадением, милая барышня! Но смею вас уверить, что с ногами в кормушку я точно не залезаю!

Мушка хихикнула в ответ на церемонное обращение, странное для ее слуха, а я расслабилась еще больше: человек, способный адекватно реагировать на непосредственные детские замечания – довольно редкое явление в моем окружении! Впрочем, когда почти сразу после нашего знакомства на порог дома выскочил пацаненок с такими же темными, как у Бориса Сергеевича, глазами, я поняла, откуда у него подобные навыки.

Пока Борис Сергеевич расспрашивал тетю о подробностях ее падения, у детей началась своя церемония знакомства. Сначала они, насупившись, рассматривали друг друга на расстоянии, потом, как бы невзначай, сделали пару шагов навстречу друг другу. Потом мальчик принялся с самым безразличным видом разглядывать растущую у тропинки аптечную ромашку, а Мушка со столь же независимым видом принялась напевать себе под нос и теребить вышитый бусинками карман на платье. Хозяин, конечно же, сдался первым (пока я еще не встречала ребенка, способного переиграть мое чадо в гляделки).

– Видала? – спросил мальчик, протягивая ей на руке огромного золотисто-зеленого жука, – я сам поймал!

– Ух, ты, – восхитилась Мушка, – а подержать дашь?

Мальчик замер, озадаченный. Видимо, в его картине мира девочка в розовом платье, расшитом бусинами, с аккуратными косичками и нежным румянцем на пухлых щеках должна была завизжать от страха или, на худой конец, брезгливо поморщиться. Он же не знал, что Мушка одной левой вытягивает из тетиных грядок дождевых червей и пересаживает на листики гусениц (и тут уж визжать от страха и брезгливо морщиться приходиться мне).

– Не, только погладить, – наконец созрел он для ответа, а Мушка, ободренная согласием, мгновенно перешла к следующему этапу наступления и кивнула на качели:

– А покататься дашь? Меня Му.. Елизаветой зовут, а тебя как?

– Георгий, – солидно назвался тот.

Барьер был сломлен, и Мушка с Гошей двинулись к качелям. А нас Борис Сергеевич пригласил к автобусу, который я сразу и не заметила за буйно разросшимися ветвями деревьев. Я растерянно оглянулась: зная бедовый нрав дочери, не хотела упускать ее из виду, да еще в чужом дворе, полном опасностей. Но производить впечатление паникерши и мамаши-наседки перед человеком, с которым мне предстоит провести неделю в туре, не хотелось, и я покорно двинулась вслед за водителем и тетей, которая лихо объезжала грядки на своем необычном транспорте.

Глава 4

Автобус оказался ярко-синим с белыми полосами по бокам, под стать официальным цветам фирмы. Тетя с водителем принялись обсуждать, как лучше поступить с коляской на время переездов: в сложенном виде она была довольно компактной, и из салона ее выносить было бы удобнее и быстрее, чем из багажника, – а я поднялась в салон. Красиво, чистенько и даже уютно. Обивка мягких кресел была бархатистой на ощупь, полоса на потолке вдоль прохода расцвечена звездами. Я так привыкла к обшарпанным сиденьям и обтрепанным занавескам рейсовых автобусов, сновавших по Подмосковью, что сейчас даже залюбовалась и почувствовала, что во мне нарастает радостное предвкушение.

Тем временем водитель помог тете подняться в салон и бережно усадил в кресло. Она фыркала и отдувалась, а я только головой покачала: все-таки безрассудство пускаться в дорогу с гипсом на ноге! И, тем более, горной козочкой скакать по ступеням автобуса по нескольку раз на день! А если она себе что-нибудь растрясет? Годы-то немаленькие! Но я смолчала, теперь-то уж точно ничего не изменишь!

Словно подтверждая мои мысли, у тети пиликнул телефон. Она прочитала сообщение и расплылась в улыбке:

– Отлично! Последние участники подтвердили прибытие! Итак, Саня, смотри. Мое место впереди, рядом с водителем, вот по этому устройству я общаюсь, даю справку, ну, рассказываю им про места, которые мы проезжаем. Так что пока переезжаем из города в город, можешь с чистой совестью отдыхать! Вот эти первые места тоже для персонала. Можешь выбирать, где с Мушкой будете сидеть.

Подумав, я выбрала места возле входной двери. За спиной у водителя сидеть не хотелось: у него наверняка будет окно открыто. А вдруг он курит? В общем, я все равно не решусь на то, чтобы дергать малознакомого человека просьбами, лучше уж сразу обдумать нюансы. А тетя продолжала:

– Тогда это место для переводчика, но он, как правило, сидит в салоне, с иноязычными членами группы. Они самые назойливые и любопытные, всем интересуются, и постоянно просят у него объяснений. Так. Значит, смотри. Как только мы останавливаемся, Борис помогает меня сгрузить, и я сразу еду вперед. Ты становишься вот так, да! Объясняешь группе, что их сейчас ждет: экскурсия, заселение или обед. Просишь не забывать личные вещи в салоне. Обозначаешь время. Запомни! Очень важно называть время сбора на десять-пятнадцать минут раньше запланированного! Все всегда опаздывают!

Я кивала и кивала, чувствуя себя китайским болванчиком. Неужели тетя верит, что я все это запомню за один день и ничего не перепутаю? Видимо, мои восторженные россказни о том, как я на работе успешно совмещаю должность секретаря и логиста, заставили ее поверить, что я и впрямь – супер-организатор? Тогда, увы, ее ждет жестокое разочарование!

Закончив лекцию на тему «Ужасные туристы и их особенности» тетя сказала:

– Так, а теперь давайте порепетируем! Как только автобус останавливается, Борис хватает коляску, выносит ее и раскладывает, потом помогает выйти мне. Твоя задача, Саня, за это время занять туристов беседой, объяснить им все, что я тебе сейчас говорила. Ну что, начали?

Мы чинно расселись каждый на свое место, тетя дала отмашку, мы вскочили и… На крохотном пятачке перед дверью оказалось не так просто уместиться! Сначала тетя стала заваливаться вперед, прямо на водителя с коляской в руках и, судя по его сдавленному шипению, он въехал ручкой кресла прямо себе в самое эээ… в общем, в стратегически важное для мужчины место. В следующий раз слишком рано вскочила уже я, и теперь сама получила ручкой коляски толчок в пятую точку. Из-за того, что мы с водителем не смогли разминуться, тетя зависла на руках между сиденьем и приборной доской и снова плюхнулась обратно.

– Нет! – скомандовала она. – Ты пропускаешь Бориса, а потом уже встаешь, и отойди чуть в проход, чтобы я смогла пробраться.

– Без костылей вам не обойтись, – заметила я, глядя, как она балансирует на поручнях, – а то вы или растрясете перелом или добавите к нему еще один!

Складные металлические костыли лежали в матерчатом боковом кармане коляски, но тетя самоуверенно полагала, что проскачет кусок прохода, опираясь на спинки кресел, а там порхнет в сильные объятия водителя. Она-то могла себе позволить именно порхнуть – тетя была худенькой и легкой, но вот насчет устойчивости у меня были сомнения, уж больно лихо она разворачивалась!

– Саша права, – заметил водитель, – держите костыли при себе, на сиденье, чтобы каждый раз их из коляски не вынимать, а со ступеней я вас сниму.

– Давайте еще раз, – вздохнула тетя, – а ты, Сань, не молчи, говори что-нибудь, чтобы мы поняли, что ты успеваешь объяснить туристам, пока я выхожу.

Я только головой покачала. По-моему, на репетицию торжественного выхода нам понадобится больше времени, чем на всю остальную поездку!

– Уважаемые пассажиры, – вещала я, краем глаза наблюдая за маневрами тети и водителя, – сейчас вы можете наблюдать за коварным спуском по ступеням отважного гида, который расплачивается за свою беспечность и нежелание смотреть под ноги!

Борис Сергеевич затрясся от смеха и чуть не прозевал момент, когда тетя протянула к нему руки. Она бросила костыль и, ища опору, обвила его крепкую шею рукой.

– Когда я еще безнаказанно пообнимаюсь с чужим мужем? – хихикнула она.

Водитель сдержанно улыбнулся, но промолчал. Помог ей сесть в кресло, стоящее у двери, подобрал костыли.

– Слушайте, вы ведь можете костыль использовать вместо указки! – заметила я. – Не, ну а что, у кого-то зонтик, у кого-то табличка с названием тура, а тут – оригинально и со вкусом!

– Я вот тебя, языкатую, сейчас этим костылем по голове стукну! – замахнулась тетя.

После седьмой, кажется, попытки, мы, наконец, научились не путаться друг у друга под ногами и свели маневр с коляской к олимпийскому рекорду в три минуты. Пока тетя с водителем обсуждали что-то на улице, я, пользуясь передышкой, уселась на переднее кресло, задумчиво намотала на палец шнур микрофона.

Потом, поколебавшись, сдвинула стопку дисков, лежавших на приборной панели. Очень надеюсь, что Борис Сергеевич не из тех, кто слушает разудалый шансон, от которого уши в трубочку сворачиваются! Но, к счастью, это оказались сборники русских романсов и подборка тематических фильмов, которые снимались в антураже городов, которые нам предстояло посетить: «Женитьба Бальзаминова», «Иван Васильевич меняет профессию» и даже обожаемый мною «Жестокий романс». Что ж, за перспективу лицезреть на экране молодого, щегольски одетого Никиту Михалкова с его улыбкой сытого котяры я готова смириться с обещанными тетей придирками и неорганизованностью туристов! В нашем доме телевизор давно и прочно был настроен лишь на канал с мультиками, а на полноценный просмотр фильмов в _нтернете у меня просто не было времени. Может, как раз в дороге наверстаю, окунусь в атмосферу старых советских фильмов, которые, признаюсь, мне куда больше по душе, чем современные блокбастеры? Да, подумалось мне, с моими старомодными вкусами мне место аккурат среди церквушек и деревень, а не на пирсе столичного яхт-клуба! Зато комплексов не возникнет!

– Все песни и фильмы продублированы на флешке, – сказал за моей спиной Борис Сергеевич. – Но техника – дело непредсказуемое, как специально, может сбоить в нужный момент, так что перестраховываемся.

Я торопливо сдвинула диски обратно в стопку. Мне стало неловко, словно я рылась в чужих вещах, хотя, по факту, мне же дали команду осваиваться в салоне. Вот я и осваиваюсь! Откуда водителю знать, что мотивом моим было вызнать его музыкальные вкусы? Бориса Сергеевича, впрочем, мои происки ни капли не насторожили. Напротив, он показал мне, как подключать флешку и заверил, что готов помочь и ответить на все вопросы, если таковые у меня появятся.

Тетя, успевшая откатить к крылечку, беседовала с миловидной молодой женщиной, которая высунулась из окна. Из кухни неслись умопомрачительные запахи, но от предложения поужинать мы дружно отказались – сборы еще не закончились. Я спохватилась, что не видно детворы, но Мушка уже неслась к нам, довольная и чумазая. На новеньком платье виднелись пятна от травы. Отлично! Обновила, называется, наряд!

Гоша, вежливо попрощавшись, ускакал в дом. Из открытого окна раздался звон посуды и веселые голоса, и меня, буквально на мгновение, кольнуло ощущение зависти к чужому счастью. Впрочем, я давно научилась справляться с подобными приступами, и уже на обратном пути снова переключилась на мысли о поездке.

Глава 5

Выезжали мы в шесть часов. Утро выдалось туманным и холодным, на волосах и ресницах мгновенно осела водяная пыль, и я поспешно натянула на себя и Мушку ветровки, пока мы окончательно не продрогли. Мои стереотипы о том, что дети в дороге спят, разбились в один миг: весь путь до Москвы дочка вертелась, рисовала на запотевшем стекле кошачьи мордочки и заваливала меня вопросами, отвлекая от списка группы, который я штудировала уже в сотый раз.

На площади перед вокзалом, где был назначен сбор группы, уже кучковались люди, над головами которых подергивались таблички с названиями туроператоров. Ага, конкуренты. Ну, ничего! Я покрепче перехватила табличку с надписью «Анмак-тур» (не только мой шеф страдал манией величия и отсутствием фантазии – тетушкина фирма называлась так в честь ее владелицы Анны Максимовой) и попыталась придать своему бледному от недосыпа лицу уверенное и, вместе с тем, доброжелательное выражение. Выходило плохо – я чувствовала, что от вымученной улыбки у меня, как у припадочной, подергиваются мышцы правой щеки. Наверное, будь я новоприбывшей туристкой, еще подумала бы, стоит подходить к такому гиду или нет!

Но у участников группы, уставших после ночного перелета или путешествия в поезде, лица были не менее дергаными и помятыми, и это меня несколько примирило с происходящим. Через десять минут напротив половины фамилий в списке уже стояли жирные галочки, и мои подопечные жались теснее, приветствовали друг друга робкими улыбками и бросали осторожные взгляды, оценивая, с кем им предстоит провести ближайшую неделю. Лично меня увиденное успокоило: обычные русские люди, немного скованные, но вежливые. От подобного заблуждения мне предстояло избавиться чуть позже, а пока я с большим трепетом ожидала прибытия иностранцев. В списке значилось шестеро англичан: две семейные пары и двое, как я поняла, мать с сыном.

– Дамы, доброе утро! – вырос сбоку от меня молодой человек.

Серьга в ухе, стильная стрижка, дразнящий запах парфюма, пестрое кашне вокруг шеи и смешинка в глазах. Ходячая проблема, в общем. Я сразу напряглась. А парень, довольный произведенным эффектом, подмигнул стоявшей рядом со мной женщине, отчего она сразу растаяла, и склонил голову, представляясь:

– Алексей Попов.

Попов. Попов. Я заскользила ручкой по списку фамилий, холодея от нехорошего предчувствия. Список я почти выучила и была уверена, что нет там такой фамилии! Может, он просто перепутал фирму и не к тем подошел? А если нет? Если это какая-то накладка и мне предстоит разбирательство? А по площади уже двигалась стайка людей, неуловимо выделявшихся в толпе особой опрятностью в одежде. Англичане! По мою душу, не иначе! Вот же будет веселье, если я опозорюсь перед иностранцами в самом начале поездки!

Пока паникерские мысли дружным галопом пронеслись в моей растрепанной голове, господин Попов шагнул за мою спину, через мое плечо заглянул в список и вдруг, обхватив рукой мою руку, повел ее в самый низ, где уже под табличкой был подписан тетиным почерком номер мобильного телефона и расшифровка: Алекс. И – в скобочках – переводчик.

– Собственно, вот он я, – доверительно шепнул он мне прямо в ухо, опаляя щеку жарким дыханием.

И, ободряюще сжав мою руку, тут же двинулся навстречу иностранцам, церемонно их приветствуя. Женщина, стоявшая рядом, шумно выдохнула. Мне же оставалось лишь вновь поднять табличку, за время маневра с переводчиком соскользнувшую мне подмышку. Надеюсь, что мои пылающие щеки туристы спишут на жару, что было маловероятно с учетом мороси и температуры плюс девять!

Впрочем, я была готова тут же простить Алексу его бесцеремонность, поскольку с англичанами он управлялся блестяще! Мне даже не пришлось ничего делать, кроме как поставить галочки в списке. Если кто из них и обращался ко мне с вопросами, то Алекс успевал ответить прежде, чем я открывала рот. То есть, он не переводил, он, по сути, самостоятельно выполнял обязанности гида. Очень надеюсь, что в потоке реплик, которыми он обменивался с иностранцами, не прозвучала фраза о нерасторопной неумехе-стажере!

Я поймала на себе изучающий взгляд самого молодого из англичан, как я поняла, того, кто сопровождал маму – представительную седовласую даму, которая даже в дорожном костюме выглядела до отвращения элегантной. Смотрел он пристально, но холодно, видимо, догадался, как тяжело мне дается работа по элементарному сбору группы! Вот же въедливый! Сам-то хорош! Если мужчина за сорок путешествует с мамой, а не с женой или любовницей, это о чем говорит? О его инфантильности и незрелости, вот! Успокоившись, я сделала вид, что не замечаю пронизывающего взгляда льдисто-голубых глаз и еще раз пробежалась по списку.

Как тетя и предсказывала, опоздания начались сразу же. Последним, запыхавшись, к нам, уже притаптывающим от нетерпения и холода, торопливо подошел старик с тростью:

– Простите, ради бога, – произнес он, – наш поезд задержали.

Мужчина, следующий за ним, утвердительно закивал. Так, это у нас, стало быть, парочка из Питера: профессор Александр Аркадьевич Есин и его верный аспирант Илья Иванов. Поздновато он спохватился с аспирантурой, судя по возрасту! Или это его борода старит? Ладно, какая мне разница до его мотивов пойти в науку! Главное, что в группу пришли!

Я с облегчением объявила, что все в сборе и пригласила туристов пройти к автобусу. Люди гуськом потянулись к дороге, у обочины которой красовался наш верный автобус, и в этот момент, обгоняя всех, ко мне подбежала молодая женщина, волокущая за руку сонную девочку чуть младше Мушки, и зашептала мне на ухо:

– Вы меня простите, ради бога, но Сонечка в туалет попросилась. Мы сейчас на вокзал вернемся. Вы же нас подождете? Вы же не уедете?!

– Нет-нет, конечно, подождем, – ответила я торопливо, уже настроенная на то, что мне нужно стоять в дверях автобуса и озвучивать пассажирам, какое место за кем закреплено, – только вы уж быстрее, пожалуйста!

– Конечно, конечно, – закивала она и развернулась, едва не сбив меня с ног внушительных размеров чемоданом.

– Эй, – позвала я, – давайте вещи, мы пока их как раз погрузим в багажник.

Женщина с радостью согласилась и бегом бросилась к вокзалу, волоча Сонечку за собой. А я поняла, что в моем деле не помешала бы третья рука, ведь я уже держала и табличку, и папку со списком, и ручку. Теперь еще и чужой чемодан! К счастью, мы уже были совсем близко к автобусу, и Борис Сергеевич, ожидавший у раскрытого багажника, заметил мою растерянность и перехватил у меня чемодан. Я успела лишь кивнуть и бросилась рассаживать людей. Конечно же, и тут нашлись недовольные. Если иностранцы спокойно расселись на отведенные им места, то наши принялись роптать что-то про солнечную сторону и неудобство обзора. Господи, какая солнечная сторона, когда небо покрыто серыми тучами!

К счастью, с этим быстро разобралась тетя, быстро утихомирив недовольных. Так, значит, семейку Воробьевых (папа с пивным пузиком, мама с татуажными бровями и сын-подросток, уткнувшийся в планшет) нужно взять на заметку. От таких жди проблем! Блин. И чего их по Золотому Кольцу-то понесло? Такие люди обычно отдыхают в Турции или в Таиланде, явно предпочитая поджариваться на пляже, а не восполнять пробелы в знаниях отечественной истории!

Наконец, все разместились. Тут подоспела и мама с Сонечкой, рассыпаясь в бесконечных извинениях. Типаж, конечно, более безобидный, чем птичья семейка, но уж больно она дерганая. Неужели и я такая, когда дело касается Мушки? Под занавес Сонечка умудрилась оттоптать английскому маменькиному сыночку безукоризненно лакированные туфли. Вот как у них так получается, когда кругом грязь, а? Сам виноват, нечего было ноги в проход выставлять! И вообще, лучше бы кроссовки надел в дорогу! Перед кем тут лорда строить, перед бабульками, торгующими матрешками?

Он, впрочем, отреагировал сдержанно, оправдывая все мои представления о темпераменте британцев. А вот Сонечкина мама от случайного промаха дочери вновь пришла в отчаяние и принялась извиняться, не заметив, что перед ней иностранец, который ее причитаний просто не понимает. И лишь отстраняется назад под ее напором. С трудом усадив ее на место, я плюхнулась на свое сиденье, сунув осточертевшую мне табличку к стенке. Мушка вертела головой, радуясь новым впечатлениям. Тетя, уверившись, что все в порядке, кивнула Борису Сергеевичу, и он завел мотор. Путешествие началось!