Александр Можаев
Великий посад Москвы. Подлинная история Китай-города

Торговые ряды

Самой живой, самой шумной, деятельной и плодоносящей частью Великого посада всегда был Торг – замечательно, что ГУМ до сих пор хранит эту древнюю функцию на ее исконном месте. Торг определил место будущей Красной площади, с его появлением Тверская и Пятницкая улицы стали главными магистралями Белого города и Замоскворечья. Трудно представить, насколько огромным, сложным и насыщенным было это место – главный рынок и главная ярмарка всея Руси.

Каменные лавки Суконного ряда.

Копия с чертежа 1790 г.

Торг на месте нынешней Красной площади документально известен с 1434 года, но, вероятно, он существовал здесь, у Фроловских ворот Кремля, уже в XIV веке. После пожара 1594-го царь Федор Иоаннович распорядился о строительстве первых каменных лавок Торга, однако, по всей вероятности, стройка была реализована Борисом Годуновым к 1599 году. Ряды представляли собой огромный комплекс, протянувшийся от Никольской улицы до Водяных ворот. Фактически, они были отдельным городом с перекрещивающимися улицами, перекрытыми каменными сводами с окошками для света и оснащенными глубокими сводчатыми кладовыми. Они несколько раз перестраивались, но были окончательно снесены лишь в конце XIX века. Нынешний ГУМ (1893) унаследовал от них схему устройства – перпендикулярные линии-улицы (девять против пятнадцати прежних) и прозрачные своды над ними. Топография комплекса подробно разобрана С. К. Богоявленским^[8], однако объем изначального годуновского строительства в рядах неизвестен. Попробуем уточнить порядок поэтапного возведения каменных лавок, приходивших на смену деревянным шалашам и навесам.

Кремль и Китай-город на плане Мериана, 1638.

Трехмерная версия Петрова чертежа, фиксирующая ситуацию конца XVI в.

В литературе часто говорится о целиком выстроенном в конце XVI века комплексе, но этот объем был бы слишком титаническим для своего времени, даже имея в виду любовь Годунова к большим строительным проектам. Очевидцы 1602 года говорили о «длинном каменном строении, низ у него со сводами»^[9], имея в виду наружную, обращенную к Кремлю линию с погребами. На близких по содержанию планах, фиксирующих ситуацию 1590-х (Петров чертеж, Кремленаград, план Мериана), продольная линия строений показана на внешней западной стороне Верхних и Средних рядов, а поперечная – лишь на северной стороне Ильинки^[10]. Внутри торговых кварталов показаны отдельно стоящие, очевидно, еще некапитальные лавки.

На Сигизмундовом плане 1610 года сплошная застройка продолжается по трем сторонам кварталов Верхних и Средних рядов, кроме задней восточной. Переписная книга 1626 года^[11] подтверждает, что каменные лавки существовали на стороне, обращенной к Кремлю, по обе стороны Никольской^[12], Ильинки и на северной стороне Варварки. При этом со стороны Кремля, на Никольской и на Ильинке их обрамляли навесы на каменных столбах (вероятно, сплошная арочная галерея без сводов). На чертеже Ильинской улицы 1671 года условная аркада показана по обеим сторонам Ильинки, а также в Калачном ряду – от Ветошного ряда до церкви Ильи Пророка. То есть можно полагать, что первой очередью строительства каменных рядов в конце XVI века были наружные линии Верхних и Средних рядов, а также Покромный ряд на северной стороне Ильинки. Вскоре (до Смуты) были выстроены остальные поперечные линии: вдоль Никольской, южной стороны Ильинки и северной стороны Варварки.

На внешней стороне Верхних рядов, от Никольской до Ильинки, под лавками располагались «винные погребки, построенные из кирпича и камня», с каменными входами под навесами. 35 погребов и один полупогреб – на столько же секций с тремя входами разбит фасад ныне существующего здания ГУМа. Отдельные погреба с внешними входами были и в Средних рядах, в каменных лавках «пониже Лобного места». Также в документах упоминаются отдельные складские «ящишные места» и «ящики каменные» с железными запорами – вероятно, они были подобны стенным нишам с коваными дверками, имеющимся на галереях здания московского Гостиного двора конца XVIII века.

Поэтапная замена деревянных лавок на каменные велась на средства купечества. В 1684 году «купцы, потерпевшие в прошлом году большие убытки, когда лавки их сгорели дотла, строят каменные»^[13]. Известен указ 1699 года о строительстве каменных лавок в Китай-городе «в рядех… под одну кровлю»^[14]. Несмотря на это, в описи 1701 года каменные лавки все равно присутствуют там же, где и прежде, – на внешних уличных линиях Верхних и Средних рядов. Сохранилась подрядная запись 1713 года на строительство в Шапочном ряду (юго-восточный угол Верхних рядов) лавок поручика лейб-гвардии Е. А. Сиверцова. Крестьянин Яков Осипов взялся выстроить для него «лавки на шесть затворов каменным строением», с железными связями в стенах, с брусяными потолками и дощатыми перегородками^[15]. В 1719-м для «гостина сына» В. Г. Чирьева строятся три лавки на белокаменном погребе и палата над этими лавками^[16].

В описи 1736–1745 годов «каменные лавочные строения» появляются и внутри квартала Верхних рядов, где-то точечно, где-то выстраиваясь в сплошные линии (как в Бумажном Манатейном или Кружевном Золотном рядах). В Средних рядах упомянуты лишь «9 затворов лавочных в каменном строении» в конце Нового Сурожского ряда. Конечно, названные описи не ставили целью фиксацию капитальности рядов, и перечисление каменных строений в них носит довольно случайный характер (например, опись 1701 года посвящена доимкам, то есть долгам лавочников, – платившие исправно в ней не отмечены)^[17]. Но все же нет оснований полагать, что система внутренних каменных линий сложилась ранее начала XVIII века. Вероятно, постепенная застройка внутренних рядов велась от улиц – например, в документе 1643 года упоминание каменных лавок встречается не только на внешних, вымолных местах, но и в примыкающих отрезках рядов, однако не встречается в глубине кварталов^[18].

План Торговых рядов в Китай-городе, К. Бланк, 1743. У Спасских ворот обозначены: строящаяся пушечная батарея на столбах, напротив нее – Библиотека, над ними – Лобное место и Фартина под пушкой

В целом комплекс Торговых рядов образовывал некий город в городе, со своими переулками (только по территории Верхних рядов проходило пять продольных и три поперечных ряда) и оживленными перекрестками. В стоящих на склоне Средних рядах проходы иногда превращались в лестницы, а на Варварке имелась палата на двух каменных столбах, надстроенная над входом в Щепетильный ряд. Эти детали можно рассмотреть на приводимом плане 1743 года, здесь же видно, что вдоль Суровского ряда идет линия столбов, вероятно, поддерживавших перекрывавшие проход своды.

Каменные лавки Суконного ряда в конце XVIII в.: между двухэтажными корпусами проходит перекрытая сводом торговая улица

Судя по чертежам Шпажного и Суконного рядов 1790 года^[19], линии Верхних рядов были разделены на отдельные двухъярусные сводчатые ячейки. Каменные лестницы вели в верхние торговые помещения, обращенные внутрь рядов небольшими окошками. Проходы между рядами достигали ширины шести метров и перекрывались сводами со световыми проемами. Эта система устройства торговых улиц очень близка торговым кварталам в мединах старых городов Ближнего Востока и Северной Африки – например, в Иерусалиме и Тунисе. Там присутствуют те же сводчатые ряды-улицы (в Тунисе они отчего-то называются «суки») с квадратными проемами световых фонарей, со сводчатыми же помещениями лавок по обе стороны. Увлекательная теснота, кирпич и дерево, старые рукописные вывески, настоящий средневековый рынок – к сожалению, в Москве подобная неформальность не имела шансов пережить ХХ, и даже XIX век.

Новый комплекс из Верхних, Средних и Нижних рядов был выстроен по проекту Осипа Бове после 1814 года, однако в значительной степени в нем сохранялись древние части. Фактически Бове лишь приделал к старым рядам новые фасады. Известная фотография крыш Верхних рядов, сделанная в середине 1880-х, подтверждает, что застройка рядов была образована огромным числом разновременных частновладельческих лавок высотою в два-три яруса. При этом надо иметь в виду, что старинная основа комплекса к этому времени успела изрядно «уйти в землю», то есть скрыться в наслоениях культурного слоя.

В 1888 году при сносе старого здания Верхних рядов были обнаружены подземные сводчатые комнаты под лавками Суконной линии (ближе к Ильинке). Глубина залегания этих комнат составляла около семи метров от уличной поверхности, но ниже их фундаментов прослеживался средневековый культурный слой. То есть изначально комнаты были не подвалами, а наземной постройкой, стоящей в небольшой низине меж Кремлем и возвышенностью, занимаемой Богоявленским монастырем.

Верхние ряды перед их закрытием в 1886 г.

В процессе работ были раскрыты шесть помещений, четыре из которых запечатлены на фотографиях, сделанных членами Археологического общества. В описании сказано: «Некоторые из них глухие, без дверей, но имеющие небольшие полукруглые окна, через которые можно видеть соседние камеры, другие имеют между собой коридорное сообщение»^[20]. На фотографиях видно, что устройство камер было близко к схеме, представленной на упомянутых выше чертежах: высокий коридор, разрыв в кладке свода которого, возможно, является световым окном, и двухъярусные лавки подле него. Верхняя комната сложена из кирпича, нижняя – из белого камня, одна из комнат имеет дверь и маленькое зарешеченное окно, возможно, смотревшее в проход Суконного ряда. Скорее всего, это была одна из построек, возведенных внутри комплекса в XVII столетии.

Снос старых Верхних рядов. Фото 1888 г.

Время возникновения каменных корпусов в Нижних рядах неизвестно, однако документы XVII века не поминают каменных лавок южнее Варварского крестца. На рисунке 1673 года из «Книги об избрании на царство» государя Михаила Федоровича четко изображена аркада каменного ряда под тесовой кровлей, примыкавшего к подпорной стене Покровского собора и на противоположной стороне улицы. На чертеже, выполненном в 1670 – 1680-е годы, подобная протяженная аркада изображена и ниже по обеим сторонам этой улицы, идущей к Водяным воротам. Однако сведений о строительстве каменных рядов в нижней части торга нет, в описи 1701 года южнее собора перечисляются обычные лавки, скамьи да шалаши, и только в Орешном и Свежем Рыбном рядах появляется пара каменных блинных изб, а на плане 1712 года у восточной границы Нижних рядов в Зарядьевском переулке показаны одна или две каменных харчевни. О. П. и А. С. Щенковы предполагают, что «фронт каменных лавок <Верхних рядов> мог настолько тесно ассоциироваться со сводами и арками, что это становилось своего рода стереотипом для изображения торговых рядов»^[21].

Фрагмент плана Москворецкой улицы, 1670 – 1680-е

Спасский и Никольский раскаты.

Фрагменты гравюр А. Мейерберга, 1660 – 1670-е гг.

К каменным торговым постройкам Китай-города также можно отнести два пушечных раската у Никольских и Спасских ворот Кремля^[22]. Формально они были бастионами, на которых стояли большие пушки (не столько для реальной обороны ворот, сколько для демонстрации военной техники въезжающим в Китай-город иностранцам). Но помещения в их основании сдавались в аренду либо изначально строились на средства купцов как торговые.

План Спасского раската с обозначением раскопанной части. Обмеры С. З. Чернова.

Штриховка сверху – линия фасада существующего здания Средних торговых рядов

В 1636 году «Сретенской сотни тяглецом» Ивашкой Тюкой был сооружен каменный Спасский раскат вместо деревянного, стоявшего позади Лобного места. Под государевыми пушками он сделал «погреб каменный да кладовую полату длиною на 10, поперег на 8 саженях, да круг сторон погреба и полаты 22 лавки каменных»^[23]. На кровле-трибуне этой необычной постройки до начала XVIII века стояла 40-тонная Царь-пушка, а не позже 1720-х годов в погребе прописался знаменитый в Москве кабак «Под пушкою», он же «Негасимая свеча»^[24]. На гравюре Мейерберга здание изображено с рядом арочных проемов в лавках^[25] и со входом на прямую широкую лестницу, ведущую на смотровую площадку. Вероятно, дверь в подклет находилась с противоположной стороны здания.

Глиняная обезьяна, найденная при раскопках Спасского раската

Основания постройки были частично раскрыты раскопками 1989 года. В плане это было вытянутое перпендикулярно Ильинке сооружение со скошенными углами, нарезанное на мелкие камеры лавок и кладовок. Зафиксированы фундаменты разновеликих кирпичных торговых помещений на западной стороне раската, а также белокаменная западная стена подклета. На ее внутренней поверхности сохранялись три стенные ниши с пазами для полок и подставами ставен. Была также найдена красная черепица скатных крыш лавок.

Внутри помещений предсказуемо обнаружилось огромное количество битой посуды: археологи подсчитали, что «за время существования этого заведения было разбито не менее пяти тысяч сосудов». Включая даже элитную импортную продукцию (одна бутылка с клеймом Balsam и одна London). Очень много рыбьих костей. И наиболее неожиданная находка – голова и хвост глиняной обезьянки в одной из лавок^[26]. По окончании раскопок раскрытая часть памятника была разрушена для укладки водопроводного коллектора.

Другой раскат – Никольский – стоял у Никольского моста, напротив входа в Казанский собор. В 1688 году по соглашению с Пушкарским приказом купец гостиной сотни Дмитрий Данилов выстроил вместо ветхих деревянных помостов каменный бастион для установки пушек. Согласно чертежу Фомина 1680-х годов это был восьмигранник, подобный Спасскому раскату. Под трибуной располагались купеческие лавки, в которых велась торговля всякой всячиной, от сапог и свечей до «харча» и кваса.

Сурожане

Именно Торг сделал посад Великим – изначально ремесленный пригород в конце XV столетия стали заселять богатейшие купцы, построившие здесь первые каменные палаты. За ними подтянулась знать, и до начала XVIII века Китай-город прибывал все более и более великолепными зданиями.

Реконструкция каменной скульптуры св. Георгия над проездной аркой Фроловских (Спасских) ворот, 1464. По материалам О. В. Яхонта.

Отдельные фрагменты разбитой статуи ныне хранятся в собраниях Третьяковской галереи и музеев Кремля

Известно, что первым экспериментальным каменным домом столицы считают кремлевские палаты митрополита Ионы 1450 года. Этот пример не слишком вдохновил привычных к дереву москвичей – Великий князь начал перестройку жилой части дворца в камне лишь спустя полстолетия. Раньше всех тему подхватило прогрессивное купечество. Первыми горожанами, построившими каменные палаты на своих дворах у Фроловских ворот в Кремле, были купцы Тарокан (1470), Дмитрий Ховрин (1485) и Иван Голова (1486)^[27]. Да и первая каменная церковь на частном дворе была выстроена в начале XV века торговым человеком Григорием Ховрей.

Перечисленные домостроители принадлежали корпорации купцов-сурожан, сложившейся в третьей четверти XIV века. Они были профессиональными международными торговцами, водившими караваны в Крым и, в частности, в Сурож – нынешний Судак (в ту пору этот путь был самым удобным и безопасным для торговли с Европой и Азией). Многие из них происходили от знатных крымских греков или итальянцев, по роду торговой либо дипломатической деятельности осевших в Москве. Сурожский ряд Торга специализировался на роскошных шелках, экзотической бакалее (мыло и специи) и иных импортных товарах. Сурожане не только торговали, но занимали большие придворные должности, статусом вплотную приближаясь к боярству. Они оставили в Москве замечательный зримый след, спонсируя строительство Андроникова, Симонова, Златоустинского монастырей и ряда городских храмов. При этом среди них были не только вкладчики, но и непосредственные мастера-строители.

Особенно прославился сурожанин Василий Дмитриевич Ермолин, впервые пригласивший в Москву венецианского змееборца Сан Джорджо, вскоре ставшего святым Георгием и занявшим место на гербе города. Летопись лаконично сообщает о том, что в 1464 году «резан на камени» святой мученик Георгий поставлен на Фроловских воротах Кремля «нарядом Васильевым Дмитриева сына Ермолина». Его же «повелением» на другой стороне ворот поставлена скульптура Дмитрия Солунского^[28]. Также известно, что Ермолин имел отношение к ряду серьезных строительных проектов – ремонт Золотых ворот во Владимире, восстановление полуразрушенных Воскресенского собора в Кремле и Успенского собора в Юрьеве-Польском. На основании этого историки одно время почитали Ермолина как зодчего и чуть ли не первого русского скульптора одновременно. Однако трудами исследователя О. В. Яхонта^[29] определено, что Ермолин – строитель, подрядчик, работавший на технически сложных объектах и, видимо, впервые предложивший метод «реконструкции», то есть не сноса аварийного здания, а сохранения его здоровой части: «церковь не разобраша вся, но… оделаша ея около всю новым каменем».

Подклет церкви св. Варвары 1514 г., раскопанный под существующим зданием в 2006 г. Слева и справа видны откосы высоко расположенных оконных проемов, меж ними – основание свода

Одновременно, продолжая вести торговые дела корпорации, он имел возможность привлекать к своим сложным строительным проектам итальянских мастеров из факторий Крыма. Вероятно, там же он повстречал неизвестного нам венецианского скульптора, который прибыл в Москву для работы над убранством главных ворот Кремля. Тогда же (при участии итальянских «денежников») святой Георгий оказался на золотых монетах и печатях Великого князя, но Ермолин впервые вывел святого покровителя столицы в город, представил его улице.

В конце XV века Великий князь Иван III переселил одних сурожан в Новгород, а других – за пределы Кремля, к Торгу. Не случайно этим же временем (к. XV – н. XVI вв.) датируются наиболее ранние из сохранившихся памятников гражданского зодчества в Китай-городе. Это не жилые палаты, а купеческие закрома, наполовину заглубленные в землю несгораемые хозяйственные подклеты. Два из них расположены на Варварке: это подвалы более поздних памятников, ныне известных как палаты Старого Английского двора и палаты Романовых.

Здание Английского двора основано сурожанином Иваном Бобрищевым (внуком Ермолина). А подвал Романовского дома, вероятно, выстроили упомянутые выше Ховрины (основатель рода Никита Романович перебрался на Варварку, женившись на Варваре Ховриной). Также сохранились убедительные имена еще нескольких здешних сурожан, бывших заказчиками строительства каменных зданий храмов св. Варвары и Максима: Василий Бобер, Федор Вепрь и Юшка Урвихвост.

В конце Варварки стоит храм Георгия, основанный примерно в ту же пору. Принято считать, что он назван «Егорием каменным на посаде» в великокняжеской духовной грамоте 1462 года (до начала работы в Москве итальянских архитекторов), хотя это упоминание может относиться и к одноименной церкви Георгия на Дмитровке. В основании стен существующего храма на Варварке сохранились незначительные фрагменты более древнего: кладка из гладко отесанных белокаменных блоков и дренаж из арочных перемычек на столбчатых фундаментах. Реставраторы полагают, что он аналогичен конструкции, использованной при возведении стен Кремля в конце XV века. Нижний ярус церкви, планировка которого относится к первому строительному периоду, представляет собой три или четыре (по разным версиям датировки) прямоугольных комнаты со стенами толщиной 120 см, вероятно, складского назначения. Это странно для подклета обычной церкви, но очень характерно для Китай-города и, возможно, также является намеком на участие «привилегированного купечества». Сама церковь, стоящая на подклете, в переписи 1626 г. значится деревянной и, вероятно, была выстроена в кирпиче лишь в 1657 г.

Также возможно, что в Зарядье из Кремля переехал и легендарный кремлевский домостроитель Тарокан, именем, предположительно, Федор^[30]. Первые кремлевские палаты Тарокана были разобраны вскоре после строительства, при сооружении новой крепостной стены 1485 года. Далее документальный след теряется, но в конце XVI–XVII в. в верхней части Китай-города существовало целых три двора клана Тарокановых. Косвенные следы их присутствия на Варварке в эпоху Иоанна III были открыты в 1953 году при раскопках в западной части Зарядья (более точная локация неизвестна). Археологами были найдены фрагменты архитектурного декора (две балясины из терракотового фасадного фриза, характерного для 70 – 90-х годов XV столетия) и яма, засыпанная строительным мусором (осколками белого камня и маломерного кирпича). Там же была найдена шиферная иконка, анализируя которую Д. А. Беленькая пришла к выводу, что икона принадлежала Олене, жене новгородского гостя Ильи Тароканова^[31].

Палаты Старого Английского двора на Варварке в начале реставрации и после нее.

Прямоугольный объем справа – вторая четверть XVII в., левая часть – постройка грозненского времени, под ней более древний подвал, смотрящий наружу двумя нижними окнами

Аналогичные фрагменты терракотового декора археологи находили в Китай-городе еще однажды, но было это в его противоположной, северной оконечности. В 1983 году при исследовании внешней стены подвала палат Печатного двора на Никольской улице обнаружены детали, близкие фризу церкви Ризоположения в Кремле (1485). Мы не знаем, для кого строился подвал на Никольской, но «купеческий след» прослеживается и по этому адресу. Наверняка известно, что владения, смежные с Печатным двором, в конце XVI – середине XVII века принадлежали «немчинам», крупнейшим голландским купцам Яну де Валлю, Георгу Кленку и другим, и что изначально Печатный двор, видимо, был «врезан» в их владения, находясь у стены и сообщаясь с Никольской тупиковым проездом.

Присутствие сурожан на Никольской вполне возможно, так как Варваринский анклав не был единственным местом их расселения в Китай-городе. Известно, что в XV веке двор сурожанина Тимофея Весякова находился у Богоявленского монастыря. Среди первых сурожан были греки, например основатель рода Ховриных Стефан Васильевич, князь Мангупа (кстати, единственного крымского города, имевшего в ту пору полноценный каменный дворец). Ученые греки также селились рядом с Никольским и Богоявленским монастырями. Так что кажется логичным предположить, что строителями первого каменного дома Никольской улицы также могли быть великолепные крымские гости, а позже их палаты как вполне завидная недвижимость каким-то образом отошли в казну. А прилегающие усадьбы достались коллегам-немчинам и позже поэтапно были прирезаны к владениям Печатного двора.

Терракотовый фриз с балясинами, характерный для московских построек конца XV в.

Воскресенский собор в Волоколамске

Москва тем временем продолжала хорошеть, торговля ширилась, и в Китай-городе появились Гостиные дворы – огороженные места, на которых указом Ивана Третьего велено «ставиться» и торговать иногороднему и иноземному купечеству. Контарини, посетивший Москву в 1476 году, пишет о «множестве купцов как из Германии, так и из Польши». В 1508 году упоминается Панский двор, напротив церкви Св. Варвары. В 1520-е Герберштейн сообщает об «обширном дворе господ купцов» в Китай-городе. В 1547 году китайгородские «гостиные дворы Великого князя» названы во множественном числе. Вероятно, в ту пору их было не менее двух – иноземный Панский на Варварке и обозначенная на Петровом чертеже 1590-х «гостиница, в которой русские окрестных городов получают пристанище для продажи своих товаров» в начале Никольской улицы (место нынешнего Шевалдышевского подворья). Английская торговая компания от щедрости государя Ивана Грозного с 1556 года имела собственное представительство – Английский двор на Варварке, оснащенный каменными палатами, выстроенными на полстолетия раньше. Кроме того, существовал Устюжский двор, впервые названный в 1566-м в связи со строительством каменной церкви Жен-мироносиц (очевидно, Зарядской) «в Новом городе у Устюжинского двора». В 1638 году Устюжский двор значится на Варварском крестце, вероятно, как часть Гостиного двора, к началу XVII века ставшего единым для всех приезжих торговцев. Еще в литературе упоминаются нелокализованные Испанский и Персидский торговые дворы, но в принципе они также могли быть частями комплекса Гостиного двора, а не отдельными владениями.

Таким образом, к XVII столетию в Китай-городе возник настоящий центр международной торговли, и Варварка стала первой «онемеченной» частью города. Здесь появились и получили распространение каменные дома-палаты, а трогательно сохраненное реставраторами окошко древнего подвала в Английском дворе и есть наше первое окно в Европу.