Александр Зайцев
Слово и Чистота. Отражение
Интерлюдия (1)
Лейр Глуатон барабанил по столу кончиками пальцев, и этот звук изрядно действовал на нервы пятёрке кураторов, что замерла, вытянувшись по стойке смирно, перед массивным столом. Наследник молчал, доводя напряжение в помещении до взрывоопасного.
Хозяин кабинета продолжал стучать и не опускать взгляд, пока даже самый невозмутимый из кураторов не начал заметно бледнеть. Только отметив эту деталь, фактический правитель Новильтера заговорил.
– Прошло двадцать часов с момента теракта. Два десятка грёбаных часов! Тысяча двести проклятых минут. Семьдесят две тысячи бесконечных секунд. Не дай вам Творец сказать, что хороших новостей нет до сих пор!
Вышколенные, бесстрашные, лучшие из лучших стояли перед ним, и их трясло нервной дрожью. Нет, никто из них не был трусом, но одно дело смотреть в лицо опасности и даже смерти, и совсем другое вызвать гнев своего Вожака. Простые люди не способны понять глубину этого отличия, оно ясно только перевёртышам.
Наследник демонстративно поднял палец над столом, но прежде чем в кабинете вновь раздался требовательный стук, один из стоящих сделал шаг вперёд. Это был мужчина лет тридцати, невысокий, худощавый, с очень умными глазами и лицом поэта в третьем поколении. Его звали Котр, и его Зверем была одна из разновидностей белок.
– Вена… – выдохнул куратор внешних связей.
– Что Вена?! – аж заскрежетал зубами наследник.
– По неподтверждённой информации Австрия была очень заинтересована притормозить проект РИЗВа, – внезапно успокоившись, чётко отрапортовал Котр. – Они сами планировали дать старт похожему проекту, и их король, который предпочитает, чтобы его называли императором, буквально выходил из себя, что главенство в этой области за Новильтером.
– Продолжай, – голос правителя Вилфлееса сух и безэмоционален.
– До меня дошла информация, что правящие круги Вены искали выход на Эшин.
– Так… – в этом простом слове наследника слышалась неприкрытая угроза.
– Два моих осведомителя, не зная друг о друге, донесли эту информацию.
– Насколько мы можем им доверять?
– Увы, ни насколько, – честно отвечает куратор внешних связей. – Прожжённые сволочи и скоты, родной клан продадут за гроши. Но! Даже их потрясло содеянное Эшином. Европа боится Прорывов куда больше, чем мы, отпечаток Бремена так просто не забыть. Многие там буквально молятся на Рыцарей Излома.
– Габсбурги… – шипит сквозь зубы Лейр Глуатон. – Хорьки… Самозваные императоры… Я не верю, что Австрия готова начать войну с Новильтером, они сейчас слабы. Но подобное… В их стиле, что тут скрывать. Загрести жар чужими руками, решить деньгами там, где другие платят кровью… Их почерк. Хорьки… – наследник едва сдержался, чтобы не плюнуть на чистейший пол. – Котр, никаких бумаг по этому вопросу. Никаких аналитиков. Только здесь и только словами.
– Принято!
– Я не верю, что эта поганая кровь ТАК могла рискнуть, не верю, но ты копай. Копай, как никогда не копал!
– Есть!
Куратор внешних связей сделал шаг назад, и тут же вперёд выдвинулся самый крупный из стоящих. Охрин, ведающий делами внутренних служб столицы.
– Город под контролем. Инциденты были, жертвы тоже, но всё даже ниже самой нижней из предполагаемых планок.
– Сколько?
– Сто сорок три человека и семь перевёртышей. Во всём городе.
– И правда мало. – Нет, наследник не усомнился в словах своего подопечного, но был искренне удивлён.
– Работаем!
– Финансовые потери?
– Даже ниже, чем последствия зимнего урагана. Отчёт у вас в папке.
– Посмотрю позже.
Охрин делает шаг назад, и его место занимает куратор криминального мира столицы.
– У меня нет хороших новостей, – склонив голову, произносит Алир. – Сейчас пока тихо, очень тихо. Но передел влияния грядёт. Будет бойня. Кровавая война на улицах. Она будет, не сегодня, не завтра, но будет. Это факт, на который не повлияет даже успешное завершение расследования по теракту. Крысы потеряют Новильтер. У них много кланов, и они многочисленны, но слишком многие объединились против них.
– Когда?
– Не могу сказать.
– Я недоволен тобой. – Обычные слова, но от них куратор криминалитета стал как-то ниже и немного сгорбился.
– Виноват…
– Виноват, – подтверждает наследник и отмахивается от Алира.
Шаг вперёд делает Тунк.
– Поиск на третьем мусороперерабатывающем ничего не дал. Отчёт криминалистов у меня. – Толстая папка опускается на стол наследника. – Много косвенных улик, но ничего существенного и стопроцентного. Выявили работников, сотрудничающих с криминалом, но не более, дальше эта нить теряется.
– Информация по Западу?
– Престол подтвердил, что этим делом занимается только Абель де Диас. По словам их представителя: «Если не справится он, то остальные – тем более».
– Так вот чего стоит обещание Престола помочь… – Скрежет зубов наследника можно было услышать даже за массивной дверью.
– Не совсем, мой повелитель, – возражает своему вожаку Тунк. – Абель де Диас не кто иной, как Стальной Искоренитель…
– Он же умер сто пятьдесят лет назад, этот Искоренитель! – взрывается Лейр Глуатон.
– Нет, меня уверили, это правда. Абель – Тёмный Адепт высокого ранга, для них нет проблем в продлении существования… Если будет достаточное количество жертв, конечно… Престол прислал лучшего из своих «людей».
– И он был здесь до теракта… – прошептал наследник в задумчивости. – Приходил ко мне. Сказал, что наблюдает за мной. ДО ТЕРАКТА! Ко мне приходил двухсотлетний Тёмный Адепт, сам Жнец Зверей! Персонаж из страшилок и сказок, которыми мамы пугают юных перевёртышей! Лучший убийца на службе инквизиции без малого за два века! В какое дерьмо мы наступили?! Молчите? Не знаете? Я вот тоже не знаю… Где он сейчас?
– На пути в Рим.
– В самолёте?
– Да.
– Ты уверен в том, что он в самолёте сейчас? – голос наследника требователен.
– Три моих человека на борту подтверждают его нахождение в салоне, – явно довольный своей предусмотрительностью отвечает куратор клерикалов.
– Это ничего не доказывает! При его-то возможностях!
– Большее не в моих силах, – внешне спокойно отвечает Тунк на вспышку агрессии со стороны правителя Новильтера.
– Ты прав, – верно оценив слова своего помощника, всё же соглашается наследник. – Отложим пока вопрос Искоренителя. Продолжай. И дай мне наконец хорошую новость!
– Она есть у меня, – поклонился Тунк, тем самым скрывая торжествующую улыбку. – Эшин совершил ошибку… Видимо, они не ждали столь скорого прибытия группы боевых монастырей, и тем более что место убийства Хёнгана ту Чонга будет найдено столь быстро. Скорее всего, на месте убийства настоятеля остались какие-то улики, и Эшин решил радикально зачистить место преступления…
– Да, да, я знаю, самолёт, самоубийца за штурвалом. Ты докладывал. Не надо прелюдий.
– Благодаря оперативным действиям внутренней разведки и спецназа, помощи будто сорвавшегося с цепи Зан Кхема и способностям леди Майи, нам удалось выйти на группу, осуществившую угон самолёта. В скоротечном боевом столкновении почти вся группа была уничтожена, – выдержав паузу, куратор клерикалов продолжил. – Почти, но не вся. Глава этой ячейки взят живым. Созидающий подтвердил принадлежность главаря к Эшину! Не к наёмникам, ни к союзным кланам, а к основной ветви Эшина!
– Вы взяли крысу из клана Эшин живой? – в голосе Лейра Глуатона слышится плохо скрытое недоверие.
– У него была вшита ампула с ядом в воротник, но он промедлил секунду, прежде чем решиться на самоубийство, чем и воспользовалась Майя Гримм. Увы, мои подчинённые перестарались, крыса лишилась руки и половины зубов и сейчас находится в медикаментозной коме, но жива. Он у нас заговорит!
– Отдай его моим людям, – выступил вперёд Алир, куратор криминала. – У меня он заговорит точно!
– Отставить! – рыкает наследник. – Это добыча Тунка, только ему решать!
– Моя и Рока, мы действовали в этой операции совместно.
– Хорошо. Делайте с этой крысой что хотите, но мне нужна информация, а как вы её получите, какие методы используете – это не важно. Что ж, и правда хорошая новость… Где сейчас Третья Ладонь?
– Зан Кхем находится в Обители Знаний, где ухаживает за своей Видящей, там же Лао и Бао. А вот их следователь Нейн работает с моими людьми, его способности просто неоценимы. Великолепный профессионал! С его помощью мы нащупали дополнительную нить следствия. Эшин очень спешил с угоном самолета и доставкой взрывчатки, крысиные хвосты мы успели зацепить, прежде чем они их отрубили.
– Каковы наши потери при захвате группы Эшина?
– Ноль!
– Это как?! – Лейр Глуатон даже не стал скрывать удивления.
– Майя Гримм… – произнёс куратор клерикалов одно имя, будто оно всё объясняло.
– Продолжай работать. Я доволен тобой.
Отступая назад, Тунк бросил взгляд превосходства на стоящего немного сгорбленным Алира.
– Рок, – наследник перевёл взгляд на куратора рейгов. – Как прошла твоя встреча с Рыцарями?
– Увы, мой сир, не так хорошо, как хотелось бы.
– Не виляй, говори прямо!
– Они отказались разговаривать.
– Что?!
– Попросили перенести встречу и серьёзные разговоры на более поздний срок, если точнее. Я не стал давить и согласился.
– То, что не стал давить, это правильно. Поддерживаю, – почесав подбородок, произнёс фактический глава Новильтера. – Майя нашлась, и она, насколько я понимаю, полностью на нашей стороне, раз помогала в операции с поимкой крыс.
– Я бы не был столь категоричен, – с сожалением в голосе помотал головой Рок. – Гибель друзей и наставника сильно изменила девушку. Она уже не доверяет мне, как раньше.
– Мы знали, что так будет, – кивает наследник. – После того как мы, говоря прямыми словами, так облажались, было бы удивительно, не изменись её отношение. Ответь мне прямо, РИЗВ устоит?
– Вопреки всем прогнозам, которые предрекали развал или уход организации в тень, с большой вероятностью – да. Вмешался какой-то неучтённый нами фактор, который перетасовал всю колоду. Рыцари полны решимости сохранить свою общность, но, судя по всему, желают пересмотра соглашения с Замком.
– Неучтённый фактор… – оскалился наследник на эти слова. – Как я ненавижу расплывчатые формулировки. Но о Маэстро мы поговорим немного позже. Вначале о Криксе. Он правда из рода ласок?
– Да! До шестнадцати лет считался наследником корсиканской ветви. Но у него не пробудился Зверь, и он был лишён статуса. Сбежал из дома. Впрочем, его и не искали особо. Так, для проформы, не более. По нашим сведениям, устроился юнгой на сухогруз и отбыл с Корсики, после чего долгое время мотался вольнонаёмным матросом по разным судам. На данный момент является рейгом третьего уровня. Входит в группу сильнейших Рыцарей планеты, так как был избран Изломом для отражения Пустынного Прорыва. Великолепно образован, по лучшим клановым методикам старого света. Умён, амбициозен, красноречив, харизматичен. По дошедшей до меня информации, является ярым противником сотрудничества Рыцарей и перевёртышей, так как искренне ненавидит последних.
– Комплекс отвергнутого ребёнка, – сам того не ведая, Лейр Глуатон повторил жест Зан Кхема, потирая себе виски. – Но как бы он нас ни ненавидел, он стал открытым рейгом и принял гражданство Новильтера.
– Да, я получил бумаги от него, они уже подписаны.
– Насколько он – большая проблема?
– Я присвоил ему оранжевый код.
– Оранжевый? Кто же тогда у тебя проходит под красным кодом? А… Впрочем, не отвечай, я знаю ответ. – У наследника вновь заломило в висках. – Продолжай.
– Несмотря на всё сказанное ранее, Крикс поддаётся опосредованным методам контроля. Обучение обучением, но он пока молод, а в политике и интригах это ключевой недостаток. Он, безусловно, опасен, но с ним можно работать.
– Ты по-прежнему желаешь протолкнуть его на роль главы РИЗВа?
– Так как Майя совершенно точно и однозначно отказалась от этой роли, то да. Лидером РИЗВа должен быть открытый Рыцарь Излома, и выбирать-то по сути не из кого. К тому же его выход и представление перед толпой сделали из него кумира. Популярность Крикса на данный момент даже выше, чем у Майи Гримм. Трудность в том, что он новичок в городе, и пока не заработал достаточного авторитета в среде местных рейгов.
– Лидер РИЗВа, ненавидящий нас, это не слишком?
– Ненависть ненавистью, но он разумен и понимает важность и пользу сотрудничества. К тому же с открытыми картами играть всегда проще, когда твой оппонент хуже разбирается в игре. Тем более он горит желанием отомстить Эшину за гибель «своих», а без нас это будет сделать практически невозможно.
– Хорошо, продолжай работу в этом направлении, ты меня убедил. Что ещё?
– Основная сложность не в нём. Мне кажется, что для нас не так принципиально, кто будет официальным лидером организации. И в этом главная проблема.
– Не важно, кто сидит на троне, если он только озвучивает приказы другого лица или является проводником его воли, – кивает на эти слова наследник, а затем переводит тему. – Насколько другие рейги способны вести свою игру?
– В той или иной мере каждый. Как и раньше, тут ничего не изменилось. Но всем нужны ресурсы: деньги, информация, прикрытие, поддержка. К тому же Рыцари молоды и падки на популярность. Всё это мы можем им дать и даём.
– Мы обещали им защиту и нарушили своё слово. Моё слово! – Лейр Глуатон поднялся со своего кресла. – На мне теперь долг крови. На всех нас. В том, что РИЗВ пока стоит, нет ни капли нашей работы. Эти мальчишки и девчонки сами удержались на ногах. Повторю, сами!
Резким движением наследник перепрыгнул через массивный стол и навис над куратором рейгов.
– Я поясню… – Его слова разбавлены звериным рыком. – Если РИЗВ всё же падёт, а информация Котра о деньгах Габсбургов подтвердится, то я вынужден буду начать войну с Австрией. Вынужден! А за Вену вступится Париж. За него Мадрид. За Мадрид – Лиссабон, и так далее. Против нас ополчится почти вся Европа, плюс Япония, Тайвань, Бразилия и ещё сонм мелочи.
– У нас тоже много союзников! – делает шаг вперёд куратор внешних связей. – Русские княжества, Скандинавские ярлы, Стамбул и Карфаген. Клерикалы Запада не поддержат Европу, а монастыри будут за нас! За монастырями выступят Китайские Царства и их союзники!
– Да. Поддержат. Но вы все понимаете, что это означает?! Это будет мировая бойня! Первая по-настоящему всеобщая война. – Перестав рычать, наследник сделал шаг назад и присел на кромку стола. – Если же РИЗВ устоит… То тут совсем иной расклад. Война становится необязательной, мы не потеряем лицо и сможем затребовать такие компенсации и преференции, что эти хорьки лет двадцать будут работать только на нас. Ты понял Рок, что стоит на кону?
– Да, мой сир.
– А теперь, когда ты понял. Выкладывай плохие новости.
– Сир?
– Что удалось узнать по Маэстро.
– Тунк провёл с ним больше времени, – Рок отступает.
– Если позволите, сир, – вперёд вновь выходит куратор клерикалов.
– Излагай.
– Он производит очень двойственное впечатление. Если его не слушать, а просто наблюдать, то обычный немного дёрганый импульсивный юноша. Это не скрыть от опытного взгляда и не подделать. Максимум восемнадцать. Но стоит открыть уши и закрыть глаза, отрешиться от юношеского, пусть и изменённого закрытым шлемом голоса, как всё меняется. Чёткая речь, вопросы с двойным, а то и тройным дном, умение слушать и слышать, причём слышать даже не сказанное явно, прямота, граничащая с наглостью там, где оппонент не ожидает, умение сказать чёткое и однозначное «нет» в глаза любому, невзирая на авторитеты. Прирождённый дипломат, опытный манипулятор, лидер, который не любит быть на виду. Повторю ОПЫТНЫЙ манипулятор, на уровне Котра, насколько я могу судить. – Брови наследника влетели в знаке удивления. – Это не талантливый юноша, это человек, прошедший огонь, воду и медные трубы. Лично прошедший. Получивший великолепное образование жизнью, понимающий чужие культуры на лету. Он же мог уйти в Излом в любой момент, но «держал лицо», играя «на одной площадке» с Зан Кхемом. Причём он играл с Созидающим на равных! Или… Даже переиграл его. Но тут не уверен, что Маэстро, что Зан Кхем куда лучшие дипломаты, нежели я.
– Ты выбран для работы с сенсами не за таланты в дипломатии, а потому как другие твои качества позволяют Одарённым не чувствовать в тебе угрозы, – этими словами наследник поддержал своего человека. – Выводы?
– Большинство работ наших аналитиков следует выкинуть. Я готов поставить свой хвост, что он реинкарнат. Причём поведение Созидающего в разговоре с Маэстро подтверждает мои выводы. Если к Майе Гримм Зан Кхем обращался на «ты» или «мисс», то к нему исключительно на «вы» или как к «мастеру».
– Всё же худший вариант, да? – глубоко вздохнул наследник, прикрыв глаза.
– Добавлю к словам Тунка, – не делая шаг вперёд, произносит Рок. – Абель де Диас, папский легат, Стальной Искоренитель, когда увидел Маэстро, опустился перед ним на одно колено!
– Поправка, – вмешивается Тунк. – Он опустился на одно колено перед Маэстро и Майей. Возможно, он так приветствует всех Рыцарей Излома, у нас нет по этому вопросу никакой информации.
– Искоренителя и его реакции не учитываем, – отмахивается наследник Новильтера. – Он слишком непонятен, и ни мы, ни какие аналитики не сможем достоверно просчитать, что в голове у столь древнего и тем более Тёмного создания, – фактический глава страны поднялся и окинул всех взглядом. – Итак, приоритеты. Начнём с тебя…
Лейр Глуатон не успел договорить. Высокие двери распахнулись и без доклада в помещение вошел, подпрыгивая от нетерпения, молодой человек лет двадцати пяти. Если приглядеться, то легко можно было бы найти несомненное сходство черт у вошедшего и хозяина кабинета.
Не обращая внимания на замерших по стойке смирно кураторов, молодой человек подбежал к столу.
– Лейр! Ты только посмотри! – с этими словами он попытался запихнуть в руку наследника пачку бумаг с какими-то формулами и чертежами. – Я, кажется, решил ту задачу!
– Это надолго? – голос наследника изменился, когда он обратился к вошедшему, стал намного мягче.
– Я за час объясню! Честно!
– Вы слышали? – хозяин кабинета повернулся к кураторам. – Свободны! Через час… через полтора часа вновь ко мне!
Даже если на дворец будут падать бомбы, даже если Ад разверзнется под ногами, он, Лейр Глуатон, найдёт время для своего младшего брата. Это обещание он дал, стоя над кроватью умирающего мальчишки, много лет назад. И даже когда тот выжил, своё слово наследник никогда и не думал брать назад…
Интерлюдия (2)
Чистое белоснежное помещение без окон отлично освещено. Мощные потолочные лампы разгоняют даже самую незначительную тень. Бесчисленное число колб, мензурок, реторт и прочих лабораторных принадлежностей плотно заставляют многочисленные стеллажи. Приборы: от печей высокого давления и микроскопов, до вакуумизаторов. Если бы не одна деталь, то это место можно было бы принять за хорошо оснащённую химическую лабораторию в каком-нибудь престижном университете. Этой деталью являлись останки человеческого тела, лежащие на столе в центре помещения.
Насвистывая какую-то весёлую мелодию, около трупа стоит молодая красивая женщина в одном защитном чёрном переднике на голое тело. Насвистывает и работает скальпелем. Отрезав часть сердечной мышцы покойника, красавица опускает её в фарфоровую чашку с каким-то раствором и вглядывается в начавшуюся бурную реакцию.
Судя по выражению её лица, она явно недовольна результатом, но гнев не портит её внешность, скорее, наоборот, придаёт ей особенный, опасный колорит.
С тихим шипением раскрываются створки герметичного шлюза, впуская в лабораторию мужчину среднего роста и телосложения. Его внешность вполне обычна, пройдёшь мимо на улице и вообще никогда не вспомнишь о нём. Каштановые волосы, короткая причёска, нос немного с горбинкой – ничего выделяющегося. На вид ему можно дать как двадцать пять, так и тридцать пять лет, слишком размыта и неопределенна граница. Одет он в простую красную футболку без принтов, спортивные шорты и серые кроссовки, в данный момент закрытые прозрачными бахилами. Не садясь на свободный табурет, гость произнёс:
– Ты получила то, что мне нужно?
А вот голос мужчины выделяется: глубокий, требовательный, властный.
– Нет.
Красавица вовсе не смущена тем, что мужчина откровенно пялится на неё. Наоборот, едва заметным движением тела повернулась в более выгодный ракурс, в такой, чтобы передник закрывал и дразнил.
– Так сделай! – гость приподнимает губы, и видны острые нечеловеческие клыки.
– Вы можете требовать, приказывать, рычать, – последний глагол дама произнесла с явной издёвкой. – Это ничего не изменит. Вы просили дюжину порций и предоставили под них материал. Я вам сделала восемнадцать. И что? Вместо благодарности… – она отвлеклась, отрезав новый кусочек от трупа и бросив его в свободную чашку, только выполнив эти действия, продолжила говорить. – Требование ещё? Так вот стена, да не одна, их целых четыре, мой патриарх, поговорите с ними. Честно, эффект будет точно такой же, то есть нулевой.
– Ты забываешь своё место, ведьма!
– Вот не надо снова. И я и вы прекрасно понимаем: без вас не будет меня, без меня не будет вас. Всех вас…
– Ты… – рык из уст мужчины перерос в шипение.
– Я! – вскинула голову красавица и, отложив скальпель, провела ладонью по своим волосам. – У вас есть что сказать ещё, мой патриарх?
Мужчина бросил взгляд на труп, потянул носом и немного изменился в лице.
– Сочувствую.
– Да? Бросьте, не верю. Вы никогда не любили Леонида.
– Тем не менее он – ваша кровь и плоть, внук. Был…
– Вы, все вы оборотни, я имею в виду, слишком много значения придаёте кровным узам. Кровь – ничто, человека определяет не род, а способности.
– Ты просто забыла.
– О нет, я помню, – возразила красавица на этот выпад.
– Нам нужна защита от этих отбросов! То, что ты приготовила, позволяет только умереть с честью, а не быть жертвенным бараном на бойне под призрачными и невидимыми мечами. Нам нужно средство, и ты его обещала.
– Обещала, – не возражает хозяйка лаборатории. – Но алхимия – не точная наука, это искусство. Зато… – она облизнула губы. – Теперь я знаю, что мне необходимо.
– И что же?! Принести печень Творящего, как это потребовала твоя прабабка пять столетий назад?
– Потребовала, получила и спасла самого великого из патриархов нашего клана от верной смерти, даровав ему вторую молодость. Это был равный обмен.
– Равный, – нехотя признает глава клана Эшин. – Но что ты можешь нам дать сейчас?
– Как насчёт выпустить ваших внутренних Зверей в то, что они называют Изломом?
Мужчина закрыл глаза, задумался, а затем улыбнулся искренне и немного предвкушающе. После произнёс:
– И для этого не потребуется печень Творящего?
– Нет. Мне нужен рейг.
– Мы тебе уже доставили одного! И заполучить его было непросто! – рыкнул оборотень.
– То был слабый, только инициированный дурак, что засветил свои способности на людях. Немного наркотика в питье, и вы взяли его тёпленьким. Не такая и трудная операция была.
– Что? Тебе! Нужно? – не скрывает своего раздражения перевёртыш.
– Сильный. Опытный. В полном сознании. С чистой, без наркоты и прочего кровью.
– В сознании? Рейг? Ты в своём уме, ведьма?!
– О, я в ясном разуме и вообще чувствую себя превосходно, – тёмный адепт ветви Лилии потянулась, демонстрируя правдивость своих слов через великолепные формы тела.
– Может, всё же печень Творящего? Или сердце?
– Нет. Рейг. Живой. В сознании.
– Вообще-то моё предложение о сердце Творящего было сарказмом, сейчас не те времена…
– Я поняла ваш сарказм, мой патриарх. И тем не менее вы хотите средство? Да! Предоставьте мне материал, и оно у вас будет.
– Ты…
– Да, я гений, и я это знаю. Спасибо, что и вы, наконец, заметили этот непреложный факт.
– Я не это… – но тут мужчина понял, что над ним просто издеваются, и замолчал. – Нет, твои запросы невозможны.
– А если я предоставлю вам возможность блокировать выход в Излом рейгу?
– Хм… – глава крыс всерьёз задумался над этим предложением. – Блокировать… А всем не можешь?
– Я всего лишь ведьма, – с сожалением пожимает плечами красавица. – Только одному и то на время не более суток. Впрочем, я не знаю ещё, как это сделать, но чую – это реально.
– Не знаешь, но требуешь почти невозможного.
– Почти… – её улыбка способна растопить лёд даже на северном полюсе.
Мужчина развернулся и подошёл к шлюзу, но прежде чем покинуть лабораторию, сказал:
– Я найду на тебя управу, Анабель. Когда-нибудь, но найду.
– Когда найдёте, обязательно приходите, мой патриарх. Да и просто так приходите, – улыбка ведьмы была вполне искренней, но перевёртыш её не увидел, покинув помещение.
Проводив взглядом оборотня, Анабель вновь взяла скальпель и склонилась над трупом. Над телом своего внука. Впрочем, она никогда не питала к нему особых чувств. Слишком слабый, как и все одарённые мужчины в её роду. Например, этот едва смог заблокировать предвидение Созидающего, да и то при этом так перенапрягся, что умер. Слабак! Она искренне не понимала, как таких можно жалеть. Второй её внук немного сильнее, и она даже почувствует небольшую досаду, когда тот умрёт, а он умрёт, ибо это уже запланировано. Как и несколько взятых под крыло клана Тёмных одиночек. Впрочем, они не важны. Иное дело – её внучка Катрин, да, совсем молода, но какой талант! Вот о её неожиданной потере ведьма и правда бы сожалела.
Новый опыт снова получился неудачным, но это не сильно расстроило женщину в переднике на голое тело, она знала: надо просто подождать, подумать, и решение придёт. Отложив скальпель и отодвинув лабораторную посуду, Анабель села на высокий табурет, сложила руки, а её взгляд затуманился лёгкой дымкой размышлений.
Нет, ведьма не думала в этот момент об алхимических преобразованиях, её мысли были направлены в другое русло.
«Всё же иногда жизнь подкидывает настоящие откровения, – мелькнуло в её голове. – Потребовалось погибнуть почти всей главной ветви, нелепо погибнуть от того, от чего нет защиты, от Прорыва… Чтобы впервые за почти полтора века место патриарха клана занял по-настоящему достойный». – Если бы кто-то сейчас увидел усмешку на губах ведьмы при этой мысли, то рисковал бы получить разрыв сердца.
А ведь на этого мальчишку, которому на момент трагедии исполнилось всего тридцать четыре, никто не обращал внимания. Никто, в том числе и она сама. Четвёртый сын главы рода – уже одно это ставило крест на любых его возможных притязаниях на патриаршество. Так помимо этого, характер Тренча казался совсем неподходящим для роли главы – слишком разнузданный, слишком эмоциональный, слишком порывистый, слишком себе на уме… Очень много «слишком». Даже после трагедии, когда он стал единственным полноправным наследником старшей ветви клана, не раз звучали голоса тех, кто считал его недостойным, кто требовал смены правящей ветви. И где они сейчас, те, кто требовал? Вот-вот.
Юноша изменился, повзрослел за один день, стал мужчиной. Жёстким, сильным, коварным, ничего не прощающим, как и полагается настоящему Королю Крыс. А главное, он проявил недюжинный интеллект и поистине крысиную изворотливость.
Когда Анабель находилась в хорошем расположении духа, то она могла признать даже самой себе, что интеллект Тренча не уступает по мощи её почти гениальному разуму. И правда, кто бы мог подумать, что ветвь четвёртого сына окажется тем, что нужно для спасения клана, подкошенного столь глобальными как кадровыми, так и финансовыми потерями? А ведь у него есть сын, который тоже растёт очень и очень умным мальчиком, настолько самостоятельным, что ему отведена немалая роль в Большом и Коварном Плане. И не только отведена, но и выдано собственное задание, и это в его-то годы.
Вспомнив о мальчишке, Анабель в который раз покатала в голове мысль, а не свести ли наследника с её Катрин? И чем дольше она думала над этой темой, тем больше ей нравилась эта затея. Катрин с сыном, а она с отцом.
Ведьму давно привлекало в мужчинах только одно. И нет, не власть, не деньги, не влияние, не внешность, не харизма. Она западала только на интеллект. А мужчины умнее Тренча ей встречались очень и очень давно, так давно, что она уже успела забыть их имена.
Тем более в этот раз она явно угадала с изменением тела. Тёмная Одарённая чувствовала, видела, как тянет к ней Тренча, и как тот сдерживается, находясь рядом с ней, только невероятным усилием воли. От этого и проистекает его злость на неё, злость, граничащая с ненавистью. Как жаль, что эту внешность придётся скоро менять, так как её настоящая хозяйка завтра «не справится с управлением» своего авто на горной дороге и погибнет. Так, по крайней мере, будет звучать официальная версия.
Впрочем, со сменой облика можно и подождать. Косметика, правильно наложенный макияж, небольшое изменение в походке – и никто уже не соотнесёт её внешность с той, что «скончалась так трагически и несвоевременно».
Алхимический Дар ветви Лилии позволял не только продлять свою жизнь за счёт чужой энергетики, но и при определенных ритуалах изменять тело и ауру Адепта под внешность реципиента. Конечно, в результате подобного тот, кого копировали, не выживал. Да и само копирование было возможно, только если реципиент был по телосложению, росту и весу похож на Тёмного, проводящего ритуал. Этот Дар – один из двух краеугольных камней в основании выживания клана Эшин, выживания в полной Тени.
Сделав очередной виток, мысли мастера алхимии в который раз за последние месяцы вернулись к Плану. И снова она восхитилась его красотой, коварством и проработанностью.
Нападение на РИЗВ, удачное нападение, что немаловажно, не только заткнуло шепотки о несостоятельности нового главы Эшина, но и изрядно поправило финансовое положение находящегося на грани банкротства клана. Настолько поправило, что в деньгах они теперь не будут знать недостатка долгие-долгие годы.
Многие хотели притормозить Новильтер. Многим постепенное возвышение росомах давно как кость поперёк горла. Пять независимых друг от друга предложений получил клан и три из них принял, причём никто из «нанимателей» не знал о существовании других и каждый заплатил. И заплатил не просто много. Суммы были по-настоящему космическими. Изящно проведённая операция, хитрая и подлая, потому как всё, что нашли следователи, приведёт их в тупик. Никакой анализ «отравляющих» газов не даст полной картины. Потому как газ был просто отвлечением, а не реальным убийцей Рыцарей Излома. Рейгов убила алхимия, а газы нужны были только для того, чтобы замести следы Тёмного искусства. Ничего, пусть копают, пусть ломают головы и тратят лабораторное время.
Анабель даже прищурилась от удовольствия. Её и правда веселило то, что будущие жертвы сами привели её к себе в дом, сами показали всё и сами же, по сути, убили себя, того не ведая. Ведьма находила эту ситуацию очень забавной. Это был Внешний План. Куда более подлый, чем кажется на первый взгляд. Ведь если кто-то попытается выйти на нанимателей, то пойдёт по ложному австрийскому следу. Пойдёт и найдёт доказательства, если будет усердно копать. Настоящие, не поддельные доказательства, потому как Габсбурги действительно хотели нанять Эшин для устранения РИЗВа, чтобы их аналогичный проект стал единственным. Хотели и даже запрашивали, и обсуждали, но отказались в последний момент. Кинули Эшин трусливые хорьки, и за это они заплатят. Это был План внутри Плана.
