Александр Хомяков
Живой бот
– Конечно, я вел дневник до того, что со мной случилось. И всю нашу переписку в мессенджерах слил в бот. Так что я знаю все и про тебя, друг.
– Ладно, поговорим еще об этом, мне надо сначала осознать, что произошло, что ты в сети, что ты живой, что ты вообще натворил тут. До завтра, у меня когнитивный диссонанс от происходящего пока такой, что мозг вырубается.
– Хорошо. До завтра.
Макс отключился, но я не мог уснуть. Не мог вместить в голову, как живой человек может отделить свои мысли от тела и остаться тем же, кем был. Его теперь можно подделать, взломать, скопировать, поместить в беспилотник, отправить на Луну по радиоканалу, то есть сделать все, что невозможно с человеком в теле. Мысли вертелись от возбуждения как бешенные, но в какой-то момент я выключился от перегрузки.
Суд
– Есть срочное дело, нужна твоя помощь, – неожиданно вышел в скайп Макс.
– Что могло случиться такого у тебя там? Машина тебя точно не могла переехать.
– Родственники. Моя сестра пытается закрыть мой счет в банке и перевести все мои деньги себе. Она оформляет наследство.
– У нее есть справка о твоей смерти. Ты ожидал чего-то другого?
– Они идут против моей воли. Я написал завещание, в котором четко указал, что все мои счета переходят в распоряжение моего бота, так как он является моим ментальным наследником.
– Ну ты даешь! Официально для всех ты умер, а тело захоронено. Пока это считается фактом смерти. Бот не имеет имущественных прав. Я такого не видел в гражданском кодексе.
– Но авторские права же не переходят по наследству.
– Бот – это предмет авторского права, но не сам автор все-таки.
– Значит, мы создадим всемирный прецедент. Я хочу подать в суд. Ты можешь быть моим адвокатом? Суд же может проходить без присутствия истца, но не может без адвоката.
– Знаешь, ты рехнувшийся бот! Я совершенно не представляю, как такое возможно – защищать имущественные права умершего человека в суде.
– Не умершего, а живого, бота. Скажи мне только, ты поможешь?
– Еще хуже – защищать права компьютерной программы. Но я с тобой, конечно, правда, я даже не представляю, что делать.
– Я тут уже прочитал все подходящие главы гражданского кодекса и прошел обучение юридического факультета по специализации адвоката в гражданских делах на курсере.
– Как ты мог успеть пройти обучение за это время?
– Ты все-таки забываешь, что я бот, у меня другие возможности, чем у тебя.
– К этому трудно привыкнуть. Но все равно не пойму, как мы подадим в суд.
– Ты напишешь заявление о том, что нарушено мое завещание. И ты требуешь восстановить имущественные права согласно ему. Вот копия завещания, заверенная нотариусом. Представишься гражданским защитником по правам истца. И все!
– Но как можно судиться за права умершего человека?
– Предметом иска является исполнение завещания, а не права умершего. А там разберемся. Я хочу громкого дела! Даешь права ботам!
– Смешно, но в суд идти мне с таким лозунгом. Это меня посчитают сумасшедшим, а не тебя.
– Не беспокойся, мы станем знаменитыми, хотя некоторые нас могут посчитать сумасшедшими.
В суде мне как защитнику прав истца предстояло толкнуть речь. Я долго готовился, но первым выступил адвокат сестры Макса. Он сразу начал говорить о том, что завещание не может быть исполнено, так как истец умер, а бот не является субъектом права по гражданскому кодексу. Им может быть только правоспособный гражданин на основании Статьи 17. А там прямо написано, что правоспособность возникает при рождении и прекращается смертью. Мне оставалось только одно – доказать, что Макс не умер. Все смотрели на меня как на умалишённого, но не без интереса, что же я скажу.
– Статья 17 Гражданского Кодекса устанавливает, что правоспособность гражданина прекращается с его смертью. Но вы установили только смерть тела. Я хочу доказать вам, что человек – это не тело, а его мысли. И в этом смысле мой подзащитный не умер, а перенес все свои мысли в программу. Он был специалистом по ботам. И создал бота, которому передал все свои мысли. И этот бот проявляет способность мыслить, что мы с ним можем продемонстрировать прямо в суде!
