Александр Павлович Кашенцев
Оруженосец. Боги живут на земле

Закрутившись, запутался в собственный ногах и чуть не упал. Пьер, же подхватил рядом, стоящий тяжёлый деревянный табурет и опустил ему на голову. Предмет мебели не выдержал удара и развалился на части. Кузнец со стоном повалился на пол.

Оруженосец, посчитал инцидент исчерпанным, подобрал клинок, и вернулся к своему вину. Не замечая враждебных взглядов посетителей, по – видимому односельчан кузнеца, только воины с восхищением смотрели на сержанта. Святой отец ел и пил как ни в чем не бывало.

Вскоре выпитое вино дошло до самого дна организма молодого человека, и он почувствовал необходимость посетить отхожее место.

– Эй, Марта! – Подозвал он проходящую мимо служанку, – где здесь можно отлить.

– Для больших нужд есть домик за зданием, а так, льют где придется, – мой господин, – а с вас еще один серебряный за порчу имущества.

– Да это форменный грабеж, за грубо сколоченный не пойми что, ещё должен платить, – возмутился Пьер.

– Не только великолепный и прочный табурет, а ещё за кузнеца, который мог у нас оставить свои заработанные денежки.

С этими словами женщина показала рукой на так и не пошедшего в себя великана.

– Хорошо, – согласился посетитель, но тогда принеси мне что ни будь покрепче этого пойла.

Подавальщица кивнула в знак согласия и развернувшись, виляя бедрами отправилась выполнять заказ.

Сержант поднялся из – за стола, забрав меч и направился к выходу. Выйдя на крыльцо, он обратил внимание на небо, туманность Млечного пути пролегла от края до края. Полная луна освещала все вокруг, сотни сверчков оглашали пространство своими трелями.

Пьер полной грудью вдохнул ночной воздух, наполненный запахом цветов, в это запах добавлялась вонь мочи, видимо посетители далеко не ходили, справляли нужду прямо здесь. Оруженосец тоже не стал стесняться и пустил струю прямо под крыльцо. Вина было выпито много и мочевой пузырь опустошался медленно.

Молодой человек почувствовал, что кто – то вышел из двери и остановился сзади. “Наверное тоже вышел отлить”, не успел подумать сержант, как от мощного толчка в спину полетел в низ в собственную лужу, тут же, несмотря на зловонную жижу в которую он упал, молодой воин мгновенно откатился в сторону и вскочил на ноги. С крыльца, пытаясь попасть ногами на упавшего спрыгнул один из ремесленников посетителей заведения. Пьер тут же заехал ему ногой в бок, намереваясь попасть по почкам. Ремесленник со стоном согнулся, подставив под кулак затылок с засаленными волосами. Раздался тупой удар, и противник свалился туда же, где несколько секунд лежал кутильер.

Но на подмогу поверженному из двери выскочили его друзья и знакомые. Часть из них тут же навалились на Пьера, пытаясь достать его кулаками, а часть разбежалось по двору в поисках всего, что сгодилось в виде оружия. Молодой воин прислонился спиной к каменной стене здания, и с успехом отбивался от десятка противников. Не прошло и минуты, как трое из нападавших лежать в грязи двора. Но вот стали возвращаться, вооруженные чем попало ремесленники. Они держали в руках деревянные грабли, вилы, топоры, колья. И пришлось бы оборонявшемуся несладко если бы не выбежавшие во двор воины, которые выхватив мечи спрыгивали с крыльца и ввязывались в драку. Хотя количество ремесленников превосходило число воинов, но более опытные солдаты быстро разоружили противников и прижали их к стене. Вскоре под луной лежало около двух десятков, поверженных тел.

Победители приводили в порядок камзолы, поднимали товарищей, получивших удары дрекольем, которых оказалось двое из пяти, но и они еще могли самостоятельно подняться и стали подходить к колодцу, чтобы смыть крови и грязь.

Пьер, ударом в челюсть скосил последнего, подбежавшего к нему противника и уже хотел последовать примеру солдат как на крыльцо из двери вышел кузнец, неся в правой руке табурет и с криком:

– Где этот выродок хромой собаки, – осмотрел двор и увидел оруженосца. С легкостью кинул свое оружие, которое пролетело над головой пригнувшегося сержанта и с треском врезалось в столб коновязи. Кони испуганно заржали, а кузнец, размахивая огромным кулаком двинулся на обидчика, но наступление горы длилось не долго, сократив дистанцию Пьер, присел и левая нога пружиной врезалась великану в промежность. Мужик согнулся пополам, ругаясь и держась за низ штанов здоровой рукой. Сержант сомкнул ладони в замок и вдарил ему по подставленному затылку, с низу он ещё добавил коленом в лицо. Голова кузнеца попала словно между молотом и наковальней. Заткнувшись на полуслове, громила упал на грязный пол двора.

Справившись с противником, оруженосец также подошел к колодцу, где воины, достав ведро холодной воды при свете факела смывали с себя кровь и грязь. Перед ним расступились.

– Хорошо размялись, – подмигнул лет сорока ветеран гладко выбритый, лицо украшало несколько шрамов, под носом пышные усы, которые сейчас намокли и повисли, но воин все равно пытался привести их в порядок, закручивая в верх правой рукой.

– А ты неплохо дерёшься! Вон сколько положил мужиков.

– Но, если бы не вы, мне пришлось бы туго, спасибо за помощь, – благодарил Пьер.

– Не стоит, просто в трактире драться в присутствии священника не с руки, мы бы давно этих побили. Ме6ня зовут Иоан, этого низкого, – ветеран показал на невысокого широкоплечего воина, который смывал кровь с кожаной с наклепанными металлическими пластинами кирасы и кивнул лысой гладко выбритой головой, – Питер, этот лохматый – Пьер, – воин с черной шевелюрой, похожий на итальянца, сухой, высокий поднял в приветствии узкую ладонь.

– А этот молодой Жак, – безусый паренек с разбитым носом, с которого ещё сочилась кровь поднял лицо в верх и четь заметно подмигнул.

– А я Арно, – люблю женщин и лошадей, но женщин больше, когда они лежат подо мной, – среднего роста толстый солдат хлопнул пухлой ладонью по кирасе. Одно его ухо налилось лиловым блином, видимо по нему пришёлся удар, – а ещё поесть и выпить.

– Это мы все любим, засмеялся Питер, – пойдем в трактир, продолжим веселье, я Пьер, оруженосец Мишеля де Гиза, – в ответ представился он.

Компания весело переговариваясь направилась к двери таверны, по пути пиная попадавших под ноги мужиков.

В зале быстро присоединили стол Пьера к общему, уселись вместе, потребовали вины покрепче и мяса побольше. Разносчица споро выполнила заказ.

Воины вначале вели себя тихо в виду присутствия священника, почти шёпотом хвалились как они побили противников, потом, по мере того как опустели кувшины, компания вела себя более развязано. Питер пил вместе со всеми кисловатое, но крепкое вино.

Постепенно стали потягиваться и участвовавшие в дреки посетители, эти явились все также вымазанные в крови и грязи, занимали свои места за столами. Все было как всегда после хорошей трактирной драки, противники без неприязни снова пили вино и эль и ели подгоревшую кашу с мясом.

Из разговоров с солдатами оруженосец понял, что их отряд стоит гарнизоном на границе, ждут со дня на день нападения англичан, которые уже по численности превосходят их в несколько раз. В связи с этим у вояк не было никакого энтузиазма воевать, и они планировали в случае наступления военный действий сразу же отступать.

Иоан приглашал своего нового товарища к себе в отряд наемником, обещая хорошую плату, но Пьер с благодарностью отказался, он дескать человек подневольный, ищет своего господина Мишеля де Гиза, который должен быть тоже где-то на границе.

Ночь окончательно вступила в свои права, сержант уже изрядно захмелел, когда в трапезную вошла красивая девица, приталенное бархатное платье с длинным рукавами, почти до пят темно красного цвета, только подчеркивала её точеную фигурку, башмачки с деревянной подошвой простучали по каменному полу, зеленые глаза обвели зал и остановились на оруженосце, девушка узнаваемо улыбнулась. Пухлые губки приоткрылся в улыбке, обнажив ряд жемчужных зубов, чуть вздернутый носик приподнялся ещё выше, когда прелестница услышала запахи кислого вина и готовившейся пищи, локоны черных волос рассыпаны по плечам, небольшого роста, лет двадцати.

Девушка под пьяными взглядами мужчин направилась к столу где в компании сидел Пьер. Арно вскочил, покачиваясь:

– Неужели такая красавица залетела в этот богом забытый трактир? Прошу вас садится, вот здесь самое лучшее место.

– Нет, мне понравился вот тот молодой человек, – улыбаясь она села на колени к Пьеру, – надеюсь молодой воин угостит мадмуазель хорошим вином.

Опешивший от такого напора сержант вначале онемел, потом обнял девушку за талию и робко проговорил:

– У нас только это кислое и если …

– Матильда, – представилась посетительница.

– Матильда не побрезгует, то может выпить с нами этого пойла.

– Матильда побрезгует, но у меня есть другое предложение: я сняла большую комнату на втором этаже и привезла с собой бутылку бургонского, и, если оруженосец не против, мы поднимемся ко мне и отведаем этого чудесного напитка.

Пьера вскружил запах её волос напомаженный какими – то духами, и он потерял бдительность, как завороженный он поднялся со скамейки и, под завистливые взгляды посетителей поднялся на второй этаж. Девушка открыла дверь одной из комнат, здесь было на удивительно чисто на столике у стены горела одинокая свеча, освещая скудным светом простую обстановку, открытая глиняная бутылка с вином и два кубка, справа у стены широкая кровать, застекленная шкурой, несколько деревянных гвоздей для одежды, у другой стены кованный закрытый сундук, у столика два стула с мягкими сиденьями и высокими спинками. Матильда вошла в комнату, подошла к столику, налила из глиняной бутылки красное вино, судя по запаху отменного качества, села, приглашающе кивнула на второй стул. Пьер тут же сел, взял кубок, прелестница, подняла свой и медленно глядя в глаза юноши, выпила. Оруженосец выпил залпом, после выпитого в зале он почти не почувствовал вкуса, только резко закружилась голова и он упал на покрытый шкурами пол.

Проснулся поздним утром, когда солнце уже высоко светило в открытое окно, ласковый ветерок обдувал потное тело. Пьер с трудом оторвал больную голову от жёсткой шерсти волка, обвел мутным взглядом комнату, потом тяжело поднялся. На столике открытая бутылка и два кубка, один так и остался полным вина, рядом изрядно похудевший денежный мешочек. Один кубок стоит на записке, где печатными буквами с множеством ошибок написано: “ Нам чужого не надо, взяли только свое с процентами за беспокойство”.

Оруженосец понял, что его достала гильдия воров Парижа, перевернул мешочек, оттуда выкатился золотой и несколько мелких монет. Ощупал потайной кармашек на поясе, припрятанные экю остались на месте, тогда он зацепил на пояс кошель, сунул в кольцо верный меч, пригладил ладонями растрепанные волосы, слил в бутылку оставшиеся вино и открыл толстую деревянную дверь, вышел в коридор, по скрипучим ступеням лестницы спустился в обеденный пустой обеденный зал и занял место за тем же столиком. Тут же появилась улыбавшеюся Марта с деревянным подносом, нагруженным мисками с рыбным супом, густой кашей и кубком с вином.

– А где вчерашняя девушка, что поднялась в мою комнату вечером? – спросил молодой воин.

– Она не задержалась, вышла сразу и покинула трактир, куда ушла никто не знает. Я после неё вошла в комнату, а ты уже спал на полу, не стала тебя беспокоить, на столике лежал мешочек с деньгами и какая – то записка, я не стала ничего трогать, только затушила свечу, пояснила служанка, ставя миски на столешницу.

Кивнув и занявшись вкусной едой Пьер не заметил как в таверну заглянула немолодая женщина, вопросительно посмотрела на Мрату, та молча, глазами показала на оруженосца.

Через некоторое время женщина вернулась, ведя за руку вчерашнего кузнеца, он был одет как обычно – кожаный фартук на шерстяной рубахе, кожаные штаны и грубые ботинки. Женщина в платье, когда – то коричневом, застиранном с заплатками на локтях, на голове что – то напоминающие чепец на грязных свалявшихся волосах, на ногах деревянные шлепанцы, пара остановилась напротив. Пьер, отложив рыбною кость, вопросительно посмотрел на вошедших. Женщина была худой, невзрачное отталкивающие лицо с прямыми тонкими губами, маленькие карие глазки и большой, красный нос, которым она постоянно шмыгала.

Посетительница молча встала на колени, дернув за рукав своего спутника, также молча положила на стол десяток серебряных су. Кузнец также опустился на колени.

– Что вам от меня надо, после очередного глотка спросил сержант

– Мой муж – кузнец, вчера вел себя не вежливо, – проговорила скрипучим голосом женщина.

– Он был вчера очень груб, – прервал Пьер, – и пусть посчитает за счастье, что остался жив.

– Это так, но у него теперь не работает правая рука, он не может выполнять свою работу, и если господин не вернет все на место, то мы умрем с голоду.

– Но это мало за те беспокойства что он доставил мне.

– Это все что у нас есть, запричитала жена.

–Золотой экю, разумная цена, – произнес оруженосец, и вновь принялся за рыбу, запивая кислым вином.

Муж с женой ещё немного постояли на коленях, потом, видя, что на них больше не обращают внимание, женщина встала им бормоча проклятья на голову мужа и того, кто испортил ему руку, вышла из трактира.

– Как тебя зовут, кузнец, – спросил воин.

– Мартин, господин, – хриплым голосом ответил тот.

– Встань и сядь со мной, выпей, – пригласил молодой человек, – эй, Марта ещё принеси вина.

Кузнец поднялся, пододвинул к себе табурет и сел на него, правая рука его все ещё висела плетью. Служанку тут же появилась с кубком и кувшином вина, все поставила на стол.

К тому времени когда вернулась супруга Мартина два бывших противника сидели обнявшись и пели песни, правда на разные мелодии и слова, но при этом поправляя друг друга

– Вот твои деньги, это все что у нас есть, – разгневанная женщина бросила на в сердцах бросила на столешницу ещё десяток серебряных

Несмотря на изрядное количество выпитого оруженосец моментально схватил серебряные су, не дав им скатиться на пол, развязал мешочек и ссыпал туда монеты

Пьяным движением разливая напиток вновь наполнил кубки, но фурия не дала его выпить, ударом руки опрокинула посуду, красная жидкость залила стол и протекла на пол и попало на штаны Пьера. Разозлённый потерей драгоценного напитка оруженосец вскочил, в руке его блеснул метательный нож.

– Что та позволяешь себе, женщина? – Рассвирепел он, покачиваясь на нетвердых ногах.

Сверкая глазами, не испугавшись та ответила:

– Взял деньги, так лечи моего мужа!

Пьер пьяным взглядом посмотрел на седевшего рядом кузнеца и взявшись за плечо поправил вывихнутую руку, великан поднял ожившую конечность и с удивлением уставился на неё.

– Ты наверное, колдун, – задумчиво спросил он.

Тот только усмехнулся в ответ, убрал нож в ножны, закрепленные на запястье, поставил на стол перевернутые кубки, налил только себе.

– А мне? – Спросил кузнец, пододвигая к Пьеру свою посуду.

– А ты заплатил за вино? – Спросил тот, и обратился к женщине:

– Твой муж должен мне ещё за два кувшина.

Женщина аж подпрыгнула с табурета, куда она только что села от возмущения.

– Ничего он тебе не должен, достаточно того, что колдовством выманил у нас все деньги, гореть тебе в божественном огне, – с этими словами она с невиданной силой выдернула из – за стола Мартина и поволокла его к выходу.

Время перевалило за полдень, а воин все ещё сидел на своем месте, лениво пил кислое вино, отщипывая черную лепешку, скатывал из ней комочки и кидал их в рот.

После заказа очередного кувшина Марта сказала:

– Господин ещё не заплатил за выпитое.

На что оруженосец выложил на столешницу один серебряный:

– Этого достаточно?

– Да, но еще молодой воин должен за комнату в который он проспал всю ночь.

– Но девушка сказала, что оплатила комнату? – с возмущением сказал Пьер.

– Она заплатила только за один час, с вас еще три серебряных су.

Воин понял, что от него просто так не отстанут и выложил требуемую сумму. Служанка принесла ещё вина. Зал трактира был все ещё пуст. Оруженосец несколько раз выходил во двор справить нужду. У коновязи чужих лошадей не было, кроме его лошадей, которые жевали сено.

В какой – то момент, после очередного кубка шея не выдержала тяжести головы и уронила его на залитый, засыпанный объедками стол. Пьяный сержант захрапел.

                  ГЛАВА 2

“От сумы и тюрьмы не зарекайся”, народная пословица.

Пробуждение было невероятно жестоким. Проснулся он оттого, что кто – то вылил на него ведро холодной воды. С трудом открыв глаза и осмотревшись оруженосец обнаружил себя привязанным в виде Иисуса Христа к вбитым крюкам каменной стены, одежды на нем не было, кроме коротких штанов. Напротив, него стоял человек тоже обнаженный по пояс, в кожаном фартуке и маске в виде конуса с прорезями для глаз, на ногах деревянные башмаки. Он же и вылил на Пьера воду.

Помещение представляло собой небольшую комнату слабо освещенную воткнутым в подставку чадящем факелом. По стенам на крюках развешаны различные пыточные приспособления, ножи топоры, пилы, молотки., в противоположном углу небольшая жаровня над ней вытяжное отверстие, на углях которой лежат раскаленные до красна прутья.

Низкая дверь открыта, в прием видна часть темного коридора. У двери небольшой грубо сколоченный стол, за ним на стуле сидит молодой священник. На столешнице стопка желтых листков бумаги, чернильница, в ней гусиное перо. Возле него стоит другой служитель церкви, в которым сержант узнал святого инквизитора, ужинавшего в таверне.

– Вот он и пришел в себя, святой отец, можете спрашивать его о чем хотите, – С удовлетворением в голосе произнес палач, – а если будет противиться мы его подогреем.

Это был человек небольшого роста чуть выше Пьера, но шире в плечах, открытые участки тела покрывала густая черная шерсть, длинные руки свисали почти до колен, ладони небольшие лопаты.

Он подошел к жаровне, взял один из прутьев и поднес его к лицу оруженосца, от него пахнуло жаром. Пьер невольно отклонился.

– Не трогай пока, успеешь ещё натешиться, – проговорил сиплым голосом инквизитор, – надеюсь он добровольно ответит на интересующие нас вопросы.

– И что я такого сделал? В чем провинился перед церковью, – просипел молодой воин, облизывая пересохшие губы.

На сером лице инквизитора, фанатически блестели черные глаза,

– Тебе, Пьер, оруженосец обвиняют в колдовстве, при помощи которого ты выманил деньги у уважаемого человека, – просветил святой отец, – и при помощи того же колдовства побил множество ремесленников. Отпираться бесполезно, все они свидетельствуют против тебя.

– Но это было не колдовство, это просто приемы боя, с которыми меня ознакомил мой господин Мишель де Гиз и его дед.

– Ты колдун, не вмешивай суда благородных, процедил инквизитор и обратился к писцу, – а ты брат Авелий позови свидетелей кузнеца с женой.

Молодой священник, обернувшись к двери довольно сильным голосом прокричал:

– Эй, кто ни будь приведите суда кузнеца!

Через некоторое время в коридоре раздались шаги и освещая себе путь факелом стражники привели супругов.

Первой вошла женщина, хитрым взглядом окинула пыточную, остановилась на распятом оруженосце.

– Вот где, ты, колдун, говорила я что по тебе костер плачет, – в сердцах плюнула в его сторону.

Следом втолкнули согнувшегося почти пополам в узкую дверь кузнеца. В комнате сразу стало тесно.

Молодой священник достал откуда –то маленькую книгу с крестом на кожаной обложке, положил на стол.

– Назовите себя, – попросил инквизитор.

– Меня зовут Эльза, а это мой муж Мартин, мы из соседнего села, подданные графа де Кале.

– Тебя не спрашивают, женщина, – оборвал его служитель церкви, – клянись на Евангелии, что говоришь правду, – обратился он к кузнецу.

Тот вначале помялся, переступая с ноги на ногу, а когда жена ткнула его в бок положил правую ладонь на книгу, которая накрыла её полностью, глухо произнес.

– Клянусь, что говорю только правду.

Не успел он убрать свою конечность, как тут же на святое писание легла грязная ладонь женщины.

– Клянусь в том, что перед вами, святой отец, колдун, который при помощи своего колдовства выманил у меня золотую монету, – провизжала она.

Пьер чуть не задохнулся от такой наглости, плюнул в сердцах в сторону жены кузнеца и воскликнул:

– Падре, не верти этой сварливой фурии, она сама колдунья, врет перед богом, в самом деле она дала мне всего двадцать серебряных.

– Так ты все – таки не отрицаешь, что это было колдовство? – Прищурил глаза святой инквизитор.

– Отрицаю! – воскликнул узник.

– Не верти, святой отец этому проходимцу, он сначала при помощи колдовства обездвижил руку моего мужа, а потом, когда я принесла ему золотой, он якобы вылечил его.

– А ты, Мартин, подтверждаешь слова своей жены? – Вкрадчиво спросил священник.

Кузнец снова замялся, но получив толчок в бок глухо произнес:

– Подтверждаю.

– Свободны, – взмахнул ладонью служитель церкви, отсылая супружескую пару.

– Записывай показания свидетелей, – велел он писцу.

После того как тот скрипя пером закончил писать приказал:

– Зови следующих. Давай хозяина таверны и служанку.

Писарь позвал указанных свидетелей.

Вскоре в помещение вошло толстый трактирщик и Марта. Их доставили в той же одежде какой они исполняли свои обязанности они принесли запахи тушёной капусты, каши, мяса и кислого вина.

– Назовите себя, – потребовал инквизитор.

– Хозяин придорожного трактира Амбрауз в которой остановился этот колдун, – глухим голосом произнес мужчина.

– Марта, служанка, – пролепетала смущенная девушка, не забывая коситься на распятого Пьера.

– Клянётесь ли вы говорить только правду, – спросил священник.

– Да, конечно, – поспешил ответить трактирщик, положив руку на евангелие.

– Клянусь говорить только правду! – коснувшись рукой святого писания воскликнула девушка.

– Тогда рассказывайте, что вы знаете об этом молодом человеке.

– На моих глазах этот человек избил двадцать мастеровых с кольями и вилами. Здесь не обошлось пи помощи колдовства, – рассказывал Амбрауз.

– Их было не более десяти человек, так что ты нагло врешь, – возразил оруженосец.

– Тебя никто не о чем не спрашивает, – оборвал его священник.

– Что ты, дочь моя можешь сказать об этом человеке? – Спросил он служанку.

– Это Пьер, оруженосец при помощи колдовства склонил меня к интимной близости.

– Неправда я всю ночь проспал, ток как выпил много вина и не на что не был способен, – возмутился допрашиваемый.

– Так ты не отрицаешь того, что сказали эти примерные прихожане?

– Нет, но колдовством я никогда не занимался.

– Твое мнение никто не спрашивает. Свидетели показали, что имело место колдовство, и в свете открывшихся фактов ты завтра на рассвете будешь сожжён на костре, – вынес приговор святой инквизитор.

– Все могут быть свободны, – отпустил он свидетелей, – а ты, палач можешь немного потешиться, но только до утра он должен быть живой, что – бы очистить душу в огне, – с этими словами он вместе с писарем покинул помещение.

Мастер прыток остался наедине со своей жертвой. Он снова взял в руку раскаленный прут и подошел к оруженосцу.

– Сначала погрею тебя огоньком, а потом вырву по одному ногти, да и глаза тебе не к чему и без них тебя завтра поджарят, – приговаривал он примериваясь, куда бы приложить железный прут.

Палач за свою долгою карьеру никогда не видел, чтобы жертва сопротивлялась, обычно узники только при виде раскаленного прута молили о пощаде и поэтому он потерял бдительность, он крепко привязал руки оруженосца к крюкам в сиене и оставив ноги свободными. Пьер незамедлительно воспользовался этим промахом: подтянувшись на руках он резко закинул ноги на плечи мастеру пыток, и не смотря на сильную боль в кистях и от прислоненного к боку раскаленного железа, как ножницами свернул своему мучителю шею, раздался хруст ломаемых шейных позвонков, и мертвый палач упал на каменный пол.

В комнате пыток пахло горелым мясом, сладковатым запахом гнили и мочи. Никто так и не вошел в камеру на стук упавшего тела, шло время, факел горел все тускнея а потом моргнул и погас, помещение погрузилось во тьму.

Оруженосец, чтобы веревки не сильно резали руки встал на ещё теплое тело и стал ждать рассвета. Закрыв глаза, он незаметно задремал, ноги подкосились, веревки врезались в руки, и сержант проснулся, вновь встал на уже остывший труп.

Открыв глаза он с удивлением обнаружил вновь горящий факел, теперь он горел без копоти. В его свете он увидел мужчину, сидевшего на табурете и внимательно его разглядывающего.

Посетитель был красив неземной красотой. Правильные черты лица, темные глаза под ровными дугами бровей, черные волосы спадают на плечи, небольшая бородка и усы. Ему можно было можно дать около тридцати лет. Одет скромно, но со вкусом: темный сюртук из бархата, маленький стоячий воротник, застегнутый на жемчужные пуговицы, золотая цепочка гармонично смотрелся на темном фоне, костюм подчеркивает гибкою фигуру посетителя. Черные брюки обтягивают ноги, обут в сапоги из тонкой кожи выкрашенный в черный цвет. На голове бархатный также черный берет с большим белым пером. На тонких, холёных, пальцах блестят драгоценными камнями два перстня.

Увидев, что Пьер открыл глаза человек широко улыбнулся, изобразил ладонями аплодисменты

– Браво, браво! Впечатляет, ловко ты его успокоил, одними ногами, – восторженно воскликнул он, – вот такие бойцы мне и нужны.

– Что угодно господину? – С удивлением спросил оруженосец.

– Не мне, мой друг, а тебе, – прозвучал ответ, и мужчина продолжил, – жить хочешь?

– Кто же не хочет, ваша милость, – с надеждой спросил молодой воин.

– Хорошо, но в таком случае будешь выполнять мои так сказать небольшие просьбы, без возражений.

– Что именно я должен делать, – спросил сержант

– Вот это правильный вопрос, это говорит о том, что в твоей голове есть ум. От тебя я не жду что либо сверхъестественного, всего лишь кого ни будь убить или покалечить, что ты и так хорошо умеешь.

– В таком случае я согласен, ответил Пьер.

– Вот и договорились. Кстати я не представился, Аид, бог воины. А для тебя будет небольшое задание: Поедешь в порт Кале. А ведь ты ещё не знаешь, Англия вступила в войну против Франции, воспользуясь тем что войска втянуты в войну с Испанией. Войска успешно продвигаясь в глубь континента осадили город Сен – Катен если они его возьмут, то будет открыл путь на Париж. Основной недостаток быстрого наступления в том, что обозы отстают. В порту на складах скопилось множество военных припасов, тебе предстоит проникнуть в один из складов и взорвать пороховые запасы. В порту найдешь наш корабль, это единственная каррака с двумя пушками, у её капитана получишь дальнейшие инструкции. Нам нужно сорвать наступление агрессора, да и ты тоже как патриот своей страны заинтересован в этом. А сейчас пойдешь в соседнюю камеру, том есть маленькое окошко с решёткой, но лунного света достаточно, что – бы увидеть спящего на соломе человека. Это торговый представитель одного из баронств Германии, барон Питер фон Бертель, оденешь его одежду, а его самого привяжешь на свое место. Вернешься на его место ляжешь спать. Утром придут английские солдаты, ты назовёшься именем торговца, попавшим сюда по ошибке, арестован французскими стражниками, за попытку беспошлинно пересечь границу. А сейчас направляешься в Лондон заключить договора на поставку пушек. Тебе отдадут все вещи торгового представителя и отправят в Кале.

– Но как же я освобожусь от веревок?

– О, я и забыл, это элементарно, ведь я бог.

С этими словами Аид чуть шевельнул пальцами и веревки упали, узник тоже не удержавшись упал на пол.

– Делай как я сказал, всегда следуй моим советам, и ты будешь богат и знаменит, – откуда – то издалека донесся голос бога.

Когда оруженосец поднялся, он никого не увидел на пустом табурете.

“А не продал я душу самому дьяволу?” мелькнула мысль, но сержант ты же её отмел. Он в точности исполнил совет господина, нашел ключи на теле мертвого палача и привязал потерявшего сознание, после сильного удара по голове немца, переоделся в его одежду и заснул на соломенной подстилке. Проснулся от шума, который издавали кованые сапоги по камням. В маленькое окошко вовсю светило солнце, освещая убогою камеру с дурно пахнущей бадьёй в углу.

Открылась дверь и в проеме показался совсем ещё молодой солдат в открытом шлеме, кожаной кирасе и штанах из толстой кожи, на поясе в деревянных ножнах меч римских легионеров гладий.

– Кто таков, – срывающимся голосом, пытаясь изобразить из себя грозного ветерана спросил юнец.

Его усердие вызвало улыбку на круглом лице Пьера, бывшем ненамного старше солдатика.

– Тебе какое дело! – Коверкая английские слова спросил оруженосец, – отведи меня к своему командиру.

– Еще чего, обиделся солдатик, я тебе что, слуга, иди за мной.

Пьер встал, разминая затекшие ноги, справил малую нужду, обул стоящие под окном мягкие сапоги, лениво потянулся и пошел к выходу.

Небольшой коридор оканчивался короткой лестницей, ведущей на верх. Поднявшись по ней, они вошли в помещение, которое уже было освещено квадратным проемом зарешёченного окна, в которое было видно часть двора какого – то здания, здесь же стояла лавка у стола, на котором находились деревянные кружки, видимо место тюремщика, сейчас пустовавшие.

Пьер хотел пить, да и голод сводил желудок, поэтому он быстро проверил всю посуду, которая к сожалению, оказалась пустой.

Дальше солдатик открыл массивную дверь, обитую железом, и они оказались во дворе большого, сложенного из камня двухэтажного здания, покрытого дранкой. Вокруг высокая каменная стена, с правой стороны навес с коновязь., где стоят крупные кавалерийские кони, с простыми седлами и сбруей. Вышли они из подвала здания, тут же рядом широкие ступени, которые вели к широко распахнутым двухстворчатым дверям. Посреди двора стоял вкопанный в землю обожженный крест.

– Святые инквизиторы собрались сжигать колдуна, – пояснил провожатый.

– А если он не виновен? – Спросил оруженосец.

– На все волю божья, – прозвучал ответ, и оба перекрестились, – если невиновен, то очистительный огонь оставит его невредимым.

Потом они поднялись по ступеням, мимо то и дело пробегающих легко одетых вестовых, видимо здесь находился штаб вторжения.

Войдя в проем двери, они увидели большой холл в конце которого стоял массивный стол, по бокам крутые лестницы, ведущие на второй этаж, под ними двери в другие помещения, стрельчатые окна украшены витражами. На сенах знамена английских войск, за столом человек в черном сюртуке с непокрытой головой, лет сорока, в поджарой фигуре угадывается человек войны. На шее массивным золотая цепь на ней какой – то круглый знак, с изображением вставшего на задние ноги льва. Молодой солдат вышел вперед, поклонился: