Александр Прозоров
Темный Лорд: Темный Лорд. Темное пророчество. Меч Эриджуна. Озерная леди. Клятва Темного Лорда

– Успехов, приятель, – прошептал он. – Не беспокойся, через час в лесу снова станет тихо и спокойно.

Он крался на север, надеясь выйти к дороге и вдоль нее пробраться к относительно безопасным воротам. Обогнул травяную кочку, услышал под ней приглушенное сопение, остановился. Сопение оборвалось – но и кочка просела немного вниз. Битали вскинул оружие – кочка подпрыгнула и кинулась бежать, громко вопя:

– Это Кро, Кро! Здесь Битали Кро! Берегись, тут Битали Кро!

Юноша, поддавшись охотничьему инстинкту, пробежал несколько шагов вслед, но быстро остановился. Он же не голодный волк, чтобы убивать всех подряд! Свои пять баллов в аттестат он получил, и пусть остальные носятся, как зайцы, сколько захотят. Ему лучше подумать о собственной шкуре.

Кро развернулся, двинулся в противоположном направлении, но минутой позже опять остановился. Ему показалось, что крик неведомого трусишки захлебнулся от боли или страха. Захлебнулся – но не исчез. Значит, мальчишку не убили – с ним развлекались. А Битали такое отношение к людям очень не нравилось. Он покачал головой и стал как можно бесшумнее красться через кустарник, на полсотни шагов левее предыдущего пути.

Вскоре он увидел то, о чем еще раньше успел догадаться: на полянке, рядом с растрепанной травяной кочкой, лежал на спине Ронни Завьялов, а рядом ходили кругами довольные развлечением прихвостни Дожара, время от времени угрожающе взмахивающие дубинками, а иногда и опускающие их то на живот, то на ноги жертве. Сам юный граф в экзекуции участия не принимал. Он стоял в паре шагов дальше и вяло допытывался:

– Куда побежал этот жалкий гусар? Где ты видел полукровку Кро?

Завьялов махал в сторону тропы, но Дожару ответы не нравились:

– Ты думаешь, по такому знаку кого-то можно выследить? Говори раздельно и подробно: откуда выскочил, куда скрылся, как выглядел. Прятался, нет? Он хоть как-то себя маскировал или шел открыто?

Граф не торопился. Время урока катилось к концу, выследить любимую жертву он явно не успевал. Вот и коротал минуты за баловством. Тем более что Ронни от страха не мог связать двух слов, чем давал только новые поводы для пинков и вопросов.

– Плюс пятнадцать. – Битали ощутил нездоровый азарт. – Мышки наконец смогли выследить котенка.

Он сделал несколько тихих шагов, а потом резко рванулся вперед.

Все четверо повернули головы на шум, но в первое мгновение отреагировать никто не успел. Вполне достаточно, чтобы резануть Карла Уловера египетским ножом поперек спины, перепрыгнуть Завьялова и обрушиться на Лайтена. Тот, правда, уже начал пятиться, вскинул дубину, приняв на нее первый удар. Обернулся на господина. Ронни вскочил, торопясь унести ноги. Еще один миг, определяющий судьбу: Дожар мог успеть либо помочь слуге, либо заколоть беглеца. Он выбрал второе – и Битали получил шанс, отпрянув, уколоть противника в лицо. Лайтен закрылся, но второй бемгиш тут же коснулся его беззащитного живота. На полянке осталось только двое.

– Привет, гусар! – рассмеялся граф. – Оказывается, тебя можно не только выследить, но и приманить? Я это запомню.

– Ты хочешь приманивать свою смерть, хвастун?

– А это мы сейчас узнаем. Здесь нет вторых попыток. Поединок до первой крови…

С этими словами они и очутились в зале гендерных искусств.

– Опустите оружие! – решительно приказал сэр Ричард Уоллес. – Урок окончен. Плюс двадцать мсье Дожару, плюс пятнадцать мсье Кро. Остальным минус пять. Еще немного, господа, и ваши аттестаты станут пустыми, как казна французского короля! И это хорошо, поскольку трусы и недотепы не нужны ни в одной семье. Урок окончен, юноши, до завтра.

– Если мне кого и хочется убить, то только самого «сэра», – прошипел на ухо соседу недоморф. – Увидимся за ужином, пошел резать свистульки.

Ответа Надодух дожидаться не стал.

– А я тогда займусь уроками, – сказал ему в спину Битали.

На выполнение самостоятельных работ у юноши с каждым днем оставалось все меньше и меньше времени.

* * *

Свистки Анита Горамник принесла на обед во влажном матерчатом мешочке.

– Извините, высохнуть не успели. – Она развязала узел и растянула горловину. – Разбирайте.

Мальчишки споро переложили в карманы простенькие свистульки, и только Ларак недовольно буркнул:

– Грубо сляпано. Деревенская поделка.

– А в лоб? – моментально отреагировал недоморф.

– А это зелье, – поставила на стол бутылочку отличница. – Подставляйте стаканы.

Обитатели башни дружно выпили компот, освобождая емкости. Затем проглотили отмеренной каждому по трети стакана холодной, чуть горьковатой воды.

– Все, – развела она руками. – Вы заколдованы. Как ощущение?

– Пока не знаю… – пожал плечами Цивик, достал свисток и хорошенько в него дунул. Все сидящие за столом моментально заткнули уши – в то время, как в остальной столовой никто ничего не заметил. – Кажется, работает.

– Тогда удачи, мальчики. Вечером у Битали третий корсовинг. Собирайтесь пораньше, а то опять до полуночи обряд затянется. До вечера.

Отличница, наскоро перекусив, убежала, а когда юноши тоже поднялись из-за стола, Генриетта потянула к себе Кро за рукав, тихо спросила на ухо:

– Чего она вам подлила?

– Да так, зелье… – не стал вдаваться в подробности Битали.

– Да ты что, с ума сошел?! – отпустив рукав, зашипела девушка. – А если это зелье было приворотное? Или другая отрава? На минуту отвернуться нельзя, всякую гадость в рот тащите! Из чужих рук вообще нельзя никаких угощений брать. Ты меня понимаешь? Никогда!

Похоже, Вантенуа начисто успела забыть и про то, что обиделась, и про то, что больше с ним не разговаривает и что теперь она живет сама по себе.

– Урок, Генриетта, урок, – попятился Кро. – Извини, нужно бежать. До вечера!

В этот раз настроение Битали было приподнятое. Его не испортило даже то, что подсунутый учителем амулет выбросил его в дом на опушке – место, открытое со всех сторон, с распахнутой на некошеный луг дверью. Юноша сиганул в окно, пригнувшись добежал до одинокой елочки, закатился под лапу, перевел дух.

– Открытое не открытое… Дожару тоже время требуется свою банду собрать.

«Мертвые» свистки уже вовсю звучали в его ушах, но Кро отвечать не торопился. Сэр Ричард каждый раз подбрасывал графа и прихвостней ближе к жертве. Поэтому подзывать друзей к этой компании не следовало. Куда разумнее было уйти от опасного противника подальше.

Возле домика никто не появился. Битали осторожно выбрался из-под лапы, быстро и мягко ступая, пошел на звуки свистков. Минут через пять он решился дунуть и в свой. Раз, другой, третий, с интервалом в десять шагов.

– Тише ты, оглохнуть можно, – недовольно пробурчали у него над ухом, и с кленовой ветки свесился головой вниз Надодух. – Ты ко мне, или я к тебе?

– Пошли к ребятам, заждались ведь!

– Они не заждались, а свихнулись, – спрыгнул вниз недоморф. – Ты что, не слышишь?

Битали напряг слух и в промежутках между свистками услышал приглушенные расстоянием, отчаянные вопли Ларака:

– Битали, ты где?! Кро, а-у-у! Битали, мы здесь!!!

– Ну, дурак, одно слово, – пожал плечами Надодух. – С таким в одну команду вписываться – это голову в гильотину за компанию совать! Человек десять оттуда уже убежали, и это только мимо меня. Трое в ту сторону прошли.

– Трое? Давай быстро за мной! – Битали сорвался на бег, теперь уже ничуть не скрываясь, с хрустом проламывая кусты и перепрыгивая поваленные деревья. Дуть в свисток он перестал – а вскоре свистеть прекратили и впереди. Так же, как и выкрикивать его имя.

Цивик, Дубус и Ларак, как оказалось, дожидались остальных на светлой уютной полянке, возле уже знакомого Кро могильного камня – к нему-то спинами и прижала их троица юного графа. Уловер и Лайтен, как всегда, с дубинами перекрыли пути отступления, перед самым лицом Цивика покачивался кончик графского клинка:

– Так где же ваш любимый Битали? Отчего не откликается? Он что, должен был сюда выйти? Он где-то рядом? Вы уговорились встретиться здесь?

– Это не он меня звал, олух безмозглый, – окликнул Дожара Кро, выходя на поляну. – Это Ларак.

Граф развернулся, оскалился, то ли в улыбке, то ли в зверином рычании, рубанул воздух. Битали обнажил египетские ножи. Тут Цивик торжествующе взвыл, вскидывая меч и рубя им из-за головы. Арно Дожар, естественно, услышал, крутанулся, принял удар на клинок, дал ему соскользнуть влево и широким движением рубанул мальчишку поперек груди. Точнее – попытался рубануть. В последний миг Кро успел вогнать бемгиши юному графу под ребра, и тот исчез, так и не коснувшись паренька своим клинком.

– Трунио! – В руке Цивика, оказывается, уже была палочка, и он выплескивал заклинание вправо от Битали.

Кро повернул голову и обнаружил в двух шагах от себя Карла Уловера, подкравшегося во время стычки на дистанцию удара. Вот только после стремительной магии Цивика вместо дубинки у него в руках вдруг оказался короткий тоненький прутик. Уловер бросил прут и тоже выхватил из нагрудного кармана палочку – то тут за его спиной прямо из травы бесшумно вырос недоморф, кокетливо удерживая меч двумя пальцами, тихонько кольнул графского прихвостня – и тот пропал вслед за хозяином. Лайтен же все еще на что-то надеялся. Он дважды попытался огреть Ларака по голове, но тот уклонялся, и орясина с треском расщепывалась о камень. Однако и дотянуться полуторным мечом до врага с длинной дубиной Ирри никак не мог.

– Это делается не так, смотри, – спокойно пошел вперед Битали.

Лайтен с ревом взмахнул палкой – поперек тела, на уровне пояса. Так, чтобы ни пригнуться, ни перепрыгнуть. Кро повернулся боком и встретил удар обоими бемгишами, чуть отступил, гася инерцию дубины, и тут же, пока противник пытался поднять свое тяжелое оружие, спокойно приблизился и уколол его в живот. На полянке остались только обитатели башни.

– Да! Да! – радостно запрыгали мальчишки. – Ур-ра! Это мы, мы! Мы победили!

Впервые за все время остаток урока гендерных искусств однокурсники провели в безмятежности. Развалившись в траве и греясь на солнышке, они просто дожидались шести часов – и никто не рискнул потревожить покой маленького, но дружного отряда.

– Десять баллов, мсье Кро, пять баллов, мсье Надодух, – подвел итог сэр Уоллес по их возвращении.

– Нет, неправильно! – вскинул руку Битали и громко закончил: – Арно Дожара одолел мсье Цивик, сэр Ричард Уоллес, я просто оказался рядом! А мсье Лайтена свалил Ирри Ларак!

– А Карла Уловера сделал Дубус, – добавил недоморф, – я только последнего пинка добавил.

– Вот как… – поджал губы учитель. – Похоже, вы работали общими силами, одним отрядом и сами распределили свои победы.

– Да, мы – братство башни! – гордо заявил Ларак.

– А за старшего, как я понимаю, мсье Битали Кро?

– Да, он наш глава! – подтвердил Ирри, не понимая зловещей ухмылки сэра Ричарда.

– Что же у вас мсье Сенусерт остался с результатом в минус пять, мсье Кро? – подошел ближе к юноше учитель. – Вы знаете, что в братствах успехи делятся поровну, а за неудачи отвечает глава? Чтобы мсье Сенусерт не стал жертвой несправедливости, вам не хватает десяти баллов. Итак, мсье Цивик, Дубус, Ларак, Сенусерт… Каждому плюс пять баллов в аттестат. Мсье Кро, минус пятнадцать!

– Но почему? Так нечестно! Неправильно! Сэр Ричард Уоллес!!! – хором возмутились соседи по башне, но учитель невозмутимо отрезал:

– Урок окончен, до завтра, юноши.

– Негодяй! Подлец! Это бесчестно! – продолжали возмущаться друзья, спускаясь по лестнице. – Почему он так сделал? Упырь недобитый!

– Оставьте, ребята, – отмахнулся Битали. – Он вычел баллы у меня и добавил Надодуху. У меня несправедливых отметок много, не жалко. Просто наше братство вернулось с урока в минусе, нам не хватило побед. В следующий раз сядем отдыхать попозже. Цивик, Дубус, вы нас вечером выручите опять с ужином?

– Конечно, голова! – с готовностью подтвердили однокурсники.

– Тогда пошли, в башне нам делать нечего, – решил Кро. – Учебники сэру Уоллесу, к счастью, не требуются. Раньше начнем, раньше выберемся.

– Это если девчонки уже освободились, – заметил недоморф.

Как оказалось, Генриетта и Горамник, стоя поодаль друг от друга, уже ожидали ребят возле колодца. Победители, разумееся, в первую очередь кинулись к рыжей.

– Ты молодчина! Ты гений, Анита! Ты просто чудо!

Недоморф и Битали еще издалека начали хвалить отличницу, а Ирри Ларак, не стесняясь, обнял ее и расцеловал:

– Я твой раб, Анита! Отныне и навсегда! Пять баллов одним разом! Сегодня же напишу родителям.

– Спасибо, Анита. Ты наша спасительница, – следуя примеру товарища, теперь и остальные мальчики обняли сокурсницу и чмокнули в щечку.

– Да ерунда все это, второй курс, – раскрасневшись, оправдывалась девушка. И только Вантенуа, не подходя, поторопила:

– Идемте же наконец! А то опять до полуночи застрянем.

– Да идем, идем, – согласились остальные.

И едва Битали отпустил отличницу, как Генриетта тут же крепко взяла его за руку.

Пока компания добиралась до выращенного недоморфом укрытия, мальчишки оживленно пересказывали Аните подробности своего сражения, выросшего в их пересказе до эпических размеров. Генриетта, оказавшаяся без внимания, темнела с каждым шагом и все сильнее сдавливала ладонь молодого человека. Очень скоро из знака соприкосновения тел пожатие превратилось в тягость, и Битали только обрадовался, когда возле лаза под акацией подруга наконец-то выпустила его из своей хватки. По ту сторону его вниманием уже овладела Горамник:

– Палочка у тебя с собой? Ладно, не ехидничай, знаю, что нормальный маг с ней никогда не расстается. Но у тебя, сам знаешь, все не как у людей. Приготовь ее в легко доступном месте. В идеале – в кармашке на груди, или на веревочке. Чтобы взять в любой момент… Нет, сразу не бери, в начале обряда могут случиться судороги, и она выпадет. В общем, когда начнешь различать потоки, принимать их и сможешь себе подчинить – направляй их в палочку. Она способна впитать столько, что ты и представить себе не можешь. Специально для этого и изготавливалась.

– Удачи тебе, Битали, – оттерла однокурсницу Генриетта. – Береги себя и зря не рискуй. Если что, мы рядом. – И она с какой-то мстительностью коротко поцеловала его в губы.

– Пока, – помахал всем остальным Кро, достал из-за пазухи палочку и, крепко сжав ее в руках, спиной вперед рухнул в камышовую «могилу». Уже здесь он ткнул палочку в карман рубашки и начал дышать спокойно и глубоко, лишь немногим чаще обычного.

Вскоре вокруг знакомо сгустились вихри, обжимая конечности, кости заныли от слабой боли, в груди стало распирать от неведомой силы. Битали понял, что пора нацеливать эту горячую мощь в палочку, потянулся за ней – и тут же заметил, что потоки следуют за его движениями. Он раздвигал руки – вихри расширялись, поджимал ближе – они сжимались, раскидывал – струи били в стороны. Если во время первого обряда вливающиеся в тело силы полностью подчиняли его себе, то теперь уже тело стало само руководить внешними и внутренними силами.

Оставив баловство, Битали вытащил из кармана палочку и, сжав ее обеими руками, направил в привычный с детства амулет проходящие через грудь силы. Поток был широк и могуч и проскакивал мимо – но юный чародей видел, что за палочкой все же возникают вихри, заполняющие возникшую пустоту. Значит – что-то остается и в ней. Битали не различал времени, для него весь мир слился в струи живых сил. И лишь потому, что боль в костях и груди ослабевала, а глаза вместо водопадов стали видеть сперва струйки, а потом и просто легкую рябь, он понял, что время прошло. Дыхание выправилось само собой, мир вокруг стал простым и привычным, сквозь вихри до него донеслись голоса друзей.

– Кажется, все. – Он спрятал палочку под рубашку и выкатился из ямы на траву. Раскинул руки, просто лежа и отдыхая.

– Цивик, накрывай, – скомандовал недоморф. – Глава братства голоден, как венгерский упырь. Однако рано мы сегодня закругляемся, только-только звезды зажглись. Этак и без дубинок можно до школы дойти. Даже скучно. Может, еще посидеть?

– Перестань, – узнал Битали голос Горамник. – Лишних неприятностей искать не нужно. Они вас и так сами находят. – Послышались шаги, и отличница произнесла совсем рядом, над ухом: – У тебя получилось, Кро?

– Отойди от него! – взорвалась Вантенуа. – Хватит липнуть!

– Не знаю, – перекатился на живот юноша. – Но трогать меня можно без страха. Хочешь попробовать?

Он протянул отличнице руку, но та резво отскочила на несколько шагов:

– На кустиках тренируйся. Мне одного раза хватит.

– Я могу тронуть, коли надо! – отважно предложил Ларак и наложил Битали на лоб свою немаленькую пятерню. – Ничего.

– Лучше бы ты руку подал, – оттолкнул его Кро.

– Я фляжку раздобыл, – похвастался Цивик. – Так что на этот раз еще и компот будет. Садись, брат. Рыба, тушеное мясо и макароны. Хотя, конечно, все равно все остыло. А огня разводить Надодух не дает.

– Ты у себя дома костры разжигай, – огрызнулся недоморф. – А мне здесь лишних углей и проплешин не надо.

– Так вон, все равно в прошлый раз осталась.

– Пусть зарастает.

– Да я и так поем, ничего, – уселся перед пеньком на плетеный стул Битали. Когда он входил на поляну, ничего этого не было. Видимо, успели вырастить или сделать за время обряда.

Кро взялся за снедь, а сбоку на корточки присела рыжая отличница:

– Скажи, ты проходил в предыдущих школах заклинание «вэк»?

– Это которым у соседей со стола можно тетради сбрасывать?

– Да, – кивнула Анита. – У нас тоже этим баловались.

– Тебе зачем? – подошла с другой стороны Вантенуа.

– Хорошее упражнение для измерения силы. Если до корсовинга большинство школьников может скинуть со стола с пяти шагов тетрадь или пустой стакан, то после обряда двигают им справочники и опрокидывают стаканы, полные воды. Попробуем, как у тебя теперь палочка работает?

– Давай, – согласился Битали, истребляя макароны с мясом. – Только компот жалко, его лучше выпить. А справочники никто с собой не тащил.

– А ты вон, на краю поляны, по кустам «вэкни». Сразу будет видно, как далеко и широко ветки отогнутся.

– Да дай же ты ему поесть наконец! – остудила пыл сокурсницы Генриетта.

Битали отставил тарелку из-под макарон, привычно стукнул по краю, забыв, что пенек не имеет языка, быстро расправился с двумя кусками форели, осушил стакан и поднялся:

– Где станем пробовать?

– Да хоть здесь… – Отличница отсчитала пять шагов от кустарника за оставленным после прошлого корсовинга выжженным кругом, вскинула палочку. – Опорное слово произносится полным выдохом, и одновременно палочка резко подается вперед, мысленно с ее кончика сбрасывается содержимое в направлении цели, – напомнила Анита и устремила вперед палочку: – Вэк!

Кусты на ширину двух шагов и почти на три в длину наклонились, как от сильного порыва ветра, выпрямились снова. Цивик и Дубус захлопали. Ларак завистливо причмокнул.

– Так сможешь? – задорно поинтересовалась у Кро сияющая девочка.

– Не знаю, давно уже не пробовал. – Битали достал свою палочку, сосредоточился, сделал длинный прямой выпад: – В-вэк!

Кусты оглушительно крякнули, как от натуги, полегли… И не встали, вывороченные с корнями полосой на добрую сотню шагов от юноши и на двадцать в ширину.

Долгую мертвую паузу прервал угрюмый недоморф:

– Спасибо, конечно, что расширили мой домик, но могли бы предупредить. Я бы предпочел направление на север и не таким узким коридором. Уборки у меня тут теперь… Завтра не ждите.

– А по оборотням он так же ударить может? – вторым пришел в себя Цивик.

– Конечно, – кивнула Анита.

– Я хочу это видеть.

– И я, – добавил Дубус.

– И я, – согласилась Горамник. – Только Битали, помни: если выбрасывать силу так, в полый импульс, палочка разрядится за три-четыре раза. Усилие нужно дозировать, ограничивать. Вот только… Если не тренироваться, не научишься.

– Тогда идите тренироваться, – попросил недоморф. – Но уже в другом месте.

– Оборотней, оборотней бить! – оживился Ларак.

Увы, то ли друзья возвращались слишком рано, то ли звери почуяли неладное – но ни одного хищника на своем пути через парк они не увидели. Развлечения не получилось.

* * *

Утром ворон соседа опять разбудил Битали ни свет ни заря. Юноша сходил позавтракал, а потом, раз уж все равно поднялся, отправился прогуляться по парку. Забрел к серебряной плакучей иве, заглянул под крону. Но скамейка висела пустая. Самое время было вернуться в комнату и, пользуясь свободным временем, выполнить какую-нибудь самостоятельную работу. Но Кро почему-то взгрустнулось, и он долго раскачивался под ивовой кроной, а потом до самого урока не спеша прогуливался по аллеям парка, дыша свежим воздухом и слушая пение птиц.

На естествознание профессор Налоби явился взъерошенный куда сильнее обычного и чрезвычайно взволнованный:

– У меня для вас весьма важное известие, юноши и девушки! Занимаясь посадками для нашей кухни, я не раз доходил до самого Тихого лагеря и обращал внимание, что в северной его части, примыкающей к болоту и кустам, уже давно не случалось опасных явлений и каких-либо признаков активности. Вчера вечером я не поленился проникнуть в это место, войдя в крайний грот, у входа в который растет старый вяз. И обнаружил, что там не просто мирно и безопасно, но и накопилось огромное количество естественной, природной силы! Его хватит на три школы, подобных нашей, и еще останется! К сожалению, в этом году обряд корсовинга курс уже прошел, но в следующем учебном году мы станем проводить обряд там и только там! Там вы наконец почувствуете, что такое настоящая сила и каково ею владеть хотя бы некоторое время… О чем это я? – Он сдвинул на сторону войлочный блин и почесал макушку. – Ах, да, посадки для кухни… Тема нашего урока: садовые гномы. Гномы-растители, гномы-вредители, воспитание гномов, выживание их с огородов послушных смертных и приманивание в сады нерадивых…

Тема была интересной для ведьм и знахарей, выращивающих в своих посадках разные травы для снадобий и лекарств, но совершенно скучной для природных магов, более привыкших полагаться на собственную накопленную силу и отработанные веками заклинания. Однако недоморф, не в пример обычному, строчил в конспект лекцию Филла почти дословно, не отвлекаясь ни на миг. Словом не перемолвиться. Битали вяло отмечал самые важные моменты, больше частью глядя по сторонам. Несколько минут разглядывал шуршащую пером Вантенуа. Генриетта даже в профиль выглядела чуть приплюснутой с боков, к тому же излишне носатой и с вытянутым подбородком. Темные волосы собраны в хвост, на щеках постоянно играют желваки. Анита, не в пример ей, походила на рыжий взрыв. Вместо привычного хвостика сегодня у нее вдруг появились пышные кудри, которые делали ее более взрослой, нежели на самом деле. Но только сзади и за партой. Когда она поднимется – станет видна изящная, аккуратная фигурка. Впрочем, может быть, с годами она станет крупнее?

Анита Горамник ощутила его взгляд и оглянулась, ответив короткой улыбкой.

После естествознания последовала долгожданная для четырех однокурсников история. С трудом высидев урок, двое юношей и две девушки, листая конспекты, тянули время, пока все остальные школьники не ушли из каземата.

– Вижу вас, вижу, – кивнул Гроссер и пересел из-за стола на диван. – Подсаживайтесь ближе, теперь кричать на весь подвал ни к чему. Ну, давайте, дети, спрашивайте. Что еще вы хотели узнать?

– В энциклопедии написано, – с готовностью заговорила Анита, – что Темный Лорд истребил всех чародеев на Саксонских островах и севере Европы. Это правда? Да или нет?

– Да или нет, деточка, да или нет… – задумчиво откинулся на спинку учитель. – Знаешь, в истории почти нет вопросов, на которые можно ответить одним из этих слов: «да» или «нет». В реальности все всегда куда как сложнее. Прежде всего, нужно вспомнить, что делал для окружающего мира мой друг. Он боролся против бессмысленных убийств – и среди животных с тех пор к нашему Лорду особое отношение. Ему верят, ему помогают. Вы знаете, кто был у него тотемником? Барсук! Дикий барсук. Лорд не держал свой живой амулет в клетке, его тотемник бегал на свободе. Но все точно знали: в нужный момент он придет, чтобы спасти друга. И знаете, тотемник Эриджуна так и не найден! Его искали, когда хотели убить, выслеживали потом, но так и не нашли. Будь он спрятан в тайном или сильно защищенном укрытии – рано или поздно рука убийцы непременно добралась бы до него! Но леса – бесконечны. Где там его искать, в каких краях? Безнадежно…

– Вы хотите сказать, тотемник Темного Лорда жив до сих пор? – не поверила собственным ушам отличница.

– Я хочу сказать, никто не слышал о его гибели, – довольно улыбнулся историк. – Но это не так важно. От зверей в нашем мире мало что зависит. От смертных – куда больше. Их Эриджун научил убивать магов, и смертные стали восставать против самых жестоких из них. Я знаю, как ненавидят за это Лорда многие колдуны. Он вынудил их бояться бывших рабов! Жалкие кролики вдруг начали охотиться на волков… – Гроссер довольно засмеялся. – Сколько было визга и ужаса, вы даже представить себе не можете! Теперь, я слышал, маги и вовсе начали от смертных прятаться. Однако были и еще существа, получившие от него свободу. Это низшие духи, телесные обитатели болот, домов, лугов и полей, лесов, подземелий. Путем обмана колдуны превращали их в безропотных рабов. Им постоянно внушали, что они должны, должны, должны и никак не могут расплатиться за мелкий подарок, полученный в минуты первого знакомства. Их обостренное чувство справедливости становилось для них крепким собачьим ошейником. Знаете, что придумал Эриджун? Он сказал, что за полученное добро нужно платить добром миру, а не обязательно тому, кто сделал что-то для тебя. Тебя угостили хлебом? Когда сможешь – поделись едой с другим голодным. Тебе дали кров? Не отказывай в нем другим. Тебя вылечили? Когда понадобится, сам помоги страждущему. И это помогло! Низшие духи ощутили этот выход как справедливый. Сплошь и рядом в ответ на требование прислуживать в благодарность за подачку маги слышали в ответ: «Ну и что? Я тоже даю милость другим. Так поступают все! В этом нет ничего особенного, чтобы я отрабатывал долг. Я верну его, даруя часть своего прибытка более слабым». Многие, многие колдуны оказались в одиночестве, без слуг и рабов. Все связанные паутиной лжи духи получили свободу. Лорд ничего не требовал себе в благодарность, ведь он тоже всего лишь добивался справедливости. Но духи навсегда запомнили, кто именно стал их спасителем, и всегда служили ему верой и правдой, и завещали это всем, имеющим разум. Думаю, даже первородного духа он смог залучить в свои слуги лишь благодаря этому поступку. Ведь первородный дух – тоже дух, и общее уважение к моему другу передалось и ему.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, мсье Гроссер? – не дала себя запутать Горамник. – Ведь в энциклопедии пишется об истреблении Темным Лордом почти всех магов на севере Европы. Это правда?

– Эриджун боролся ради важной цели, юная мадемуазель, – опять взялся за ошейник учитель. – Он дал миру Пророчество о Большой Войне и попытался ее предотвратить. Единственным способом сохранить мир было объединение всех чародеев под единой властью. Если бы лишили магов права начинать войну, если б дали им общего властителя, судью и вершителя законов – никаких междоусобиц, никакого кровопролития, никакой несправедливости больше бы не случилось! На всю планету опустился бы мир и процветание. И вы думаете, маги согласились на это? Согласились на покой и мир? Не-ет, было множество бунтов, были попытки убийства, были яды, порча и проклятия, были войны. Упрямые колдуны пытались истребить Лорда – он убивал в ответ. Да, поначалу нас оказалось слишком мало для открытых сражений, и ему пришлось использовать смертных для уничтожения самых злобных врагов. Но это была необходимость, направленная на общее благо. Эриджун без колебаний сражался за свое учение и иногда, может быть, несколько переступал разумные пределы. Однако, согласись, трудно сохранить спокойствие, ощутив яд на губах целующего тебя ребенка. А ведь достаточно всего лишь его оттолкнуть – и в твоем прошлом навсегда останется пятно, которое недруги обязательно раздуют до безумия.

– Я не читала про такой случай, – покачала головой рыжая отличница.

– А любовь? – встряла в беседу Генриетта. – Вы говорили, в жизни Темного Лорда была великая безумная любовь!

– Да не «Темный» же, наконец, а просто Лорд. Или хотя бы «Кровавый»! – поправил ее Гроссер. Впрочем, без особого раздражения. – Да, любовь была, – признал он с немалой грустью. – И, как настоящая большая любовь, она переломала все вокруг себя. Я ведь говорил про огромную славу, которую заслужил Маг среди низших духов? Они, обычно скрытные и нелюдимые, всячески стремились попасться ему на глаза, назваться, сказать слова благодарности. Это и привело к фатальному финалу. Во время очередной своей поездки наш Лорд выслушал слова благодарности от одной озерной девы. Вы их наверняка изучали, этих духов. Ничего особенного, жалкие, никчемные и бесполезные существа. Всего и достоинств, что внешность, ласкающая взгляд любого человека. И та лишь для того, чтобы заманивать коралловыми устами смертных к себе в воду, да пожирать их в глубине жемчужными зубками. Но внешность хозяйки одного из озер так поразила нашего друга, что сердце его с тех пор стало биться в такт ее сердцу, дышал он лишь ее дыханием и думал лишь о тех мгновениях, когда сможет к ней прикоснуться. Это его речь, кстати. Может, и не дословно, но выражался он примерно так. С тех пор учение было забыто, друзья забыты, планы забыты… Забыто все! Величайший маг стал безропотным рабом низшего водного духа.

– Низшего? – вопросительно вскинула брови Горамник.

– Может, и не совсем, – смирился историк. – Этакая болотная королева. Она смогла дать ему защиту от любых водяных тварей. Точнее, водяные твари обязались не причинять ему вреда. Любые твари, от жаб и пиявок до водяных и болотниц. Но даже это она делала не ради него, а лишь для того, чтобы он без боязни приходил к ней в озеро или другие омуты. Еще бы, такая честь! Сам Лорд соизволил раскрыть ей объятия. Он потом смог наложить на нее чары, позволяющие безбоязненно жить на суше, и она тоже стала подолгу обитать в его замке.

– Значит, даже гаруфер при встрече не причинил бы ему никакого вреда? – уточнил недоморф.

– Ну, конечно же! – отмахнулся историк. – Но я уверен, что сделала она это не ради него, а лишь для того, чтобы не отпугнуть мага возможными опасностями во время свиданий. Так ведь и это еще не все! После того, как у озерной леди пошли дети, а Лорд вовсе перестал появляться на людях без нее, стало понятно, что это не короткая страсть, а чувство навеки… Как это проще пересказать? Длилось это несколько десятков лет. Любовь Мага поломала много, но не все. Сделанное им до встречи с женщиной продолжало жить и развиваться, борьба шла, наш друг не уклонялся от битв. Он обрел власть над всесильным демоном, первородным духом, и теперь громил врагов даже в открытых битвах. В общем, всем было ясно, что одолеть мага Двух Драконов невозможно. Вот тогда и возник в чьей-то голове хитрый план. Ударить по слабому и самому болезненному месту. Как это сказать?.. В общем, однажды озерная леди исчезла. Пропала, сгинула без всяких пояснений. Но явно не добровольно – некоторые ее слуги оказались мертвы.