Александр Руденко
Octava

– Младший, что тебе налить? Сок или тебе можно уже пить более «взрослые» напитки?

– Да как себе, СтаршОй! – ответил ему с поддевкой младший брат Марк.

Сказано было беззлобно. Может быть, давно ушедшие детские воспоминания опять всплывали в их взрослых взаимоотношениях, вплетая нить забывшихся картин – из прошлого и расставляя друг от друга, как и раньше, по возрастным категориям.

В разговоре между братьями – Джонсонами, который слышали грабители, самый младший из них – Брайан повернулся к семейству и с интересом стал наблюдать за их общением.

Со стороны казалось, будто бы он тоже хотел присоединиться к ним, да и разговор между братьями: кто старший и младший, напомнил ему о своем старшем брате, который сидел рядом с ним, здесь, в чужом для них доме.

Брайан задумался:

– Что мы здесь делаем, неужели это нам было так необходимо, чтобы мы согласились на эту аферу и стали преступниками?

– Зачем?

– Разве мне было мало моей работы водителем?

– Чего я не смог бы себе купить?

– Ботинки?

– Джинсы?

– Смартфон?

– Что?

– Этот высокомерный Томас с позицией вожака, как это противно и неприятно. И Джон занимает его позицию. Противно на Душе.

А вечер тем временем продолжался, несмотря на уже совсем позднее время. Непростая ситуация, которая развивалась в доме Питера, была полностью непредсказуемой. Но вечер сегодняшнего дня располагал к общению, как-никак Рождественский вечер, Сочельник, бывает только раз в году.

Его ничто и никто не сможет испортить!

Джулия отошла в сторону от родственников и подошла к дивану, где находились непрошеные гости.

– Простите, а чтобы пойти в туалет нужно спрашивать разрешение? – с юмором в голосе, спросила Джулия «троицу» непрошенных гостей.

Томас посмотрел на девушку, и в его взгляде было желание сказать ей что-то не очень хорошее. Но то ли пожилой возраст и седины на висках, или долгий стаж работы в полиции, одним словом он ничего не сказал грубого, а просто кивнул головой в сторону туалетной комнаты, которая располагалась здесь же, на первом этаже под лестницей наверх, и сказал:

– Конечно, можете идти, разрешение спрашивать не нужно.

Джулия, с позиции взрослой и привлекательной женщины, смерила взглядом всех этих мужчин, которые с интересом смотрели на нее. Она некоторое время назад уже обратила внимание на молодого парня, которого звали Брайан, он давно и с интересом наблюдал за ней, с момента прихода в дом. И ей показалось, что она ему понравилась.

– Нет, ну это же не обязательно, чтобы этот мужчина обратил на меня внимание. И тем более бандит, вор, но он же мужчина, да и неплох собой: высокий, стройный, со светлыми волосами и мужественным подбородком, такой неординарный и, наверное, раскрепощенный.

Подумав про себя все, что хотела, Джулия зашла в туалетную комнату.

Семья Джонсонов переговаривалась между собой, словно забыв про троих незнакомцев.

– А я чего-нибудь еще съем! Может кто-то вместе со мной хочет продолжить наш рождественский вечер? – спросил Ник у всех присутствующих.

Марк отозвался:

– Если можно, положи мне овощного салата и кусок гуся. Спасибо.

Остальные продолжали беседовать, не обращая внимания на ломившийся деликатесами стол.

Со стороны «», к столу подошел Джон, и сказал Нику Джонсону:

– Наверное, я тоже составлю компанию всем желающим поесть в ночное время суток, если вы не будете противтого, чтобы накормить заблудшего странника?

Ник посмотрел на Джона, их взгляды встретились, они несколько секунд стояли молча, и пристально смотрели друг друга. Два взрослых мужчины, и два старших брата – изучали «кто и чего стоит в этой жизни». Они были примерно одного возраста, выглядели одинаково – как по комплекции, так и по росту, одним словом преимущество во внешней форме вряд – ли кто-нибудь из них заслуживал.

– Бери, если хочешь, – спокойно сказал ему Ник, накладывая себе в тарелку закуски и отходя от стола.

Джон проголодался и очень хотел есть. С самого раннего утра, когда они выехали со своего города в сторону дома Питера Джонсона, он толком ничего не ел, разве что несколько бутербродов с горячим чаем, да и было это уже около десяти часов назад, когда они стояли на обочине городской дороги, недалеко отсюда.

Томас готовился заранее к этой операции, взял напрокат микроавтобус и чтобы не вызывать подозрения у местных жителей, наклеил рекламу местной телекоммуникационной компании на автомобиль. Сегодня они довольно долго ожидали приезда всех Джонсонов и следили за ними по скрытой системе видеонаблюдения, которую заблаговременно установил Томас на дворовых постройках у Питера Джонсона.

Так что аппетит у Джона был «зверский», и к тому же выпитый алкоголь давал о себе знать. Он присел за стол и обернувшись к своему брату Брайану жестом его позвал к себе:

– Братишка, ты бы поел, а то с утра бегаем как злые хищники по лесу – в поисках того, чем бы поживиться. Садись рядом и будь как дома, а то сам понимаешь, что в наших с тобой непростых условиях – нужно быть «в форме и при всеоружии». Согласен?

Брайан немного был «не в себе». Видимо, сказалась непростая атмосфера в чужом и враждебном для него доме, и то, что оговоренный план Томаса полетел кувырком в мусорное ведро – из-за своей нежизнеспособности. Мысли перемешались в голове молодого человека настолько, что он уже не понимал смысла происходящего, и хотел только одного – прилечь в свой любимый диван на втором этаже своего любимого дома, и все!

Он подошел к брату и по правде сказать, был очень на него зол, так как поддержка Джоном – этого «психопата» Томаса, с манией величия, который разработал «гениальный» план по отъему пяти миллионов у доброго старика – Майкла Джонсона, изначально казалась ему провальным мероприятием. На деле так и вышло, значит, его интуиция, как всегда, оказалась на «высоте» – в отличие от нынешней реальности.

Брайан присел за стол, взял чистую тарелку и положил себе несколько видов салатов и жирную гусиную ножку, с которой тонкой струйкой стекал ароматный соус, и начал с большим аппетитом проглатывать куски мяса и заедать их овощами. Еще не прожевав основательно, он с практически набитым ртом, спросил брата:

– Джон, я хотел бы у тебя спросить: ты действительно веришь этому пожилому «выскочке», который ничего не сделал хорошего, и лишь нас подставил?

– Спокойней брат! Да, я верю, что Томас хотел как лучше, но всего невозможно было предвидеть в этой ситуации, тем более что деньги были у нас практически в руках. А что ты предлагаешь?

– Я не представляю, как мы здесь будем с ними ждать целых восемь дней открытия банка, это очень сильно снижает наши шансы на положительный исход нашей и без того провальной операции.

– Не хорони старушку, она еще дышит! – он снова заржал как жеребец, словно нашел очень меткое выражение для младшего брата, чтобы его успокоить, и продолжил:

– Ты с детства был паникером, – он нагнулся к своему брату поближе и стал говорить ему практически в ухо,

– Я хорошо помню, как в нашем квартале тебя вечно избивали, и приходя домой на тебе «не было лица», а вся одежда была изорвана, как будто бы по ней кто-то ходил грязными ботинками.

– И мне приходилось идти к тем соплякам, и объяснять, что такое хорошо и кого нельзя трогать в нашем мерзком квартале. Даже там – мне пришлось кулаками и характером отстаивать собственную честь и слабость моего младшего брата, который только и мог, что издавать на мерзкой скрипке свои душераздирающие звуки, называемые симфониями. Да, еще читать книжонки типа Марка Твена и Эдгара По, невообразимую религиозную гадость под названием «Библия»!

– И моя мать его еще всегда жалела, умиротворенно слушая завывания струн. Да упокоит Господь ее бедную Душу!

Брайан, в мгновение ока, резко бросил вилку на тарелку, отчего по гостиной прозвучал внезапный звон, вскочил на ноги, и не сдерживая больше себя в интонациях и громкости слов, в прямом смысле слова набросился на своего старшего брата, и схватив его за свитер, стал кричать ему в лицо:

– Послушай, ты, братец поддонок, не трогай мою мать, ничтожество, я презираю тебя!

Он стоял и тяжело дышал в грудь брату, который был выше его на голову, находился в состоянии аффекта и огромной ненависти к тому, который заменил ему в детстве убитого в драке отца, во всем поддерживая и помогая в трудную минуту.

Брайан опять сел за стол, не притрагиваясь к еде и не понимая, что дальше делать – он закрыл глаза, у него сильно дрожали руки и он не мог успокоиться.

Джон, как и все присутствующие в гостиной люди, не сразу понял и тем более не смог среагировать на действия своего младшего брата. Ему показалось, что возможно он сам зашел чересчур далеко в детских воспоминаниях и невольно вывел наружу застарелые обиды и комплексы своего любимого брата. К тому же – вспомнил недавно умершую мать, которая очень любила Брайана, гораздо больше, чем его, она просто бредила как ее младший сын вдруг станет знаменитым музыкантом и сможет вырваться из их прогнившего нищетой квартала. Но не увидела.

Он не испытывал к Брайану обиды и тем более никаких претензий. Он отряхнул свитер, и, посмотрев на испуганные лица семьи Джонсонов, увидел на себе испытывающий взгляд Томаса, очень спокойный и с прищуренным разрезом глаз, как бы изучающий со стороны то, невольным свидетелем чего оказался и их главарь.

Джон обернулся в сторону младшего брата и примирительно погладил его рукой по спине, словно прося у него прощение за несдержанность, сел рядом с ним и продолжил свой ужин при свидетелях.

Майкл Джонсон переглянулся со своей женой Эмили и ясно увидел эту сцену. Ему, как человеку, прожившему не один десяток лет, стало более понятно, что конфликт существует не только в отношении преступной затеи этих мужчин – он давно есть внутри их самих. Братья – авантюристы – и они настолько разные между собой, что в будущем возможны и не такие спокойные окончания выяснения отношений.

И как понял Джонсон – старший, эти два мужчины родные братья!

За столом сидели два мужчины и в абсолютной тишине ели рождественского гуся, запивая вкусное блюдо домашней наливкой.

Между тем, время уже было час ночи, и семья Джонсонов стала укладываться спать, постелив на диванах и на надувном матрасе ночную постель.

Томас подошел к Брайану и Джону, сказал им готовиться на ночлег, предварительно решив между собой, кто будет первый на дежурстве и проверить все окна и двери на наличие маленькой коробочки, от которой исходит невыносимый звук.

Брайан встал из-за стола и взяв сумку с датчиками сигнализации, установил их во всем доме на двух этажах в оконных проемах.

Теперь дом Джонсонов – представлял собой неприступный «Форт-Нокс», который изнутри был напичкан современными средствами охраны и всем, что могло затруднить жизнь большому семейству, собравшемуся на Рождество.

Все звуки стихли, все уже спали – после такого непростого вечера, и только мигающие лампочки на окнах напоминали о своем негостеприимном соседстве – с посторонними людьми.

RE

В темноте послышался непонятный шорох, и Брайан посмотрел в сторону спящего семейства Джонсонов, которые своей большой численностью создали подобие птичьего гнезда. С него встал мужчина, и, выйдя из темноты комнаты, приобрел очертания Майкла, самого пожилого из здесь присутствующих людей.

– Не спишь, парень? – спросил он, подойдя к молодому человеку, у которого естественно было громадное желание лечь спать и не делать из себя – «пастуха, смотрящего за спящим стадом овец».

В ответ ничего не прозвучало, и пожилой джентльмен, взглянув на охранника, пошел в сторону кухни, где выпил немного воды, после вернулся в свое уютное гнездышко к мирно спящим родственникам. И уснул.

Ночь помирила всех спящих людей, и было повода думать, что у кого-то есть нерешенные проблемы в жизни.

Лай собаки разбудил Питера, и он, взглянув на часы, неторопливо потянулся на надувной кровати, аккуратно вытянул руки, которые практически упирались в голову своего младшего брата Марка.

– Аладарушка уже просит поесть, нужно поставить подогреть кашу и покормить пса, – подумал хозяин дома.

Стараясь не разбудить своих домочадцев, Питер сумел выбраться из сплетения тел своих родственников и пошел к холодильнику. Весь дом похрапывал и сопел, словно гигантский организм.

Он обратил внимание, что самый младший из грабителей заснул глубоким сном и совсем забыл – зачем и по какой причине он лежал сейчас в их небольшом кресле, неестественно свесив голову на плечо и сложив под себя ноги. На полу, рядом с ним, валялся смартфон, из которого выглядывали провода наушников.

– Вот и охранник нам достался – его самого нужно еще оберегать от разных невзгод, в данный момент ему точно не хватает большой подушки и теплой кровати. Прямо как наш пес вчера охранял дом.

Услышав посторонний шум, проснулся Томас, который приподнял неторопливо голову и обратил внимание, что младший из братьев спит и ничего не контролирует в доме. Он встал с дивана, и подойдя к Брайану, тронул его за плечо, тот проснулся и не понимая где он и что с ним, стал медленно «приходить в себя».

– Парень, ты здесь не на курорте, следи за порядком.

– Да, хорошо, я понял, сейчас лицо ополосну и буду «в форме», – ответил ему парень заспанным голосом. Он пошел к умывальнику и промыл холодной водой лицо, вытирая мокрой рукой волосы, начал окончательно восстанавливать границы существующей действительности.

Тем временем, Питер уже разогрел еду для собаки, поздоровался с Томасом, и они вместе вышли из дома.

Было раннее утро и солнце пока не думало просыпаться, но пес уже стоял возле своей тарелки и радостно вилял хвостом, ожидая встречи с любимым хозяином и вкусной домашней едой.

Холодная морозная погода окончательно и бесповоротно заняла их город и окрестности, а выпавший снег, миллиметр за миллиметром, создавал нежный снежный покров, и на нем сейчас были видны заячьи, или другой лесной живности, следы лап.

Питер не представлял, что сегодня будет и как сложится их день в этих непростых условиях жизни, тем более что рождественские каникулы превращались в вынужденное заключение у себя дома. Получалось, что их всех посадили под домашний арест, как «опасных преступников», но это выражение по настоящему подходило тем, кто их пленил вчера. Вот их «гости» действительно имели преступные намерения.

Мужчины вернулись обратно в дом и направились в гостиную, чтобы выпить горячего чаю или кофе и взбодриться после очень некомфортной ночи.

– Томас, что будете пить?

– Я бы выпил кофе, – ответил тот Питеру.

Питер приготовил себе чай и кофе для гостя, они сели за стол и сегодняшний день начался с раннего завтрака и неторопливого разговора «по Душам».

– Как Вам спалось в нашем доме?

– Вполне комфортно, я привык за долгие годы службы в полиции к различным условиям комфорта, пока меня ничего не «напрягает», хотя такое большое количество людей под одной крышей несколько меняет мои планы сейчас.

– Может, Вы предполагали лучший исход дела и думали, что мои родственники не все приедут в мой дом на Рождество? Насколько я понял, Вы задолго приготовились к нападению на нас, тем более, что много знали о моем отце из его прошлой жизни.

– И не только о твоем отце, а и обо всех родственниках: кто и где работает сейчас, какой распорядок дня и с кем они встречаются. Это как если бы тебе пришлось идти в разведку в тыл к врагу, и нужно понимать, что тебя в будущем будет ожидать.

– Получается, что Вы жили последние недели исключительно интересами моей семьи?

– Можно и так сказать. По крайней мере, затрачено очень много сил и времени, да и финансово – это недешевое удовольствие, взять хотя бы тайную слежку или людей, которые были привлечены, естественно, не бесплатно. А потом, мне нужно было понимать – с кем нужно будет иметь дело.

– И какой же портрет Джонсонов – получился на» выходе из аналитической справки»?

Томаса видимо этот разговор немного развеселил, учитывая, что смысл находился уже в недалеком прошлом и никак не мог влиять на события сегодняшнего дня, не считая разве что форс-мажорную ситуацию, которая приключилась совсем уж некстати – невозможно просто забрать деньги в один день и сразу!

– Ты меня спрашиваешь – какие они, Джонсоны? Да как сказать – они обычные американцы, со своими повседневными заботами и проблемами, работают – где придется, потом выходят на пенсию, ездят по большой стране поздравлять родственников и есть поджаренного гуся под монотонные разговоры о вере и Боге.

– Меня так научили родители, – прихлебывая горячий чай, сказал Питер – это нормально быть со своей «родней» за одним столом и весело проводить время. Например, в прошлом году мы ездили на Рождество к родителям, в их город – и мой тоже, где прошло детство и юность. Хорошо провели время и набрались позитивных эмоций на год вперед. И это для нас естественно – вместе быть и делиться всем, что происходит к нашей жизни. Хорошее времяпровождение в месте, где вырос – это здорово.

– Томас, тебе нравится наш родной город? Насколько я понимаю, вы все родом оттуда, и может быть – мы когда-то и встречались где-либо мельком?

– Может и виделись, но я не помню тебя, а городишко – мне, вообще, по Душе. Разве что, недостаточно условий для нормальной жизни, и реализации собственных возможностей для заработка достойных денег.

– Томас, я не могу сказать, что моей семье хватает средств на все необходимое, как и все наши знакомые, мы берем кредиты. Например, наш дом, где все мило расположились, куплен в долг и деньги отдавать банку нужно будет еще пятнадцать лет. Моя работа в строительной компании приносит около двух тысяч долларов в месяц, а Тереза сейчас с детьми сидит и мне не может помочь с дополнительным доходом на семью. Вот и выкручиваемся так, как получается, наша финансовая ситуация не лучше и не хуже чем у других.

– Питер, мне все это понятно и я за свою пятидесятилетнюю жизнь двадцать пять лет честно и исправно платил банкам их кредиты и проценты, но сколько можно? Получается, что мы созданы для того, чтобы работать на этих «толстосумов», которые у одних людей берут деньги в долг – а другим их суживают! Надоело! Пусть теперь они выплатят нам пять миллионов твоего отца! И мы им ничего не будем должны!

– Томас, это деньги не банка, которые вы решили взять – они принадлежат такому же, как и Вы, простому человеку, который за всю жизнь накопил чуть более шестидесяти тысяч долларов. Правда, еще можно добавить про четверых детей и двух внуков, а также постоянно ноющее сердце и постоянную бессонницу нашего отца.

– Не хочешь ли ты меня чем-то удивить или разжалобить, мне прекрасно известно о вашем материальном положении, в финансовом состоянии твоего отца – Майкла, не вижу больших проблем. Как говорил мой папаша: «Не жди, не бойся, не проси». И я с ним согласен, потому что жизнь никого не прощает, и другой шанс всегда будет под большим вопросом, а «лучшее – как известно – враг хорошего». Так что мой шанс находится здесь, в этом доме, и я его не выпущу из своих рук, чего бы мне это не стоило.

Питер сдерживался и продолжал беседу, ему сейчас стало немного проще ощущать себя более спокойным, рядом с этим человеком, чем вчера. Философия оппонента заставляла думать о причинах такого отношения к людям, вернее о явном неуважении к семье и тем, кто зарабатывает немного и жизненные условия оставляют желать лучшего.

Хозяин дома привстал и посмотрел на заметное шевеление около елки, где спали в спартанских условиях его любимые дети и жена, пожилые родители и родственники. На улице уже светало, и темень в окне стала рассеиваться, раскрывая зимний пейзаж на заснеженной дворовой территории.

– Красиво все-таки в моем уютном гнездышке, несмотря даже на то, что сейчас не совсем комфортно из-за сложившихся обстоятельств.

Томас допивал кофе и отстраненно «сидел» внутри себя. Возможно, ему было интересно поразмышлять о будущих событиях и как он сможет решить непростую задачу с семьей Джонсонов. А может, думал о своей прошлой жизни: взрослом тридцатилетнем сыне и бывшей жене, родителях, которые были сейчас в своей уютной квартире его маленького городка, они и помыслить не могли о том, где их единственный сын и почему он не приехал к ним на Рождество.

Неожиданно на кухню забежал «маленький комочек» счастья, от него исходил аромат топленого молока и свежего утра.

– Папа, доброе утро! Ты не видел случайно сегодня ночью прилетавшего ко мне Санта-Клауса и что он мне оставил под елкой?

Маленький мальчик прижался к отцу, который нежно обнял его и гладил по взъерошенным волосам. Ребенок еще не совсем проснулся, пока еще стоял нетвердо на ногах, но старался выглядеть бодрее, чем на самом деле.

– Алекс, мне показалось, что ночью кто-то очень большой проник через нашу трубу дымохода в дом, он одет был в красную шубу и за его большой спиной я разглядел огромный мешок, может это был он?

Малыш радостно рассмеялся и посмотрев очень серьезно на своего отца, ответил:

– Конечно же Санта был здесь, разве тебе не понятно, что это был именно он! И еще под елкой оставил мне подарки!

Малыш сорвался с места и молниеносно убежал смотреть, где под елкой его ждали подарки. Шум в углу прекратился и вскоре Алекс вышел к отцу, неся в руках большую коробку и две маленьких, на которых было написано его имя.

– Давай посмотрим, что тебе принес добрый дедушка, – сказал отец, они вместе стали разрывать бумагу и вынули из коробок большую машинку на радиоуправлении, красивую книгу сказок и еще детский конструктор, в котором лежали детали для будущего реактивного самолета.

Мальчик был рад подаркам и убежал от отца с игрушками в сторону дивана, чтобы лучше их рассмотреть и как можно быстрей попробовать в действии.

– Хороший у тебя сын, веселый и очень активный, – сказал Томас – мой сын уже взрослый, да и детей у него пока нет, и даже не знаю, готов ли я к тому, чтобы стать самому дедушкой.

Алекс снова подбежал к столу и посмотрев на дядю, с которым разговаривал папа, спросил его со всей детской непосредственностью:

– А этот дядя, который вчера к нам пришел, когда уйдет? Он мне не нравится папа, я его боюсь.

Сын посмотрел на отца своими красивыми глазками, в которых отражались искорки страха и неуверенности, словно увидел перед собой что-то очень опасное и враждебное. Питер прижал к себе сына и поцеловав его в щеку, прошептал ему:

– Не бойся, я никому не позволю всех нас обидеть. Я же твой защитник!

Томас после слов малыша как-то напрягся всем телом, и в нем опять появилась агрессивная сила, способная разрушать все на своем пути. Правдивые слова ребенка оказались для него как красная тряпка для быка, напомнив ему тот образ, который он сам себе благополучно создал – врага семьи Джонсонов.

Из гостиной вышла заспанная жена Питера, пожелала «Доброго утра» сидящим мужчинам. Из холодильника достала молоко, в шкафу взяла овсяную кашу и стала готовить детям завтрак.

Дом медленно просыпался и наполнял общее пространство новыми звуками и разговорами, медленно новый день входил в жизнь всех присутствующих людей.

Через некоторое время к столу подошли практически все гости и «коренные» жители, практически все семейство Джонсонов, братья Брайан и Джон, а маленькая Синди продолжала спать, не замечая вокруг себя много людей.

Итак, можно было спокойно посчитать всех присутствующих:

Хозяева дома: Питер и Тереза, их дети Алекс и Синди.

Родственники Питера, приехавшие на Рождество: родители – Майкл и Эмили, братья – Ник и Марк, сестра Джулия.

«Незваные пришельцы», которые решили ограбить Майкла Джонсона: Томас, Джон и Брайан.

Итак, выходила очень большая компания взрослых и детей: всего двенадцать человек. И теперь они были под «одной крышей» – вынуждены находить общий язык друг с другом.

Малышка Сидни приоткрыла глаза, увидела рядом с собой большую украшенную елку, под ней красивые коробки с подарками и никого вокруг, только метрах в десяти стояли взрослые. Она вспомнила, что Санта обещал принести ей красивую куклу и найдя взглядом, под елкой, большую коробку, решила встать с дивана, и подошла за своей красавицей. Да, это была большая кукла – красивая девочка в синем платье, у нее были каштановые волосы с красным бантом.

Девочка сидела на диване и медленно, с приятным чувством обладания хорошей вещью, рассматривала свою новую игрушку.

Взрослые, тем временем, присели за стол и стали друг с другом разговаривать, выясняя, что у кого болит, после не самой приятной ночи, проведенной в непростых условиях с незнакомыми людьми.

– Папа, мама – как вы себя чувствуете после сна? – спросила Джулия у родителей, которые выглядели вполне неплохо, не считая того что им было уже за шестьдесят лет и подобные условия крайне неприятны для людей их возраста, вдруг сердце начнет болеть или старые травмы из прошлого.

– Девочка моя, у нас все хорошо! Мы вместе с ним прошли скаутские лагеря и часто ездили, когда были молодыми, в палаточные городки. Твои братья могут припомнить, мы брали с собой Ника, а позже и Питера. Стесненные условия для нас привычны, не переживай так сильно. Ты мне скажи, как ты выспалась, моя любимая девочка?

– Мама, как будто бы глаза сейчас только и открыла, ничего не помню, спала «без задних ног». Может то, что все вместе собрались у Пита на Рождество, хотя эти пришлые люди тоже внесли нам своего «теплого аромата».

Джулия поняла, что ее слова «дошли» до ушей гостей, которые вчера появились из ниоткуда. Словно злой Дух привел к ним нескольких «заблудших овец», не знавших в своей жизни радости встречи с любимыми людьми, уважения старших и понимания того, что человеческий труд обязательно должен быть сделан не только в фантазиях собственных желаний, но и стертых в кровь мозолях рук, вытертых добела ботинках и большом потраченном времени на дело.

Нику очень не нравилось то, что они стали заложниками в руках у троицы бандитов. Каково же этим плохим парням быть в подобных условиях? Как опытный аналитик из известного университета и человек с ученой степенью по математике, он прекрасно понимал, что ситуация становится сложно регулируемой. Многие косвенные вводные слабо поддаются корреляции и планированию в среднесрочной перспективе, не учитывая еще и извечно непрогнозируемый человеческий фактор.

– Неужели эти люди – будут с нами еще целую неделю? Ладно, мы здесь семьей остаемся на долгое время, это еще полбеды, дела подождут, тем более каникулы у всех друзей и коллег по работе.

Он вспомнил давнюю историю, когда был еще подростком.

В компании пятерых друзей. Ник отправился на загородную прогулку – несколько дней на природе, и там их ожидала неожиданная встреча. Они приехали на природу и по обыкновению решили отдохнуть, как делали всегда: поставили три двухместные палатки, собрали на берегу озера лежавший хворост для костра и готовки еды, надули резиновую лодку, чтобы порыбачить. Был отличный летний день и прекрасное настроение, друзья разбрелись по лесу в поисках здоровой и натуральной пищи, места здесь были грибные и ягодные.

И вдруг, обычную тишину нарушили посторонние люди. Под громадный рев автомобилей и сумасшедшей музыки, к ним в лагерь ворвались незнакомцы. Две машины, в которых были восемь человек, старше их на несколько лет. Они все были изрядно пьяны, и чуть не задавили одного из друзей Ника. Агрессивно выпрыгнули на их территорию. У него потемнело в глазах и от напряжения в висках сжало голову, мгновенно перехватило дыхание и страх от встречи с этими хулиганами, проник в его сердце и сковал разум. Негодяи сначала сломали их палатки и порезали лодку, потом стали глумиться над его друзьями, лежавшими на земле с кровавыми ссадинами на лице и теле. Расправившись с его друзьями, один из хулиганов подошел к Нику, который немного смог справиться с волнением и смиренно ждал развития ситуации:

– Теперь пришла твоя очередь становиться перед нами на колени, я жду.

Ник понимал, что у него не было другого выхода как подчиниться требованию негодяя, он видел разбитый в клочья лагерь и своих поверженных друзей, никто из них не дал сдачи и испугался вступить в неравную драку с пьяными молодчиками. Теперь его очередь была показать, на что он способен.

– Ты меня не слышишь, я с тобой разговариваю!

И в тот же момент он почувствовал, как его лицо резко обожгло что-то возле уха, и он от неожиданности упал на живот, закрывая руками голову и чувствуя, как по лицу течет что-то теплое и очень густое.

Сильная боль и невозможность выстоять на ногах сковали его разум, скорее всего неожиданно для себя он стал жертвой личной неспособности выстоять в экстремальной ситуации, требующей физической и моральной подготовки.

Ник остался лежать на боку, наблюдая одним глазом за ногами и ботинками незнакомцев, которые некоторое время топтались на территории их лагеря. Доломав и уничтожив все что было можно, хулиганы уехали с таким же оглушительным шумом и чувством собственного превосходства над группой униженных подростков.

Тот день был самым ужасным в его жизни, и друзья также как и он, были настоящими трусами и жалкими подобиями будущих мужчин, они не смогли ответить в драке за себя. Забыли, что достоинство рождается только в отстаивании своей личной позиции, независимо от обстоятельств и тех людей, кто испытывает тебя на «прочность». С той унизительной поездки прошло уже пятнадцать лет, дружба между ними, униженными парнями, была окончательно забыта, так как никто не хотел вспоминать собственное бессилие давней лесной поездки.

Ник вспомнил собственные чувства и воскресил ситуацию, словно вернулся обратно в тот лес на озеро. Не важно, что это было давно, и возможно, многое из травмирующих эпизодов забыто. Сознание пыталось добавить в недостающие пробелы бессознательного свою версию прошлых событий. Мозг не будет ранить настолько глубоко, чтобы человек захотел себе причинить вред, конечно же, нет.

Мысль и чувства сольются в одно целое с одной лишь целью – не дать разрушиться самости – по имени Ник.

Ему захотелось очень сильно курить, хотя он бросил это бесполезное занятие два года назад. А сейчас, словно скидывая с себя одну защиту за другой, его тело было готово нарушить все прошлые договоренности с собой. Он не зал чем могут закончиться их рождественские каникулы, но определенно понимал, что кто-то обязательно будет лежать на животе, а соперник останется стоять на ногах и уйдет, когда захочет. Как в той ситуации на их злополучном выезде на природу.

Мама ласково гладила его по голове, как маленького ребенка, он сразу и не заметил ее внимания,так как был далеко отсюда в собственных мыслях.

– Ник, я с тобой говорю как несколько минут, а в ответ тишина, все в порядке, сынок?

Мужчина окончательно вернулся в гостиную дома Пита, почувствовал теплую руку матери на свой спине и ему стало спокойней на Душе: