Александр Павлович Кашенцев
Оруженосец. Боги живут на земле

                   ПРЛОГ

1569 год юг Германии, земли Саксонии, Замок Рудников. У его стен сбит помост, на котором после завтрака на троне расположился новый хозяин этих земель герцог Курт фон Остен, рядом с ним стояли епископ города Кёльн в красной мантии, два святых инквизитора в черном, подпоясанные пеньковой веревкой, его бывшая любовница Магда с сыном бастардом Генрихом, охрана из стражников, одетых в кожаные доспехи, островерхие шлемы в вооружении короткие мечи и копья. Сам герцог сорокалетний мужчина с вытянутым лицом, носом с горбинкой, узкий рот растянут в довольной улыбке, одет в черный камзол, брюки и ботфорты, белая рубаха с кружевным воротником, на шее золотая цепь, на голове корона, символ власти, которая придавила черные засаленные волосы, свисающие до плеч. Напротив, помоста в пятидесяти шагах сложен костёр, на нем в землю врыт крест, к нему веревками привязан человек с круглым лицом и всклоченной светлой бородой, на теле порванное рубище из мешковины в рот вбит деревянные кляп, глаза завязаны черной тряпкой. Дальше толпа крестьян, видимо согнанная стражниками из соседних сел. Весенний день только разгорался, солнце поднялось над горизонтом, на небе не было ни облачка.

Курт, несмотря на смерть своего отца, который умер после продолжительной болезни, был доволен. Яд, который он купил у столичного алхимика подействовал на старого герцога и тот отправился навстречу с апостолом Павлом. Местный епископ прилюдно надел на его голову герцогскую корону и провозгласил владетелем земель Саксонии. И сразу же святая инквизиция схватила хозяина крепости Рудников рыцаря, барона Питера фон Берга, который после пыток сознался в пособничестве дьяволу и колдовстве. И теперь при многочисленных свидетелях состоялся церковный суд. Молодой герцог, со слов Магды знал, что барон богат, но, когда он посетил его сокровищницу, где обнаружил четыре сундука с золотыми монетами и ещё один с ювелирными изделиями, был очень доволен. Он подсчитал, что об этом не должен знать никто, особенно служители собора, иначе церковники не оставили ему ничего из обнаруженных сокровищ.

На помосте вперед вышел святой инквизитор:

– Данный человек именуемый Питер, обвиняется в пособничестве дьяволу, колдовстве и оборотничестве, об этом свидетельствуют раб божий священник Иоан, помощник конюха Арно, и раба божия Магда, в чем и поклялись на Библии, сам обвиняемый признался в своих грехах.

При этих словах тело привязанного дернулось, голова поднялась и повернулась на голос. Герцог в пол уха слушал приговор, для него все было ясно, недаром он отдал столько золотых монет на содержание храма, сейчас он рассматривал золотой перстень изумительной работы с крупным алмазом, такое кольцо стоило как сам замок, его он нашел в одном из сундуков бывшего хозяина замка. Он занял достойное место среди драгоценностей, украшавших его пальцы. Курт сжал кулак, поднеся камень, который сверкнул в лучах восходящего солнца к лицу, и почувствовал легкий укол в палец, на который тот был одет. Владетельный вельможа снял перстень осмотрел изнутри, но ничего подозрительного не заметил, потом вновь его надел. Но через мгновение герцог почувствовал головокружение и легкую тошноту.

Между тем инквизитор продолжил зачитывать приговор:

– На основании этих утверждений еретик и колдун Питер отлучается от церкви и приговаривается к сожжению на костре, что – бы его душа очистилось от скверны.

По мере того, как святой отец зачитывал вердикт в совершенно безоблачном небе, прямо над костром быстро сгущались облака, громыхнул гром и поток воды полился прямо на сложенные дрова, вся поленница моментально отсырела. Герцог с трудом борясь с рвотой и головокружением дал знак стоящему рядом с костром стражнику с факелом и тот бросив бесполезный огонь взял пику и воткнул наконечник прямо в сердце приговорённому, Питер дернулся несколько раз, и его голова опустилась на грудь.

– Прямо как Иисус, – проговорил епископ, – осталось только воскреснуть.

И он был недалек от истины. Курта вырвало прямо ему под ноги, и он в беспамятстве свалился на настил помоста. Его охрана погрузила бесчувственное тело в стоящую неподалёку карету, туда же села и Магда с сыном, и возок покатил в замок. Священно служители сели на находящихся здесь же мулов и поехали в столицу герцогства.

Вскоре площадь опустела, чудесным образом исчезло и облако, остался только помост да куча дров возле него с крестом и привязанным к нему человеком. К трупу стали слетаться падальщики вороны, сначала несмело сели на настил помоста, потом одна из них прилетела и заняла место на верху креста. Но мертвец неожиданно дернулся, голова вновь поднялась, и птица с криком улетела вдаль. Все здесь так и оставалось до самого утра. Когда солнце осветило верхушки деревьев, из крепости приехала телега с двумя воинами и несколькими сервами, которые стали разбирать настил, а стражники, отвязав мертвеца от креста погрузили его в телегу и повезли к ближайшему оврагу. Им было велено не хоронить труп, а сбросить его в один из рвов, желательно подальше.

– Пожалуй здесь ему будет хорошо, тень деревьев и птички поют, давай все таки похороним его по христиански, ведь он бал неплохим господином, – сказал старый воин, доставая лопаты, когда они заехали под сень деревьев

Спрыгнув с козел они стали копать небольшую могилу. Наконец яма была готова, и стражники решили перенести труп в могилу. Старший в начале решил развязать глаза и вытянуть кляп. Сначала он снял повязку с лица, одного глаза у мертвеца не было, второй закрыт, тогда он с трудом выдернул деревяшку. Неожиданно труп закашлялся, изрыгая из себя поток крови, воин от страха упал в зеленую траву. Питер сел, продолжая кашлять, потом он открыл единственный глаз и мутным взглядом осмотрелся вокруг, телега на которой его привезли стояла на небольшой поляне, окруженной лиственными деревьями, по центру была выкопана могила, рядом на коленях уткнувшись лбом в землю сидел молодой воин, другой лежал рядом и не шевелился. Барон с трудом перекинул ноги через борт и слез на траву. Он помнил только, что его бывшая фаворитка, Магда налила ему в кубок вина и после того как он выпил у него резко закружилась голова и он очнулся уже в пыточной на дыбе. Сейчас он нагнулся, перевернул тело старшего стражника, он оказался мертв, видимо не выдержало сердце.

– Эй, ты, как тебя там, иди сюда и не бойся, поедем в замок, по дороге расскажешь, что там случилось во время моего отсутствия.

Воин не смело поднял голову:

– Так вы, господин не умерли? – дрожащим голосом спросил он.

– Как видишь, живее всех живых, садись вперед, будешь править в крепость, так как тебя зовут?

Стражник несмело подошел к телеге, залез в неё и сел на скамейку для возницы.

– Зигмут, ваша милость, а мертвого Дедрик, – пролепетал он, оглядываясь.

В кузове на соломе сидел его недавно умерший товарищ, и тело другого лежало там, где оно упало.

– Так вы действительно колдун? – Спросил Зигмунд.

– Давай трогай, и не возражай иначе превращу в козла, будешь бекать и щипать травку. У вас здесь нет с собой вина, смыть с себя этот мерзкий вкус крови? – С этими словами Питер развязал лежащий здесь же мешок достал кувшин, и открыл его стал пить прямо из горлышка.

“ Мертвые обычно не пьют вино, “ Успокоился молодой воин дернул поводья, и повозка покатила в сторону замка подпрыгивая на ухабах. У крепости сервы уже разобрали помост, когда стражники остановились у кучи досок. Питер сел на скамейку рядом с Зигмундом. Рабочие споро загрузили кузов, и они тронулись в сторону проезда в замок. Мост был опущен и ворота открыты, когда подъехали к стене поднялась решётка и телега въехала на мощеный двор. Хотя у ворот стояли люди герцога они пропустили воз беспрепятственно. Далее стражники покатили к складу, где их уже ждали слуги, для того чтобы разгрузить повозку.

– Я пойду отолью, – сказал мнимый Дедрик, – и шёпотом своему попутчику, – молчи, никому не говори, что я здесь, иначе сам знаешь, будешь всю оставшуюся жить травку щипать.

Он спрыгнул на мостовую и поспешил к потайному ходу.

Герцог привел с собой около тридцать своих воинов, которые заняли все значимые посты в крепости. Но Питер знал все проходы, ведущие прямо в спальную. На его большой кровати под балдахином лежал больной Курт, немного постояв за ширмой, закрывающий тайный проход, барон прислушался, но в комнате кроме самого герцога и его фаворитки никого не было.

– Теперь, когда все получилось я могу рассчитывать на вознаграждение? – Спросила Магда

– Ты видишь я болен, но в крайнем случае я не оставлю своего сына без средств, – слабым голосом проговорил Курт.

Хозяин замка выдвинулся из – за занавески, швырнул нож, попал женщине рукояткой точно в середину лба, и принял свой облик.

– Ну, что, ваша светлость, узнал? Но все равно недолго тебе осталось. Когда умер твой отец я сразу же зарядил перстень ядом, таким каким ты отравил старого герцога, только сильнее, и жить тебе осталось двое суток.

Больной с ужасом смотрел на своего убийцу и не мог произнести не слова, только мычал и показывал на него пальцем.

Питер подошел к нему, придавил шею и отправил Курта в глубокий обморок, стащил с кровати и спрятал безвольное тело за ширму откуда и сам пришел, потом лег на ложе уже в образе больного. Привел в чувство фаворитку, та со стоном схватилась за голову.

– Мне показалось, что из – за ширмы вышел стражник и что – то кинул в меня? – спросила она, потом схватилась за лоб, на котором росла внушительная шишка.

– В захваченной крепости всегда есть недовольные, этот воин действительно скрывался здесь, но мои люди быстро с ним справились. Позови мне лучше начальника стражи, – Питер за это время научился копировать голоса различных людей так – что фаворитка ничего на заподозрила.

Магда дернула за шнурок и в дверь тут же вошел весь обвешанный железом воин.

– Отвезите меня в Кёльн, я хочу, что – бы меня лечили лучшие лекари столицы, прошептал мнимый герцог и в изнеможении закрыл глаза.

Как только охранник скрылся за дверью Питер неуловимым движением вновь привел фаворитку в бессознательное состояние и спрятал за ширму. Курта положил на кровать и принял облик Магды. Проделал всё это он для того что – бы, когда будут выносить герцога не почувствовали изменение веса. Хозяин Саксонии весил гораздо меньше, чем барон.

Вскоре в комнату вошли стражники, погрузили бесчувственное тело на ковер и за углы вынесли во двор. Здесь их уже ждала запряжённая двумя лошадьми черная карета с гербом герцогства на дверце. Воины положили тело Курта на скамейку внутри возка рядом села фаворитка и небольшой отряд выехав со двора замка направился по дороге в сторону Кёльна.

Когда всадники отъехали от крепости на приличное расстояние мнимая Магда растолкала герцога, посадила на скамью, тот удивленно спросил:

– Где мы? Почему едем в карете, и где Питер?

– Ты сам попросил стражников отвезти тебя домой в свой замок. А Питера я видеть не могла, ведь он умер у нас на глазах.

– Как же ты его не видела, когда я сам с ним разговаривал? – Возмутился хозяин Саксонию.

– Ты, наверное, бредишь, его стражники похоронили ещё с утра, – возмутилась Магда и вдруг схватилась за живот, – ой что – то мне прихватил живот, не мог ли ты остановить карету?

Женщина застонала, и как бы в подтверждение своих слов издала звук, от которого в закрытом помещении стало не продохнуть. Герцог взял специальную трость, через окно ткнул ею в спину кучера, приказывая остановиться. Когда мужчина открыл дверцу Магда, не дожидаясь, пока опустят ступени, выпрыгнула из возка и скрылась в ближайшим кустарнике. Курт с сопровождающими ждал долго, когда терпение кончилось, рыцарь, командующий отрядом послал солдат на поиски фаворитки, но те, кроме свежей, большой кучи дерьма, ничего не нашли. Командир недоуменно пожал плечами, а Курт к тому времени вновь потерял сознание, тогда он положил больного на сиденье, сам сел рядом, и кавалькада продолжила движение.

Питер легко ушел с того места где остановилась карета и в образе старшего стражника Дедрика появился на месте, где сервы загружали телегу дровами из костра. Они хоть и удивились неожиданному появлению воина, но не придали этому значение, Лишь Зигмунд, вновь седевший на месте возницы, намного нервничал, когда рядом с ним сел его господин.

В замке барон быстро прошел к себе в спальную. Магда ещё прибывала в бессознательном состоянии. Он быстро привел её в чувство и велел ждать его здесь. Сам вызывал удивленного его воскрешением слугу, велел принести воды и принадлежности для умывания, вина фруктов и немного мяса. Когда он привел себя в порядок, завязал черной тряпкой глаз, который уже начал восстанавливаться, сел с кубком вина в кресло у столика, рядом с которым на стуле уже сидела Магда.

– Тебя надо бы убить,– сказал он, – и ты знаешь за что, но ты мне нужна. Герцог скоро умрет и у него нет наследников, а Генриха я воспитывал как своего сына и с большой вероятностью, что он станет следующим правителем Саксонии. Так, что, живи, пока. Бери сына и езжай в Кёльн, ты сейчас там нужнее.

Когда женщина вышла, Питер задумался. Оставаться здесь хозяином замка у него не было возможности, инквизиция не оставит его в покое, нужно было уезжать, пока священники не узнали, что он жив. Когда умер старый герцог он сразу же послал, голубя Квину и тот ответил, что вскоре приедет и привезет замену. По времени они должны быть уже здесь. И действительно, к вечеру к воротам подъехали двое мужчин, на головах широкополые черные шляпы с страусовыми перьями, в черных камзолах и шпагами на широких поясах, на великолепных конях. В одном из них барон узнал Квина, во втором своего бывшего писаря Пауля.

Когда вечером друзья сидели в кабинете у горящего камина и хозяин замка рассказал, что с ним происходило, капитан сказал:

– Тебе действительно нужно уезжать. Мы подумали и решили. Я тоже уже довольно долго пиратствую и мне приготовили место советника испанского короля. Ты займешь моё место благо теперь у меня новая сорока пушечная каррака, которую я назвал в честь своей матушки “Изабелла” и теперь познакомься: барон Пауль фон Берг, новый хозяин этого замка, он недавно выиграл очередные олимпийские игры.

Молодой человек встал и поклонился.

– Все это хорошо, но я за это время потерял навыки управления кораблями, и куда я дену золото, которое накопил за это время.

– А тебе не надо командовать кораблем. Сейчас там командует Нат, и ещё один молодой капитан Константин, хотя, для развлечения можешь вместе выходить в патрулирование. А золото можешь оставить здесь, а можешь доверить Паулю, он отвезет его В Кёльн. Том волею богов открыт международный банк, где выдают векселя, по которым можешь получить свое золото в любом городе, где есть отделение банка. На том и порешили и утром Питер вместе с Квином покинули замок где он провел более пятнадцати лет.

                        ЧАСТЬ 1

                   ОРУЖЕНОСЕЦ

                   ГЛАВА 1

             ПУТЬ В ЛОНДОН

            «Скупой платит дважды» народная пословица.

1557 год. По дороге Франции, мощеной камнем ещё римлянами, о двух конях скакал молодой оруженосец графа Мишеля де Гиза, Пьер. Он старался уйти от погони, которую за ним организовала воровская гильдия Парижа, когда он обобрал поверженных слуг графа де Монмери, облегчив их на десяток золотых не считая мелочи, чем разозлил воров, так как не поделился с ними добычей.

Это был среднего роста, но широкоплечий молодой человек, восемнадцати лет от роду. Круглое лицо, светлые волосы спадают до плеч, голубые глаза, прямой нос, пухлые губы, небольшая чуть отросшая бородка. Из – под расшнурованной рубашки, когда- то красного цвета, сейчас выгоревшей на солнце на груди видны рыжие волосы. На одном, черном коне с рыцарским седлом сидит сам хозяин, второй, заводной, серой масти, привязан за узду к седлу первого, на нем переметные сумки, позвякивающие металлом.

Пьер был из сервов работающий на полях графа де Гиза, на границе Франции и герцогств Германии, герцог Франциск Лотарингский был им дальним родственником.

Как сказано выше Пьер бал первым оруженосцем и слугой Молодого Мишеля, (ещё оруженосца из простолюдинов называли – сержант или кутильер). После производства графа в рыцари он взял себе второго оруженосца виконта Жулена де Бордо, и произвел Пьера в щитоносцы, а Жульена – в знаменосцы, (рыцарю полагалось до трех оруженосцев, первый – прапорщик или знаменосец, второй – щитоносец, а третий – меченосец. Как правило это были сыновья дворян, сюзерен после клятвы был обязан обучить оруженосцев всем нюансам рыцарства).

Мишель был из обнищавшей семьи рыцарей, его отец Иоан, когда мальчику исполнилось три года ушел в очередной Крестовый Поход и пропал где – то в Болгарии. После его гибели сын воспитывался дедом Петром де Гизом, также потероявший ногу в походе за Гроб Господен. Двоих мальчиков вскормила мать Питера – Матильда, они провели вмесите все детство и были как братья. В десять лет дед стал обучать внука премудростям боя на мечах, копьях и ножах. Часто он брал в спарринг – партнеры и Пьера, и к восемнадцати годам они неплохо владели этими видами оружия. Хотя слугу и не привлекала идея рыцарства.

Месяц назад в обветшалый замок де Гизов прискакал гонец с распоряжением герцога о выделении обученных воинов для участия в войне против Испании которою затеял Франциск с целью завоевать корону этого государства. Как сюзерен Петр де Гиз смог отправить на войну только своего внука с слугой и оруженосцем Пьером, и смог выделить им старую лошадь по кличке Молния.

По пути к войску они столкнулись с бандой разбойников, разгромили её и взяли богатую добычу, у сержанта, у которого ни водилось никогда никаких денег, в кошельке зазвенела не только медь, но и золото.

Друзья прибыли в городок Мец, который осадил Франциск. Они помогли ему взять крепость внутри этого населённого пункта, за что герцог произвел молодого воина в рыцари и навязал ему в оруженосцы Жульена де Бордо сына знаменитого винодела, приехавшего в войска искать удачи.

Мишель влюбился в дочь Франциска – Марию, отец узнав об этом отправил графа с миссией в Англию. Он посоветовал ему наняться в охрану к послу графу де Монмери, который направлялся на остров. Потом молодой рыцарь должен освободить друга герцога барона Рафаэля де Арно, арестованного в Лондоне за шпионаж, бывшего посла. Они поехали в Париж где графу удалось поступить на службу к Мрнмери, здесь друзья и расстались.

Пьер был образованным молодым человеком, они вместе со своим господином научились читать и писать, даже немного играл на клавесине. От отца, когда – то при очередном набеге соседей на деревню изнасиловавшего его мать он унаследовал живой ум и хорошую память. В силу того, что хозяева замка не могли содержать кузнеца, он научился работать с металлами у старого хозяина кузницы. Так как земли де Гизов соседствовали с баронствами Германии, все обитатели замка немного говорили по – немецки.

Копыта лошадей отбивали подковами дробь на каменной дороге в сторону порта Кале, принадлежащему Англии. Мишель посоветовал своему оруженосцу отправиться на остров и ждать его в лучшей таверне Лондона

Пьер жалел животных. У него никогда не было своих скакунов, и он часто давал им отдых, рискуя, что его догонят преследователи. До порта было четыре дневных перехода, но сержант миновал первый постоялый двор, мелькали рощицы, виноградники, сервы работали в полях, вдали белели стада овец. Первый привал он сделал у дороги, ослабил подпруги, напоив прихваченной ещё в Париже водой и пустил коней пастись сам наскоро пообедал запасенной едой, потом продолжил путь.

До другой таверны оставалось около трех часов пути, но Пьер решил заночевать в ближайшем леске, благо погода благоприятствовала, закатное солнце золотом высветило землю. Резко начало темнеть и маленький караван свернул с дороги. В небольшой роще обнаружился ручеёк с чистой водой, здесь же нашлось место для стоянки с потухшим костром. Оруженосец расседлал животных, снял переметные сумки, затем у воды пучком травы смыл потные бока, напоил коней, и стреножив пустил пастись, сам расстелил на траве попону и поужинав лег спать.

Проснулся с рассветом, когда петухи начали орать свои песни, поле скрыл предрассветный туман, лошади стояли мокрые, но сытые. Одежда на теле оказалась сырой, но путешественник надеялся, что поднявшиеся солнце вскоре её подсушит.

Пьер достал из переметной сумки сухую тряпку, протер спину коня, на котором намеривался ехать, оседлал, застегнул пояс на в петлю которого повесил меч – гладий, запрыгнул в седло, и выехал на дорогу продолжил путь. Миновав ещё один постоялый двор. На обед также остановился у дороги. Светило действительно припекало, и одежда быстро высохла. Около трех часов небо на горизонте почернело, быстро затягивалось тучами, надо было искать где укрыться от надвигающегося дождя. Жилья, где можно было остановиться не попадалось, и оруженосец свернул к ближайшему заросшему деревьями участку. Начался сильный дождь с громом и молниями. Деревья не давали надежного укрытия, и вскоре лошади и сам наездник промокли до нитки, чтобы вода не так донимала он надел кожаный доспех. Гроза перешла в мелкий, нудный дождик, и сержанту пришлось покинуть укрытие. Камни дороги держали хорошо, но нужно было ехать осторожно, что – бы конь не поскользнулся. Наконец, к вечеру дождь прекратился, но нужно было где – то обсушиться, выпить горячего вина, да и припасы уже подходили к концу. Вскоре он обнаружил у тракта искомое заведение, наезженная песчаная дорога вела к полуразрушенной каменной стене с распахнутыми вросшими в землю воротами. Окружала стена каменный, крытый дранкой дом. Путешественник не замедлил направить коней в мощенный камнем двор. Здесь он обнаружил навес с коновязью, в середине колодец с деревянным ведром на веревке. Несколько ступеней вели в гостеприимно открытые двери двухэтажного здания. На нижней ступеньке сидел замызганный мальчишка лет двенадцати и самозабвенно ковырял в носу.

– Эй, ты, побеспокойся о моих лошадях и вещах! – надменно крикнул сержант.

На эти слова оборванец никак не среагировал, тогда Пьер развязал мешочек, достал мелкую монету, и шелчком кинул мальчугану, тот неожиданно резко подпрыгнул и медный су непостижимым образом исчез.

– Получишь ещё, ели животные будут вычищены и накормлены, – Пьер спешился и сунул подбежавшему оборванцу вожжи.

Поднявшись по ступеням, он вошел в обеденный зал, наполовину заполненный посетителями. Одежда еще прилипала к телу, но он не обращал на это внимание. С десяток квадратных деревянных столов стояли в полутемном помещении. Ставни больших проемов, заменяющие окна, открыты и заходящее вечернее светило слабо освещало обеденный зал.

Молодой человек занял место, сел на грубо сколоченную скамейку у большого свободного стола. Обстановка таверны представляло собой типичное для этого времени: у двери скамейка для вышибалы, сейчас пустая, с лева лестница, ведущая на второй этаж, балкон на подпорках вдоль всех стен и двери в комнаты отдыха. Под лестницей дверь в кухню из которой вышла и подошла к новому посетителю толстая, в грязном, когда – то белом переднике, среднего роста служанка, белые волосы выбиваются из – под красной косынки, карие на выкате глаза оценивающе осмотрели клиента с ног до головы, пухлый рот на круглом лице раскрылся в приветливой улыбки, на вид ей было лет тридцать.

– Что угодно господину? – Игривым голосом спросила женщина

– Как зовут тебя, красавица? –Спросил Пьер.

– Марта, – улыбнулась служанка, стреляя глазками.

– Я хочу хорошо поесть, выпить вина и остановиться здесь на ночлег, – сказал Пьер.

– Вы не ошиблись, остановившись у нас, это вам будет стоить десяток серебряных су.

– Это форменный грабеж! Я ничего еще ни пробовал, может у вас протухшее мясо и прокисшее вино! – возмутился сержант, – вот тебе серебряный, потом, если мне все понравиться, то, полечишь ещё, и вообще, я собирался ночевать на сеновале.

Он кинул на стол сиротливо звякнувшую серебряную монету.

Служанка презрительно фыркнула, схватила деньги и виляя задом удалились.

Ожидая заказанный ужин оруженосец с интересом осматривал помещение таверны. За соседним столиком сидела группа воинов, видимо свободных от службы. Несколько кувшинов при скудной закуске говорили о том, что компания собралась для того, что – бы крепко выпить. Солдаты спорили о возможности войны с Англией.

Ещё несколько столов было занято в основном ремесленниками, отдыхающим и от трудов.

Из двери кухни вышла подавальщица, неся в одной руке деревянный поднос, уставленный глиняной посудой, в другой кувшин и большую кружку. Все это она поставила на стол перед посетителем.

Молодой человек увидел миску супа, густую кашу с кусочками сала, вкусно пахнущую запечённую курицу, рыбу, фаршированную овощами,

тут же лежала деревянная ложка, мясо нужно было есть при помощи собственного ножа, Девушка налила из кувшина золотистое вино.

– Лучшее вино из собственного виноградника, – проговорила она, – Я думаю, что господин будет доволен и заплатит нужную сумму?

Пьер, скрепя сердцем доплатил оговоренную сумму, при этом служанка увидела, как в мешочке блеснуло золото.

– Вина или эля принесу сколько угодно, – призывно улыбнулась Марта.

– Хорошо, принеси ещё пару кувшинов этого замечательного вина.

Женщина развернулась, чтобы выполнить просьбу, оруженосец звонко хлопнул её по толстому заду, и служанка, взвизгнув скрылась за дверью.

В трактир вошел небольшого роста священник в черной сутане, длинные сальные волосы спадают до плеч, на груди на серебряной цепи небольшой прямой деревянный крест. Маленькие, глубоко посаженные глаза цепко осмотрели зал. Высокий лоб, густые брови, крючковатый нос на худом длинном лице.

Голоса за столом смолкли, повисло тревожное напряжение. Святой отец, взяв в одну руку с тонкими пальцами распятие, другой сначала осенил себя крестом, потом, благословил сидящих за столами, подошёл к свободному у самой лестнице столику, сел на стоящую рядом скамейку.

“ Святой инквизитор '– подумал Пьер, провожая служителя церкви взглядом.

Тут же у стола, как черт из табакерки, появился грузный мужчина с круглым лицом, жиденькими усами под носом картошкой, прямые, с проседью, волосы зачесаны на прямой пробор. Рубаха не первой свежести, казалось лопнет по швам, широкие короткие штаны подпоясаны грубой веревкой, башмаки с деревянной подошвой.

“ Ага, а вот и сам хозяин, видно не простая птица залетела в этот рассадник тараканов”, размышлял оруженосец, заливая жесткое мясо вином.

Между тем хозяин, пригладил волосы потными ладонями, потом схватил руку инквизитора, пытался её поцеловать. Тот лишь брезгливо её одернул, тогда мужчина бухнулся на колени на засыпанный соломой пол, склонил голову, прося благословления. Падре, не изменяя презрительного выражения лица мелко перекрестил склоненную голову, потом неожиданно тонким голосом произнес:

– Принеси мне, раб божий, всего самого лучшего, что у вас есть.

– Сей момент, только распоряжусь, – ответил трактирщик, вставая с колен, пятясь задом к двери кухни и постоянно кланяясь.

Между тем Пьер опустошил первый кувшин, довольно слабого, видимо разбавленного водой вина, покончил с курицей и приступил к рыбе.

В зал вошла Марта и принесла ужин для священника. Оруженосец заметил, что блюда были размещены на серебряных тарелках, кувшин и кубок тоже оказались из серебра, похоже служителю церкви подали самое лучшее, помимо запеченной рыбы тут присутствовали финики и виноград.

Женщина, подойдя к столу с подносом смахнула передником оставшиеся крошки и поставила на него посуду с подноса. Поставив принесенное на столешницу, служанка кланяясь попросила благословления, при этом лукаво стреляя глазками по сторонам. Инквизитор мелким крестом перекрестил склоненный затылок и отпустил женщину которая тут же скрылась в двери кухни.

Темнело. День подошел к концу и вошедших в таверну мальчик принялся зажигать и расставлять на стены на специальные подставки масляные лампы, заправленные топленным жиром, который горел коптящим пламенем. Зал наполнился запахом горевшего животного жира.

Допив второй кувшин, сержант снова позвал обслуживающую клиентов прислугу и заказал ещё вина. Та быстро исполнила просьбу, многозначительно посмотрев на молодого человека.

Трактир все больше наполнялся посетителями, видимо работники после трудового дня заходили сюда выпить кружечку чуть кислого вина или эля.

Посетители вели себя чинно, тихо переговаривались, бросая встревоженные взгляды на инквизитора, видимо их стесняло его присутствие.

Все места уже были заняты и служанке пришлось принести ещё несколько табуретов, только у стола где сидел священник и Пьер было пусто.

В другое время это насторожило бы оруженосца, но хмельной напиток все же вдарил ему в голову. Он снял кожаный доспех с потного тела, оставшись в одной рубахе, вынул из петли меч – гладий и положил его на стол.

Душа просила совершить подвиг во имя понравившейся служанки, и, если бы не святой отец, он бы нашел с кем подраться.

Тут в зал вошел ещё один посетитель. Это был высокий жилистый мужчина. Под суконной, прожженной в нескольких местах с короткими рукавами рубахе угадывались накачанные тяжёлым трудом мышцы на поясе повязан кожаный передник, штаны тоже из сукна заправлены в грубой выделки ботинки, на голове кожаная шапка. Вошедших набольшими голубыми глазами осмотрел зал, остановившись на Пьере. Пухлые губы раздвинулись, показывая внушительного вида зубы. Сметая своими огромными башмаками солому, кузнец, во всем его облике угадывалась профессия, подошёл к столу, за которым сидел оруженосец, одной рукой зажал в огромный кулак столешницу, а другой придавил к доскам меч и наклонившись, дыша в лицо Пьеру запахом гниющих зубов прогудел:

– Ты занял мое место, встань и поищи себе другое.

Сержант нарочно спокойно огляделся, свободных мест не было, кроме инквизитора, но такой расклад ему понравился.

Посмотрев в глаза великану, он процедил

– А то, что?

– А вот что, – кузнец попытался схватить наглеца за плечи и вышвырнуть во двор, но его уже на месте не оказалось.

Молодой воин неожиданно оказался сбоку напавшего. Молниеносным движением руки, сжатыми клювом птицы пальцами нанес удар в нервный узел на плече противника, отчего рука великана бессильно повисла, меч, выпал из ладони и со звоном упал на каменный пол. Тот сначала удивленно посмотрел на неё, а потом его лицо перекосилось от бешенства. С ревом кузнец размахнулся, пытаясь левой рукой нанести ущерб шустрому оруженосцу в ухо, но сержант резко пригнулся, пропуская пудовый кулак над головой, добавив вращение резким тычком в левое плечо, великан