Александр Ров
Гидрометцентр
Часть вторая. Вертушка
– Сто один, реакция. Сто пять, точка. Сто семь, реакция. Сто…
– Я сейчас свихнусь. Давай хотя бы на немного прервемся? Это же невозможно уже. Целый месяц расписывать. Почему они не подготовились, а мы теперь должны все это… я не могу уже
– Риш.
– Да я понимаю, это все очень важно. Просто я устала. Мне очень нравится все то, что мы делаем, правда. Я хочу немного передохнуть. Давай я хотя бы дверь открою?
– Да, давай. Ты можешь пока передохнуть, я добью неделю сам.
– Не перевелись рыцари еще, да?
– Ради вас, миледи, хоть вертушку, хоть на вышку.
– А стол ради меня разберешь?
– Риш, ну у всего же есть границы, давай не перегибать.
– Вот дурила. Вот тебе свежего воздуха.
– Да ты не переживай, я уже адаптировался и могу дышать только твоими духами.
– Так, а что тебя не устраивает в моих духах?
– Я разве сказал, что не устраивает? Я же, наоборот, хочу подметить, что – это потрясающий аромат.
– Ну-ну, так и подумала сразу. Девушка должна хорошо пахнуть.
– Звучит, как камень в мой огород, да? Я ей комплименты делаю, а она вон как поступает. Что ты улыбаешься?
– Ничего, погода хорошая на улице.
– Ты что? Забыла чему тебя учили? У метеорологов не бывает хорошей погоды…
– У метеорологов бывает наличие осадков или выходной. До сих пор не понимаю этого высказывания. Сколько мне не объясняли, постоянно после этого куча вопросов.
– Ну что взять с человека, который учит погодным явлениям в четырех стенах. А так тут уже, наверное, каждый свое в этом понимает.
– А ты когда понял?
– Ты о чем?
– Ну когда ты решил, что хочешь всего этого? Когда случилось это “дзынь”, когда ты понял, что будешь работать где-то в глуши, обслуживать станцию, собирать показатели с допплеров и собирать вертушки?
“Дзынь”? Как интересно ты описала это.
– Не, Тош, я серьезно. Когда ты это понял, что ты хочешь этим заниматься?
– А с чего ты взяла, что я хочу этим заниматься?
– Может на столе у тебя и бардак, но вот в глазах все читается идеально.
– Да что ты говоришь? И что же ты там читаешь?
– Что тебе нравится тут находиться, что ты там, где ты хочешь быть.
– Ничего себе, какая ты наблюдательная.
– Ну работа у меня такая, следить за тем, что творится вокруг. Я же вижу, с каким рвением ты постоянно ходишь на наладки, с каким интересом рассказываешь о всех явлениях и приборах. Это явно твоя страсть. Но когда ты это понял?
– Я в детстве, вместо мультиков, с бабушкой смотрел новости. Сами вот новостные выпуски мне были неинтересны, потому что я их не понимал, вот и ждал всегда конца, где показывали погоду. Там еще всегда графика какая-то нарисованная была. Где дедуля или молодая тетя рукой проводит и над городом сразу солнышко.
– Тош, я вообще-то серьезно спрашиваю
– Я тогда правда думал, что они управляют погодой и меняют ее специально. Бабуля еще всегда ругалась на них, когда они говорили про погоду, которую она не хотела.
– И потом разочаровался в университете, да?
– Нет, совсем нет.
– Чего ты на меня так смотришь? Я опять испачкалась, да?
– Нет, ты отлично выглядишь.
– Ой, ну тебя. Я его серьезно спрашиваю, а он шутит снова.
– Ну хорошо, А ты когда поняла это? Твой “дзынь” когда случился?
– У меня отец экспедитором был. Он постоянно пропадал в командировках и я с ним не виделась никогда. Подумала, что, если пойду по его стопам, то сможем вместе ездить куда-то и будем видеться. Он возвращался и столько историй рассказывал о своих поездках. И из каждой поездки привозил какой-нибудь сувенир. То камушек старинный, то игрушку из селенья. Всегда так пищала при виде его на пороге… ох, мурашки пробежались по телу.
– Но кто же знал, что будет недобор в группе и ты переведешься на другое направление, да?