Александр Грек
Поселок в глуши
– Милый на все воля нашего хранителя.
– Что-то он последнее время больше благосклонен к Сизовым, чертовы мудаки опять получили молодуху, будут ее трахать всем своим паршивым отродьем.
– При произнесенной фамилии Сизовы, все восемь детей озлобились и достали ножи, спрятанные в карманах.
В семье Громовых было пять мальчиков, старшему было 29 а младшему 17, и три девочки, старшей было 26, а младшей 18. Все дети были взбитой комплекции. Со спины девушек можно было принять за мужчин, т.к. грациозностью и женственностью они не обладали. Все дети были умственно отсталые т.к. их родители были родные брат и сестра.
С самого детства каждый ребенок обучался трем основным правилам: беспрекословное послушание, умение выживать в лесу и ненависть к Сизовым.
Если ребенок не выполнял, хоть одно из условий, так как это требовали родители, он умирал.
Так сын Олег, оставленный в лесу на неделю для выживания, за два дня до окончания испытания случайно наткнулся на берлогу медведя, больше его никто не видел.
– Молодцы, этих ублюдков нужно ненавидеть, – Иван потрепал по голове рядом сидящую дочку.
– Ваня, ну зачем на молитве ты произносишь эту фамилию, все хватит, быстро все убрали ножи. – Дети молча попрятали по карманам свое оружие.
– О великий Атор благодарим тебя за этот прожитый день, завтра мы принесем тебе жертву за твою милость к нам. А жертва будет? – Прервала свою молитву Светлана, – и кто получил остальных грешников?
– На жертвенный стол пойдет парень из машины, который сидел с девушками, светлая девчонка в юбке, которая попала к Сизовым, вторая в комбинезоне рыжая досталась Орловым, а парень его вроде Андреем звать достался, – Ваня замолчал и вопросительно посмотрел на детей. Те в свою очередь подняли руки вверх в надежде ответить.
Отец обвел взглядом детей, – Аркаша ты знаешь, кому достался этот парень?
– Он достался маме святого Виктора, я видел, как его заводили к ней, она его трахнет, – с улыбкой произнес Аркаша и все дети засмеялись.
– Ты прав сынок, она его отрахает по полной, а кто хочет посмотреть.
Все подняли руки, – только смотрите не шумите возле избы, – сказал любящий отец и дети мигом покинули дом.
***
Олег четвертый раз кончил в Вику и покинул комнату, она лежала как тряпичная кукла на кровати не в силах пошевелиться. Сколько прошло времени с начала мучений и истязаний, она не знала. То, что Вика жива, выдавали ее редкие слезы и сочившаяся кровь из ран, оставленных от укусов ее любовника.
В комнату зашел двенадцатый, – привет, – Вика ничего не сказала в ответ. Он подошел к кровати и присел рядом. Посмотрел на Вику, улыбнулся и вытер слезы.
– За что? – еле выдавила из себя Вика.
– Что, за что?
– За что вы меня мучаете, я вам ничего не сделала?
– Никто тебя не мучает? – удивленно ответил парень.
– По-твоему насиловать девушку это в порядке вещей, – слезы вновь выступили из глаз и Вика попыталась отвернуться на бок, но при первом же движении, тело взвыло от боли и напомнило, что совсем недавно оно было игрушкой в руках здоровенного мужика.
– Тебя никто не насилует глупенькая, ты наша мама хоть и не родная и мы тебя любим.
Вика посмотрела на двенадцатого и у нее пронеслась мысль, что он идиот, в прямом смысле этого слова.
– Ты просто еще не поняла, как у нас тут все устроено, смотри, – парень придвинулся ближе, взял Вику за руку и начал поглаживать, – ты наша шестая мама. Когда нам достается женщина, она становится папе женой, а нам мамой. Мы все по очереди после папы будем любить тебя, вот завтра моя очередь, потом девятый, потом седьмой, а потом десятый.
– Вы больные придурки, ни один нормальный человек не станет насиловать человека и называть его мама, – Вика выдернула руку, за что тут же получила пощечину. На доли секунды в глазах все потемнело.
– Прости меня, я не хотел, но ты не должна так разговаривать со мной, – вновь взяв руку Вики, двенадцатый продолжил говорить, – Тебе повезло, что ты попала к нам. Например, с твоей подругой сейчас развлекается грызлик – это сын Орловых Сашки и Ирки, вот он точно больной, они брат и сестра но живут как муж и жена. Так вот этот грызлик недоразвитый переросток, живет в подвале. Его выводят только отрахать кого-нибудь, не важно парень это или девушка. Обычно после него не выживают, такой у него большой, – двенадцатый улыбнулся и подмигнул Вике. Однажды они пенсионера поймали, грызлик ему жопу так порвал, что его крики было слышно по всему поселку.
Ещё у них есть сын и дочь, они тоже какие то уроды, они мне не нравятся.
– А мой друг Игорь, что будет с ним?
– Оооо, твоему другу повезло, о нем позаботится бабушка Нина, или нет, стой, у бабушки Нины спортивный парень.
– Да тот, что понакачаней это Андрей, а Игоря увели куда-то.
– В подвал его отвели, его завтра нашему богу в подношение отдадут, и у нас все будет хорошо.
Вика заплакала, от безысходности хотелось кричать, биться в истерики и звать на помощь, но она знала, что кроме новых побоев ничего не добьётся.
В комнату зашел седьмой.
– Ы шо деаешь?
– Ничего просто сижу, она моя по очереди, если ты забыл.
– Оа воя ата.
– Я знаю, что завтра, просто зашел повидать.
– Ии осюава.
Двенадцатый встал с кровати и злобно посмотрел на брата, – не вздумай ее трогать, а то я все отцу расскажу. – И вышел из комнаты.
Седьмой просто стоял рядом с кроватью и смотрел на красивую девушку.
– Помоги мне, пожалуйста.
– Я е огу.
– Но почему не можешь? Мне очень страшно, и мне кажется, только ты меня защитишь.
– Я хасю оось, ы хоошая и асиая.
– Спасибо, – Вика сделала вид, что смутилась, она всегда разыгрывала карту глупенькой наивной девочки, когда ей что-нибудь требовалось от мужчин. – Ты тоже очень красивый и сильный и мне кажется, я хочу быть под защитой, такого как ты.
– Я ебе пава авьюсь.
– Правда, – заметив на щеке седьмого мелкую слезу, Вика решила, что сделает, что угодно, чтобы этот немой идиот ее вывел отсюда, а там она с ним уже как нибудь разделается.
***
Нина слезла с голого Андрея, это был третий раз когда кончил ее пленник и она почувствовав вялость его члена поняла что нет смысла продолжать, – эх слабенький ты паренек, как ты свою жену удовлетворяешь? Не удивлюсь если она ходила на лево.
Андрей тихонько похныкивал, несколько раз он пытался сорвать цепи с рук, но это приносило лишь боль и раны на запястьях.
Глаза окончательно привыкли к тусклому свету, и можно было разглядеть избу внутри.
Стены увешаны полками, на которых стояли банки неизвестно чем наполненные. Различные шкуры животных, части их тел, но глаза Андрея приковала к себе полка над печкой, на ней стояли человеческие черепа. Точное их количество рассчитать не было возможности из за плохого угла обзора.
– Бабушка вы получили, что хотели, отпустите меня.
– Что я получила, скорострела? Не об этом я мечтала, когда мне дали самого накачанного парня.
Нина ходила по избе с недовольным видом, собирала какие-то инструменты, подготавливала баночки.
Когда она все это начала складывать рядом с Андреем его тело затрясло от страха.
– Ч-ч-что вы будете делать? Пожалуйста, отпустите меня, я сделаю все, что вы хотите. Я, я вас трахну, у меня не получалось потому, что я прикован, а если вы меня освободите, обещаю вам понравится.
Нина подошла к голове Андрея и положила ему руку на рот, – внучек одно дело ты уже запортачил, – она улыбнулась, – вот скажи, что может быть проще трахнуть старуху?
Старуха протянула свободную руку и взяла нож.
– Нет, нет, – сквозь слезы начал говорить Андрей. – Ты старая сука, ты просто тупая сука.
Нож вошёл в левый глаз, но ровно настолько чтобы подцепить его.
Когда глаз немного вылез из глазной орбиты, Нина резко второй рукой схватила его и вырвала. Кровь полилась на стол, на пол и начала затекать в рот вопящего Андрея.
За окном раздался смех, Нина подошла к окну за ним толпились дети Ваньки Громова. Бабушка помахала им рукой и показала глаз, в ответ дети весело захлопали. Она приоткрыла форточку и выбросила глаз в нее, – ловите, больше не получите, смотрите не шумите тут, – и закрыла окно.
Подойдя к своему недавнему горе любовнику, Нина посмотрела на его пах, она положила руку на его яички и крепко их сжала, очередной истошный вопль раздался в избе. Натянув яички, она одним взмахом отрезала их, Андрей отключился.
– Слабак, – сказала Нина и принялась приводить Андрея в чувства. – Эй, милок проснись, – повторяла старуха и ножом резала кожу на груди.
С кашлем и криком Андрей пришел в себя.
– Все мне надоело, я устала.
– Вы меня отпустите, вызовите мне врача, прошу вас, – еле слышно проговорил Андрей.
Нина подошла к окну, открыла форточку. Дети все еще смотрели на все происходящие истязания.
– Детишки, хотите бабушке помочь? Дети закивали головой, – тогда все в избу, берите любые инструменты и накажите этого плохого дядю за то, что он обидел бабушку.
Дети дружно забежали в дом, Андрей с ужасом смотрел на людей окружавших его, в их руках были ножи, щипцы, пилы, молотки.
В голове Андрея кружилась лишь одна мысль, – скорей бы умереть.
***
В церкви находилось пять человек – священник и его постоянные прислужники, умом они не блистали, но приказы выполняли точно и безоговорочно. По верности они могли дать фору любой собаке.
– Завтра важный вечер, и я хочу, чтобы все прошло отлично, не так как в прошлом году, да Бобик? Ты же не хочешь опять все испортить?
– А, что я господин священник, я не виноват, он, тот парень, ну который это спрыгнул, он сам там, что-то сделал и как то само получилось, – виновато оправдывался Бобик.
– Конечно сам, – Виктор отвесил оплеуху Бобику, – сам блять, а руки ему кто не завязал. Бедная Мария Гавриловна, этот ублюдок ее вилами проткнул. Хорошо Сизовы подоспели, жалко, что они его забили сразу. И в жертву Атору пришлось приносить козу. А хотели тебя дурака, скажи спасибо, что я тогда все уладил, в этот раз сам будешь выкручиваться.
– Спасибо, – еле слышно пробубнил Бобик, опустив голову.
– Короче, все как всегда. Сначала наши девушки поют песни, затем дети показывают различные физические упражнения. Так что еще у нас было из увеселительных мероприятий?
– Ещё вы забыли кулачные бои, – заговорил Тузик.
– Точно, кулачные бои, даже не знаю, кто в этом году будет биться, может…, – Виктор обвел взглядом своих слуг, – Сизовы и Громовы. – Все рассмеялись.
– Вы такой смешной, – только договорив, Бобик словил вторую оплеуху и замолчал.
– Продолжим, запомните самое важное, первым выкатываем жертвенную телегу. На ней должно быть много хвороста и соломы, а в самом верху должен быть привязан наш дар богу, хорошо привязан. – Все посмотрели на Бобика, а он опустил глаза.
– Лопух ты привез то, что тебе было поручено, – обратился священник к еще одному мужчине.
– Да хозяин, все как вы и сказали ящик фейерверков и два ящика динамита и моток фитиля.
– Отлично, надеюсь, никто из вас не проболтался про завтрашнее возвышение. – Все отрицательно покачали головой.
В церковь вошел Олег Сизов. Он обвел церковь взглядом, у трибуны на лавках сидели "Паршивые овцы" так называл Олег прислужников священника, а сам Виктор стоял за трибуной.
Все внимание теперь было привлечено к медленно идущему человеку.
– Пошли вон, – сказал Олег, слуги посмотрели на своего хозяина.
– Идите, идите нам поговорить нужно, посмотрите как дела в подвале.
Последним уходил Лопух за что и получил пинок от Олега.
– Батюшка мы готовы к завтрашнему фейерверку?
– Готовы, – сказал Виктор и они оба рассмеялись.
Олег подошел в плотную к трибуне, – дома заминирую я сам, пока все будут смотреть на подношение этому чертовому богу. Церковь нужно заминировать сейчас, потом может не быть времени. Когда все зайдут в церковь для вечерней молитвы, тебе нужно будет как то выйти из церкви чтобы мы могли ее запереть, под каким предлогом ты будешь выходить из церкви сам придумай.
– Первой церковь думаешь взрывать или дома?
– Я думал одновременно, главное чтобы в церкви были эти ублюдки Громовы всей своей жалкой семьей.
– Олег ты даже не представляешь, как мне не хочется уничтожать свою деревню.
– Мы построим новую деревню и наберем новых жителей, у которых будет не так много своего мнения, а тут не ровен час будет бунт и наши жопы будут следующими гореть на костре.
– Мне двенадцатый сказал что у Громовых были тайные собрания на которых обсуждали смену власти в деревне, так что ты не жалей этих неблагодарных ублюдков.
***
Маша очнулась, но глаза были слипшиеся от слез, крови и слюней ее насильника. На долю секунды в голове пронеслась мысль, что это был лишь страшный сон. Эта самая мысль была так прекрасна и так далека от реальности, что Маша прокляла свой организм, который не позволил ей умереть, а цеплялся за жизнь, продлевая мучения девушки.
Протерев глаза, Маша повернула голову на бок, в комнате было пусто. Слабый свет из окна свидетельствовал о наступлении вечера. Попытка встать принесла слишком много боли всему телу. Маша вскрикнула и решила повторить попытку встать через несколько минут, когда боль пройдет.
Ей страшно было смотреть на то, что от нее осталось ниже пояса, Медленно руками она начала ощупывать грудь, она была в порядке если не считать небольшой боли от сильных сжиманий и пары укусов. Живот тоже был цел. У лобка пальцы наткнулись на что-то густое и теплое, посмотрев на пальцы, она увидела кровь вперемешку со спермой, – суки, чтобы вы все сдохли, – подумала Маша.
Ощупывая свою промежность, Маша изо всех сил старалась не закричать, лицо налилось кровью от напряжения. Через силу Маша облокотилась на локти, огромная лужа крови вытекла из нее, пока она была без сознания.
– Твою мать. – Выкрикнула Маша, увидев сломанную лодыжку. – И как я со сломаной ногой и дырявой пиздой должна покинуть этот гадюшник?
Дверь неожиданно открылась, первым в двери показался Саша, за ним забежал Глазик, на нем все так же была маска.
– Ты жива? – Удивился Саша. – А мы тебя уже со счетов списали.
– Я сдохну только после того как вырежу всю вашу поганую семью.
– И как же ты собираешься это сделать? Ты затрахаешь нас всех до смерти.
Саша рассмеялся, мальчик подхватил смех своего отца и начал строить рожицы девушке.
– А мы тебя убьем, а мы тебя убьем,– повторял Глазик,– и нам ничего не будет, ля ля ля!
– Заткнись одноглазый урод, может вы меня и убьете, но вы так и останетесь семьей уродов, где брат трахает сестру, а она ему рожает недоразвитых уродов, – Маша рассмеялась. Глазик подбежал к Саше и заплакал.
– Что ты сказала, гребаная ты сука!? Ты знаешь сколько я таких как ты мразей перерезал, ты думаешь, что испытала максимум боли, так знай, больно будет впереди. Ты не знаешь нас, чтобы судить.
– Вы чертовы убийцы. А ты свою дочь тоже трахаешь, а твоя сестра сосет своему сыну?
Неожиданно Саша кинул кастрюлю, оказавшуюся у него под рукой, в клетку. По комнате пролетел металлический звон. От неожиданности девушка дернулась и перестала смеяться.
– Что, я попала в точку, – уже спокойно произнесла Маша, – убей меня и отсоси этому одноглазому уродцу.
Глазик чуть выглянул из-за Саши и посмотрел со страхом на девушку, которая была вся в крови, но почему-то не боялась их.
В дверь заглянул мужчина, – Саня, ты тут долго, скоро все начнется, нужно дров натаскать и телегу готовить. Я думаю лучше все проверить за этими дебилами, которым поручено связать подношение.
Саша злобно смотрел на Машу.
– А то помнишь как в прошлом году было,– продолжал мужчина, – Машку нашу вилами прямо в рыло проткнули, – он рассмеялся. – Сань ну ты идешь?
– Иду, – Саша медленно повернулся к мужчине в дверях,– дай мне пару минут, Ира с дочкой там уже помогают с подготовкой, а мы сейчас подойдем.
Мужчина кивнул и вышел, закрыв за собой дверь.
Насколько они все здесь больные и сумасшедшие, если увидев девушку в клетке всю в крови, заглянувший даже не обратил внимание на нее, неужели они все тут такие, мысли девушки прервал холодный голос Саши.
– Ты нас тут подожди,– он улыбнулся, – мы сегодня твоего друга поджарим на костре и вернемся к тебе, ты главное не умирай, и тогда мы посмотрим, сможешь ты повторить все то, что ты только что сказала.
Маша начала кричать, оскорблять своего пленителя, но он не обращая внимания, вышел на улицу вместе с маленьким мальчиком и закрыл дверь.
Маша осталась одна, мысли метались в голове, – мне нужно умереть, они не должны до меня добраться, второй раз я этого не переживу, дурацкий каламбур, – мелкая улыбка исчезла также быстро как и появилась.
Девушка начала обыскивать свою камеру, но что здесь можно было найти кроме крови, спермы и рваных вещей.
– Может перегрызть вены,– промелькнула мысль, попытка укусить свою руку не принесла успеха, – черт, как больно, а когда они будут тебя резать заживо думаешь тебе будет на так больно? – промелькнула мысль в голове.