Александр Зайцев
Слово и Чистота. Отражение
Глава 7
Мерно ревёт мотор, за спиной медитативное едва слышное дыхание «близнецов», на переднем сидении рядом с водительским креслом шуршит обёрткой какой-то шоколадки Нейн. Майя, чувствующая себя явно не в своей тарелке, вновь нашла мой рукав, и её ладонь за него ухватилась, впрочем, скорее всего девушка сама не замечает этого жеста, её мысли сейчас где-то далеко. Напротив, прикрыв глаза, в расслабленной позе сидит Зан Кхем, только иногда, пару раз в минуту, его пальцы пробегают по старому потрёпанному томику французского поэта.
Тишина…
Ничто не мешает моим мыслям, которые скачут в голове, как взбесившиеся мустанги. Мне откровенно страшно. И нет, не из-за теракта и угрозы Эшина. И не потому, что я даже не представляю, куда мы направляемся. Меня до печёночных колик пугает сидящий напротив мужчина. Одарённый. Нет, понимаю, он не является непосредственной угрозой. Понимаю, да. Это страх неизвестного. Даже встреча с Ту Чонгом и та не настолько произвела на меня впечатление. Каковы истинные силы сенсов подобной мощи? Какие игры они способны вести, с учётом их предвидения? Сейчас отчётливо осознаю: если бы клерикалы по-настоящему захотели захватить власть в мире, то вряд ли даже объединённые силы всех перевёртышей смогли бы этому помешать. Что такое сила, звериная мощь и скорость, сказочная регенерация оборотней на фоне способностей Созидающих? Тлен.
С другой стороны, достигших такого ранга сенсов во всём мире немногим более сотни, и каждый из них следует своей дорогой. Нет, не так, у каждого свой Путь, с заглавной буквы, да, так точнее. Им просто не интересна власть, смысл их жизни – Служение. Не важно, служение чему: Идеалам, Провидению, людям, науке, искусству или ещё чему-то. Например, Воздаянию…
И сейчас тропа моей жизни пересеклась с одним из этих сверхлюдей, коснулась его Пути и затянута в какую-то игру, будто в стремительный водоворот. Чувствовать себя щепкой, которую несёт по волнам шторм невероятной мощи… Мне от этого, мягко говоря, не по себе. До судорог в пальцах ног не по себе. Не хочу быть пешкой в непонятных играх, но понимаю, что выбора у меня нет, я сам себя загнал в это положение. Сам. Сам. Я не питаю иллюзий по этому поводу, только мои решения и поступки привели меня на это сидение в потрёпанном микроавтобусе, который летит по городу, почти не замечая пробок и плотного движения автотранспорта. Я почти ненавижу себя за свой же страх.
Что скажет Созидающий, когда вновь обратится ко мне?
Но Зан Кхем по-прежнему молчит.
И я ловлю себя на том, что очень, очень, очень полюбил тишину.
Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. В том числе и эта спасительная…
Тишина.
– Руи! Выходи на южное шоссе и следуй в потоке, – голос Зан Кхема вырывает меня из пучины самокопания. – Не дави педаль в пол. Проследи, чтобы нас не потеряли.
– Принято, лао бан. – Девушка с тубусом если и недовольна подобным распоряжением, то никак этого не показывает.
– Мастер Маэстро, – обращается ко мне Созидающий, и мне стоит огромных усилий не вздрогнуть от этих слов. – Вы очень интересная личность, даже на фоне других Рыцарей Излома. – Спокойно, он просто делится своим мнением, ничего более. Ничего более. – Теперь мне понятны два меча вашей Проекции.
Стоп! Что?! Нет, то что он разглядел два осколка души в моей ауре, меня не напрягает, если смог один Созидающий, то почему этого же не заметить и другому? Но неужели Ту Чонг не поставил других клерикалов в известность о том, что я реинкарнат? Судя по всему, именно так, но почему он не сделал этого?
– И нет, мисс Майя, – улыбка пропадает с лица Зан Кхема, когда он обращается к девушке-Рыцарю. – Этот ответ тебе придётся искать самой. Не моя тайна. – Подмигивание Одарённого после этих слов кажется слишком наигранным, но, может, это просто нервы у меня шалят. – Кстати, во время полёта я изучал отчёты вашего Наставника. – Майя явственно напряглась, услышав это. – В них упоминается одно, скажем так, «предсказание». Хотя на самом деле это, конечно, не предсказание, как его понимают обыватели, а одно из видений ОДНОЙ или НЕСКОЛЬКИХ вероятностей будущего. Ты понимаешь, о чём я сейчас говорю?
– Да, – тихо ответила девушка, но затем взяла себя в руки, прочистила горло и уже более твёрдым голосом договорила. – Роботы…
– Хорошо, пусть будут «роботы», главное, ты осознаешь, о чём речь, – кивает в ответ сенс. – Я внесу небольшое уточнение. «Роботы» также зависят от вас, как и вы от них.
Моя память тут же услужливо показала воспоминание-картинку, запись одной беседы из внутреннего чата РИЗВа. Писала Майя: «Две недели назад наставник сказал мне "Как долго ты проживешь, зависит от чего-то, связанного с роботами". И если я ничего не путаю, то сама девушка связывает это предсказание с личностью Изао, то есть со мной. Уточнение же, прозвучавшее из уст Зан Кхема, в таком случае я могу трактовать так: «Как долго ты проживёшь, мастер Маэстро, зависит от той, что сидит сейчас рядом с тобой».
– Значат ли ваши слова, что «роботы» – это конкретный человек? – А она молодец, собралась и задала верный вопрос.
– У меня нет для тебя прямого ответа на данный вопрос, – пожимает плечами глава Третьей Ладони.
– Нет потому, что не знаете, или потому, что не хотите говорить? – Так. Майя окончательно пришла в себя. Мила и симпатична на вид, но если вцепится, то не вырвешься. И её глаза уже не напоминают бездушное стекло, скорее в них плещется пламя яркого костра максимализма юности, того самого, которому неведом страх и авторитеты.
– Потому, что ты не поймёшь ответ. – Нет, Созидающий над ней не издевается, он отвечает честно.
– Это как?
– Предсказание – это не всегда картинка или голос Свыше, или внезапно обретённое знание. Бывает, оно приходит, как нечто эфемерное, более тонкое, чем туман, более размытое, нежели капля чернил, упавшая в мировой океан.
– То есть не знаете, – кивнув больше самой себе, ответила Майя. А она бесстрашная, я бы так разговаривать с Созидающим не рискнул.
– Эх! – Зан Кхем искренне улыбнулся. – Будь я моложе лет хотя бы на десять!
Девушка правильно поняла слова сидящего напротив мужчины, покраснела, смутилась и замолчала. Что, судя по всему, привело сенса в полный восторг, он явно наслаждался перепадами её настроения.
– Ты очень красива, – без тени смущения в голосе произнёс Созидающий, обращаясь к Майе. – И я сейчас не о внешности. Твоя аура удивительно светлая, яркая, в ней нет полутонов. Она как чистый первобытный огонь, – его голос стал серьёзным. – Ты сгоришь быстро, красиво и необузданно. Тебе нужен якорь, противоположность. Найди свою воду, девочка-пламя, пока не сожгла саму себя. И нет, это не предсказание, просто опыт… – тут его пальцы подпрыгнули на обложке томика стихов, и он скомандовал. – Руи! Поворот налево, сейчас!
Микроавтобус тут же накренился да так, что я едва успел поймать выпавшую из кресла Майю, которая забыла пристегнуться. Правая колёсная пара провернулась в воздухе, но не прошло и двух ударов сердца, как машина выровнялась и вновь встала на все четыре.
Помог девушке вернуться на место и посмотрел в окно. Пейзаж изменился, мы теперь ехали не по асфальтированной трассе, а по просёлочной дороге, которая немного виляла между холмов. Руи специально не гнала микроавтобус, и тот двигался почти бесшумно, перейдя на вспомогательный электрический двигатель. Только шум колёс, шуршание покрышек по гравию нарушали внезапно наступившую тишину. Впрочем, это тихое движение длилось совсем недолго, не прошло и трёх минут с момента поворота, как машина остановилась.
– Лао бан, впереди калитка, продолжать движение? – в голосе Руи угадывалось легкое предвкушение, будто она хотела, чтобы начальство разрешило снести это препятствие с её дороги.
– Нет, мы приехали, – Зан Кхем отложил томик стихов в сторону и потянулся. – Ждём.
Что ждём, стало понятно буквально через пару минут, когда к нам в хвост пристроились два знакомых тёмных джипа. А за ними тихо, на докатке, словно стесняясь, подкатила и полицейская машина.
– Выходим, – произнёс Созидающий, открывая дверь микроавтобуса.
Едва мои ступни коснулись земли, понял, насколько у меня затекло всё тело. Нет, не потому, что сидения в микроавтобусе были какими-то неудобными, а из-за того, что всё время пути провёл в немалом напряжении. К тому же я начинал ненавидеть свою маскировку и, главное, плотный мотокостюм. На такой жаре чувствовал себя в нём, как в хорошо прогретой сауне.
– Господа, – обратился глава Третьей Ладони к замершим около своих чёрных машин двум перевёртышам. – Дальше пойдём без вас. Не беспокойтесь, мы позовём вас после того, как проведём обследование своими методами.
– Не имеем возражений, – сразу за двоих ответил Тунк, сложив руки на груди. Видимо, когда дело касалось переговоров с клерикалами, именно он был главным в этой паре представителей Дома на Холме.
– Вы тоже пока остаётесь здесь, – Зан Кхем повернулся к своей команде и поставил их перед этим фактом. – Вначале осмотрюсь сам.
– Я не останусь тут стоять и чего-то ждать! – В отличие от меня, Майя куда более порывистая и бесстрашная.
– Мисс Майя, – тяжело вздыхает Созидающий, как уставший родитель перед сто пятисотой попыткой что-то объяснить непослушному дитя. – Мне нужно видеть нетронутые ауры места, предметов и тому подобного. Любое чужое присутствие может помешать в этом тонком деле. Впрочем, – тут он ненадолго замолкает. – Я не против, если ты и мастер Маэстро последуете за мной, но не в телесной форме, а в виде Проекций.
Ре-е-е-е-е-е-й-г!!!
Нас уговаривать долго не пришлось. В Излом мы с Майей перешли одновременно, и оба сделали это с явным облегчением.
Непередаваемая лёгкость! ещё мгновение назад твоё тело изнывало от нестерпимой жары, и вот ты почти невесом, и тебя переполняет энергия. Все страхи, все нервное напряжение отступает. Нет, ты по-прежнему их чувствуешь, но, скорее, как лёгкий отголосок. Голова проясняется.
Первое, что делаю, это всматриваюсь в пятёрку Воздаяния. Странно, Нейн, а также пара «близнецов», судя по всему, имеют ранг не выше Созерцающих, то есть находятся только на второй ступени. И этот факт меня немного удивляет, но, видимо, тут дело в специфических талантах, о которых упоминал Зан Кхем. Руи совершенно точно Видящая с очень насыщенными лепестками энергетических линий, в которых преобладают зелёные тона. Глава Третьей Ладони, как это было понятно с самого начала, Созидающий. Но в отличие от Хёнгана ту Чонга, источаемый им свет не подобен Солнцу, а, скорее, напоминает действующий вулкан.
Бросаю быстрый взгляд на Майю. Увы, моё восприятие слишком ограничено, чтобы разглядеть ту красоту ауры, о которой говорил Зан Кхем. Вижу только её Проекцию без малейших намёков на какие-то тонкие энергии. А вот что замечаю, так это то, что её броня стала более тёмной, чем я помнил по нашей последней встрече, в некоторых местах до непроглядной черноты.
Девушка-Рыцарь в свою очередь рассматривает меня, и в её глазах отчётливо проступает удивление.
– Не замечала этого раньше, но сейчас точно вижу: ваша Проекция куда выше, нежели физическое тело. Разве так бывает?
Чёрт! Заметила всё же эту нестыковку. Разница в росте и правда очевидна, особенно когда мы только что стояли рядом в материальном мире и одновременно перешли в Излом, находясь на расстоянии руки друг от друга.
– Как сказал Зан Кхем, я несколько отличаюсь от других рейгов, – внешне беззаботно пожимаю плечами, будто это не настолько интересная тема, которую стоило бы обсуждать именно сейчас.
Майя, судя по всему, была иного мнения и уже собиралась продолжить расспросы, но меня спас Созидающий. Открыв калитку, он недвусмысленно махнул нам рукой, приглашая последовать за ним.
Пропустив вперёд девушку-Рыцаря, пригляделся к посланникам Замка, но ничего примечательного не разглядел. Оборотни как оборотни. Я уже научился, находясь в Изломе, отличать перевёртышей от обычных людей. Но вот чем они различаются между собой по родам и видам или ступени контроля, пока они находятся в человеческой форме, вот с этим никак не разберусь. А может, из Излома даже теоретически не заметить данные отличия? Надо будет потом поинтересоваться у других рейгов, видят ли они разницу. Впрочем, это не тот вопрос, ответ на который мне необходимо получить прямо сейчас. Так что и правда – потом.
За деревянными невысокими решётчатыми воротами, которые Руи назвала калиткой, начиналась не очень широкая, едва достаточная для проезда одной машины, утрамбованная песчаная дорожка. На самих же воротах висели пожелтевшие и поблекшие от солнечного света, но вполне читабельные таблички: «Частная собственность», «Не входить без приглашения».
Дорожка из жёлтого песка обогнула заросший плотным кустарником холм и превратилась в небольшую стоянку не более чем на два парковочных места. В данный момент парковка была пуста, хотя я и заметил свежие следы шин на песке. Следы, совершенно точно оставленные не одной машиной.
Зан Кхем шёл впереди, не останавливаясь, не замирая, чтобы осмотреться. Только лепестки его яркой ауры то и дело будто выстреливали в разные стороны. Вот один такой жгут энерголиний скользнул по следам протекторов, замер на мгновение и втянулся обратно. За Созидающим, стараясь не обгонять, следовала Майя, я же замыкал наш небольшой отряд.
За стоянкой начиналась выложенная красным камнем пешеходная дорожка. Петляя между высоких, почти в мой рост, кустов, которые были явно посажены специально, она вела к вершине ещё одного довольно крутого холма. Почти на середине подъёма глава Третьей Ладони остановился, шумно втянул воздух и шагнул в сторону одного из кустов. Его пальцы прикоснулись к листьям кустарника, и Созидающий замер почти на минуту, погруженный в себя. Затем он кивнул каким-то своим мыслям и продолжил движение. Я же, проходя мимо заинтересовавшего его куста, тоже к нему присмотрелся, но не увидел, чтобы тот чем-то отличался от других. Как ни всматривался, но ничего необычного не заметил.
Чем выше мы поднимались, тем медленнее шёл Зан Кхем. Казалось, с каждым шагом на его плечи опускается какой-то неведомый груз, гирька за гирькой. А его аура становилась всё более и более насыщенной ярко-алыми тонами. Не знаю, что означает такое изменение, но нутром чувствую, это не самый лучший признак.
Достигнув вершины, тропа прямой стрелой побежала вниз, прямо к небольшому одноэтажному домику с почти плоской покатой крышей, который буквально утопал в обступившей его зелени. Даже не домик, а скорее загородное бунгало. Я таких много повидал: бревенчатый полуэтаж до середины оконных рам, а дальше тонкие доски да лёгкая крыша, что держится на сваях. Строение для очень мягкого климата или, скорее, место летнего отдыха, чем полноценный жилой дом.
Подойдя к бунгало, Созидающий прислонил ладони к стене. Его аура полыхнула и на секунду объяла всё строение. Как только эта вспышка завершилась, мне показалось, будто Зан Кхем стал на пару сантиметров ниже, но именно показалось, так как его настоящий рост не изменился ни на миллиметр.
Если обращённая к нам сторона дома выглядела вполне обычной, то стоило мне зайти вслед за посланцем Воздаяния внутрь, как перед глазами предстала картина почти тотального разрушения. Инстинктивно отшатнулся, но вспомнив, что нахожусь в Изломе, переступил порог.
Сколько раз я видел подобное? Уже и не припомню. Переломанная мебель, разбитые окна и очень характерные отметины на стенах. Здесь прошёл бой. Совсем недавно, не более суток назад. Подхожу к одной из стен и изучаю входное отверстие. Н-да… Сюда прилетело явно не из короткоствола. Да и частота дырок говорит о том, что кто-то разрядил целый рожок. Автоматическое оружие, калибр средний, что-то около шести или семи миллиметров. И стреляли не из одного ствола. Чем больше всматриваюсь, тем больше подмечаю деталей. Вот стол, на него явно кто-то упал и раздавил. Глубокие следы на подоконнике, будто кто-то в агонии цеплялся за него, как за единственную надежду. Перевёрнутое кресло, в нём много дырок, но за самим креслом нет следов от пуль ни на стене, ни на полу. Я знаю, о чём это говорит.
А вот это странно, это след не от огнестрела. Приглядываюсь. Не пойму. Ощущение, что кто-то рубанул по стене мечом. Но это же бред! Какие мечи?! Здесь стреляли с такой плотностью огня, будто взвод мотострелков получил разрешение не экономить боеприпасы. Холодному оружию в таком столкновении нет места.
Что ещё больше удивляет, так это полное отсутствие следов крови. То, что мёртвых тел нет, а также брошенного оружия или гильз на полу, ещё понять можно. Но! Кто-то изъял все пули и убрал всю кровь. А она тут была, это могу сказать совершенно точно, и было её тут ой как немало. Я, конечно, не криминалист, но следы боев повидал. Поэтому исследовал бунгало очень тщательно, настолько, что даже забыл о времени. Но не нашёл ничего, за что можно было бы зацепиться. Мой поиск прервал резкий окрик Зан Кхема:
– Стоп! Майя! Я всё понимаю, но даже в Проекции не приближайтесь! Вы можете помешать.
В два прыжка выскакиваю наружу. За бунгало находится небольшая площадка, чем-то напоминающая уменьшенную копию медитативного круга Обители Знаний. Такой же камень, такой же рисунок на нём и великолепный вид на залив.
В центре площадки склонился Созидающий. Склонился над телом в оранжевом одеянии.
А всего в пяти шагах от сенса замерла, сжимая кулаки, Майя. Никогда не думал, что в Изломе можно побледнеть, но смотрю на неё и понимаю – это возможно.
Подхожу ближе.
На камнях в погребальной позе, со сложенными на животе руками, лежит тело знакомого мне человека. Его грудь дважды пробита в области сердца. Пробита не пулями, не ножами, слишком широкие очень характерные раны, такие наносит достигший цели меч. Если можно было бы подойти поближе, то, наверное, смог бы даже тип клинка предположить. Но, так как прекрасно слышал окрик Зан Кхема, держусь на расстоянии. Только сместился и встал позади Майи, положив ей ладони на плечи.
Мёртвое лицо Хёнгана ту Чонга напоминает восковую маску, на которой застыло выражение искренней горечи. Не страха, не решительности, не жалости, а именно горечи. Его тело специально так уложили, проявив тем самым уважение к бывшему настоятелю Обители Знаний. Кто бы ни убил его, осквернить труп не решился, а скорее, наоборот, отдал все необходимые почести.
– Я мало знал Хёнгана, – произнёс Зан Кхем, закрывая глаза мертвеца. – Мы не были друзьями, но я относился к нему с искренним уважением. Это был Человек с большой буквы. Он жил ярко и погиб, забрав не меньше трёх десятков врагов. Врагов не простых – подготовленных убийц, наёмников высшего класса, оборотней, – Созидающий поднимается на ноги и находит взглядом наши Проекции. – Его смерть – это не вызов клирикам. Его гибель, если можно так выразиться, вынужденная. Если бы его не убили, то Хёнган, я уверен в этом, смог бы предсказать и предотвратить теракт Эшина. Он видел в вас, Рыцарях Излома, своё Предназначение, между вами была связь. Но Эшин, наверное, как никто более в мире разбираются в подобных тонкостях. Чтобы затуманить способности Хёнгана, они должны были создать угрозу для его жизни как минимум или убить как максимум. Увы, мы, Созидающие, не роботы, и если есть реальная угроза нашей жизни, то всё остальное мы Видим гораздо хуже. Будто на наш внутренний взор кто-то опускает пелену неведения. Его убили, чтобы убить вас…
Я понимаю, что говоря «вас», он не имеет в виду конкретно меня или Майю.
Зан Кхем делает несколько шагов и замирает в шаге от девушки-Рыцаря. Не знаю, как он видит наши Проекции, как различает их, но его взгляд встречается с глазами Майи.
– Хёнган ту Чонг умер плохо. Самой страшной из возможных смертей для нас, Созидающих. И нет, дело тут не в том, КАК его убили, а в том, что он понял в момент смерти. Он осознал, что ошибся, и его смерть повлечёт за собой гибель Рыцарей Излома. Смерть тех, кого он любил всей душой. Любил и не смог уберечь.
Проекция девушки под моими ладонями будто окаменела. Всё же хорошо, что мы с ней сейчас в Изломе, не знаю, как бы Майя отреагировала на увиденное и на эти слова, находись она в материальном теле. Излом притупляет эмоции, успокаивает разум, вот и Майя положила ладонь на эфес своего меча, но не рвётся в бой, не плачет, просто стоит, хотя я и чувствую, как ей сейчас больно.
Очень…
Очень…
Больно.
Глава 8. Часть 1
– Это не все плохие новости, – отвернувшись от нас, устремив взор к океану и сжав губы в тонкую линию, произнёс Созидающий. – Плохо то, что я ничего не вижу. Вообще. А так не должно быть. Обязательно остаётся хоть что-то… Обрывок линии, тень ауры, отголосок смертей. Этого не выветрить даже через годы. Но… Но здесь всё не так. Тут пусто. Вообще пусто. Даже камни под ногами, которые явно были пропитаны кровью… Пусты… Они не помнят, не помнят ничего… Даже камни… Я бессилен. Как недоучка. Как… – он замолчал, и на фоне этого молчания отчётливо прозвучал скрежет его зубов. – Я точно знаю, кто это сделал и зачем. Но эти знания – плод анализа, а не наблюдений. И я не понимаю… Как только увидел вас двоих, то почувствовал: вы – ниточка… Не Путь, даже не начало дороги. Но что-то подтолкнуло, и пригласил вас с собой. И сейчас стою здесь у тела того, кого уважал, в полной беспомощности. Чувствую, вы вместе или кто-то один из вас может помочь, дать намёк, но не Вижу даже подобной мелочи.
Выговорившись, Зан Кхем подошёл к обрыву и сел прямо на камни, подобрал какую-то веточку, повертел в руках, а затем с нескрываемой злостью бросил её в далёкие волны. За первой следует вторая ветка, за той летит маленький камушек. Созидающий молчит, его аура едва заметна, бледна и больше не полыхает, подобно жерлу вулкана. Видимо, так и выглядит опустошение у сенсов?
Майя тоже стоит молча, напряжённая, сжатая, своими ладонями чувствую, как мелко подрагивает её Проекция. Вполне возможно, что девушка бы сломалась, если бы увидела тело своего Наставника, находясь в материальном мире. Слишком много ей довелось сегодня пережить. Далеко-далеко не каждый способен подобное выдержать, даже если другие и называют тебя Рыцарем. Я тоже не решаюсь нарушить тишину, любые мои слова сейчас будут лишними. А может, просто не приходят в голову нужные.
Более пяти минут длится эта давящая на нервы тишина.
Бросив очередной мелкий камушек в волны, Зан Кхем поднимается на ноги.
– Должно быть решение. – В его голосе столько укора по отношению к самому себе. – Я знаю, что должно! – На мгновение показалось, что он сейчас начнёт бить себя ладонями по щекам, но сенс сдержался.
Созидающий поворачивается к нам и находит взглядом наши проекции.
– Майя, – обращается Созидающий к Рыцарю. – Подойди.
Убираю ладони с её плеч, и девушка, вздрогнув всем телом, делает неуверенный шаг вперед. Затем встряхивает головой, будто прогоняя сомнения, убирает руку с эфеса и подходит к высокому, выглядящему так, будто только что разгрузил вагон цемента в одиночку, мужчине.
– Выйди из Излома, пожалуйста, – обращается к ней Зан Кхем.
Выполнять его просьбу или нет – над этим девушка, кажется, не раздумывала ни секунды. Едва прозвучали эти слова, как мои уши резануло от характерного рёва.
Ре-е-е-е-е-е-й-г!!!
– Спасибо, – кивает глава Третьей Ладони и берёт руку девушки в свою. – Помоги мне найти зацепку.
– Всё… Что… Угодно… – Слова даются Майе тяжело, но несмотря на это, она полна решимости сделать всё, лишь бы помочь Воздаянию найти убийц того, кого она любила, не как мужчину любила, а как Учителя.
– Вначале я хочу исследовать твою ауру. Подробно.
– Делайте!
Получив разрешение, Созидающий закрыл глаза и сосредоточился. Потоки его энергий изменились, стали насыщеннее, плотнее, они сжимались и закручивались, формируя лепестки различной интенсивности и оттенков. Не прошло и минуты, как Зан Кхем для меня выглядел так, будто человека облепила стая огромных разноцветных, почти прозрачных бабочек. А затем эти бабочки устремились к Майе.
Лепестки ауры Созидающего обняли Майю так плотно, что для моего восприятия они стали будто вторым слоем её одежды. Так продолжалось без малого минут десять, всё это время ни сенс, ни обследуемая им девушка не произнесли ни слова и не шевельнулись.
Наконец сенс открыл глаза, а его энергетические линии отклеились от Майи и вернулись к своему хозяину.
– Спасибо, – произнёс он устало.
– Вы нашли, что искали? – с надеждой в голосе спросила его девушка-рейг.
– Нет, – покачал головой Зан Кхем, и мне было видно, что это «нет» причиняет ему почти физическую боль. – Но постой. Я знаю, что вы, Рыцари Излома, видите мир по-иному, когда находитесь в состоянии Проекции.
– Верно. Всё будто не настоящее, нарисованное, – кивает Майя и продолжает: – Что-то выглядит более тускло, что-то, наоборот, ярче. К примеру, в Изломе мы можем видеть яркие ауры, но не обычных людей, а только подобных вам.
– Изменение восприятия! – Ноздри сенса расширились, когда он глубоко втянул в себя воздух. – Видение аур и, возможно, остаточных энергий… Это… Это может сработать. – Огонёк надежды блеснул в его глазах. – Некоторые Рыцари способны на короткое время переместить обычного человека в Излом, это так?
– Да.
– Вы умеете делать подобное?
– Да.
Созидающий протягивает Майе свою ладонь.
– Переместите меня!
– Нет, – девушка сама не рада такому ответу. – Не получится. Ни сенса, ни оборотня затянуть в Излом не выходит, только обычных людей.
– Попробуйте! – настаивает Зан Кхем.
Решительно кивнув, Майя берёт сенса за руку.
Р-р-р-р…
Ре-е…
Р-р-р-е…
Нет, как бы девушка ни старалась, увы, из этой затеи ничего не получилось. А Майя и правда делала всё, что в её силах. Настолько, что мне даже удалось заметить тонкие ручейки её энергий, которые «хватались» за ауру Созидающего. Но всё бесполезно.
– Не… получается, – наконец-то обессиленно выдохнула она.
Зан Кхем убрал свои ладони и сжал кулаки.
– Спасибо, что попробовала, – произнёс он с лёгким, едва заметным сожалением. А затем попросил: – Не могла бы ты отойти ненадолго. Нет, в Излом уходить не надо, просто посиди вон там, – его рука указала на большой валун метрах в пятидесяти на самом краю обрыва.
Майя кивнула и последовала его указанию. После того, как она села на камень, сенс повернулся ко мне.
– Маэстро…
Одно слово, но я понимаю, что он от меня хочет. В один прыжок преодолеваю разделяющее нас расстояние и выхожу из Излома.
Ре-е-е-е-е-е-й-г!!!
– С вами всё сложнее, – взгляд Зан Кхема упирается в мой лицевой щиток. – Если я проведу такое же подробное исследование вашей ауры, то смогу узнать вас в любой толпе, невзирая ни на какую маскировку. – Эти слова изрядно подкосили мою решительность и желание ему помочь. – Единственное, могу дать своё слово или произнести любую клятву, какая вас устроит… Что если узнаю вас в миру, то не подам вида и никому не открою вашу тайну без вашего на то согласия. Это касается и моего Руководства и тех, кто Выше, не говоря уже о ком-то другом.
Паранойя визжит в моей голове дурным воем, инстинкты требуют сбежать, разум вопит: «не соглашайся!».
Но…
Я…
Снимаю перчатки.
И…
Протягиваю ладони.
– Слова будет достаточно. – Мой голос безэмоционален и безжизненен, на большее меня не хватает.
– У вас оно есть, моё слово, – доносится в ответ.
Наши руки встречаются, чувствую тепло сухих мозолистых натруженных ладоней. Мне казалось, что я должен испытать что-то ещё, но нет. С точки зрения моего восприятия, мы просто стоим, сжав друг другу руки. Уверен, Созидающий что-то делает, проводит своё исследование, только вот я ничего не ощущаю. Минуты длятся как вечность, тянутся, как сгущёнка, текущая из жестяной банки через маленькое отверстие, пробитое старым гвоздём.
– Так… – тягуче произносит Зан Кхем, наконец-то отпуская мои руки. Его тон напоминает о врачах, которые собираются донести пациенту не самые приятные новости. По спине пробегает озноб. – Маэстро, вы неинициированный сенс.
– А?! – Честно, в этот момент мне просто не пришло в голову ничего более умного.
– Сенс слабый. Ваша Искра Одарённости едва достигает уровня Чувствующих. Почти. На грани. Но это не всё. Это не ваша изначально Искра. Ни один из осколков ваших душ не был рождён с нею. Но тем не менее она гармонично вплетена в вашу энергетику. Естественно. Я раньше считал, что такое невозможно в принципе. Одарённость нельзя передать, наградить ею или тем более пересадить Искру кому бы то ни было.
– Дар Излома, – поясняю я, вспомнив о скрытой способности, дарованной мне после отражения Прорыва.
– Дар?
– Награда, если выражаться точнее.
– Не понимаю, но принимаю такое объяснение. Излом – феномен совершенного иного порядка, мы не знаем даже малой доли того, на что он способен, – кивает моим словам Зан Кхем. – Ваша Искра спит. И может проспать всю жизнь, так и не проявив себя. Я могу Её разбудить прямо сейчас.
Стать не только рейгом, но и сенсом? Да! Да! Да, чёрт возьми! Разве кто-то в здравом уме откажется от подобного? Но не успеваю я озвучить свои мысли, как Созидающий продолжает:
– Но есть небольшой нюанс. Точнее, огромный нюанс, – поправляет он сам себя. – Поясню просто и без увёрток. Только имейте в виду, это хотя и не секретная информация, но мы, Одарённые, предпочитаем о ней не упоминать.
– Я понял.
– Сенсы, если говорить очень упрощённо, делятся на три вида. Большинство – такие как я, мы черпаем энергию из Высших Сфер. Но есть и Тёмные Одарённые… Точнее, их почти не осталось… Века чисток инквизиции и скрытой войны, из-за которой и были созданы те монастыри, в которых меня обучали, не прошли даром. Тёмные питают свои силы, поглощая энергию других людей. И есть третий вид – Серые Одарённые. Их Дар работает за счёт их же энергии. Подобных Одарённых не так мало, как принято считать, но живут они совсем недолго. Очень недолго. Они буквально «поедают» сами себя. К примеру, если подобный мне лечит кого-то, то он вымывает чистой энергией болезнь из тела пациента. Тёмный может убить болезнь, осушить её. Серый же может вылечить больного, только взяв его болезнь себе. – Не самая приятная перспектива! – Ваша Искра, Маэстро, серая. В любой иной ситуации я бы порекомендовал бы вам НИКОГДА не инициировать вашу Искру. Тем более я же обещал говорить прямо, её пробуждение вам почти ничего не принесёт, слишком она тусклая и слабая, незначительная…
– В любой иной? – нарушаю внезапное молчание Созидающего вопросом.
– Ваш случай уникален. Ваша Искра «заряжается» не от ваших телесных энергий, а от Излома, от того внутреннего запаса, который вы, Рыцари, называете праной. То есть вам не грозит быстрое старение и миллион болячек, если вы, конечно, не будете черпать слишком много. Более того, из-за этой особенности никто рангом ниже Созидающего не увидит в вас Одарённого, из-за вашей связи с Изломом. К тому же я понял, почему мы здесь. Мы, все втроём, в этом месте и в это время. Я, вы, Майя. Сейчас все мои способности, все умения не дают мне разглядеть скрытое. Но… Излом меняет восприятие, я уверен… Нет! Я ЗНАЮ! Из Излома я смогу Увидеть, найти зацепку. Может, ничего не значащую, возможно, пустышку, но хоть что-то, а это уже в сотни раз больше, чем мы имеем сейчас. Да, Майя уже пробовала, и у неё не получилось. Всё так. Но если вы разрешите пробудить вашу Искру, то вы станете Рыцарем Излома и сенсом в одном лице. Выступите мостом, связью, и в этот раз всё получится…
