Александр Руденко
Octava

– Мама, со мной все хорошо, я просто задумался, какое продолжение будет у всей этой сложившейся ситуации. А вы с отцом настоящие шпионы. Как смогли утаить от всех такую новость!

Она тяжело вздохнула, словно переложила из одного карман в другой большой сверток и задумалась над тем, как они неожиданно оказались миллионерами и в одночасье стали жертвами алчных людей.

Марк, младший брат Ника и Питера сидел рядом с семьей и внимательно слушал разговоры, которые начались сегодня спозаранку. Вчера он не хотел ничего обсуждать и молча провел весь вечер. Да и что можно было говорить и для чего открывать рот, когда и так было ясно, что ситуация зашла в тупик и никакого быстрого решения нет. Сидел и думал:

– Родители тоже хороши, правильно сказал Ник. Как будто бы мы чужие им люди, а получается, что так и есть, и если этот неприятный человек по имени Томас знал больше чем родные! С детства про доверие бесконечно говорили – а сами поступили непонятно, сделав тайну из этой новости. Зачем?

Ему не нравилось, что отец и мать совершенно «некрасиво» поступили с ним и его братьями и сестрой.

– И вдобавок к этому всему – куда родители планировали отдать деньги с выигрыша и как их потратить?

Марк откинулся на спинке стула назад и поднял голову наверх, устремил взгляд на потолок, словно старался найти там нужный ответ, не принимая на веру то, что могло быть сейчас в пространстве общей неопределенности. Думал.

– Хорошо, их любимчик Пит, понятно, что ему они бы отдали практически все. Как же, у него же есть дети – их внуки, дом в кредит куплен, и вообще он женат,а на него взвалены все обязанности по содержанию дома и семьи. Ну и что? А остальные не заслуживают материальной поддержки и деньжат, ведь Ник и Джулия тоже живут обычной жизнью простого американского гражданина, и никаких дополнительных условий нет.

Семья Джонсонов, за исключением Пита, жила в их родном городе, в двух часах езды отсюда. Небольшой и очень уютный городок, в котором были школы, университеты и несколько крупных заводов, расположился среди оазиса деревьев и рек.

Дети жили отдельно от родителей и собирались вместе на большие праздники и дни рождения в семейном доме, вместе за кружкой чая и маминым пирогом. Ник купил себе небольшой домик с садиком, Марк и Джулия приобрели в кредит, на двадцать лет, небольшие апартаменты, и пока их было достаточно, тем более что вся жизнь проходила за пределами квартиры, а для того чтобы переночевать – вполне хватало и таких условий.

– Сынок, что ты разглядываешь на потолке, может, вместе будем смотреть? – отец спросил у своего младшего сына, увидев, что тот погрузился с головой в размышления и не обращает внимания на происходящее в доме.

Марк резко «встрепенулся» и посмотрел на своего отца, «выныривая» из собственных мыслей о семье и родителях.

– Как успехи в университете, когда ты будешь проектировать нам новый дом с мамой, и неужели мой сын станет настоящим архитектором и человеком, который будет создавать своими руками будущее нашей великой страны?

Майкл Джонсон очень любил своего младшего сына, как-никак этот парень был рожден, когда ему было уже под сорок, и его старшие сыновья, тогда еще малыши, уже топтали вовсю лужайку их дома и норовили отцу с матерью преподнести какой-нибудь сюрприз. Например, когда их пес забрел на территорию ближнего участка и стал гонять соседского кота по всей округе, дети на следующий день окрасили пса в красный цвет, а кота в зеленый, чтобы, как они сказали, животным было веселей. А когда они бегали на старую заброшенную мельницу и прыгали в овраг, заполненный водой, а потом приходили все грязные с головы до ног говорили, что нужно было проверить дно ямы и узнать секрет мельника: куда он спрятал свои несметные сокровища. Такие вот озорные мальчишки, что с них взять.

Марк с самого рождения был «внутри себя», задумчивый и малоговорящий не только с родителями, но и с друзьями в более доверительных отношениях. Со стороны он казался подчеркнуто отстраненным от глубоких переживаний и обычных глупостей растущего ребенка. Казалось, что его мало что волнует в окружающем мире и единственное увлечение с детства – это сидеть на полу и что-то собирать, долго и скрупулезно прикручивать старыми пассатижами гаечку к винтику. Деревенский домик, сложный макет трехмачтового парусника или военного корабля – вот это было его увлеченьем! А не активные игры и приключения как у старших братьев, ему нравилось много времени проводить в собственном внутреннем пространстве.

И как в далеком детстве, он был сейчас не со своей семьей, а где-то на другом полушарии своих фантазий.

Джулия сидела рядом с мамой и завтракала домашним пирогом со вчерашнего застолья и запивала горячим чаем. Ей очень хотелось узнать о том, как папа сумел выиграть такую сумму денег и как родители так долго держали эту фантастическую новость в тайне:

– Мама, вы конечно оригиналы, это на тебя с папой непохоже, чтобы столько времени держать нас в неведении. Ну я понимаю вашу занятость, регулярную работу в университетском комитете по сохранению традиций и как вы хорошо делаете это полезное дело, а здесь такое экстраординарное событие в семье – и молчок!

– Это твой отец все придумал, как узнал из газеты, что стал победителем в лотерее и выиграл пять миллионов долларов, сразу не поверил в эту новость – мало ли шуток на свете. Позвонил в комитет организаторов, посмотрел информацию о тираже на сайте компании, там все и подтвердилось. Потом его официально известили, что он имеет право на эти деньги и вскоре выигрыш был перечислен на счет в банке.

– Так позвонила бы и поделилась новостью, ладно он тебе сказал не говорить никому, но мы же твои дети и должны это знать.

– Майкл попросил не говорить, я ваша мать, но и его жена, он мой друг и если просит, значит должна уважить, это нормально в наших доверительных отношениях. А когда вы были у нас в гостях, уже как полгода никто не приезжал, а звонки на мобильный телефон это не разговор, а нервотрепка. Я понимаю, что сейчас мир движется в десять раз быстрей, чем в наше время и возможности для близкого общения выдаются крайне редко, но вспомни, как еще несколько лет назад все дни рождения мы отмечали за столом в саду в нашем общем доме.

Джулия почувствовала в словах матери некий укор на то, что расстояние и отсутствие общения отдаляет их от возможности более близких и доверительных бесед, когда даже сокровенная тайна может быть сказана между делом и из нее не делают «вековую закрытость». Она не знала, как ей реагировать на эти слова, поэтому и сказала, как поняла:

– Мне показалось или ты обвиняешь меня в том, что мы редко видимся? Не только я, но и братья тоже ведут себя неправильно. Правильно?

Ситуация стала обостряться.

Люди, давно не видевшие друг друга, независимо от их близких или наоборот отстраненных взаимных чувств, могут выяснять отношения, и это их непреложное право жизни быть самими собой.

– Послушай, девочка моя, ты решила на свою мать возложить вину за то, что мы здесь переживаем? Мне пока что непонятно как все закончится.

Красивая пожилая женщина Эмили немного «вышла из себя» и ей очень не понравилась реакция дочери на критику, и непризнание своей вины за «холодные» семейные отношения.

– Мама, я тебя не обвиняю ни в чем. Мы все здесь жертвы обстоятельства – под названием «жадность». Сейчас невозможно время повернуть назад, но возможно наше знание о выигрыше – привело бы к лучшей ситуации, чемсейчас. Одна голова хорошо, две лучше.

– Может ты и права. Не знаю что сказать, но у нас нет выхода, кроме как ждать от этой компании из трех незнакомцев – признания собственной глупости, либо всем быть с ними еще семь дней и провести их в доме Питера.

– Будем общаться, и получать друг от друга максимальное внимание, наконец-то время нашлось за последние несколько лет.

– Даже не представляю, как мы здесь будем целую неделю, хороши мои рабочие каникулы, – сказала Джулия и развернулась в сторону отца, который сидел рядом с сыновьями и «живо» обсуждал что-то с Питером.

– Мальчики, мы с мамой заняты сейчас с утра и до вечера позднего вечера, правда – это уже не такая большая нагрузка, когда я работал на постоянной основе в университете, скорее это уже более похоже на обсуждение в формате «круглого стола». С коллегами обсуждаем сегодняшние новости в инновационных технологиях, взять хотя бы компанию «Тесла» и ее основателя Илона Маска или его современных партнеров в развитии экономики страны. Конечно, за последние десять лет столько изменений. Кто бы мог подумать, что сырье и промышленные ресурсы отдадут первые – интернет – компаниям и мобильным сервисам. Но это правда!

– То ли еще будет! Выживут те компании, которые будут опережать своих конкурентов на несколько шагов и лет. А это громадные инвестиции и заинтересованные потребители, все для удовлетворения человеческих потребностей. К тому же, искусственный интеллект скоро станет самостоятельно руководить нашей цивилизаций! То ли еще будет.

Отец взглянул в сторону троих чужаков, которые после сна сидели в гостиной и пока ничего не делали, кроме безделья. Увидели, что Джонсон-старший обернулся в их сторону и сами стали смотреть на него. Майкл повернул голову к Питеру и сказал ему шепотом:

– Видишь, как сейчас прогресс помогает бандитам, если раньше нужно было врываться в банк с оружием и из сейфа забирать наличные деньги, то сейчас можно спокойно прийти в дом и с улыбкой потребовать вытряхнуть не из карманов и тайников сокровища, а из компьютера, подключенного к сети интернет. И перевести со своего счета на другой нужную сумму, и с помощью банковской карты обналичить в любом банкомате мира. Прогресс! Не осталось радости у человека, кроме как желания ничего неделания.

– Папа, не нужно опять думать о плохом. В этой ситуации можем уповать на случай или на «Божественное провидение». Пока что это только их намерения, и никто еще не лишил тебя выигрыша. Время покажет, а оно как известно может быть очень непредсказуемо.

– Успокаиваешь своего старика?

Старший сын посмотрел на отца, похлопал его по плечу, этим действием попытался приободрить его:

– Стараюсь подходить к ситуации спокойно и не додумывать того, что еще не произошло. Не думаю, что грабители пойдут на более радикальные шаги в отношении нашей семьи, для них главное, чтобы мы играли по их правилам и не выходили за границы дозволенного.

Майкл Джонсон вздохнул тяжело, как будто бы взвалил на себя большой шкаф или даже грузовой автомобиль.

– Это мой груз и как бы ты меня не приободрял, я очень хорошо понимаю, что несу ответственность за вторжение незнакомцев в твой дом. В моей жизни не было худшей ситуации чем сейчас. Это как будто бы тебе надели пластиковый пакет на голову, обмотали его скотчем на шее и перед этим еще связали руки, чтобы лишить тебя всякой возможности выжить. И вдохнуть живительный кислород в легкие. Ты беспомощен как кусок бревна и ничего не можешь сделать более того, чем наблюдать за действиями дровосека.

– Папа, опять ты начал себя нервировать, как ты себя чувствуешь, может я принесу таблетки для сердца?

Отец энергично замахал руками, пытаясь отмахнуться от просьбы Питера, обратив на себя внимание других членов семейства.

Эмили Джонсон хорошо знала своего мужа за более чем сорок лет совместной жизни и не раз становилась свидетельницей его изменяющегося состояния, и его взмахи руками, покрасневшее лицо и слишком резкая речь напомнили ей о недавней проблеме Майкла, когда дома ему стало плохо и они вызывали скорую. Тогда все обошлось хорошо, и приехавшие медики сказали, что нужно поберечь себя от волнений и больших переживаний, прописали принимать через день нужные лекарства. Тогда был день, когда они узнали о выигрыше в лотерею и он очень переволновался. Сейчас это было уже явно мотивировано и вызвало у нее беспокойство.

– Майкл, дорогой, с тобой все в порядке? Я могу чем-то помочь?

– Эмили, радость моя, мне уже лучше.

– Питер, сынок, принеси мне воды и таблетки из кармана возьми, в пиджаке, внутри.

Ему действительно сегодня было плохо и сердце билось как-то неровно, то ритмично и вдруг быстро зайдется в каком-то беге, словно пытается догнать что-то. Страх. Он появляется с каждым вдохом и не знаешь, чего ждать дальше, словно загнанный табун лошадей внутри пытается вырваться на свободу и нет никакой возможности помочь ему обрести долгожданную свободу.

«Виновник торжества» запил таблетку несколькими глотками воды и как будто бы стало лучше, спокойнее. Сердце опять забилось в привычном для него ритме появилось внутреннее равновесие, и он словно вернулся опять в лоно своей семьи, обрел сознательное ощущение себя в сложившейся ситуации.

– Все в порядке, мне стало лучше и не нужно беспокоиться за меня, у вас на лицах написана «вселенская тревога» и меня нужно немедленно везти в больницу.

– Папуля, давай вызовем машину «скорой помощи», я за тебя боюсь, – Джулия присела на корточки возле папы и положила ему на колени свои руки.

– Доченька, все хорошо, ничего не нужно.

Он приподнял ее на ноги и погладив по голове поцеловал в теплые щеки, словно воспрял над своей небольшой слабостью, и взял нужные силы от любимой семьи.

– Милая моя красавица.

Тем временем, день уже был в самом разгаре, и постепенно все смешалось в доме Джонсонов: беззаботные дети бегали по всему первому этажу, не обращая внимания на несколько групп взрослых, которые расположились в гостиной и столовой, разве что елка, стоящая в стороне, выдерживала их динамичные игры к огромной радости. Занятые разговором родители, никак не реагировали на шум и гам, изредка оборачиваясь в сторону малышей.

Хозяйка дома – Тереза, подогрела покушать вчерашнего гуся и отварила макароны на гарнир. Пригласила покушать всю свою семью и троицу незваных гостей. Так как время было уже обеденное, завтрак перешел плавно в обед, никто не следил за временем в выходной день после Рождества.

За окном разыгралась непогода и в окно были видны мощные клубы снега, которые поднимала разыгравшаяся метель, постепенно укрывая деревья и землю белым покрывалом. На улицу совсем не хотелось выходить, тем более что дом был хорошо протоплен, и в нем было комфортно.

– Можно мне белого хлеба? – Томас подал голос с дальнего угла стола.

Марк молча передал ему тарелку, главарь взял несколько кусков и поблагодарил его. Настроение за столом было непраздничное, поводов для душевных разговоров было немного, разве что все Джонсоны были в сборе.

– Алекс, Синди идите кушать, – позвала Тереза своих детей, за стол.

Они за несколько секунд прибежали и сели возле своей мамы, она налила им молока в кружки и положила горячих оладий с малиновым вареньем на тарелки.

– Уже давно нужно было вас покормить, сегодня день какой-то «вневременной».

Дети как ни в чем не бывало с удовольствием поглощали домашнюю выпечку и при этом старались что-то рассказать папе про Санта Клауса и его подарки на Рождество.

Майкл Джонсон прилег в гостиной и наблюдал за своей семьей. Ему было хорошо с ними, это практически год прошел с момента, когда они собирались такой большой компанией и сейчас все вместе были в одном пространстве этого дома.

– Как быстро растут внуки, ведь сосем недавно Тереза ходила беременная, а малыш Алекс сидел на руках у моего сына – Питера, и сосал соску. А сейчас уже малышка Синди подросла настолько, что самостоятельно не только все делает, но и со своим братом играют во все игры. Нужно как можно чаще видеться и больше уделять внимание малышам, за ними будет будущее всего, что есть на Земле. И очень хочется привить им наши семейные ценности и уважение к другим людям.

Поздний завтрак, ставший обедом, подходил к концу и спустя пятнадцать минут, на «голову» деда, ожидаемо свалились любимые внуки. Впрочем, совсем ненадолго и спустя полчаса дети опять разбежались со своими игрушками в разные углы гостиной, продолжать получать удовольствие от желанных рождественских подарков.

Взрослые оставались в столовой, разделившись на семью Джонсонов и гостей. Эмили решила присоединиться к своему мужу Майклу и присела к нему на диван, и они напоминали воркующих седых голубков, в уютном гнезде.

Питер предложил сидящим за столом – разнообразить немного общий отдых, и вынул шахматы, чтобы найти такого же любителя интеллектуальной игры, как и он сам. Его братья очень вяло отреагировали, однако заинтересованность проявил Джон. Он расставил на поле черно-белые фигуры, чтобы начать партию.

– Какими будешь играть – черными или белыми? – спросил Питер мужчину.

– Давай выберем, кто будет начинать игру, прячь за спину белую и черную пешки.

Окончательный выбор первого хода был за Джоном, и он указал на правую руку Питера, в которой была спрятана пешка, тот раскрыл ладонь, и стало очевидно, что первый ход будет за хозяином дома.

Началась шахматная партия, а вместе с ней и столкновение двух сторон, противоположных между собой. Оказалось, что каждый из игравших был неплохим шахматистом, пусть и не профессиональным гроссмейстером, но очень хорошим любителем со своими сильными и слабыми сторонами. На десятом ходу стало ясно, что каждый из соперников за шахматной доской предпочитает атакующий стиль, с разменом фигур.

Питер был в размышлении:

– Сейчас возьму пешку слоном, будет прикрыт конем, хотя потом мой ферзь будет под ладьей стоять, если он поставит его на линию в атаку. Побил пешку, сейчас выведу на линию ладью и зафиксирую его слона, ферзь его под ударом сейчас.

Партия шла уже около часа, неторопливо и с проверкой своих способностей и соперника. По большому счету, преимущества явного ни у кого из соперников не было, скорее всего, обычный размен фигурами.

Шахматы конечно безобидный способ время провождения и очень миролюбивый спорт, если сравнивать с активными формами соревнований, будь то групповые, или например контактные единоборства. На первый взгляд все отлично, но по правде говоря, внутри каждого из партнеров уже бушуют нешуточные бури и это есть настоящий бой, с учетом всех физических и психических сил.

Питер сделал очередной ход и стал ждать дальнейшего развития ситуации от соперника, сосредоточившись на возможных вариантах действий Джона.

– А он неплох в шахматах, есть у него порох в сердце, – думал Джон над тем, как ответить сейчас, вслух сказал первую фразу за матч:

– Хорошая партия у нас и вижу, что ты достаточно опытный шахматист, по крайней мере, я играю с самого детства, в своем дворе был практически лучшим, с пятнадцатого хода мог уже спокойно завершать игру. А здесь уже тридцать пятый ход и мне пока не ясно, что можно сделать на сто процентов и быть уверенным в победе.

Наконец-то он сделал свой ход, и теперь очередь перешла к Питеру, который задумался над изменениями на доске, анализируя варианты дальнейших событий в сложившейся ситуацией, он между делом продолжил спонтанный разговор, начатый соперником:

– Игре в шахматы меня научил отец в четыре года, в школьном возрасте я ходил на секцию при детском клубе, играл на городских соревнованиях, и один раз выходил даже на соревнования среди штатов. Попробовал себя на полупрофессиональном уровне и понял, что там ребята конечно посильней меня, однозначно. Но продолжил играть и до университета регулярно участвовал в различных соревнованиях.

– Вон посмотри, сверху камина стоят кубки и медали – это мои трофеи. Частично. Могу сказать с гордостью, что и мой сын Алекс уже с трех лет обучился шахматной игре, в шесть начал уже завоевывать призы среди своих друзей в секции.

– Я сделал ход.

И сейчас уже показался переломный ход, после которого стало ясно, что Питер получил тактическое преимущество за три последних хода, и Джону скоро придется сдаваться.

Партия все же продолжилась, несмотря на явный будущий исход игры, противник никак не хотел признать своего поражения. Спустя пять минут Джону был поставлен разгромный мат.

Соперники выглядели как два боксера тяжелого веса, учитывая их внушительные габариты: оба под два метра и весом более ста килограммов веса. Они сидели потные от шахматной баталии, словно провели сейчас на ринге двенадцать раундов в тяжелейших нокдаунах. Картина давала наглядное понимание как много сил потрачено на обычную партию в «спокойную» игру.

Джон встал со стула, вытер капельки пота со лба и протянул руку Питеру со словами:

– Это была очень сильная партия, ты заставил меня серьезно попотеть и вспомнить все, что я знал о шахматах.

Его лицо было не то, чтобы потерянное, скорее всего давно не было ситуации, в которой ему отчетливо дали понять о переменчивости удачи и собственных реальных способностях.

– Согласен, хорошая был аигра, всегда интересно встретить настойчивого соперника.Мы можем продолжить играть в шахматы и дальше, через некоторое время, если ты «за». Сейчас мне нужно сходить во двор и посмотреть, что там делается после разыгравшейся с утра метели, снега нападало уже много, и как там наш пес Аладар себя чувствует.

– Пожалуй, выпью чего-нибудь, например, стаканчик виски со льдом, будешь со мной «за компанию»? – спросил Джон у победителя шахматной партии.

– Нет, я не употребляю крепкий алкоголь почти десять лет, изредка могу «пропустить» бутылочку пива или яблочный «сидр».

– Я тоже думал бросить, а когда приходишь с работы уставший, а еще с бывшей женой начинался очередной скандал, не выдерживал эту нервотрепку и шел в ближайший от дома паб, напивался там до беспамятства. Зато на следующий день – вопросы себе задавал и никак не понимал, что опять дал слабину, в очередной раз эмоциональная ситуация закончилась тем же, что и неделю назад. Бросал навсегда, давал слово не притрагиваться к алкоголю. Вроде бы держал себя в руках и выслушивал спокойно очередную глупость от бывшей жены – явно «сумасшедшей». Сегодня не буду пить, я контролирую ситуацию. И когда она начинала про мою мать говорить гадости, меня уже по-настоящему «накрывала волна» злости я готов был убить ее. Хлопал дверью и опять шел в паб за углом.

Неожиданно он рассказал о себе очень личное, то, что продолжает его сопровождать по жизни, невысказанная и возможно оставшаяся глубоко в душе, боль. Словно сейчас произошло «озарение в сознании», или получил «катарсис» в процессе игры в шахматы.

Семья Джонсонов практически смирилась с вынужденным положением «жертвы» и первый этаж дома был в их распоряжении, все нашли себе место и с комфортом разместились друг с другом.

Джон сказал Питеру, одевая куртку:

– Тогда выйдем вместе, подышу свежим воздухом на природе, сидим практически целый день в доме, того и гляди, скоро уже и Солнце совсем сядет, скоро стемнеет.

– Подожди, сейчас приготовлю собаке еду и вместе выйдем во двор. Правило сегодняшнего дня гласит, что без сопровождения никуда нельзя идти, – с иронией в голосе сказал Питер бывшему сопернику по игре в шахматы.

Джон ничего не ответил хозяину дома, они вместе вышли во двор, где их встретил, виляя хвостом, пес-добряк Аладар. Он встал на задние лапы, а передними оперся в грудь Питера, словно огромный двухметровый медведь стоял во весь рост.

Облизал лицо любимого хозяина и радостно потянулся вверх, растягивая позвоночник от лежания в своей будке, которая была похожа скорее на маленький сарайчик.

На улице за сутки все было основательно заметено снегом и внушительный покров, высотой около тридцати сантиметров, надежно прикрыл все дворовые пристройки, и стоящие возле дома сани Санта-Клауса тоже были полностью покрыты белым покрывалом.

Дорога, ведущая к дому, скрылась под сугробами и теперь это была большая белая поверхность, переходящая в густой пушистый лес. Шоссе в полукилометре сегодня было пустынным и никакого шума от проезжающих машин не было слышно, видимо местные жители не торопились больше ни к кому в гости или по делам, наверное, в теплых домах проводили благостные дни Рождества в кругу семьи. В доме Джонсонов было иначе, чем у многих жителей по соседству с ними. К ним пришли незнакомцы и праздник мгновенно был закончен.

– Хороший мой пес, дружище, наверное, замерз на морозе, или «теплая» шуба тебя хорошо греет. Да? – Питер гладил уши собаки и прижимал к себе его большую голову и пушистый загривок.

Томас тоже вышел из дома, он стоял и курил в стороне от них, рассматривая красивый зимний пейзаж, вдыхал чистый лесной воздух вперемешку с сигаретным дымом, словно растворяя свое неуверенное состояние среди природы и мучаясь одним единственным вопросом:

– Когда это все закончится и насколько мои ожидания будут вознаграждены в недалеком будущем?!

– Кушай, проголодался малыш, защитник наш, – думал Питер, ласково смотря на проголодавшегося четвероного друга.

– Сегодня уже ничего делать во дворе не буду, да и день прошел так быстро, что первые сумерки уже легли на макушки высоких сосен около дома. Завтра с детьми нужно будет выйти, на санках покататься и снежные крепости полепить, и если наши «охранники» разрешат выйти из дома.

– Томас, завтра нужно уже будет детей выгулять и поблизости вблизи дома, надеюсь Вы не будете против моего предложения?

– Поживем – увидим, – задумчиво ответил главарь, погруженный в свои размышления, и видимо находившийся где-то далеко в этот момент, не поблизости с домом семьи Джонсонов.

Солнце совсем уже зашло за далекий горизонт и на улице воцарилась густая мгла, которая отражалась от ярко-белого снега, словно делала окружающее пространство немного подсвеченным.

Мороз стал острее чувствоваться на лице и за неимением срочных дел во дворе, немного подмерзнув, Питер, Джон и Томас вернулись в теплый дом.

В доме за обеденным столом, продолжали сидеть Джулия, Марк и Ник, перебрасываясь между собой обычными вопросами.

Джулия была явно «вне себя» от этого умиротворяющего застоя и не знала, что делать, решила просто сказать вслух:

– Скукота и тишина в доме Джонсонов, даже дети и те уединились со своими игрушками. Что пишут интересного в наших газетах, Ник?

– Как всегда, Джули, пишут о том, кто пострадал в происшествии и новости со всего мира, но они уже не вызывают никакого интереса, надоели китайские коммунисты и их абсолютные режимы своевластия.

– Скоро и про нас напишут в новостях, – подумал Марк, «краем» уха находясь в общем разговоре.

– Не могу понять одного – что нужно авторитарным лидерам, узурпировавших власть над неграмотными людьми. Неужели их выдуманные идеалы, которые они взяли как пример у Китая и Ирана, заслуживают уничтожения всех идеалов эпохи Возрождения и Человека как божественного проявления?

Джулия с негодованием читала про авторитарного правителя с Востока, который создал ужасные условия для жизни сограждан, ее лицо периодически хмурилось и отражались негативные эмоции.

Марк прервал свое спокойное созерцание происходящего и решил вступить в дискуссию с сестрой.

– Не совсем понимаю твоего негодования над какими-то «тоталитарными режимами», как ты их называешь.

– А как можно назвать руководителя страны, который управляет десятки лет государством и не приносит пользу большинству населения?

– Я тебе отвечу, как его можно именовать: мудрым руководителем и тонким стратегом. Он ведь смог столько лет удержаться от болезненного «пинка по мягкому месту» и полета со своего засиженного трона?

– А если он узурпировал суды и полицию, контролирует все надзорные органы управления страной, и нет возможностейдля организации честных выборов.

– Как будто бы где-то есть честные выборы!

Джулия стала немного задыхаться от эмоционального обсуждения, ее лицо покраснело от выпадов брата и непростой дискуссии.Марк тоже выглядел достаточно напряженно, все происходило на повышенных тонах.

Отец и мать обратили внимание на разгоревшийся спор между детьми и не говоря ни слова, сосредоточенно наблюдали с мягкого дивана как они доказывают друг другу очень непростые вещи.

– Ответь мне, сестричка, где есть эта пресловутая свобода и права всех граждан защищаются законом?

– Пожалуйста. В нашей стране с этим все хорошо, а более чем двухсотлетнее историческое прошлое говорит само за себя о правильном выборе наших предков.

– «Совать свой нос» во все открытые двери и советовать другим государствам и народам как жить правильно, по-твоему, это нормально.

– Когда человеческая жизнь ничего не стоит и разменной монетой в руках узурпатора выступает нация и ее будущее – можно нарушить международное право и помочь несчастным людям всем необходимым. Не нужно думать, что некоторые неприятные вещи исчезнут, а с ними и проблемы будут решены. Это глубокое заблуждение.

– Ты имеешь в виду – действия наших дипломатов и военных на Ближнем Востоке?

– Да, хороший пример.

– А чем он тебе понравился? Там сейчас невообразимый хаос и продолжается война без начала и конца, несчастный народ борется с бандами и произволом насилия в стране.

– Зато «мерзкие» диктаторы были лишены своего «золотого трона», и живущие там люди стали свободны, это двадцать первый век, а не мрачное средневековье.

– Жизнь стала невыносимой, а вызовы мировой системе очевидны: международный терроризм и жертвы среди мирного населения в результате терактов, вынужденная миграция миллионов людей с территорий, охваченных бесконечной войной и многочисленными жертвами.

– Очень жаль пострадавших от рук ненормальных существ, в странах «старой» Европы и Ближнего Востока, сколько еще будет продолжаться насилие над Человеком?

– Джули, история человечества пропитана кровью и насилием – брата над братом. Нет ничего, что можно было бы утвердить за аксиому вечного благополучия людей. Все равно найдется какой-нибудь негодяй или неуравновешенный психопат, который захочет отнять то, что по праву принадлежит другому, используя при этом «звериную» агрессию и собственную «братскую любовь».

Марк наклонился к сестре и сказал ей шепотом, чтобы слова были слышны только ей:

– Разве наша ситуация не очевидна, что добрые побуждения приводят в движение массы совсем другого качества и они как раз хотят уничтожить и растоптать ценности другого мира, нашего с тобой – семьи Джонсонов!

– Ты как-то обобщил понятия и вывел в частное утверждение нас, это к дискуссии о нашей стране и ее месту в мировой – истории имеет мало общего.

– Все имеет общий резонанс и не нужно полагать, что этот выигрыш, будь он неладен, возник из воздуха, и через мешок Санта-Клауса появился в нашем доме совершенно случайно.

– Это ведь просто случай, подарок Судьбы, и для отца стало громадным событием.

– А я думаю, что все намного проще. Люди купили пять миллионов билетов и один из участников лотереи забрал деньги других, он один обогатился за всех неудачников.

– Пусть так, но что это меняет? Тебе не нравится, что отец стал победителем лотереи и должен был поучить «кучу» денег?