Александр Грек
Поселок в глуши
– Спасибо тебе внутренний голос, – вслух произнесла Маша, – где ты был, когда нужно было отговорить меня ехать с этим дебилом в эту глушь, – выкрикнула девушка.
Ладно, пусть они сюда зайдут, буду соображать на ходу.
***
Смех и веселые песни были слышны во всех уголках деревни, люди с радостью проводили подготовку к жертвоприношению.
Мужчины готовили трибуну, а рядом с ней лежали дрова для будущего костра.
Женщины убирали мусор, украшали цветами все, что только можно было. Дети репетировали свои номера для выступления, кто-то разминал голос для пения, другие повторяли движения для синхронного танца, третьи разминали мышцы для демонстрации своих физических способностей.
Всей подготовкой занималась бабушка Нина.
– Федька, поставьте лавки чуть подальше друг от друга, что мы должны коленями в спины упираться, это же неудобно.
– Хорошо, – с улыбкой ответил бабушке парень.
– Валя, разложи на лавках по маленькому букету цветов, чтобы каждый желающий мог подарить цветы понравившемуся артисту.
Молодая девушка принялась раскладывать букеты цветов на лавках. Баба Нина тем временем подошла к Виктору.
– Сынок в этом году наш бог будет доволен подношением,– с улыбкой произнесла старуха.
– Мать и ты туда же, пленник связан хорошо, казусов не будет.
– Ну, хорошо, а то Гавриловна мне иногда по ночам с вилами в роже сниться. Просит Бобика твоего придушить. – Нина рассмеялась.
– Не веришь, можешь сама сходить и проверить.
– Верю, верю.
Баба Нина подошла к женщинам, которые заканчивали обустройство импровизированного концертного зала и начала давать последние наставления перед торжеством.
Виктор стоял молча и смотрел на деревню которую он собрал с таким усилием.
Деревня, которая стала ему домом и люди, которые стали ему семьей.
Вот мимо пробежала девочка из семьи Кладкина Федора. Федор, беглый зек которого искали около сотни полицейских, но так и не нашли.
Вон поправляет лавки Кристина Мухова, которая на трассе убивала дальнобойщиков, а когда ее попытались взять на месте преступления, пустилась в бега в лес, в котором так удачно оказался Виктор.
Больше половины деревни собственноручно было спасено самим Виктором, так почему они хотят поменять власть в деревне.
К Виктору подбежал лопух, – мы все заминировали, и дома и церковь.
– Тише ты, идиот,– сквозь зубы прошипел Виктор, схватил за шиворот мужичонка и отвел в сторону.
– Извините, извините, пожалуйста, только не бейте.
– Заткнись, где остальные?
– Бобик и Тузик готовят телегу, ну чтобы выкатывать, а шарик он Громовых в их дом собирает.
– Зачем он это делает?
– Не знаю, это Олег сказал ему так сделать.
– Олег? Вот идиот, что он удумал, где сейчас Олег и его сыновья?
– Я не знаю.
– Зови сюда Бобика и Тузика, бегом.
Виктор пинком под зад дал понять Лопуху, что дело незамедлительной важности.
Священник подбежал к Нине.
– Мама, начинайте выступления и погромче песни горланте.
– А, что случилось сынок?
– Некогда объяснять, начинайте мама, просто начинайте и так уже темнеет, скоро совсем ничего видно не будет.
– Как скажешь сынок.
Виктор побежал в церковь. Бабушка Нина начала созывать народ. Так как почти все были на улице, усадить всех по лавкам не составило труда. Уже через десять минут все люди с деревни пели молитвенные песни.
***
Шарик подошел к Ивану, он вместе с супругой следил за сыновьями, они выполняли подготовку к кулачным боям, разминались друг на друге.
– Ваня привет,– проговорил Шарик.
– Здарова, идиот,– Иван с улыбкой посмотрел на Светлану, та улыбнулась в ответ.
– Тебе домой нужно срочно, там дочкам твоим плохо.
Резким выпадом Иван схватил шарика за грудки,– что ты сказал? Мои дочери только что, укладывали цветы на лавки, и с ними все было в порядке, а ты говоришь, что им плохо?
– Я не причем, пойдемте все сами увидите,– заикаясь произнес Шарик.
– Ну пойдем, мальчики за мной, и ты с нами пойдешь, если шутить вздумал со мной, я тебе жопу порву.
Зайдя в веранду, Иван попытался найти фонарик, который всегда висел на крючке, но его там не оказалось.
– Кто опять взял мой фонарик, сколько раз говорить, не трогать, не трогать блять.
Все молчали, Иван открыл дверь и все вместе зашли в прихожую. В доме было темно. Окна были занавешены какими то тряпками.
– Какого черта тут происходит,– Иван повернулся к стоящему позади него семейству и попытался разглядеть Шарика, но того не оказалось в доме.
За дверью лязгнул замок и послышались шаги убегающего прихвостня священника.
С улицы доносились песни и веселый смех.
Иван дернул дверь, она оказалась заперта. Он пнул ее ногой со всей силы, но и тут дверь оказалась сильней.
– Мне страшно,– проговорила Светлана.
– А ты не бойся, – раздался голос из темноты.
– Олег, это ты? – Иван медленно развернулся на голос,– какого хуя тут происходит, что за тупые шутки?
Посреди комнаты загорелась лампа, на полу лежали три мертвых женских тела, мать сразу узнала своих дочерей и со слезами бросилась к ним, но Иван удержал обмякшее тело жены.
За трупами стояли Сизовы всей семьей, все они были в крови и ехидно улыбались.
Сыновья Ивана тяжело и злобно дышали, смотря на Сизовых, но в бой без команды отца не кинулись.
– За что ты убил их. За что я тебя спрашиваю.
– Да за то, что это самые страшные бабы, которых я видел в своей жизни, и за то, что ты ублюдок хотел сделать переворот в деревне, что власти захотелось. Ты думаешь, я не знаю про ваши посиделки.
– Это уже не важно, знаешь ты или нет, сейчас ваша ублюдская семья сдохнет, убить их.
Резко как боевые овчарки Громовы кинулись на Сизовых. У них и было численное превосходство шестеро против пятерых, но Сизовы были крупнее.
Первым пал семнадцатилетний сын Ивана, он попал под удар седьмого и повалился на пол, Олег со всей силы наступил ногой на голову парня, от чего та лопнула. Девятого завалили сразу двое братьев Громовых. Один из них схватив попавшую под руку палку, воткнул ее в глаз и со всей силы надавил, второй глаз вылез от давления из орбиты, а изо рта пошла кровь. Иван повалил двенадцатого и пытался задушить. Олег со спины схватил голову одного из братьев убивших девятого и резко крутанул, послышался хруст шейных позвонков, попытался схватить второго, но тот резко отпрянул и зарядил ногой в пах Олегу, тот повалился на колени и сразу получил удар ногой в нос. Ударивший начал пинать его.
Десятый, откинул старшего сына Громова, и со всей силы навалился на Ивана, сбив его с двенадцатого. Двенадцатый начал откашливаться, но на него накинулся старший сын Громова и вновь начал душить.
Седьмой бился на кулаках с Громовым, который никогда не уступал ему в кулачных боях. Счет у них был равный у каждого было по шесть побед над другим. Это был последний бой, который должен выявить чемпиона. Седьмой пропустил правый хук. В ответ он со всей силы пнул в коленную чашечку противника. Нога Громова вывернулась в обратную сторону и он с криком упал. Седьмой не сбавляя скорости, запрыгнул сверху на своего давнего ненавистного соперника и начал вбивать его лицо в пол.
Олег схватил нож и воткнул его в ногу, пинавшего его подростка. Тот отпрянул и немного покосился от боли, но не упал. Олегу было достаточно той заминки, которую ему дал подросток, для того, чтобы вспороть ему горло и тут же воткнуть нож в голову старшему сыну Громова, который все еще пытался задушить седьмого.
Иван встал с десятого, глаза у него были выцарапаны, а нос откушен.
Олег, двенадцатый и седьмой встали и смотрели на Ивана.
Света тихонько плакала в углу комнаты, Иван посмотрел на нее и на его лице побежали слезы.
Все тяжело дышали.
– Ну что, считай прервался род Громовых, – рассмеялся Олег.
– Отпусти Свету, я прошу тебя, отпусти. – Последний Громов упал на колени. – Меня убей, а ее не трогай.
В дверь постучали, – Олег ты там?
– Виктор, святой отец, помогите они всех убили,– прорыдала Света.
– Мы скоро выйдем, мы уже почти закончили, Витя будь готов к окончанию празднества.
Светлана заплакала с новой силой от безысходности. Олег ударом ноги повалил Ивана на спину, седьмой и двенадцатый удерживали его в лежачем положении.
– Ты сейчас сдохнешь, а мы потом по кругу пустим твою Светочку, – Иван начал дергаться в попытках вырваться.
Неожиданно о голову Олега разбилась тарелка, оставив кровавый порез на затылке. Олег с криком кинулся на Светлану и воткнул ей нож в висок. Вытащив нож он склонился над Иваном, посмотрел ему в глаза и молча вспорол шею.
Никто не заметил, как от окна отошла тень и через пару секунд замок с двери был снят, в дом заглянул Шарик, – Олег вы тут все? Там люди скоро в церковь пойдут.
***
Олег вышел из избы и вдохнул полной грудью свежий вечерний воздух. Люди у церкви веселились, пели и плясали, не подозревая о ближайшей смерти всей деревни.
Сыновья подошли к отцу, – что дальше? – спросил двенадцатый.
– Иди убей шлюху которая у нас дома,– Олег посмотрел на седьмого.
– Уить?
– Да убить, как убьешь сразу уходи в соседнюю деревню, я потом все объясню. Только давай бегом времени у тебя не больше двадцати минут. Седьмой побежал в сторону своего дома.
– Что происходит отец, – спросил двенадцатый, – зачем убивать маму?
– Послушай меня, наши планы немного изменились, это отребье Громовы настроили против нас всю деревню, а все кто не снами, те против нас. Вся деревня заминирована и когда люди зайдут в церковь, я взорву всю чертову деревню.
Олег ощупал свой пояс, – черт, а где мой нож, наверное я его забыл вытащить из груди Ивана, шарик иди бегом и найди мой нож. – Шарик бегом побежал в дом искать нож.
Олег вытащил нож из-за пазухи и вложил его в руку двенадцатого, – убей этого чертова пса и проследи, чтобы девка была мертва, потом с седьмым отправляйтесь в Болотовку. Там вас будут ждать. Я взорву церковь, прослежу, чтобы не осталось выживших и присоединюсь к вам.
Олег пошел в сторону церкви. На улице уже совсем стемнело, свет давали только факелы горящие у церкви.
Двенадцатый зашел в дом Громовых, Шарик переворачивая трупы искал нож.
– Его нет нигде, – пожал он плечами.
– Ищи лучше, а то папаня тебе задницу и без ножа порвет.
Парень сделал вид, что тоже ищет нож. И когда был совсем рядом с шариком схватил его со спины и приставил нож к горлу, а вот он нашел, – рассмеялся двенадцатый. – Сейчас ты сдохнешь.
Шарик попытался вырваться, но хватка была крепка. Приставленный к горлу нож не позволял сделать слишком резкое движение.
– Не убивай меня, пожалуйста, что я тебе сделал, – по щекам шарика покатились слезы, – я кое что знаю про твоего отца, я все расскажу.
– Говори, но если ты просто тянешь мое время, то подохнешь сразу, как только я почувствую, что ты меня дуришь.
– Вам нельзя идти в Болотовку, вас там убьют.
– Что ты мелишь придурок, нас там ждут.
– Вас никто не ждет там, деревня примет только вашего отца и нашего господина.
Двенадцатый надавил на горло ножом и струйка крови потекла у шарика по шее, – зачем тогда отец сказал нам туда идти, – со злобой спросил парень.
– Люди из Болотовки никого не принимают к себе просто так, им нужны подношения. Вот отец вас туда и отправил, чтобы его приняли.
– Ты врешь, отец никогда бы так не поступил.
– Зачем мне врать, я говорю правду.
– А как же ты собирался выжить и кого Виктор отправит в качестве подарка за свою сраную жизнь?
– Я сам раньше жил в Болотовке, у меня и дом там есть, а господин уже давно подношения сделал. Помнишь, семья к нам приезжала с маленькой девочкой, так он ребенка и отца отдал в ту деревню, а мать в подвале держит, ты ее наверняка видел.
– Сука, сука, что вообще происходит, – выругался двенадцатый,– ладно спасибо тебе за информацию.
– Спасибо тебе, что не,– шарик не успел договорить фразу, нож вспорол горло от уха до уха как учил отец.
Двенадцатый вышел из дома Громовых и пошел проверить, как обстоят дела у брата.
***
Вика сидела в запертой комнате на кровати когда услышала, как в дом кто-то вошел. Она прижала к себе подушку и стала ждать. Дверь отворилась, и в проеме показался седьмой.
Вика плавно слезла с кровати и подошла к мужчине, – я так ждала тебя,– она положила свою руку ему на лицо и прижалась телом. Ее вещи сразу пропитались кровью семьи Громовых. Но Вика не стала задавать лишних вопросов, ее задача была спастись любой ценой.
– Ты спасешь меня,– она посмотрела прямо в глаза седьмого, он влюбился в нее. Его глаза говорили вместо слов.
– я е огу пасти ебя.
– Почему ты не можешь спасти меня? ты можешь ты сильный, ты нужен мне.
– Пасти.
– Мы должны быть вместе, – Вика приподнялась на носочки, чтобы дотянуться до губ седьмого, но и этого ей не хватило, тогда она одной рукой наклонила его голову к своему лицу и поцеловала. – Видишь я правда тебя люблю, давай убежим вместе и будем жить в лесу, я нарожаю тебе детишек.
Седьмой отстранил ее от себя и сделал шаг назад, Вика поняла, что может потерять свой единственный шанс. Она упала на колени и заплакала, – Мне нужна твоя помощь, меня очень часто обижали и делали мне больно, а с тобой я чувствую себя в безопасности.
Седьмой присел рядом с ней, – ебя обиали?
– Да, мне делали больно, очень больно.
– Я е поволю ебя обиать, – седьмой прижал Вику к себе.
– Какого черта тут происходит, – в дверях стоял двенадцатый, – тебе отец, что сказал сделать, ты должен был грохнуть эту тупую суку. Двенадцатый направил нож на Вику, она задрожала.
Седьмой встал, закрыв собой девушку, – оа моя, уоди.
– Вот ты идиот, влюбился в очередную суку, да ты вспомни, как ты таких же убивал, – браться не отводили друг от друга взгляд. – Да короче мне срать на эту суку, мне нужно поговорить с отцом, я узнал, что этот гандон нас как свиней за свою шкуру продал, ты понимаешь, нам нельзя идти в ту чертову деревню и тут оставаться нельзя.
– Што ы иеешь ввиду?
– Батя сука, блять, короче нас убьют в той деревне, а эту деревню отец и Виктор хотят взорвать со всеми жителями, ты делай что хочешь, а я тут задерживаться не собираюсь, – двенадцатый посмотрел на Вику и брата развернулся и выбежал из дома.
Вика взяла за руку седьмого,– нам нужно оружие для самозащиты, – на кухне я видела ножи.
Они направились на кухню, девушка начала рыться по шкафчикам в поисках ножей, седьмой открыл засов печки и достал шестизарядный револьвер.
– Вот вози.
Вика с ножом подошла к седьмому, взяла в руки револьвер, и обняла его.
– Спасибо, у меня один вопрос, где моя подруга Маша, скажи, прошу тебя.
– Чеветый дом от ашего.
– Спасибо, – Маша крепко прижалась к седьмому. Прозвучал выстрел.
***
Вокруг Игоря привязанного на кресте танцевали и пели песни люди, он со страхом смотрел на сумасшедших, которые собирались сжечь его вместе с крестом и соломенным чучелом местного божества Атора.
Виктор встретил Олега, когда тот хотел войти в церковь, последний был весь в крови, – Я так понимаю, Громовых больше нет?
– Святой отец, – обратился к Виктору Олег, когда мимо них прошла девушка, – у нас есть дела поважнее. Пора приносить жертву и рвать когти, а то не ровен час кто-нибудь начнет искать нашего Ваньку, а он мертвый в кругу своей семьи, такой же мертвой, лежит, первым к кому пойдут спрашивать причину смерти, буду я.
– Хорошо, хорошо. – Виктор встал на отстроенную сцену рядом с Игорем,– верные слуги бога нашего Атора, прошу вашего внимания, наш повелитель требует подношения. Нам пора воздать ему за все его дары, его доброту и заботу. За то, что он укрывает нашу деревню от адской цивилизации, которая прогнила в своих городах, за путников которых он направляет к нам в деревню, дабы мы могли потешить себя и порадовать его новыми смертями нечестивых.
– Ты тупой идиот, – закричал Игорь, – что ты несешь, я вам ничего не сделал. Я верю в бога, у меня нет грехов. Лопух неожиданно появился рядом с Игорем и со всей силы пнул его в пах. Резкая пульсирующая боль охватила все тело парня, дыхание сбилось, гримаса боли появилась на лице Игоря и он замолчал.
Виктор взял один из факелов и поджог сухие ветки под телегой с Игорем, тот кричал, ругался, молил его отпустить, но его крики заглушали песни, которые жители начали петь.
Медленно под пение народ начал двигаться в церковь. Каждый проходивший мимо священника кланялся ему и целовал руки.
Игорь кричал все сильней, огонь уже обжигал ему ноги.
Олег смотрел на Игоря и улыбался. Неожиданно в толпе он услышал, как Федька лучший друг Громова спросил у кого-то из толпы, – Боря ты не видел Ивана или кого из его семьи, странно, что они не присутствуют на подношении.
– Последний раз я его видел, он к себе домой с шариком пошел, больше вроде не появлялся.
– Я пойду к ним схожу, может случилось чего. – Федька побежал к дому Громовых.
Олег, молча побежал за ним, – этот идиот сейчас увидит, что Громовы мертвы и все конец, будет две жопы, а то и три гореть для нашего любимого мать его бога, – подумал Олег.