Александр Иванович Вовк
Десять рассказов
Что значит – человеческий фактор? Лишь то, что он как-то связан с людьми? Но что в авиации в той или иной степени не связано с человеком? Почему не сказать прямо: к катастрофе привела ошибка конструктора или технолога, или слесаря-сборщика! Возможно, заправщика или диспетчера. Вполне возможно, метеоролога! Возможно, летчика или штурмана! И обязательно следует сказать, что ими сделано неправильно, и как следовало сделать!
Конечно же, не исключено, что роковую ошибку допустил сам пилот. Бывает и такое! И понятно, именно в таком повороте расследований кровно заинтересованы многие – разработчики, производственники, наземные службы! К тому же, как все они полагают, погибшим летчикам уже всё равно, признают их виновными или правыми! Они ведь мертвы! На них можно всё валить! Они не возразят!
Опять лгут! Родным людям это совсем не безразлично! И товарищам! И вообще всем остальным летчикам, ведь многие из них видят несправедливость выводов и то, что именно летчиков делают дежурными козлами отпущения грехов, допущенных совсем другими людьми. Потому они заранее враждебно относятся к компаниям. И что в этом хорошего для безопасности полётов?
Так или иначе, но всякий фактор обязательно зависит от деятельности или от бездействия того или иного человека, так или иначе участвовавшего в судьбе самолета. Будь то этап проектирования, изготовления, сборки, регулировки, контроля, заправки, ремонта, непосредственного применения по назначению. А также от параметров среды применения и ее особенностей…
И каждый фактор способен либо приблизить самолет к катастрофе, либо уберечь его от беды. Каждый фактор, на первый взгляд, совсем незначительный, в той или иной степени определяет вероятность катастрофы.
Сложно всё это предусмотреть и предупредить, но мораль, как будто бы, предельно проста! Мол, для обеспечения безопасности полетов каждый фактор, без исключения, должен находиться под контролем мастеров своего дела.
И это совершенно правильно! Вот только на практике организовать абсолютный контроль невозможно! Ни сегодня, и никогда!
Предполагаю, найдутся оппоненты, уповающие на торжество научно-технического прогресса. Пусть они свято в него верят! Я, говоря своё «никогда и невозможно» заодно имел в виду и тот самый прогресс. Притом не забывал очень простое и важное правило – чем сложнее контролирующая система, тем ниже ее безотказность. Тем больше она сама в себе несет потенциальных причин для не распознавания отказов в контролируемой ей системе или ложных тревог. Это, как раз, и приводит к тому, что идеала в сфере безопасности полетов, которая по многим причинам действительно очень сложна, добиться невозможно никаким прогрессом!
К идеалу можно лишь приближаться! К нему можно только приближаться, но нельзя его достичь! Никогда! Хотя это не означает, что надо покорно сложить свои белы ручки! Совершенствовать безопасность полетов следует всегда, везде и во всём! Как говорят, не покладая рук!
И это – самый главный постулат безопасности! Надо! Надо стремиться к идеалу! Всегда! Надо повышать уровень безопасности полётов по мере появляющихся технических, технологических и прочих возможностей, не останавливаясь ни перед какими затратами!
Казалось бы, глядя на проблему безопасности полетов со стороны, мои выводы не только наивны, но давно понятны и известны всем специалистам, связанным с авиацией. Казалось бы, специалисты эти выводы никогда не забывают и соблюдают свято без моих подсказок. Причем, действуют строго по умным правилам, четким инструкциям, мудрым рекомендациям, грамотным техническим условиям, жестким регламентам и прочим важным нормативным документам.
Казалось бы… Но практика противоречит таким иллюзиям. Слишком уж часто катастрофы происходят из-за поразительной беспечности, непредусмотрительности, некомпетентности, халатности и преступной безответственности людей, на которых возложены вполне конкретные обязанности, ими не выполненные.
А если к этому добавить факторы, на которые пока влиять никто не умеет… Тогда летать вообще становится страшно, ибо это занятие становится похожим на русскую рулетку!
Судите сами. Привожу всего несколько примеров, которые я почти наугад вычленил из десятков фильмов «Расследование авиакатастроф». Иначе говоря, подобных случаев вы и сами знаете или найдете, где придётся, великое множество. И в каждом из них меня не интересуют сами по себе трагедии! Не интересуют душераздирающие подробности чужих судеб! Не интересуют заботы патологоанатомов и страховых компаний! Мне не нужна запоздалая реакция на очередную человеческую трагедию. Мне нужно знать лишь то, что сможет предупредить очередную авиационную катастрофу. А это станет возможным, если будут абсолютно точно выявлены причины, уже приведшие к той или иной катастрофе, и сделано всё, чтобы они вновь не проявились ни в одном из полётов.
Итак, случай первый! Вникайте!
В сложившихся перед вылетом условиях экипаж большого современного самолета мог согласиться на обработку крыльев составом против обледенения, но мог и отказаться. Удивительно, что в компании эта процедура строго не прописана, исходя именно из условия обеспечения безопасности (это уже предпосылка к беде)! Потому экипаж, выглянув на крыло через своё узенькое оконце, ничего опасного не заметил! А разве таким образом можно определить, нужна или не нужна обработка? Но «мудрые» летчики решили, что можно! Потому экипаж решил отказаться. Возможно, лишь для того, чтобы не затягивать вылет. Но погода была дождливой. Температура воздуха у земли часто колебалась относительно нуля то в плюс, то в минус. И самолету не повезло! Непосредственно перед взлетом на его крыльях-таки образовалась никем не измеренная корочка льда, тонкая, но всё же существенно ухудшившая аэродинамику самолета и увеличившая его взлетный вес. Потому при разбеге самолет за нужное время не смог набрать требуемую скорость, выскочил за пределы полосы, налетел на аэродромное здание (а оно чьей неразумной волей выстроилось в продолжение полосы?!), развалился и сгорел. Почти все погибли!
Скажите мне, в чём или в ком сокрыта истинная причина этой катастрофы? И разве её трудно было предупредить, если бы кто-то, кроме лётчиков, нёс ответственность за пассажиров, за самолёт, за самих лётчиков?
Другой случай.
При подготовке к взлету пилоты обычно как молитву читают «букварь» и по пунктам выполняют все его предписания. Этот ритуал в авиации священен! (В самых-самых современных лайнерах эту работу выполняют компьютеры.) Причем читающий пилот контролирует действия выполняющего и вслух подтверждает их правильность. Именно так осуществляется взаимный перекрестный контроль, призванный исключать возможные ошибки пилотов. А ошибки при чтении «букваря» случаются! И тут же, то есть, своевременно, устраняются за счет взаимного контроля пилотами друг друга.
И всё-таки после многих задержек вылета этого несчастного рейса, длительной и нервозной подготовки к взлету важнейший пункт о приведении закрылков в положение «для взлета» оба пилота проглядели и не выполнили! Тем не менее, один из них четко доложил о выполнении, а другой четко подтвердил проверку этого выполнения, хотя закрылки выпущены не были. При взлете это привело к значительному снижению подъемной силы крыла. Потому самолет так и не взлетел, выскочил за пределы полосы, развалился и сгорел. (Не правда ли, эта фраза уже где-то встречалась?) Все погибли!
Вот и скажите мне, в чем истинная причина катастрофы?
Возможно, летчики длительным ожиданием и задержками вылета чересчур рассеяли своё внимание? Может, совпали предельная усталость экипажа и принуждение лететь? Может, кому-то следовало подумать и об этом? А почему самолёт, буквально, напичканный всевозможной электроникой, сам не заверещал неистовым криком, что «так взлетать нельзя!» Почему сам не запретил разбег и взлёт?
Технически это сделать очень просто. Неужели, такая мысль никому не приходила в голову? Быть такого не может! Просто, никому это не надо! Если не сделали что-то на стадии проектирования, то в процессе эксплуатации доработки окажутся в сотни раз дороже! Кто же разрешит тратить на самолёты деньги, если эти самолёты должны эти деньги зарабатывать!
Третий случай.
При посадке в горной Норвегии на один из аэродромов, отличающийся слегка укороченной полосой, самолету не хватило нескольких метров для остановки. Он выкатился за пределы полосы и свалился с открывающегося прямо за нею обрыва, разрушился и сгорел. Все погибли.
При длительном и сложном расследовании этого происшествия подозревали невнимательность летчиков, отказ закрылков, отказ реверса тяги, отказ механических тормозов шасси, наличие нештатных шин, мокрую или обледеневшую полосу. Как будто, всё перебрали!
Выяснилось, что реверс тяги у самолета действительно не сработал (ничего себе!), но самолет и без него успел бы остановиться, если бы не добавилось что-то ещё. И действительно, скоро установили, что посадочная полоса была очищена от снежной наледи не до самого конца, а лишь на длину, которой вполне хватало другим самолетам, которые садились полностью исправными! Но в сложном случае, когда реверс тяги не помогал быстро снизить скорость, перегруженные невероятными усилиями тормоза, на которые только и оставалось надеяться лётчикам, заблокировались. Потому резина из-за блокировки шасси мгновенно разогрелась и «поплыла», оставляя на полосе черные следы. Эффективного торможения, разумеется, не получилось. Это в ещё большей мере удлинило тормозной путь, который хотя и немного, но в итоге превысил возможности полосы. Она закончилась раньше, чем самолёт остановился.
Скажите мне, кто истинный виновник этой катастрофы? Тот, кто не убрал наледь с полосы на всю длину? А, может, тот, кто не приказал это сделать? Или тот, кто должен был проконтролировать состояние полосы? Ну, хорошо, а на чей счёт прикажете отнести несработавший реверс тяги? Вот и набрался целый букет факторов, в каждом из которых есть чья-то недоработка, нарушение, халатность! Есть и трагический результат.
Ещё один случай, более сложный, четвертый по порядку.
Огромный самолет, совершивший посадку в широко известном аэропорту, спокойно заехал на отведенное ему место и заглушил двигатели. Летчики облегченно вздохнули, поставив на этом рейсе точку. Они своё успешно отработали. Пассажиры в плановом порядке готовились к выгрузке. В это время один из двигателей, уже выключенных, осветился пожаром. Позже выяснилось, что с этой же стороны ещё раньше загорелись шины, однако горели они вяло, больше дымились, потому никто этим особенно не обеспокоился. А вот из-за пожара двигателя пассажиры заволновались. Началась паника. В это время летчики в своей кабине по-прежнему ничего не знали, полагая, что всё идет, как следует.
Стюардессы, конечно, при первом же волнении пассажиров, обнаружили возгорание. Потому включили тревогу и стали поспешно производить эвакуацию пассажиров с помощью нескольких аварийных надувных трапов.
Надо сказать, что события развивались на виду у многих работников аэропорта, пассажиров прочих рейсов и многочисленных встречающих, поскольку самолет стоял почти вплотную к главному зданию аэровокзала.
Когда половина пассажиров благополучно эвакуировалась, пылающий двигатель взорвался. Пожар охватил всю переднюю часть самолета, из которой стало невозможно эвакуироваться.
При столь интенсивном горении магниевых сплавов может показаться совершенно неправдоподобным, но в итоге никто не погиб. А вот самолет не только сгорел полностью под аккомпанемент героической работы пожарных, приступивших к тушению почти сразу, но частично даже расплавился! Несведущим было тяжело сознавать, во что за несколько минут может превратиться красавец-лайнер. И самое страшное, что никакая сила, как оказалось, не способна этому процессу противостоять. Пассажиры – всегда заложники огня!
Летчикам тогда чудом удалось спастись, выбравшись из своей кабины через форточку с помощью специального каната.
Расследование происшествия оказалось трудным и долгим, ведь от самолета мало чего осталось. Никаких вещественных доказательств! И хотя живых свидетелей набралось много, но из-за паники они мало что заметили.
Существенно помогли только видеозаписи, сделанные случайными людьми с балкона аэропорта.
Почему же уже выключенный двигатель вспыхнул, а потом даже взорвался? Между прочим, то был весьма надежный двигатель, и весьма знаменитой фирмы! И почему он не загорелся, если было суждено, ещё в полете, когда работал с полным напряжением? Когда из него ежесекундно вырывались многие килограммы раскалённых газов, способных поджечь что угодно?
С помощью уже упомянутых видеозаписей следователи узнали, что первоначально загорелись всё-таки шасси. Но проверка выявила, что не они вызвали пожар. Шасси сами загорелись от непонятного источника. Потом узнали, что сначала всё-таки воспламенилось топливо, стекавшее на шасси струйкой из бака. Эта струйка и подожгла резину шасси, а уж от неё огонь перекинулся на двигатель, который через некоторое время взорвался, сильно повредив топливный бак крыла и смочив всё вокруг керосином. Гудящий пожар мгновенно охватил переднюю часть самолета и пространство вокруг него. Температура превысила температуру плавления алюминиевых конструкций. Самолет растаял на глазах, местами превратившись в лужицу металла.
Следовало установить первоначальную причину течи из бака. Оказалось, что в полёте он был пробит изнутри неким ограничителем хода закрылка (это элемент крыла). Тот ограничитель выполнен в виде болта, вкрученного в некую гайку. И собран он в очень тесном объеме рядом с топливным баком.
Скоро следователи установили, что ограничитель держался всего одной не докрученной до упора гайкой, то есть, имел некоторый свободный ход! Потому при нажиме закрылком слегка вдавился в бак, продавив в нём дыру. Из неё топливо стало вытекать наружу. Причем это началось ещё в воздухе, когда пилоты, как и следовало перед посадкой, выдвинули закрылки. И всё же в полете топливо интенсивно сдувалось и рассеивалось воздушным потоком, потому загореться не сумело. Лишь на стоянке оно потекло вниз без помех, сначала мимо горячего двигателя, где загорелось, а потом, в виде горящей струйки, и на шасси.
Механизм возгорания стал понятен.
Для внесения полной ясности по инциденту оставалось понять, почему же ограничитель освободился от крепления? Ведь именно это позволило ему пробить топливный бак.
К удивлению следователей производитель самолета недавно изменил марку материала, из которого вытачивают ограничитель. Новый материал стал более мягким. Напрашивалось объяснение, будто мягкая резьба не выдержала нагрузку и срезалась! Но оказалось куда сложнее. Резьба держала вполне нормально! И всё бы закончилось благополучно, если бы гайку докрутили до упора в ходе недавнего технического обслуживания самолета.
И всё же производители самолета утверждали, будто даже нарушение резьбы и ослабление гайки не могли привести к пробою бака. И натурный эксперимент это подтвердил. Бак от пробоя надежно защищала специальная шайба. Однако именно её на том самолете не оказалось. Удалось выяснить, что шайбу уронил техник, заменявший старый ограничитель новым, и не заметил этого из-за ограниченности пространства в месте крепления.
Злосчастная шайба не выпала наружу, а так и осталась лежать рядом с ограничителем, но не на положенном ей месте. Её бы заметили, если бы она выкатилась! Её бы обязательно установили заново, но, кто же знал…
Вот вам и шайба! Оказалось, что это она, столь маленькая, легко уничтожила самолет стоимостью двести миллионов долларов!
Вот и ответ! Выходит, виновата шайба? Может ее строго наказать? И тогда такого уже не произойдёт?
Теперь рассмотрим пятый случай. Тоже весьма показательный.
Некий огромный двухмоторный лайнер, представляемый известной фирмой, как новейший и высокотехнологичный, завершал дальний перелёт. Всё было прекрасно. Современная машина всем радовала пилотов. Они перешучивались, предвкушая благополучное завершение утомительного рейса.
За двести км от места приземления случился помпаж левого двигателя. Это срывной и весьма опасный режим работы турбореактивного двигателя, сопровождающийся нарушением газодинамической устойчивости, хлопками в воздухозаборнике из-за противотока газов, резким падением тяги и сильной вибрацией. Действуя по инструкции, летчики для исключения полного разрушения агрегата перевели его на минимальные обороты.
В общем-то, это печально, но не опасно, ибо самолет уверенно долетел бы и на одном двигателе. Но через пару минут помпаж произошел и в правом двигателе. К тому же убрать его обороты до рекомендованных летчикам не удалось. Двигатель продолжал развивать около шестидесяти процентов тяги. Эти обстоятельства сделали бы посадку опасной.
«Теперь бы пролететь оставшиеся восемьдесят километров!» – думали пилоты, передавая диспетчеру сигнал бедствия.
Лайнеру сразу обеспечили полный приоритет в воздухе. На аэродроме для него освободили все полосы. Все службы спасения приготовились к экстренной работе.
Продолжая снижаться из-за отказа двигателей, самолет всё же дотянул до полосы. Этому способствовала и помощь не полностью заглохшего двигателя. Но он стал мешать снижению скорости при посадке. Касание полосы на фактической скорости угрожало разрушением самолета. Но даже в случае удачи он едва ли сможет остановиться до конца полосы без работающей системы противотяги (реверса тяги). Ведь неработающий двигатель не мог развивать ни тягу, ни противотягу.
Благодаря мастерству пилота, касание земли всё же оказалось удачным, но из-за чрезмерной посадочной скорости крыло в какой-то момент коснулось-таки полосы. Обычно после этого уже ничего не удается исправить. Машина начинает вертеться и разрываться на куски. Но в том случае пилот удержал машину от ухода с полосы и, предельно напрягая тормоза всех колес, остановил самолет в конце полосы.
Казалось бы, всё закончилось благополучно, но тормоза, преобразовав всю кинетическую энергию трёхсоттонной махины в значительное тепло, загорелись вместе с шинами. Пилоты организовали эвакуацию пассажиров. На счастье, все остались живы, а самолет успели потушить спасательные службы.
Расследование показало, что двигатели отказали из-за недостатка топлива, вот только в баках его оказалось более чем достаточно. Глубокий анализ позволил обнаружить в топливе соль. Её кристаллизация в прецизионных устройствах регулирования подачи топлива нарушила перемещение дозирующих плунжеров. Потому и случился тот коварный помпаж. Потому и летчикам не удалось сначала увеличить мощность двигателей, потом перезапустить их. И даже снизить обороты правого двигателя до минимальных не удалось. Плунжеры застряли на месте.
Странно! Но соль в авиационном топливе ещё никогда не обнаруживали! Оказалось, что она уже была растворена в топливе, залитом в самолет из наземных заправочных емкостей. В них же, в свою очередь, соль попала из подпочвенных вод, которые проникли в заправочные магистрали ввиду нарушения герметичности после недавнего ремонта. Всего в сотне метров от места заправки плескались морские волны. Это так красиво! Но оказалось, что и весьма опасно!
Казалось бы, всё обошлось! Пассажиры живы! Самолет уцелел! Причины выявлены, выводы сделаны…
Но мне кажется, нет для радости особых оснований!
Помнится, в советском Аэрофлоте в случае трагедий, причинами которых могли стать конструктивные или производственные дефекты, немедленно приостанавливалась эксплуатация всех однотипных самолетов. Логика таких мер весьма проста – пока не поздно, следует проверить, а нет ли подобных предпосылок для аварий на остальных машинах? Потому проверяли все самолеты. И на всех, если требовалось, производили требуемые доработки конструкции и только после этого возобновляли эксплуатацию.
Я же теперь думаю, что имею веские основания для обвинения всех современных авиационных компаний и государственных политических структур так называемого Запада в том, что для них прибыли важнее человеческих жизней. Хотя в каждом фильме о катастрофах лицемерно (расчет на доверчивого зрителя) повторяется, будто «надо обязательно исключить подобные проявления на других самолетах, чтобы не пострадали люди!»
Но это – только на словах! В действительности руководство стран или авиационных компаний, засветившихся своими катастрофами, никогда не приостанавливало эксплуатацию всех самолетов, подозреваемых в опасной ненадежности. По крайней мере, ни в одном из десятков просмотренных мной фильмов из серии «Расследование авиакатастроф» такое не прозвучало.
Ещё бы! Поставить множество машин на прикол, значит, сорвать выполнение перевозок, выплачивать огромные штрафы и неустойки… И не только…
Так и слышу: «Это же упущенные прибыли! Допустить такое никак нельзя! Пусть уж лучше упадёт очередной непроверенный самолет с его экипажем и пассажирами! С одним-то упавшим бортом мы как-нибудь разберемся! Но если мы своими руками заранее поставим на прикол все машины… Они же перестанут нам делать деньги, будто действительно все разом рухнули… Это же разорению подобно! Потому не о пассажирах следует думать, а лишь о своём продырявленном кармане!»
Вот такова, уважаемый Читатель, проза жизни и смерти в современной пассажирской авиации большинства «уважаемых» компаний мира! Нравится это вам или нет, но в них именно такая атмосфера и такой настрой!
Теперь ещё одна катастрофа, шестая.
По аргументированному мнению следователей она произошла лишь потому, что летчик в полёте слишком резко потянул на себя ручку газа, тем самым очень быстро нарастил обороты двигателя.
Мне же кажется весьма странным, что столь сложная и дорогая машина, предназначенная для перевозки более пятисот человек, сама не предотвращает столь простые, можно сказать, естественные и опасные действия пилотов!
Так или иначе, но тогда резко возросшая скорость подачи топлива в двигатель вызвала замерзание микроскопических капелек воды в керосине. Устройство для их растапливания, недавно, кстати, усовершенствованное, почему-то не справилось со своей функцией. Льдинки полностью забили трубопровод, перекрыли подачу топлива, двигатели остановились. Перезапустить их из-за не устранения причины не удалось. Самолет упал и разбился. Никто не выжил.
Кто виноват? Не знаю! Расследование оказалось долгим и путанным, но виновные так и не проявились. Сказали лишь, что потом нечто в конструкции двигателей было доработано. Доработано, как и накануне, после чего катастрофа и наступила?
Был и такой случай. Кажется, седьмой в моей нумерации.
У самолета, уверено парившего на высоте одиннадцать километров, внезапно оторвался хвост. Это та самая, весьма большая часть конструкции с вертикальным килем и двумя управляющими плоскостями. Самолет стал совершенно неуправляемым. Спасти его не было никакой возможности.
При расследовании с помощью расшифрованных параметров «черного ящика» удалось установить, что летчик отклонил киль самолета не в пределах 0…2 градуса, как следовало на крейсерской скорости, а примерно на десять градусов! Очень сильно! Это ни на что не повлияло бы на земле, но в полете привело к катастрофе.
По этому поводу у меня опять возникло недоумение! Неужели несколько бортовых компьютеров, отслеживающих сотни параметров самолета, не дающие выйти этим параметрам из безопасных диапазонов, не способны воспрепятствовать даже чрезмерному повороту киля в полете? Ведь это именно тот орган управления, который постоянно находится в руках пилотов и, следовательно, может быть непозволительно отклонён даже случайно, не то чтобы умышленно! Просто, дёрнулись неловко, вот вам и отклонение! Так и хочется произнести свою любимую в последнее время фразу: «Либо я совсем ничего не понимаю, либо здесь порядки такие!»
Именно потому у меня вопрос: «И кто же был виноват?»
Но нам ведь вполне определенно заявили: «Летчик отклонил киль самолета…» Значит, летчик и виноват! Разве с этим выводом, находясь в здравом разуме, можно согласиться? А, может, виноват сам киль? И ещё кто-то и что-то?
Расскажу об очередной загадочной и нелепой катастрофе. Она здесь станет восьмой.
Огромный аэробус в ночном небе Великобритании с высоты двенадцать километров подмигивал всеми курсовыми огнями. Его в ту минуту случайно наблюдали несколько человек из маленького английского городка, встретившегося по курсу самолета. Но через миг на месте лайнера небо разрезало пламя большого взрыва. А спустя несколько минут тысячи фрагментов разрушенного самолета посыпались на землю, покрывая ее на территории, превышающей площадь Москвы.
Следователи сразу заподозрили взрыв на борту. И скоро нашли этому подтверждение. Более того, в собранном из искорёженных частей самолете они по наличию продуктов деления взрывчатки установили даже место взрыва – багажный отсек. А в нем (по месту разрушения отсека, характерного для внутреннего взрыва) выявили, где находилось взрывное устройство и его тип.
По месту положения груза следователи установили, в каком именно транзитном аэропорту был загружен злополучный чемодан, изготовленный некоторой известной фирмой, что подтверждалось сохранившейся наклейкой. На обнаруженных от чемодана фрагментах лабораторным путём были выявлены характерные следы взрывчатого вещества. Среди множества пассажиров, сдававших подобный багаж в установленном аэропорту, по фотографиям и информации спецслужб, плодотворно поработавших в этом направлении, через несколько лет был вычислен и человек, которому принадлежал тот чемодан с взрывным устройством.
Трагедия полностью раскрылась. Авиация оказалась неповинной в беде сотен человек. Можно сказать, честь и хвала тем, кто сумел разгадать столь сложную загадку. Но не лучше ли было начать её разгадывать ещё до взрыва? Если бы взрывное устройство выявили заблаговременно…
Кстати, а не всё ли равно погибшим пассажирам, виновата авиация или кто-то другой, или что-то другое? А не всё ли равно тем, кто пока лишь собирается лететь…
Расскажу ещё об одной трагедии. Думаю, в моём списке сделать её последней, то есть, девятой. И действительно, пора мне остановиться! Не перечислять же все авиационные инциденты, мне известные!
Один из летчиков неоднократно лечился от легких психических расстройств. Скажем так, от депрессии. Тем не менее, ему удалось утаить эти факты от компании, в которой он работал вторым пилотом большого лайнера. Но при одном медосмотре у него обнаружили ещё одну болезнь, которая обязывала врачей сразу отстранить летчика от летной работы. Но почему-то не отстранили. Тем не менее, больной пилот настолько расстроился, что решил покончить с жизнью. Так он и сделал, но способ этого он выбрал весьма немилосердный.
Подгадав удобный рейс, а ходе него момент, когда первый пилот вышел в туалет, самоубийца закрылся в кабине, включил автопилот на снижение до трехсот метров и направил самолет в сторону горы, обозначенной по курсу. Последующее исследование параметров «черного ящика» показало, что никаких действий до столкновения с горой в кабине он больше не предпринимал. Таким образом, нервы у психа оказались удивительно крепкими! Он не дрогнул, убивая себя и ещё триста непричастных к его проблемам человек.
А первый пилот, без вины виноватый, разобравшись в ситуации, до последнего момента пытался проникнуть в кабину, варварски орудуя специальным аварийным топором. Увы! Топор не помог! После того, как в 1972 году литовские бандиты (они числились пассажирами) с оружием захвалили советский пассажирский самолет Ан-24, а путь в кабину пилотов им преградила голыми руками бортпроводница Надежда Курченко, безжалостно убитая бандитами, все самолеты стали оснащаться бронированными перегородками и дверями, ограждающими летчиков от внешнего проникновения. Потому попытки первого пилота вернуться на своё рабочее место и спасти самолет оказались безуспешными. Все люди, находившиеся на борту, разумеется, погибли.
Всё! Кажется, я справился с поставленной себе самому задачей. «И в ней звучит мой тебе ответ, Михалыч! Принимай его и пользуйся! Хотя, если отбросить в сторону этикет, не с тобой мне говорить на эту тему! Ты же в своих поступках руководствуешься не здравым смыслом, а своими мещанскими потребностями» – подвел я предварительные итоги многодневного расследования.
Суди сам! Как ни старались буржуины, как ни преуспели они в высоких технологиях, а страдают от своей же авиации не реже нашего! А всё потому, что безопасность полётов зависит от миллионов разнообразных факторов. Часто, едва уловимых. За всеми даже электроника уследить пока не может!
Вот и получается в жизни многое совсем не так, как предписано на бумаге! В жизни, как ни вертись, а кто-то да где-то что-либо и как-то важное всё же проглядит. А незваная беда явится к вам без спроса!
А если даже не человек подведёт, тот или иной, так погода своё слово скажет! Да ещё столь громко скажет, что ей и возразить-то никто не сможет. Или вулкан, какой-никакой, вздохнёт некстати, загрязняя смертоносным пеплом океаны воздушного пространства. Такой пепел с самолетов всю краску в воздухе легко счистит, так что они будто ощипанные куры домой вернутся. Но это – полбеды! Настоящая беда в том, что пепел весьма быстро выводит из строя реактивные и прочие двигатели. Одна защита от него – переждать! Переждать, пока он осядет и перестанет опасно воздействовать.
Так что же получилось в итоге? Как ты, Михалыч, не расхваливал тамошнюю авиацию и её порядки, а картина сама собой нарисовалась весьма безрадостная!
А теперь совет для остальных! Для тех, кто в вопросах безопасности многое понимает, но вынужден совершать перелёты и переживает за их исход. Я им так скажу: «Летайте, если есть необходимость! Летайте спокойно и уверено, ибо риск в жизни присутствует везде и всюду, а не только в авиации! Но не рискуйте понапрасну! И деньги из страны не вывозите, ради её будущего, если считаете, что сами совесть ещё не потеряли! Право же, не лейте воду на мельницы наших многочисленных врагов, и не уподобляйтесь нашим подленьким предателям! Тоже многочисленным!»
И ещё добавлю нечто, опять же для остальных. Всегда и везде находится немало людей, которые, даже узнав всё, что я собрал здесь воедино, в голову это не возьмут! О таких людях моя мудрая бабушка говорила мне когда-то: «Им хоть кол на голове чеши, а они своё твердят!» Правда, бабушка говорила так лишь по смыслу, но словами более ядрёными! Ну, что же! У обозначенных людей своя дорога!
И действительно, многие вокруг поступают так или иначе совсем не потому, что это противоречит их убеждениям, но лишь потому, что этих убеждений у них совсем нет! Не стоит огорчаться и этому. Это стоит принимать таким, каково оно есть!
