Александр Станиславович Малиновский
Хромоножка и другие: повесть и рассказы для детей
Серая Сонька
В Чёрновке был завод верёвок, а Сонька этому заводу принадлежала. Лошадь старая была очень. Плохо уже видела.
Её и решили пустить на колбасу. Но наши поселковые упросили отдать её нам – молоко возить.
И возили. Собирали с окрестных деревень и доставляли на молокозавод. Этот завод был тут, на старых графских развалинах.
Сонька в посёлке у каждого во дворе жила поочерёдно.
Всем принадлежала.
Когда у нас жила – у меня наступал праздник. Хлеба нарежу, солью посыплю – лошадушка моя и ходит за мной, как на верёвочке, ждёт, когда дам ей.
У моего папы Звезда Героя была, именные часы за храбрость. Он был на войне наводчиком. Разворотило ему левое плечо снарядом, а он выжил. Комиссовали его.
Во время войны работал он на заводе в Самаре. То кузнецом, то трактористом. Ночью самолёты вывозит с завода, а днём кузнецом работает. Домой неделями не появлялся. Тогда так работали.
Выдохся. После войны стал трудиться, где верёвки делали. У нас в посёлке.
Как и Сонька, быстро начал слепнуть. У него с войны ещё контузия была. Обоим досталось в жизни. Сонька папу нашего больше, чем меня, любила. Так любила! Без хлеба с солью. Он ей и упряжь ремонтировал, и телегу лёгонькую такую приспособил.
В пятидесятые годы сахара у нас не было. Откуда ему взяться? Папа посылал меня за мёдом на пасеку к своему дядьке Винокурову. Мы ему с Сонькой молока, а он нам – мёду.
До пасеки больше семи километров дороги, чуть не половина – лесом. А я с Сонькой не боялась в лесу. Не знай – почему? С ней везде, как дома…
Потом, когда проезжали мимо молокозавода, Сонька всегда останавливалась. По привычке ждала, когда фляги порожние принесут. Такая обязательная.
…Школа у нас была километров за пять от посёлка. После занятий за нами чаще всех приезжал мой папа.
А один раз, февраль был, метелица! Занятия отменили. Нас отпустили. А я не стала ждать, когда за нами папаня приедет. Чего ждать целый день? Одна и умыкнула домой из школы.
Папа с Сонькой прибыли за нами, а меня нет. Домой, говорят, ушла. Вернулись они домой, а меня и там нет. Что делать? Поехали двое слепых искать одну неумную.
А я в метель сбилась с дороги. Пошла в степь, в сторону от посёлка…
Папа рассказывал: «…Уже совсем было надежду потерял. Не знай, что и делать? Голоса уж нет кричать… Сил самому идти нету. И Сонька выдохлась, вижу…»
Долго они маялись в метель эту.
…А тут она, Сонька-то, свернула в сторону и, как могла, пошла полем. Чуть не по брюхо в снегу. Подошла к заснеженному бугорку и остановилась. Отец подходит, а это я сижу. Уже никакая.
Спасла меня Сонька!
Нечаянная радость
Сегодня, когда мы собрались за широким столом на кухне, Настя вспомнила:
– Деда, ты обещал рассказать нам про журавлей.
– Раз обещал, куда деваться, – отзывается Сергей Иванович.
И пока Вера Михайловна хлопочет у печи, он начал свой рассказ. У нас ушки на макушке.
– Мне было тогда, наверное, столько же лет, как Алёшке. Родители держали гусей, штук двадцать. Моя забота была пасти это неугомонное стадо. Вот однажды сторожу я их. Был уже, кажется, конец сентября. День серый, скучный. Я забрался на омёт. Гуси – на поляне. Гусята уже совсем большие. Гусак ходит среди них важный такой, неприступный. Я звал его Спиридоном.
– Почему? – спросила Настя.
– Дядька такой жил тогда на нашей улице, важный больно.
Я всё пел от скуки, а потом не заметил, как задремал в соломе. И вдруг зашумели крыльями над головой большие птицы. Я приподнялся на омёте – надо мной со стороны севера летели журавли. Они были так близко от меня, что я видел их умные глаза. Я не испугался, нет. Возрадовался сверх мочи. Радостное курлыканье заполнило всё вокруг. Птицы сели на поляну прямо к моим гусям. Я разволновался ещё больше: что сейчас будет?! Наш гусак такой свирепый! Эдакая красота против его злобы не устоит… Но странно? Гуси мои присмирели. Гусак стоял как бы в оцепенении, не двигаясь. Гусята робко жались ко взрослым. Всем им будто стало стыдно за свои неуклюжие тела. Стыдно, что не умеют летать. Поляна подо мной наполнилась клёкотом и шелестом крыльев.
Красивые стройные птицы радостно пустились в хоровод. Журавли, взмахивая грациозно большущими крыльями, вышагивали по поляне на длинных тонких ногах. Особенно выделялась одна пара, одетая словно в костюмы из заморского шёлка. Так слаженно они вытанцовывали по кругу, словно сговорились! Танцуя, они подпрыгивали, будто состязались: кто выше? Что это было? Я не знаю! То ли им очень понравилась полянка. То ли они давали прощальный какой концерт. Или учили гусей?! Показывая, какими можно быть красивыми, если у тебя есть крылья и ты не зажирел.
Гуси мои продолжали растерянно и молча стоять в сторонке, словно посрамлённые. А я был в восторге. Вершину счастья – вот что я тогда испытал, глядя с омёта на журавлей! Но такого мимолётного счастья, неизъяснимого словами… Ничего подобного в моей жизни потом не было. Всё будто во сне. Сердечко моё колотилось от восторга, как никогда! Танец длился недолго. Слаженно пробежав по поляне, журавушки взлетели.
Наверное, они сначала спутали направление, кружась в танце, потому полетели на север. Затем сделали круг над поляной, будто прощались. И, вытянувшись клином, подались на юг. Щемящее «кру-у-у-ууу» неслось сверху. Они тоже, как и я, расставаясь, грустили.
Потом в другие годы журавли пролетали над поляной с омётом несколько раз. Может, те самые… Но всегда высоко…
Черепаха и муравей
Черепаху принёс Андрей Иванович.
У неё был тёмно-оливковый панцирь с мелкими светло-жёлтыми пятнами. Нашёл он её у заросшего песчаного озера.
– Я ещё, когда был маленьким, – по-детски улыбаясь, говорил бывший лётчик, – находил двух черепах. Они там давно живут. И до сих пор не перевелись, удивительно!
Черепаха была важная и спокойная. Она совсем не боялась людей и, когда Настя сбегала и принесла капустный лист, черепаха начала его есть.
– А как она зиму переносит, она же любит жару? – думает вслух Алёшка.
– Это болотная черепаха, – поясняет брат Андрея Ивановича Сергей Иванович. – Она давно приспособилась жить в наших краях. Зиму она проводит под водой.
– А как дышит?
– С помощью специального мешка, или пузыря, который у неё в задней части тела. Это её лёгкие. Когда очень жарко или сильно холодно, черепахи впадают в оцепенение – спячку. Так они переживают плохую погоду. Она может несколько месяцев не есть, если нет пищи.
– А детки у черепахи бывают? – спросила притихшая Настенька.
– Я не видел, – ответил Сергей Иванович, – но мне рассказывали, что в мае она роет задними лапками на берегу ямку и откладывает яички. Их у неё бывает от пяти до десяти штук. А к осени из яичек вылупляются черепашки. Они вырывают себе в земле ходы и в них зимуют.
– Знаете, что я придумал? – сказал Денис, – давайте черепаху положим на раму с колёсами от сломанной машины. Она начнёт ногами отталкиваться от земли и быстро-быстро поедет. Вот ей радость будет – а то она от скуки такая зелёная. Ей скучно медленно двигаться.
Денис любит всё делать быстро. Он и на велосипеде гоняет быстрее всех, поэтому так и говорит.
– Ей скучно медленно жить, – продолжает он. Ему стало самому смешно, как сказал, и он весело засмеялся.
Около черепахи оказался коричневый большой муравей. Все сразу увидели его. Черепаха повернула вбок и накрыла муравья. Все замерли.
– Как танк, наша черепаха, она его раздавит, – проговорил Алёшка.
Но не успел он это сказать, как муравьишка выскочил с другой стороны черепахи и быстро помчался к траве.
Мы начали смеяться над муравьём, а Алёшка задумчиво проговорил:
– У нас на уроке в школе Ирина Владимировна читала нам стихотворение, я запомнил:
– Я наступил на муравья.
А вдруг у него семья?
Алёшкины слова расстроили Настю:
– У муравья детки и у черепахи могут быть детки, а мы её не пускаем к ним? Давайте её отнесём туда, где взяли.
Черепаха словно догадалась, что решается её судьба. Она остановилась, высунула ещё больше свою головку и стала смотреть на всех.
Денис молчал, поправляя руль своего красивого велосипеда. И непонятно было, как он относится к предложению Насти.
Я видел, что Алёшке не хочется отпускать черепаху: такая редкая находка. Но было и жалко её.
Вышла во двор бабушка Вера и поддержала Настю:
– Вам игрушки, а ей каково? Поиграете и бросите…
У нас во дворе и так всякой живности хватает.
Андрей Иванович посмотрел на всех и сказал:
– Тогда давайте голосовать.
Все подняли на него глаза.
– Кто за то, чтобы отпустить черепаху, поднимите руки! Все подняли руки, кроме Алёшки. Он сидел на траве около черепахи, не двигаясь.
Настя посмотрела на него, как взрослая: сверху вниз, внимательно так… И ничего не сказала.
Алёшка под взглядом её синих больших глаз глубоко вздохнул и медленно поднял руку.
В тот же вечер мы отнесли черепаху на её озеро.
Как мы ловили раков
Утром, когда все позавтракали, Сергей Иванович предложил пойти на озеро ловить раков. Мы согласились. А тут Денис с Ромкой пришли и тоже присоединились к нам.
– А как мы их будем ловить? – спросил Денис.
– Вот придём, тогда увидишь, – отвечал опытный Сергей Иванович.
– А ты ловил когда-нибудь раков? – спрашиваю я Алёшку.
– Нет, – отвечает.
– Ты сюда раньше не приезжал?
– Всего один раз, давно было. Дед Андрей летал на самолётах – некогда было, а папа почти всегда на работе. А если дома, то сидит около компьютера. Мы с мамой зовём его компьютерный ворон. Он эту, как её, диссертацию пишет.
– Всё с вами понятно, – покачал я головой.
Когда мы пришли к озеру Лопушному, Сергей Иванович срезал в тальнике четыре короткие, чуть больше метра, удочки и привязал к каждой леску – белую нитку от обыкновенной катушки, которую он взял у бабушки Веры.
– Нате вам всем по удочке, – сказал он.
Роме он удочку делать не стал. А тот и не собирался рыбачить. Он уже возился в мокром песке, сооружал башню-крепость.
Себе я сделал удочку сам.
Настя тоже взяла удочку и теперь стояла, наматывая нитку на палец.
– А где же крючки? – удивился Денис.
– А они нам не нужны, – поучал Сергей Иванович, – смотрите, что надо делать!
Он снял брюки и вошёл в воду. Чуть потоптавшись, нагнулся и достал сразу несколько ракушек. Ракушки были все в тине, но, когда он их ополоснул хорошенько в воде и протёр рукой, они засверкали на солнце красивыми узорами.
Затем Сергей Иванович большим ножом раскрыл ракушки и извлёк мясо. Ловко привязав мясо ракушки на конец лески каждой из удочек, он воткнул снасть прямо в воду в метре от берега.
– Всё, рыбалка началась! – весело объявил он.
– Началась? – удивился Алёшка, – так просто? А как же он попадётся, рак, если крючка нет?
– А зачем крючки?
Рак клешнями захватывает мясо. Как только увидишь, что нитка натянулась, тащи её потихоньку наверх, перебирая обеими руками. А увидишь в воде на ниточке сидящего рака с мясом в клешнях – хватай его снизу правой рукой. Он твой!
– Такая разве бывает рыбалка? – засомневался Денис. – Смотри, у тебя уже сидит, вынимай! – Давайте в первый раз хватайте вы, – попросил Денис, а я потом уж…
Сергей Иванович подошёл к удочке и стал потихоньку вытаскивать леску.
– Хоп! – сказал он весело и выбросил большого рака на берег.
Рак плюхнулся на спину в траву и захлопал тугим хвостом. Потом перевернулся и тихо пополз к воде.
– В ведро его! – скомандовал Сергей Иванович.
– А как? – спросил Денис.
– Возьми сзади, со стороны хвоста за панцирь пальцами – и все дела!..
Денис подкрался к раку сзади, но потом замер: рак будто догадался, что его схватят сейчас, он начал поднимать свои клешни попеременно вверх. Они у него были похожи на ножницы.
Денис оказался парень не промах. Один миг – и рак в его руке. Теперь он в воздухе продолжал шевелить клешнями, но было уже не так страшно.
Когда натянулась леска у Алёшки, он начал подкрадываться к удочке.
– Да иди спокойно, только не шуми и всё, – подсказывал Сергей Иванович.
– Сидит! – радостно зашептал Алёшка, – такой здоровенный!
– В воде они все большие, – отозвался Сергей Иванович.
– Эх, – удручённо произнёс Алёшка, – рак, как пуля: сорвался и задом в глубину. Я моргнуть не успел!
– И всё же проморгал рака, – засмеялся Денис.
– А ты-то совсем ещё не пробовал даже, – отозвался Алёшка.
Скоро лески натянулись на всех удочках. Надо было действовать.
Алёшка и Денис поймали каждый по раку, а Сергею Ивановичу повезло – на одну приманку вцепились два рака и оба оказались в ведре.
Настя попросила, чтобы на её удочку ловил я, что и было сделано.
Её удочка оказалась уловистой.
Когда ведро больше чем наполовину запомнилось раками, Алёшка предложил:
– А давайте их здесь и сварим!
Мы все согласились, похвалив Алёшку за предложение. Я пошёл искать рогульки для костра, Алёшка, Настя и дед Сергей – собирать дрова.
Когда уже развели костёр, Сергей Иванович начал смеяться. Он подошёл к ведру, в котором шуршали, словно переговариваясь раки, и поднял его в руке перед собой:
– Ребята, у нас же ведро полиэтиленовое, оно расплавится. Промахнулись мы малость. Не получится. Да и соли у нас нет. Алёшка, сбегай за ведром и солью!
Алёшке предложил свой вариант:
– А давайте пойдём домой, в огороде около колодца возьмём железное ведро и сварим раков, соли возьмём дома. В огороде хорошо будет, там скамеечки, – добавил он для убедительности.
Мы снова согласились с Алёшкой и пошагали домой. Ведро с добычей нёс Алёшка. Настя ему помогала.
Раков в огороде мы сварили удачно, а вот дальше у нас было происшествие.
Не сразу, но потихоньку все научились есть раков. Даже Настя самостоятельно старалась очистить самый лакомый кусочек рака – хвостик, который почему-то называется шейкой.
Так всем было вкусно!
Когда все раки уже кончились и мы посматривали на зелёный старенький чайник, который не торопился закипать, Денис произнёс:
– Смотрите, что у меня на животе? Чешется так!
Он задрал на животе свою сиреневую майку и все увидели красноватые пятна на коже и сыпь.
– У тебя и на лбу пупырышки красные, как ветрянка, – удивилась Настя.
Когда уже разливали чай, у Дениса, кроме сыпи на животе и пятен появились три волдыря. И мы не на шутку забеспокоились.
– Ты по крапиве бегал? – спросил Сергей Иванович.
– Нет, кажется, не бегал, – ответил спокойно Денис.
– Тогда вот что, – сказал Сергей Иванович, – быстро идём к твоему деду, заберём его и сгоняем в районную детскую больницу. Мало ли что? Только бы мой дружок Николай с машиной дома был.
– А деда его зачем забирать, у него же нет волдырей? – удивилась Настя.
Сергей Иванович и Денис ушли, а мы остались в огороде. Когда Сергей Иванович вернулся, он пояснил, что у Дениса оказалась аллергия на раков. Такая реакция организма. Денис никогда не ел раков, поэтому никто не знал, что ему нельзя.
Врач дал Денису таблетки, сейчас он сидит дома.
…Утром Денис пришёл к Чураевым. У него не было даже следов от вчерашнего происшествия. И выглядел Денис не пострадавшим, а даже наоборот, каким-то особенным.
Он важно заявил:
– Доктор сказал, что я держался молодцом и, когда вырасту, этой болезни у меня не будет. Надо расти скорее, вот и всё!
