Александр Харламов
Книга судеб
– Ах ты, урод!– Красовская пыталась добить меня женской сумочкой, колотя по спине, а я хватал открытым ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.
– Яна, постойте!– прохрипел я, получив несколько оглушительных и болезненных тумаков.
– Я тебе постою!– кричала она, лупцуя меня почем зря.– Может мне сразу ноги раздвинуть, чтоб не мучился!
Еле смог уклониться от очередного удара и перехватить руки разъяренной женщины. Встряхнул ее, глядя ей в глаза, превозмогая боль.
– Да, постойте же! Я вам сегодня звонил в редакцию!
– Как ты узнал мой адрес, урод?!– кричала она, трепыхаясь у меня в руках.
– Красовская, перестань!– лопнуло, наконец, мое терпение.
Она немного утихомирилась. Порванный пакет с продуктами валялся на грязном полу рядом с нами. Ее сумочка болталась на руке.
– У меня есть важная информация и никакой я не маньяк!
– Маньяк, маньяк!– на ступеньках появилась старуха, которая грозила мне полицией. Она заинтресованно смотрела на нашу мизансцену, как на сериал по телевизору.– Он еще у стра тебя караулит.
– Женщина, идите…– разозлился я.– Куда шли!
– Я тебе пойду!– взъярилась бабуля, но именно это и успокоило Красовскую. Она мягко высвободилась из моих захватов и спокойным тоном заявила:
– Валентина Игоревна, все хорошо. Я разберусь,– улыбнулась ей и дождалась пока бдительная соседка удалится к себе в квартиру,– так вы хотели поговорить?
– И только…– потер я рассаженную ногтями шею. Она неприятно саднила.
– Говорите!
– Может?– намекнул я ей на квартиру так, как основательно продрог.
– А может вам сразу сказать, где деньги лежат?– съязвила Янка, и я с тяжелым вздохом, основательно продрогший, повел ее в облюбованную мною еще с обеда беседку.
Мы уселись на перила, поставив ноги на замусоренные подростками лавочки. Журналистка выжидательно на меня посмотрела.
– И?
– Только, не считай меня сумасшедшим, но дело обстоит так…– и я рассказал Яне, как попал в зазеркалье, как меня обманул Вышицкий, как мы там познакомились с ней и сколько вместе пережили, тактично умолчал о попытке ее завязать со мной какие-то отношения, а потом о призраке в метро, таинственных охотниках на него и талантах моего Мишки.
Когда я закончил, она задумчиво покусывала нижнюю губу и молчала, глядя куда-то в пол.
– Это все?– наконец, вымолвила она после продолжительной паузы.
– Все…– кивнул я.– Ты мне веришь?
Красовская молчала.
– Чего ты хочешь от меня?– спросила она, увильнув от ответа.
– Ты мне веришь?– повторил я, потирая шею.
– Ты знаешь, Дворкин…– проговорила она.– Если бы ты мне рассказал эту историю месяца три назад, то не поверила бы!
– А сейчас?– напрягся я.– Что изменилось сейчас?
– А сейчас мне стали снится сны,– опустила голову Красовская,– которые совпадают полностью с твоим рассказом…
– Что?!– изумился я.
– Обычные сны,– пожала плечами она,– сначала я думала, что это все нормально, потом, когда это стало связным остросюжетным сериалом, идущим каждую ночь, забеспокоилась, обратилась к врачу, тот посоветовал пить успокоительное, но оно не помогло…
– Это значит ты …
– Не знаю,– пожала плечами она,– мистика какая-то…Вот для того, чтобы разобраться во всем этом я стала копаться в прошлом Вышицкого и загадках Харькова. Ты читал мою последнюю статью?
Я кивнул.
– Так ты мне поможешь?
– Зачем тебе это нужно?– внимательным цепким взглядом оценила она меня.
– Этих призраков видит мой ребенок и двое амбалов, как будто только вышедших из ринга. Я не хочу, чтобы у моей семьи были неприятности.
– Помогу…– со вздохом подтвердила Яна.– Может и сама разберусь в своих снах… Так говоришь они собирались в Театральный?– уточнила она.
– Да…Только, как связаны призрак в метро и театр, ума не приложу…– горестно вздохнул я.
– Есть у меня одна идея, – улыбнулась Красовская,– только кое-что надо уточнить,– ее глаза загорелись азартом и каким-то пылающим огнем,– мы сможем завтра встретиться в пять во “Французком бульваре”?
Я замолчал, представляя, как это все буду объяснять Светке. Или опять врать? А может сказать правду?
– Я буду…– согласился я, подав ей руку, чтобы встать с перил.
– Вот и отлично!– улыбнулась журналистка, когда мы дошли вместе до самого подъезда. – Тогда до завтра!
Она махнула мне ручкой и скрылась в темноте многоэтажки, а я побрел к остановке. Часы показывали восемь вечера.
Уже дома, скупо поздоровавшись с родными, я заперся в ванной, рассматривая следы ногтей Красовской. Еще этого мне не хватало…
– А что это у нас такое?– раздался настороженный голос жены, стоящей позади меня, скрестив руки на груди.
– Да…Дурочка какая-то в автобусе напала на меня за то , что ей ногу отдавил,– отмахнулся я, как можно небрежнее, спиртом поливая ранки.
– Понятно…– сухо кивнула Светка, выходя из ванной.
– Свет!– в одних трусах я погнался за ней, ухватив за руку у самой кухни. Обнял, прижал к себе.– Лапуля моя, любимая, я обожаю тебя, зайка! Ну…не грусти! Это, правда, какая-то сумасшедшая, я даже уклониться не успел.
Под объятиями и поцелуями жена сдалась. Улыбнулась в ответ. Чмокнула меня в щеку.
– Иди мой руки, кормить тебя буду…
– Свет…
– Что?
– Меня опять Величко завтра вызывает…
Громко грохнула о край мойки тарелка. Жена замерла с ложкой в руках над плитой.
– С чего бы вдруг?– насторожилась она.
– Говорю же контракт…– пожал плечами я.– Малазийцы…
И быстро ретировался в ванную, чтобы избежать дальнейших вопросов. Жена хмыкнула и продолжила разкладывать по тарелкам еду.
ГЛАВА 3
Утро началось, как обычно, с кофепития. Получив необходимый заряд бодрости и энергии, я проводил жену на работу, а сам уткнулся в интернет, пытаясь хоть что-то полезного выудить из той толики информации, которую случайно услышал в метро, но никакой связи между театральным, призраками и Харьковом всезнающий гугл никак не хотел находить, ограничиваясь ссылками на ХНАТОБ и какими-то сайтами с ведунами и колдуньями, обещающими успех в делах и при исполнении супружеского долга. Сотни магов и экстрасенсов снимали порчу, наводили обратно и возвращали неверных партнеров в семью. Я даже не знал, что вся эта мистика давно поставлена на практически промышленный поток и является источником неплохого дохода. Цены в основном варьировались от пятиста гривен до десяти тысяч за сеанс, но отдавало это все обычным разводом на деньги.
Дверь в нашу со Светкой спальню тихонько скрипнула. В проем заглянула хитрая физиономия Мишки.
– Привет!– поздоровался он, заметив, что я оторвался от монитора.
– Да, Миш, привет дорогой,– поздоровался я, откладывая ноутбук.
Сын проскользнул в комнату, топая босыми ногами по ламинату, пристроился рядом, положив мне голову на плечо.
– Чего ты так рано встал?– спросил я его, поглаживая по темным прямым волосам, отросшим на шее мягким пушком.– Вон бабушка спит еще,– я кивнул на дверь в коридор, где через комнату оглушительно храпела Эльвира Олеговна, закончившая просмотр очередного сериала ранним утром. Мишка пожал плечами, неопределенно мотнув головой.
– Ничего не болит?– на всякий случай уточнил я, так как знал, что уж этот ребенок точно не отличается богатырским здоровьем.
– Нет,– засопел тихонько сын. Под глазами у него пролегли темно синие круги, выглядел он не очень.
– Так что случилось?– повторил свой вопрос я.
– Мне снился тот дядька…– наконец пояснил он, хляпая рассопливившимся носом.
– Какой?– насторожился я, пристав на локте.
– С которым ты в метро разговаривал,– сказал Миша,– он повел меня куда-то в подземелья, где ездят электрички…
– И?
– Сначала мы долго-долго шли, с потолка капала вода, было сыро и грязно. Я даже замерз немного…– сын, лежащий рядом, укутался одеялом жены по самую шею, и только сейчас я ощутил, что голени его действительно ледяные. От ужаса поразившей меня догадки по спине побежали мурашки. Я вздрогнул, но сдержался. Стараясь говорить, как можно беззаботнее, чтобы не напугать ребенка.
– А что было дальше?
– Дальше был какой-то колодец. Сам дядька спустился вниз, а потом и я оказался там, будто по волшебству. В колодце было уже темно. Только от дядьки исходило свечение, как от фосфора.
– И куда дядька тебя повел?– чуть дрогнувшим голосом продолжил расспросы я.
– В какую-то пещеру, в ней были огромные каменные стулья и столб, на вершине которого лежала книга,– взахлеб рассказывал Михаил. Страх прошел. Теперь согревшись, под моим боком, он мог приукрашивать и сочинять.
– Что за книга?– насторожился я.
Сын пожал плечами и перевернулся на спину.
– Какая-то старая, но я не видел больше ничего! Мне стало страшно, я проснулся и пошел к тебе…Может поиграем?– он схватил с прикроватной тумбочки телефон, защелкав клавишами. Иногда, вот так утром, мы любили играть в морской бой по блютузу.
– Да…книга значит?– задумчиво пробормотал я. Почему призрак повел к этой книге именно Мишку? Что это за писанина? И почему снова затронута моя семья?
Мысли роились в голове не хуже пчел. Я рассеянно тыкал пальцем в экран, пробуя просчитать ситуацию. Ничего не выходило! Слишком мало информации и вся она разрозненная…А кто эти крепыши, которые тоже несомненно видели призрака в метро?
В итоге Мишка выиграл у меня с разгромным счетом восемь : ноль. Окончательно успоившийся, он побежал хвастаться уже проснувшейся Эльвире Олеговне, а я остался один, изредка прислушиваясь к крикам тещи, которая сначала заставляла сына покормить рыб в аквариуме, заправить кровать, потом убрать лоток кота, вытереть пыль, умыться и садиться кушать. Как ребенок мог сделать это все одновременно непонятно, но строгая педагогическая нотка в добром сердце тещи требовали неприменнного и точного выполнения выданных заданий.
Кусок в горло не лез. Я кое-как запихал в себя вчерашнее пюре и запил чашкой горячего кофе. До встречи, назначенной Красовской, оставалось еще куча времени, которое я посвятил домашним делам. Помыл пол, отремонтировал полку, повесил перекосившиеся шторы, сходил магазин и исполнил кучу поручений Эльвиры Олеговны, на которые она была большая выдумщица.
Около четырех начал собираться во Французкий бульвар.
– Ты куда это?– поинтересовалась теща, догоняя меня у самой входной двери с длиннющим списком заданий в руках.
– Митрофаныч меня на работу вызвал, надо подбить отчетность, сдать кое-какие документы по контракту, вообщем придется попотеть,– отмахнулся я.
Эльвира Олеговна уныло кивнула, принявшись ругать за что-то Мишку, явно расстроившись, что не все из ее наполеоновских планов было выполнено. А я быстро проскользнул в двери, закрыв их своим ключом.
Зазвонил телефон, призывно вибрируя в кармане пуховика.
– Привет, дорогая,– поздоровался я с женой,– как дела?
– Вот собираюсь домой,– сообщила она мне,– может встретишь меня? А то сумки тяжелые, продуктов накупила, боюсь не дотащу…
Встречаться со Светкой сейчас было нельзя. Я не смогу ей врать в глаза про работу и аврал с контрактами, не смогу и все!
– Малыш, я уже на работе,– извиняющимся тоном проговорил я,– так что вызывай такси!
На том конце провода Светка грустно согласилась. Сердце мое чуть не выпрыгнуло из груди, в какой-то момент я даже думал не сдержаться, отменить все и попытаться жить как раньше, но, вспомнив Мишкины испуганные глаза по утру, решительно отрезал пути к отступлению.
– Целую! Постараюсь не задерживаться,– выдавил я из себя, искренне радуясь, что она не видит мою виноватую физиономию. Жена холодно попрощалась, бросив трубку. Я долго еще слушал короткие гудки в телефоне, надеясь непонятно на что.
Во торговом центре в любое время дня и ночи народу валом. Кто-то катается на коньках в Шато ледо, кто-то идет смотреть очередной американский блокбастер в кинотеатр, кто-то зашел за продуктами, а кто-то просто убивает время, попивая кофе, наблюдая за городом с высоты третьего этажа через панорамные окна. Молодые парочки фотографируются в обнимку в плетенных креслах. Девочки-подростки делают селфи в зеркальном лифте. Вокруг мельтешение народа и суета, которую не заметишь на улицах спокойного и тихого Харькова.
В кафе “Тарантино” было пусто. Только в темном углу, под тяжелой красной портьерой сидела целующаяся парочка влюбленных.
– Простите, меня должны ждать!– обратился я к бармену, оперевшись на барную стойку.
– Фамилия…– бросил коротко мне он, протирая и без того чистые стаканы.
– Дворкин.
– Пятый столик…
Я огляделся и сразу табличку “Зарезирвирован” и номером пять. Быстрыми шагами сел на место, отодвинув табличку в сторону. Яна опаздывала. Взглянул на часы.
– Уже ждешь!– позади раздался запыханный голос журналистки.
Она была одета в легкую курточку, обтягивающие джинсы и теплые полуботинки на длинной шпильке.
– Еле успела, час пик…– она плюхнулась напротив меня, тяжело дыша.
– Удалось что-нибудь узнать?
– Давай сначала по кофе,– предложила Яна,– информации мало, но кое-что удалось нарыть.
Мы сделали заказ на два американо, а пока его готовили. Девушка успела снять куртку и привести свой макияж в порядок. Я молчал, глядя в окно, чувствуя себя сволочью по отношению к жене. Боже упаси, я не питал никаких чувств к Красовской и никаких крамольных мыслей не держал в голове – она была для меня просто другом и соратником, но от того, что я первый раз соврал Светлане , было противно.
– Ты чего такой кислый?– спросила Янка, отложив в сторону косметичку и сделав первый глоток обжигающего напитка.
– Забудь, – отмахнулся я, сожалея о том, что курить в кафе города с некоторых пор было запрещено. А все это проклятый здоровый образ жизни, будь он неладен! – Что тебе удалось узнать по нашему делу?– спросил я девушку, помешивая кофе ложкой. Пить его не хотелось. Настроения не было вообще.
– Ну начнем с того, что поиск в интернете не дал результатов,– начала она.
– Это я знаю! Сам спрашивал у гугла…
– Вообщем, хорошо, что я уже занималась этой темой. Мне удалось поднять свои старые связи, архивы, в библиотеке полистала несколько книг о мистических местах города. После пары часов поиска я наткнулась на интересную заметку в своей же газете, в разделе “Очевидное-невероятное”. Пять лет назад на станции метро “Университет” некто Михаил Ликин видел неизвестного мужчину, который бросился под приближающийся поезд. Он немедленно позвал милицию, вызвал скорую, работников метрополитена. Только тела так и не обнаружили, а никто кроме него этого самоубийцу не видел. Мужика сочли сумасшедшим упекли в “пятнашку”, где он прибывает и по сей день. Я узнавала, благо, кое какие связи у меня там еще остались. Историю замяли, но отдельные индивидумы до сих пор считают, что Михаил Ликин был абсолютно здоров, а видел параллельный мир, где призраки снуют туда сюда без особого труда…
– То есть…этот Ликин мог прорвать завесу так же, как и я?
– Получается, что так!– пожала плечами Яна.– или как твой Мишка…
При упоминании о сыне в сердце противно защемило.
– Это еще не доказано! Ладно, допустим, что я видел того же самоубийцу. Только кто эти крепыши, которые охотились на него?
– Вот по ним информации никакой нет,– пожалам плечами Красовская,– я даже не пыталась…Никаких зацепок. Ни фото, ни данных, ни даже описания…Глухо.
– А Театральный?– спохватился я.– Что с ним?
– Вот с ним, как раз все очень интересно…– улыбнулась Яна, отставив допитую чашку с кофе.– В Харькове полно театров, как самодеятельных, так и крупных, как ХНАТОБ. Как таковая среда творческих людей сама по себе отдает часто мистикой и чудесами на грани фэнтези, но с призраками связано только одна городская легенда…– она сделал паузу, чтобы привлечь мое внимание.
– И какая же?
– Здание, где располагается наш театральный институт в прошлом принадлежала какому-то очень богатому купцу самодуру, любившему женский пол и по обоюдному согласию и без оного… Однажды купчишка завидел на улицу молоденькую несовершеннолетнюю, но вполне сформировавшуюся гимназисточку. Влюбился по уши и пригласи ее на чай. Гимназисточка гордо отказала, за что силой была увезена в этот самый особняк дворовыми людьми купца. Не знаю, что в точности там произошло, от чего у купчишки в мозгах помутнело, история об этом умалчивает, но испробывав юное создание самостоятельно, он пропустил ее через десяток крепостных, а потом бросил в подвал, чтобы наутро вдоволь снова покуражиться. Гимназистка такого кошмара не выдержала и повесилась. С тех пор ходит легенда, что по усадьбе бродит ее призрак и пугает всех студентов театрального,– она сделал выжидающую паузу, справедливо надеясь на похвалу.
– Яночка, ты отлично сработала! Значит эти двое ловят призраков. Только зачем они им? Что они хотят узнать?
В голове мелькнул Мишкин рассказ о книге и таинственных подземельях Харькова, которые располагаются ниже уровня метро.
– Поймем, кто охотится за призраками, узнаем зачем…– пожала плечами Яна.
– Только как? Сама говорила, что нет никаких зацепок…– я расстроенно обхватил голову руками, взъерошив густые волнистые волосы.
Замолчали. Каждый думал о своем. Яна покусывала нижнюю губу, я пил мелкими глотками остывший американо.
– Узнаем если найдем призрака первыми!– встрепенулась журналистка после минутной паузы.
– И как ты себе это представляешь?– криво усмехнулся я.
– Ты их видишь, а значит можешь и поговорить! Думаю, призраки сами знают почему на них открыли охоту.
– Ян…– грустно улыбнулся я.
– Давай попробуем!– глаза журналистки вспыхнули профессиональным азартом.– Вот это будет репортаж! “Интервью с призраком”. А начнем с Театрального…Может, что и выйдет?
Она быстро глянула на часы и засобиралась.
– Едем сейчас же. Студенты часто остаются на дополнительные занятия. Так что вуз открыт до полуночи. Репетиции, спектакли и прочая дребедень…
– Ты-то откуда все это знаешь?– спросил я, набрасывая на плечи пуховик, увлеченный энтузиазмом Красовской.
– У меня подружка училась там два курса, пока не отчислили…Ты поможешь?– она кивнула на свою куртку, предлагая подать ей одежду. Я переместился девушке за спину. В нос ударил стойкий аромат цветочных духов и еще чего-то пряного. Я тряхнул головой, отгоняя наваждение.
– Отлично!– мои руки сами собой обняли журналистку, и она возмущенно фыркнула. – Видела бы тебя твоя жена сейчас, чтобы подумала…
– Что ее муж хорошо воспитан,– усмехнулся я, расплачиваясь по счету.
А Светка стояла на экскалаторе, ехавшим вниз, с тележкой, нагруженной продуктами. Она видела нас, в ее глаза стояли слезы, но я не знал, что она думала в тот момент. А если бы видел жену, то наплевал на всех призраков Харькова вместе взятых и рванул ее догонять, но она меня не окликнула, не позвала. Моя судьба сделала очередной крутой поворот.
ГЛАВА 4
Миллионер Вячеслав Заславский – владелец футбольного клуба, крупнейшего тракторного завода в Европе стоял у окна и наблюдал, как дворник гребет лопатой слежавшийся мокрый снег на узких дорожках его усадьбы.
Зима выдалась в этом году на редкость снежная и морозная. Жаль Кира не видит ее. При мысли о дочери он поморщился. Разом нахлынули страшные воспоминания годичной давности, когда дорогой мерседес “S класса” со всего маху врезался в столб уличного освещения, а за рулем сидела его маленькая девочка, его дочурка, только вчера в день своего восемнадцатилетия получившая права на вождения автомобиля. Ту ночь он не забудет никогда! Слезы жены, мрачные предсказания врачей, почти шестичасовая операция с трепанацией черепа и угрюмый безмерно уставший голос нейрохирурга, только вышедшего из оперблока.
– Ваша дочь в коме…
Слова резанули по самому родному, что хранилось в сердце. Ноги жены, стоявшей рядом подкосились, она, охнув, медленно сползла по стенке. А он…он видел все , как в тумане, смутные очертания фигур в белых халатах, голоса врачей, доносившихся до него, как будто сквозь вату. Суета в приемном покое.
Но это оказалось не самое страшное… Самое ужасное, жуткое было еще впереди, когда ушла надежда…когда были объезжены все знаменитые клиники от Израиля до Германии, когда врачи беспомощно пожимали плечами, говоря, что они сделали все возможное.
А через полгода бессмысленных скитаний по городам и весям, многомиллионных затрат, полностью развалившегося бизнеса, тот же самый нейрохирург, который оперировал Кирочку в ту страшную ночь предложил отключить ее от аппарата поддержки жизнеобеспечения. Вот тогда исчезла надежда совсем!
Сердце дрогнуло, разум твердил о том, что ее уже не вернуть, но жена не простила ему бы такого решения. Она и так сильно изменилась за это время. Похудела, побледнела, стала молиться, ходить в церковь, напрочь забыв о бутиках и нарядах. Теперь ее жизнь заключалась в этом безжизненном теле совсем еще молодой девушки, лежащей без движения на кровати, подключенная к самому современному оборудованию, не дающему затухнуть слабо работающему мозгу.
Заславский поморщился от боли в левой стороне груди. Вытащил из секретера пузырек с лекарством и накапал себе немного. Залпом выпил, словно стопку водки. Никто не должен видеть его слабым! Никто не должен видеть его таким, какой он сейчас, одуревшим от моральной и физической боли почти полностью сломленным человеком. Для всех он должен был и оставаться владельцем фабрик, газет, пароходов, сильным противником и могучим союзником.
– Вячеслав?– в комнату зашла Ирина – жена, бледная копия себя прошлой, всегда яркой и дышащей сексуальностью женщиной. Теперь на ней не было макияжа. Роскошные каштановые волосы стянуты в тугой пучок и спрятаны под черным платком. Одета Заславская была в серую зламиду до пят, увешенная каким-то омулетами и оберегами.
– Да, Ирочка,– со вздохом олигарх повернулся к жене, изобразив на своем лице натянутую улыбку. Он всегда стремился ее поддержать. Зная, что только надеждой она живет, только надежда дарит ей силы двигаться дальше и бороться.
– Ты сегодня не был у Кирочки…– укоризненно поглядела она на него.– Наша доченька будет расстроена, что папочка про нее забыл.
Ира каждый день разговаривала с дочерью, пыталась донести до находящегося в коме мозга какие-то новости, смешные случаи из их жизни. Это стало для Заславской своеобразным ритуалом, которая она соблюдала неукоснительно, заставляя делать тоже самое и мужа. Сегодня ритуал был нарушен, и Ирина пришла в рабочий кабинет, чтобы отчитать нерадивого супруга. После аварии они виделись редко, спали в разных комнатах, жена сама приказала перенести кровать в спальню к Кире. А Вячеслав и не стремился к их уединению, ночевал в кабинете, ужинал и завтракал тут же. Он не знал, что скажет ей наедине, боясь проговориться о том, что надежда уже умерла.
– Ты же знаешь, что у меня важная встреча,– пояснил Заславский,– я думал зайти к Кире после нее.
– У тебя встречи всегда важные, но Кирочка…– по щеке Ирины скатилась слеза. Она по-старушечьи платком смахнула ее, пытаясь собраться.– Но Кирочка…она всегда так ждет своего папочку.
– Я обязательно к ней зайду! Ириш,– он подошел к жене и обнял ее за плечи. Женщина словно подрубленный столб рухнула ему в объятия и зарыдала.
– Ну зачем?! Зачем ты купил ей эту проклятую машину?! Она сейчас была бы с нами! Почему ей ничего не помогает…– плач ее стал перерастать в истерику. Ирина Заславская забилась в руках мужа. Заколотила маленькими кулачками ему по груди. Он рывком притянул ее к себя, ласково зашептал н ухо какую-то бессмыслицу о том, что у них много денег, что они найдут выход, что спасут их единственную дочь, но Ирина слышать ничего уже не могла и не хотела. Внутренний стержень рухнул по напором боли. Она заколотилась в припадке, а Вячеслав еле сумел скрутить ее руки.
– Ира, да перстань же ты!– но она была глуха к голосу разума. Внутреннея душевная боль выворачивала ее наизнанку. Миллионер еле смог разжать сжатые зубы и силой запихать в рот жене несколько таблеток успокоительного.
– Слава! Это все из-за тебя! Из-за тебя наша дочь живет год, как растение! Если бы не ты со своими деньгами, она бы жила…
Истерика понемногу стихала. Рыдания становились тише, а конвульсии слабее. Прибежавшие на шум охранники замерли над своим хозяином, на руках убаюкивающего собственную жену, будто малое дитя.
– Вячеслав Сергеевич, позвольте,– попросил один из них, поднимая на руки худенькое почти тощее тело безутешной матери.
– Отнесите Ирину в ее спальню и вызовите доктора Арсеньева. Кажется ей необходим очередной курс транквилизаторов,– коротко приказал Заславский, вставая с дивана.
Охранники понимающе кивнули и молча удалились из кабинета, а олигарх подошел к небольшому мини-бару, скрытому под мраморной столешницей и от души налил себе в круглый стакан виски. Залпом выпил, не ощущая вкуса. Потом еще раз…Потеплело. Глаза стала ясной. Боль в груди утихла. Только стало очень душно. Нечем дышать…Рывком ослабил на шее дорогой галстук от Армани.Уселся в кресло.
Он обязан сделать все, чтобы его девочка, его доченька Кирочка жила. Иначе какой он после этого отец? Остался последний шанс, последняя возможность, после которой, если она не даст результат, он прикажет…Об этом Заславский не хотел и думать!
Снова на пороге его кабинета охранник. Седовласый крепыш, которого зовут Влад.
– К вам он, хозяин. Тот самый…кого вы ждали!– он замялся , не зная как именно представить посетителя, но Заславский и так понял, кто пришел.
– Впусти,– коротко приказал он.
Никогда раньше, даже в период развала союза, когда все эзотерика и экстрасенсорика была в моде, вперемшеку с мистикой, Вячеслав не верил всем этим колдунам и магам, считая их всех шарлатанами и мошенниками, но когда с Кирой случилось несчастье, когда все другие возможности были использованы, когда он был почти на грани отдачи рокового приказа об отключении аппарата, появился он.
У него не было своего сайта в интернете, где был бы вывешен прайс лист, о нем никто и ничего не знал в Харькове, даже самые посвященные и продвинутые. Он просто пришел пару недель назад к порогу дома Заславских, постучался и предложил помощь, словно заранее знал о беде с Кирой. Отчаявшийся отец, не долго думая согласился.
В кабинет прошел молодой мужчина высокого роста и крепкого телосложения, с греческим профилем лица , темными курчавыми волосами и аккуратно подбритой бородкой. Одет он был в обычную одежду: джинсы и свитер, без намека на магическую атрибутику. Никаких свечей, перевернутых крестов и прочей сатанинской шелухи. Молча прошел и сел напротив, положив на стол крепкие сильные руки.
– Как продвигается наше дело, Вячеслав Сергеевич?– спросил он, чуть придвинувшись к Заславскому, поймав бегающий взгляд олигарха. От чего в груди того что-то резко похолодело, а коленки сотрясла дрожь. Он никого и никогда не боялся так, как этого странного человека. От того несло за версту сумасшедшей энергетикой и болью. Казалось посетитель считывает его мысли, а слова для него всего лишь необходимый обычным людям антураж, но как утопающий хватается за спасительную соломинку, так и Заславскому ничего не оставалось делать, как довериться незнакомцу.
– Понимаете…– начал было олигарх, но неизвестный сделал пасс рукой перед его лицом и слегка наклонил голову набок, слабо улыбнувшись.
– Они его упустили…– тихо проговорил он.
– Им помешали! – воскликнул Заславский.– У какого-то мужика с сыном был такой же амулет, который вы дали моим ребятам, и они тоже видели призрака!
– Такой амулет один!– резко оборвал его мужчина и стал мерить широкими шагами комнату.– Он в единственном экземпляре! Значит тоже видели…
– Но сегодня они поедут в Театральный и доберутся до призрака,– привстал из мягкого удобного кожаного кресла миллионер. В этот момент перед этим сильным и волевым незнакомцем он выглядел жалким и мерзким, как слизняк под ногой человека.
– У них нет выбора! У нас…– он выделил у нас.– Его нет! Вы же хотите, чтобы выша девочка, ваша Кирочка очнулась?
– Конечно хочу!– Заславский бросился к незнакомцу.
– Для этого мне нужна книга! – разозлился мужчина. – Только она спасет вашу дочь! А путь к книге должны показать призраки! Они знают, где она спрятана…
– Я сделаю все, что смогу! – залепетал Вячеслав Сергеевич.
– Хм…– задумался незнакомец. Его и без того серьезное лицо, стало смурнее и жестче.– Значит видели призраков говорите…
– Именно так! Ребята доложили, что мужик даже с ним разговаривал!
– Очень интересно…Очень…
– Что?– уточнил заискивающим тоном Заславский.– Что именно интересно?
Словно очнувшись от раздумий, посетитель двинулся ко входу.
– Этот мужик и пацан имеют очень большую силу. Они могут рвать завесу между мирами! Видеть то, что другим обычным людям не положено видеть…
– Это хорошо или плохо?– на всякий случай уточнил олигарх.
– Это никак,– отрывисто бросил незнакомец,– пока нам не мешают, они нам не опасны, но как далеко вы готовы пойти ради спасения своей дочери?– он внимательно поглядел на раздавленного жизнью миллионера, прочитала все в его серых глаза, но все-таки дождался ответа.
– На все…– выдавил из себя Вячеслав.– На все, что вы скажите!
– Очень хорошо!– похлопал его по плечу посетитель.– Будут новости, звоните. Провожать не стоит. Я сам помню дорогу.
Хлопнула дверь кабинета. Гулкие шаги смолкли вдали, затухая, будто колебания маятника. Заславский сел за стол и еще выпил. Этот неизвестный благодетель обещал чудесное избавление Киры, если миллионер поможет ему найти какую-то книгу. Так что ж! Он найдет ее, даже если придется купить весь город.
Вячеслав встал и спустился вниз, в западное крыло усадьбы, где располагалась спальня Киры. Зашел тихо, чтобы не разбудить спящую Ирину, только что заснувшую и успокоившуюся.
Кира лежала на белоснежной кровати, засыпанная пучками тонких прозрачных трубочек и проводов. Аппарат ИВЛ мерно качал воздух, прогоняя его через легкие. Черный коробочек пульсометра писал свою одинаковую уже год как кардиограмму. Шторы были занавешены. В спальне царил полумрак. Длинные черные волосы Киры были разметаны по подушке, а руки с какими-то прищепками спокойно покоились на крае постели.
Заславский тяжело вздохнул и присел рядом на стул. Улыбнулся. Она всегда была папиной дочкой. Он не мог ее не баловать, не дарить роскошные подарки и исполнять желания. В такие моменты, он чувствовал себя по-настоящему счастливым отцом. Вот и тогда…с мерседесом.
– Прости меня, доченька,– в который раз попросил он прощения, погладив бледную щеку. Смахнул упавшую на глаза прядь густых маминых волос.– прости, если сможешь…
Глаза девущки оставались закрытыми, но отец был уверен, что если бы она могла говорить, то Кира его обязательно простила бы. Она всегда любила своего папочку. Ведь он сделал все что мог для того, чтобы вернуть ее к жизни. Даже пошел на сговор с этим странным незнакомцем, хотя все естество кричало против. Он пошел, поверил, потому что надеялся на чудо, что, когда он найдет эту таинственную книгу, то Кира откроет глаза и улыбнется ему самой яркой и счастливой из всех сових улыбок.
