Александра Анатольевна Смирнова
Лето в банке. Сборник сказочных рассказов для детей и взрослых
Мы с Василием с уважением посмотрели на него. Героический человек.
– Курить вредно! Восстанавливаю карму! – услышали мы вдруг скрипучий голос. На высокой жердочке сидел огромнейший попугай, которого мы из-за изобилия разноцветных упаковок сразу и не заметили.
– Чистим чакры! – попугай явно обращался к нам.
– Не обращайте внимания, – извиняющимся тоном сказал капитан. – Это Рауль. Я его, бедолагу, однажды на время кругосветного перелёта имел глупость оставить в одном эзотерическом центре. Вот он там и нахватался разных словечек.
– Харри Рама. Аминь! – сказал Рауль и какнул.
– Ну, с Богом! – сказал капитан, и мы полетели.
Сначала мы поднялись над городом так высоко, что дома внизу стали совсем крошечными, а людей и вовсе было не видно.
– Куда желаете лететь, господа и дамы? – учтиво поинтересовался капитан. Мама предложила подышать свежим загородным воздухом. И мы полетели за город над лугами и лесами, а потом приземлились на самой красивой на свете поляне. Мы бегали по мягкой траве, делали венки из луговых цветов и собирали ароматную землянику в контейнеры из под мороженого. А потом капитан отвез нас домой.
По возвращении мы застали очень растерянного, я бы даже сказал, отчаявшегося папу.
– Родные мои! – закричал он, увидев нас, и так крепко прижал к себе, что я чуть не задохнулся. Оказывается, мамина записка «Улетела с Семеном. Мечты сбываются!», а также показания соседских старушек о том, что мы погрузились в серебряное яйцо и исчезли в неизвестном направлении, заставили нашего папу понервничать. Квартира пропахла валерианой. Чему наша кошка Бася была несомненно рада. Она-то в нас никогда не сомневалась.
– Я думал, что ты улетела навсегда. И покинула меня! – сказал папа.
– Дорогой, все плохие мысли от недоедания. Ты ел суп?
Папа зарыдал, и мы сели ужинать.
– Сниму порчу и сглаз! – услышали мы знакомый голос. На форточке сидел Рауль. Видимо, капитан решил, что с нами ему будет лучше.
Трамвай-призрак
Сказочный рассказ № 6
Про стародавние времена, трехкопеечные монеты и о том, куда их кидать, чтобы трамваи вернулись
Давным-давно, в стародавние времена по городу ходили трамваи. Разумеется, они не ходили, а ездили по рельсам, но принято было говорить «ходили». Про поезда тоже так говорят и про корабли. Если сказать какому-нибудь моряку, что корабль плавает, он обязательно тебя поправит и объяснит, почему про корабли так говорить нельзя. И скажет, что корабли «ходят».
В общем, когда-то по нашему городу ходило очень много трамваев. Красивых красных трамваев. Они звонили в свои трамвайные звонки и возили довольных пассажиров по длинным стальным рельсам из одного конца города в другой. Большие, блестящие и солидные, как киты.
Время шло. Автомобилей становилось все больше и больше. Им не хватало места на дорогах. И трамваи стали потихоньку исчезать. Блестящих рельсов становилось все меньше. На их месте появлялся асфальт, по которому с бешеной скоростью проезжали машины. И в один прекрасный день все до единого трамвая исчезли из нашего города. А вместе с ними исчезла какая-то размеренность и солидность. И в нашу жизнь пришла самая обычная суета.
И именно тогда по ночам в городе люди стали замечать ТРАМВАЙ-ПРИЗРАК. Самым неожиданным образом он появлялся в разных концах города, там, где раньше лежали трамвайные рельсы. Останавливаясь строго в тех местах, где когда-либо находились трамвайные остановки, он перевозил жителей по ночному городу. Счастливчики, побывавшие в волшебном трамвае, рассказывали, что внутри у него блестящие никелированные ручки и мягкие кожаные сиденья, а также строгий усатый кондуктор, требующий за проезд старую трёхкопеечную монету.
Все это Василий рассказывал, пока мы возвращались самой короткой дорогой из музыкальной школы, по старым заржавевшим трамвайным рельсам. При этом он делал страшные глаза и постоянно оборачивался назад, хотя всем было известно, что трамваи здесь уже лет сто не ходят.
– Ты чего оглядываешься? – спрашивал я. – Оттуда все равно ничего не поедет.
– А вдруг? – настороженно отвечал он. – А вдруг трамвай-призрак? Видишь: темнеет уже. Фонари зажигаются. А он бесшумный, наверное.
– Призрак не может задавить, – спорил я.
– Призрак все может, – зловеще шипел Вася, делая страшные глаза, и опять смотрел назад.
Действительно смеркалось. И вдруг!.. Я посмотрел на Василия. Василий посмотрел на меня. Мы оба отчетливо почувствовали, как дрожат под ногами трамвайные рельсы, и бросились в сторону. В это же мгновение из-за поворота показался самый настоящий трамвай. Ярко освещенный изнутри и снаружи. С вагоновожатым и кондуктором в форменной фуражке и пышными усами. Трамвай остановился прямо перед нами. Двери открылись. Из салона на нас повеяло чем-то очень вкусным, хотя и несъедобным. Это был запах тепла и машинного масла. Мы стояли с широко разинутыми ртами и круглыми глазами. И выглядели, наверное, очень забавно, так как кондуктор, глянув на нас, рассмеялся.
– Вы едете, молодые люди? Или как?
Мы от страха, вероятно, ближе были к «или как», но некая невидимая сила уже поднимала наши ноги по ступенькам удивительного трамвая.
– У нас нет трехкопеечных монет! – сказал Василий на всякий случай кондуктору. – У нас проездной!
– Я знаю, – почему-то ответил усатый кондуктор. – Я всё знаю.
Через секунду мы уже сидели на мягких, теплых кожаных сиденьях и с изумлением крутили головами по сторонам.
– Следующая остановка – площадь Искусств! – объявил кондуктор, двери закрылись, и трамвай бесшумно тронулся с места.
– Но дальше же нет рельсов! – шепнул мне в ухо Василий так громко, что я чуть не оглох.
– Ты же сам говорил, что трамвай ездит там, где они раньше были.
Во время спора мы не заметили, как трамвай оторвался от земли. Затем он перелетел через реку прямо над мостом, пролетел над улицами, сквером и приземлился прямо перед Городским Музеем на площади Искусств. Двери открылись, вошла очень милая старушка с большой сумкой, из которой выглядывал довольный кот. Вернее не весь кот, а его мордочка и пушистый хвост. Старушка протянула кондуктору большую медную монетку, а тот ей – бумажный билетик.
– Видишь! – зашипел мне в ухо Вася. – Трехкопеечная монета!
Тем временем трамвай опять оторвался от земли и полетел. Мы приклеились носами к окну, разглядывая ночной ярко освещенный город.
