Александр Михайлович Окольников
Ратибор и волшебство Купальской ночи. Книга 1. Кто похитил Цветок Папоротника
Путеводный клубок тем временем бился о стенку, откатываясь и, с нескончаемым упорством, ударяясь об нее вновь и вновь. Он точно знал, куда нужно идти. Ос-тавался вопрос: как открыть эту потайную дверь? В том, что это именно дверь, сомнений уже не было – если внимательнее присмотреться, прислонившись щекой к холодной поверхности, и прищурить один глаз, можно было заметить выделяющие ее от остальной стены тонкие прямые прорехи, на которых не было пыли – от них чувствовался небольшой сквознячок. Всё бы ничего, но было досадно одно: ребята не знали, как отворить эту дверцу.
– Может, есть другой путь? – Ратибор с надеждой посмотрел на девочку.
– Нет же, – нервно теребя свои волосы, откликнулась она. – Если клубок не ведет дальше – это единственный путь!
– Давай ещё раз поищем рычаг, который её открывает.
– Ох, да сколько можно-то? – Берегиня гневно смотрела на попутчика. – Уже который раз ищем – нет тут ничего.
Ребята стояли в узком коридоре, стены которого были увешаны всевозможным оружием, звериными головами или просто рогами на дощечках, а на полу, в равном удалении друг от друга, чинно стояли рыцарские доспехи, словно стражи, охранявшие вход. Разумеется, и они все были покрыты толстым слоем пыли.
– Ааап-чхииии!
Эхо, волнами расходившееся по замку, унесло звук далеко за пределы коридора. Ребята давно не боялись, что их заметят: либо заметили давным-давно, но таятся, либо нет тут никого и в помине – замок пуст. От чиха открытое забрало одного из шлемов качнулось, и весь доспех пошатнулся, наклоняясь слегка вперед, его держала лишь алебарда, зажатая в латной перчатке. В этот момент оберег мальчика засветился и начал слегка жечь грудь.
Это не осталось без внимания Берегини.
– Кажется, нас все-таки заметили, – она смотрела на оберег.
Снова шелохнулся ближний доспех, словно в нем кто-то был, или само проржавевшее железо оживало. Постепенно небольшой скрежет стал раздаваться и со стороны других немых стражей – они начинали медленно двигать своими конечностями.
Самым резвым оказался тот, что стоял совсем недалеко от мальчика. Уставившись на Ратибора пустыми глазницами шлема, он, делая неловкие шаги, бряцая алебардой об пол, приближался к замершим от ужаса ребятам.
– Влипли! – сделав несколько шагов назад, вымол-вил мальчик.
Доспех качнуло, его движения стали медленнее, те, что были за ним, остановились, а несколько из них позади, не удержав равновесия, и вовсе упали, оглашая коридор, да и весь замок, страшным грохотом, разносимым эхом.
– Смотри, – Берегиня затеребила мальчика за плечи. – Они тоже питаются силой оберега, как и дух камня. – Бежим!
Но убежать ребята не успели. Словно поняв смысл сказанного, ближний доспех, вытянув латную перчатку, с неимоверной скоростью, метнулся вперед, не желая упустить добычу, схватил оберег и, сжав его в железном кулаке, начал сгибать руку, поднимая брыкающегося Ратибора в воздух.
***
– А ну отпусти! Именем Хозяина! – вопила Береги-ня, повисшая на согнутой в локте металлической руке, смешно размахивая ножками. И снова стоило Ратибору задуматься: почему она смеет приказывать, говоря от имени некоего Хозяина, но было совсем не до этого – подвеска, на которой был закреплен оберег, больно резала шею, сдавливая и мешая дышать, мальчик хрипел, пиная ногами ржавую грудь схватившего – только пользы от этого не было ни на грош.
–Архх, – не выдержав веса мальчика, подвеска по-рвалась, оставив оберег в латной перчатке.
В тот же миг вторая рука доспеха потянулась к нему, отпустив алебарду, отчего та звонко ударилась об пол.
– Ну уж нет, ты его не получишь, – русалка с рвением начала оттаскивать по скользящему полу, больно плюхнувшегося и от того отбившего пятую точку, Ратибора.
– Ахрр, – прохрипел тот. – Оберег! – мальчик вы-скользнул из рук девочки и, очертя голову, ринулся на обидчика. – Получай!
Мальчик, увернувшись от метивших в него растопыренных металлических пальцев, ловко упал на живот и проскользнул между латных ног обидчика, но не рассчитал скорости и гладкости пола, умчался в другой конец коридора, сбивая на своем пути остальные ожившие доспехи, словно кегли.
Шум стоял неимоверный: звон смешивался со скрежетом, превращаясь в дурную какофонию. Отнесенные от источника Силы, доспехи разлетелись по сторонам, превращаясь в груду металлолома.
– Теперь ты! – утерев разбитый нос, прошептал Ра-тибор, зло посматривая на шедшего к нему неприятеля.
Он решил проделать тот же фокус во второй раз. Разбежавшись, мальчик упал на спину и покатился, желая сбить шагающие доспехи. Но не тут-то было, противник не дал застигнуть себя врасплох, молниеносно метнувшись, свободная латная рука схватила его за лодыжку и мигом подняла над полом вверх тормашками.
– Ай! – только и успел выкрикнуть Ратибор, как не-ожиданно доспех разлетелся на составляющие элементы, катясь по полу и громко грохоча. На том месте, где только что был противник, стояла улыбающаяся русалка, гордо державшая в трясущихся руках алебарду.
– Забирай оберег скорее! А то снова соберется, – девочка начала рыться в груде металла.
Но кулона нигде не было. Русалка стала разгребать разбросанные по полу доспехи, как тут мальчик воскликнул:
– Посмотри на дверь! – он указал на стену.
Из-за творившегося гомона ребята и не заметили, что потайная дверь, ключ от которой они так долго искали, слегка открыта – были бы старше, вряд ли смогли протиснуться.
У центра двери, на небольшом расстоянии от нее, прямо в воздухе висел пылающий оберег Ратибора. Через осыпавшуюся местами штукатурку на двери проступал рисунок, как и на обереге, и также горел ярким огнем.
– Вот, значит, как, – с удивлением прошептала де-вочка. – Идем скорее.
Путеводный клубок давно укатился вниз по лестнице. Решив освещать путь оберегом, Ратибор с опаской взял его в руки и без особых усилий оттянул от двери, завязав порвавшуюся веревочку, снова повесил его себе на шею. Дверь и не думала закрываться.
– Осторожно, тут много паутины, – девочка шла первой, малое количество света не было для нее помехой.
Ребята уходили все глубже. Разумеется, они даже не обратили внимания на шорох, доносившийся с покинутого поля боя.
Латная перчатка, та самая, что держала оберег, по-шевелила пальцами, сначала совсем незначительно, но вот уже она смогла сжаться в кулак. Постепенно сдвигались все остальные, разлетевшиеся по сторонам доспехи. Подхваченные неведомой силой, они вновь стали собираться в изначальные металлические статуи.
Трудно было поручиться – удастся ли Ратибору с Берегиней пройти этим же путем дважды.
***
– Смотри, тут на сундуке что-то начертано, – русалка, убрав волосы со лба, начала активно сдувать пыль с крышки сундука, где-то помогая себе ладошками.
– Интересно! – Ратибор с воодушевлением хлопал глазами, ведь цель их похода была уже так близка. – Кажется, я могу прочесть.
Слова были знакомые, хоть и написаны старинными буквами, бабушка часто показывала книги с этими буквами и учила читать их. Как там было: «Аз буки ведаю…»
Полыхает небосвод – жар сердец,
Я не этот и не тот. Наконец!
Зарекаюсь – ухожу с головой,
В черный омут, ты не тронь, я не твой.
– Ой, – русалка вздрогнула при этих словах. – Жжется, так же как твоя рубаха.
– Что жжется? – мальчик озирался по сторонам, но в полумраке подвала ничего не было видно – оберег давал совсем мало света, едва хватало, чтобы разобрать начертанное на сундуке… На всякий случай он отодвинулся от спутницы, вдруг это он её задел ненароком.
– Слова жгутся, – девочка заскрежетала зубами. – Не могу тут находиться. – Ай! – её качнуло.
Застонав сильнее, Берегиня двинулась к выходу из комнаты подземелья, теряя ориентир в пространстве и пытаясь нащупать выход вытянутыми руками. Пересту-пив порог, снова всхлипнула и, произнеся слабым дро-жащим голосом: «Ты продолжай, продолжай, Ратибо-рушка. Это заговор от навьих», поковыляла прочь.
Мальчику ничего не оставалось, как продолжить читать текст. Сейчас ему начало казаться, что с каждым прочитанным словом витиеватые буквы, начертанные на дереве, начинают светиться.
Бесконечная стезя, отчий дар,
Я на мельнице и всласть, я – пожар!
Доиграешься с огнем – укушу!
В печке теплый и живой шубуршу.
Свет букв стал отчетливее, словно живой огонь по-лыхал в них. Мальчик почувствовал тепло на груди – от его оберега шло тепло, и свечение усилилось, стало такое же, как и от букв.
Выходил во двор и пел: волчий вой.
Не кликай беду к себе в летний зной.
Хорса пламенем объят мой завет,
И не тронуть и не взять триста лет…
Текст заговора поднялся в воздух. Буквы горели, освещая изрядную часть подвала, от них шел пар.
Смех и холод, рассмешил? Накажу!
Ни воскликнуть, ни солгать… Но прошу:
«Сохрани святой завет черных Лун!»
Громогласно нам велел бог Перун
Казалось, что кто-то ещё, большой и властный, произносит эти слова одновременно с Ратибором, наполняя комнату гулким басом.
Там было ещё что-то написано.
И не этот и не тот, ты другой…
Дальше слова были непонятны Ратибору, они свер-кали и таяли, как будто только что ярко горевший костер резко разворошили.
В коридоре за его спиной раздался звук хлопающих крыльев, затем мальчика что-то откинуло в бок. Он отлетел в сторону и больно ударился о стену.
По маленькой комнате, победно каркая, метался большой черный ворон.
***
Купалец так и не хотел разгораться.
Ранее добытый трением живой огонь, с таким удо-вольствием принявший требы на капище и все-таки за-жегший колесо, сброшенное в реку – символ уходящего Солнца, отказывался разжигать главный костер праздника – купальский.
– Лихое творится, – один из обрядников, дородный мужчина, ходил вокруг центрального костра, уже даже не пытаясь разжечь его факелом. – Не зря, не зря туман подступил. Где же Василиса?
Добрый люд, пришедший на самый главный празд-ник лета, стоял поодаль, окружив купалец и суетящихся возле него обрядников с факелами, стоявших кольцом.
Тут и там слышалось роптание.
– Ой, не милостивы боги к нам.
– Да что ты? Сейчас разгорится.
Яробор с Ходутой стояли за кругом, переглядываясь и довольно улыбаясь. Они выполнили обещание, данное деду Пахому.
– Гори-гори ясно… – затянул кто-то из стоящих в хороводе. Но его не поддержали – достаточно кругов было пройдено с этим воззванием к Батюшке-Огню, но всё тщетно.
– Старайтесь-старайтесь, дурни, – Яробор потирал руки: дело сделано и скоро их ожидала награда. Неожиданно он ткнул друга локтем в бок: – Смотри.
– Эй, – Ходута, зло посапывая и растирая ребра, посмотрел, куда указывал товарищ.
В дальнем краю поляны, где располагался лабиринт из камней, в ярком лунном свете стояла едва различимая темная фигура.
– Значит, не показалось, – улыбка сползла с лица Яробора.
– За нами пришел, – сделав небольшой шаг за спину друга, вымолвил Ходута.
– Тоже, видать, нужно, чтобы костер не занялся.
– Может, не стоит им помогать?
– Поздно, уже влипли по самые уши, – Яробор по-вернулся к товарищу и сунул ему под нос свой увесистый кулак, – Понял?! Если болтать надумаешь.
– Да чего, ты чего! Я – могила.
В этот момент темная тень блеснула красными угольками, которые были у нее на месте глазниц, и ис-чезла.
Ранее, пока люди были заняты у капища славлением богов, Яробор и стонущий от страха Ходута подкрались к купальскому костру и вложили в него несколько трав, которые им выдал дед Пахом. И так же незаметно, как им казалось, убрались восвояси.
После капища все стали водить хоровод вокруг ку-пальца, напевая: «Гори-гори ясно», – желая помочь костру скорее разгореться. А обрядники тем временем разжигали высокий, в несколько обхватов взрослых мужчин, костер.
Но костер не горел и по сей час. И не мудрено: дед Пахом, он же Леший, выполнил приказ своего хозяина – Кащея. Без купальского костра не родиться новому Солнцу, и уже совсем скоро легионы Чернобога пройдут сквозь туман в мир Яви.
– Давайте играть в «Горелки», – закричал звонкий девичий голос в темноте.
– Всё не уймутся, – процедил сквозь зубы Яробор и, нехотя, вразвалочку, направился к месту предстоящей игры.
***
Раздался ледяной смех, расходясь эхом по комнате, он будто набирал силу.
Ратибор привалился к стене, растирая ушибленный бок. Заветный сундук был совсем рядом, но до него не добраться: большой черный ворон, влетевший в откры-тую дверь схрона, обернулся человеком в черном плаще.
– Вот я тебя и догнал, Каартибор, – незнакомец по-качал головой, словно до сих пор оставался в обличии ворона. Звеня шпорами, он подошел к сундуку и, с шу-мом откинув крышку, поднимая в воздух клубы пыли, вытащил заветный меч, стал с упоением его разгляды-вать. – От меня же прятали, заговаривали. В своем же царстве не мог найти, увидеть. Только рука живого спо-собна разбудить ото сна Меч-Кладенец.
– А ну отдай, – со спины на незнакомца налетела растрепанная Берегиня, но тотчас же оказалась откинута к стенке напротив мальчика. – Ка-кащей? – Теперь она видела, кого только что атаковала с такой прытью. Острие фламберга уткнулось ей в шею, казалось, меч шипит и извивается как змея.
– Гляди-ка, мятежная русалка, – он посмотрел на Ратибора. – И живой.
В этот момент взгляд Кащея привлек оберег, висев-ший на шее мальчика.
– Это мне тоже пригодится, – Ратибор не успел опомниться, как крепкая рука сорвала с его шеи оберег. В руках Кащея медленно распускался, озаряя подземелье ярким переливающимся светом, дивный цветок – дотронуться боязно – вдруг обожжешься. – Цветок Папоротника
наконец-то дорога в Явь открыта! – победно заулыбался Кащей.
На секунду мальчику показалось, что стены каземата стали прозрачными, и сквозь них он увидел шагающие в тумане легионы. Черной массой они приближались к той самой поляне, на которой начались его приключения, злой ордой готовясь вторгнутся в мир живых, в мир Яви. У Ратибора защемило сердце: «Там же бабушка! Что же я натворил?!»
– Хорошую службу сослужила, Мавка! – Кащей, ухмыляясь, смотрел на русалку, – Без тебя он бы сюда не добрался.
Мальчик, услыхав это, разинул рот. Пристально, с укором и надеждой он уставился на свою спутницу.
– Это неправда! Ты лжешь! – Ратибор готов был ринуться на обидчика, но силы как будто его покинули. – Она же мой друг! – слабо шевеля губами, прошептал мальчик.
– Боги не лгут, глупый, – Кащей немного опустил меч, улыбаясь. – Скажи ему! – прямой приказ властителя Нави не дал шанса ослушаться.
– Ра-Ратибор, – русалка перебирала пальцами, теребя подвернувшуюся под руку соломинку. – Я могу все объяснить. – На глазах у Берегини наворачивались слезы, но увидеть их было не суждено – русалка всё-таки не была живой.– Я… я не нарочно, – девочка продолжала заи-каться. – Он обещал сделать меня вновь живой!
– Полно! – Чернобог схватил Берегиню за руку, резко дернув на себя, от чего та вскрикнула. – Найдется тебе и другая служба.
Тут он в упор посмотрел в глаза Ратибору.
– А тебе оставаться в Нави навеки! Продолежние книги ждёт тебя на сайт ГАРДАР (забей в гугле), сейчас там акция: 5 книг по цене одной, – успей забрать с выгодой.
Ратибор в ужасе выдохнул и, теряя сознание, провалился во тьму.
Концовка
Огонь в очаге продолжал гореть, каждым языком пламени отстаивая свое право на жизнь. Тени оставались на своих местах, но что-то поменялось в комнате избы.
Люлька уже раскачивалась не так легко, она стала заметно тяжелее. В ней возился маленький, совсем голый ребенок. Зыркая на собравшихся вокруг колыбели, он с самозабвением посасывал большой палец. В его взгляде не было страха или желания зареветь: равный смотрел на равных. Да, сейчас он был им равен, пока оставался в колыбели, а дальше…
– Сила начала возвращаться.
– Осталось протянуть руку и взять её, – хриплый голос слился со скрипом открывающейся двери.
Тени колыхнулись и исчезли.
Через распахнутую дверь в избу струился мягкий свет яркого ночного неба. Тут и там падали звезды, рисуя росчерки на небосводе. Только малышу в люльке пока не было до них никакого дела.
Но это только пока.
Совсем в другом месте, одновременно с этими со-бытиями начались уже известные нам приключения Ра-тибора.