Александр Александрович Еричев
Лоза
В такие моменты он был сам себе противен.
«Возможно, тебе попросту необходим мозгоправ, дружок…» – усмехнулся он про себя.
Его пугала перспектива уснуть и снова видеть до ужаса реальные сны, но куда больше в данный момент его пугала сама реальность, коготки которой впились ему в мозг и пытались процарапать себе путь к пониманию им того, что здесь происходило. Джереми не хотел об этом думать, потому из двух зол выбрал наименьшее.
Опустошая банку за банкой, он чувствовал, как его переживания притупляются и уходят, уступая место привычной апатии. Пустота сжирала его изнутри. Блаженная пустота.
– Та-а-а-ак! Отлить! – он вновь решил оросить лозу продуктами своей жизнедеятельности.
Стоя напротив неё и слушая, как моча бьёт по листьям и стене, он вспомнил тот крик. Послышалось ли ему? Его разум сыграл злую шутку с ним? Или…
– Ты разговариваешь, да? – спросил он растение. – Или только орёшь иногда?!
Посмеиваясь, Джереми уже почти что зашёл в дом, когда отчётливо услышал своё имя, произнесённое женским голосом позади него. От неожиданности он так резко повернулся, что больно ударился спиной о дверной проём.
– Какого?… Что это? Кто здесь?
Сердце прыгало так, будто он оказался на грани инфаркта. В уголках глаз выступили слёзы, и он даже не обратил на них никакого внимания. Ужас происходящего был необъясним, но захватывал его полностью. В ногах возникла слабость, но не алкоголь был её причиной. Люди автоматически боятся того, чего не понимают. Способ самозащиты.
«Эволюция, мать её!»
Ретировавшись внутрь дома, он опустился на диван и быстрыми глотками прикончил очередную банку, нервно озираясь по сторонам. Приятное чувство опьянения, покинувшее было его, снова начало возвращаться, принося столь желанное спокойствие. К тому моменту, как последняя недопитая банка пива выпала из его безвольно лежащей вдоль тела руки, Джереми был пьян в стельку и находился в полной уверенности, что ничего такого на самом деле не слышал и не видел. В конце концов, сон поглотил его, унеся далеко прочь от происшествий сегодняшнего дня.
Огонь жадно пожирал ткань шёлковой рубашки, белизна которой была испорчена большими пятнами крови. Он вновь подумал о том, какая же дрянь его жена. Оставила визжащего постоянно срущегося младенца на него, чтобы слинять с мексикосом в Вегас. Он уже было порадовался, что наконец-то нашёл её, но сейчас понимал другое – это был очередной промах.
– Да и ладно! – крикнул он огню, – Эта скотина тоже получила по заслугам!
Бросив в печь остальную одежду, он поднялся из подвала и вернулся к телу. Некогда хрупкая и красивая девушка безжизненно лежала опухшим кровавым куском плоти и костей.
– Тупая тварь! – он от души пнул тело в рёбра сапогом, услышав приятный приглушённый хруст. Это лишь означало, что он пропустил парочку из них, когда наминал ей, ещё живой, тощие бока. Кувалда, купленная им по случаю, пришлась как нельзя кстати.
Взяв труп за раздробленные ноги, он поволок его по направлению к колодцу. Тот уже давно пересох, но отлично справлялся с новой задачей.
«Моложе не становлюсь…» – с грустью подумал он, морщась и потирая спину.
Отбросив импровизированную крышку колодца в сторону, он поднял тело за волосы и перекинул его через край, подхватив за ноги и отправив на самое дно.
– Познакомься со своими новыми подругами, милочка.
Накинув крышку на место, он пошёл за метлой, чтобы размести в стороны пропитанный кровью песок у стены дома.
Остановившись напротив своей виноградной лозы, он нежно коснулся пальцами трёхзубцевого листочка и пробормотал:
– Напоил тебя, красотка, накормил…
Улыбнувшись, он вошёл в дом, пытаясь вспомнить, куда поставил метлу.
На этот раз Джереми проснулся, не испытывая отвращения к себе и к чему бы то ни было, нет. Напротив, он чувствовал удовлетворение, словно выполнил поставленную перед собой задачу. Но всё же сохранялось ощущение, что список его дел ещё очень долог.
– Да, колодец ещё вполне пустой… – произнёс он вслух, не до конца осознавая смысл сказанного. И только уже полностью проснувшись, он испытал укол страха. Если увиденное им во сне правда, если такие ужасы и вправду здесь происходили, тогда подтверждением должно послужить обнаружение им в колодце человеческих останков.
Он уже хотел было пойти и убедиться в их отсутствии, но вместе с решимостью в нём назревал ужас. Ему было по-настоящему страшно идти к колодцу.
«Соберись, Джереми Фрэнсис Смит. С каких пор это ты стал верить во всякую мистическую чушь?»
Он и вправду никогда не верил ни в Бога, ни в дьявола, ни в призраков, ни в вуду. Конечно, будучи розовопузым ребёнком он, вероятно, верил в Санту и эльфов, но в виду того, что ни разу не получил от них подарков, вера в нём быстро умерла.
Зато он верил в людей. В то, какими тварями те могут быть по отношению друг к другу. Отец часто избивал их с матерью, унаследовав эту привычку от своего отца. Некоторые психологи называют такое «сценарной рубашкой», вроде бы. Джереми не был силён в психологии, но сам избрал своей манерой поведения другую рубашку, на которую ни разу не падала ни малейшая капелька крови любимых и близких ему людей, ведь их в его жизни практически не было. Насилие вызывало в нём отвращение и сильную неприязнь. Конечно же, как и у любого мужчины, иногда у него чесались кулаки, но то бывало крайне редко и далеко вне дома. Лучшим местом, где он когда-либо огребал, так как попросту не умел драться, был бар в Рино, в паре кварталов от его дома.
А вот тяга к алкоголю оказалась сильнее. Ему нравилось думать, что она в нём из-за отца или деда, ведь это снимало с него львиную долю ответственности. В противном же случае выходило, что он попросту слабак и нытик, прячущийся от действительности на дне стакана или бутылки. Ведь так хорошо винить кого-то, а не признаться самому.
«Да пошёл ты, философ чёртов! Там ещё пара банок пива ждут своей участи.» – и он отправился за ними.
Зайдя на кухню, Джереми окинул её более внимательным взглядом и приметил стоявшую на захламлённом столе стеклянную банку, на дне которой было что-то, напоминающее вяленое мясо. Выудив из неё кусочек, он надкусил тот и был немного раздосадован. Это не была говядина. Индейка.
«Ладно, тоже неплохо. А то уже проголодаться успел.»
Жуя очередной кусочек вяленой индейки, он взял оставшееся пиво и вновь вернулся на диван. Ему уже он даже начинал нравиться. Если бы не сны, которые он видел на нём. В этом доме.
Не думать об этом было невозможно.
Глоток за глотком, но пиво в итоге закончилось, а он всё ещё чувствовал себя трезвым.
«Надо было взять чего покрепче…» – сам он не был большим любителем крепкого алкоголя и всегда считал, что пьёт пиво ради вкуса. Однако иногда, будучи предельно честным с собой, Джереми признавался, что ради вкуса он пьёт колу, а от пива ждёт определённого эффекта.
«Иначе бы я пил безалкогольное, ведь так?!» – поизучав пустую банку в своей руке, он смял её и отбросил подальше.
День тянулся слишком медленно.
– Чёрт! – выкрикнул он. А затем повторил ещё пару раз. Легче как-то не стало. Да и если бы вдруг это помогло, вряд ли он смог бы сидеть весь остаток дня на диване и ругаться вслух. В конце концов, он не был настолько безнадёжным психом.
– Ладно, твоя взяла, дедуля…
Выйдя на задний двор, Джереми пристально посмотрел на пышущее жизнью растение, в котором невозможно было узнать ту пересохшую паутину ростков, каким оно было в день его приезда. Вновь подумав, что это как-то странно, он направился к колодцу. Солнце сегодня палило беспощадно. Его охватило какое-то трепетное волнение, какое, должно быть, бывает, когда находишь метеорит, обломок космического корабля или мёртвого пришельца, о чём так любят писать жёлтые газетёнки. Во всяком случае, Джереми охватило волнительное предвкушение.
Встав у края, он нерешительно заглянул внутрь колодца. И не увидел ничего, кроме чёрной густоты тени, которая скрывала в себе всё.
«Чёрт, а он оказался глубже, чем казалось.»
Решив съездить в Битти, чтобы раздобыть какой-нибудь фонарь, а заодно вновь перекусить в заведении ветеранов зарубежных войн, может, даже вновь перекинуться парой словечек с Шерон, Джереми сел в свой автомобиль и поехал от странного дома со странным колодцем и странной виноградной лозой (хотя насчёт последней он не был уверен, так как совсем не разбирался в природе растений, растущих в Неваде).
На этот раз в ресторане было непривычно много народа. Видимо, вечером желающих поесть и выпить кружку-другую пенного прибавлялось. За стойкой Шерон не оказалось, а сурового вида седовласый мужчина армейской выправки смерил его неоднозначным взглядом, когда Джереми сел за столик у выхода. Принеся ему меню, тот буркнул:
– Придётся подождать, если будешь что заказывать из горячего. Заказов много. Могу принести крекеры и пиво.
– Я не спешу, подожду, ничего страшного.
– Когда определишься, дай знать. – сказал старый вояка, собираясь уйти по своим делам.
– Думаю, я уже знаю, что хочу. Мне бы бургер, картошку и салат с зеленью, пожалуйста.
– Как скажешь.
– У Шерон выходной? – спросил Джереми, возвращая меню.
– Можно и так сказать… – мужчина пристально поглядел на него и ушёл, ничего не добавив.
«Сменщик у неё тот ещё козёл.» – подумал он и улыбнулся.
Он немного расстроился, отчего-то ему хотелось поговорить с Шерон. Наверное, энергичность и позитивность этой женщины автоматически располагали к себе. Да и поговорить ему больше было не с кем, если уж на то пошло. Всё-таки даже такому неудачнику, как он, необходимо было человеческое общение, и не смотря на количество людей вокруг, Джереми вновь почувствовал давящую тяжесть одиночества.
Он сидел и слушал невнятный поток множества приглушённых голосов, занятых собственными важными беседами друг с другом, иногда вырывая несколько слов или даже фраз из общего фона, но не вслушиваясь, в целом. У всех были свои вопросы, проблемы, желания и мечты, каждый хотел чем-то поделиться с собеседником или другом…
«Интересно, если те женщины из моих снов действительно существовали, о чём они думали и мечтали, когда садились в машину к моему деду? Может, поделом им тогда?» – нет, он так не думал. Никакое вульгарное или распутное поведение не оправдывает чрезмерную жестокость и убийство.
Ему снова захотелось выпить и отвлечься от этих жутких размышлений. Он не любил долго думать о чём-то одном, ему нравилось пускать мысли галопом по многочисленным полям разного и интересного, либо бессовестно топить их в пиве.
Через какое-то время, ему принесли заказ. Поглотив пищу без аппетита, Джереми рассчитался и ушёл.
Оказавшись за рулём, он вновь поймал себя на жгучем желании рвануть в Вегас, подцепить какую-нибудь красотку, привезти её к себе… Он напрягся так, что пальцы побелели, вжимаясь в руль. Он пытался бороться с этим жгучим желанием, неизвестно откуда в нём взявшимся, но понимал, что проигрывает. Перед мысленным взором стояли сцены из недавних снов, голые тела, кровь и ощущение глубокого удовлетворения…
«Да что же такое со мной творится здесь?» – он вспомнил Сэйди, то, как в редких ссорах она обвиняла его в отсутствии влечения к себе с его стороны. А он не находился с ответом. Джереми не был горячим мачо, страсти в нём практически не было, да и в постели он не чувствовал себя волшебником. Но те редкие ночи, когда они с Сэйди предавались любви, лично для него были на вес золота, навсегда оставив ему сладость воспоминаний. Так или иначе, но уровень его либидо был ничтожен, потому в данный момент его очень смущало и сбивало с толку то, что ему предстояло заправить автомобиль на заправке, куда он заехал, а сам он не мог совладать с внезапной стойкой эрекцией.
«Сегодня в комплекте с пивом, видимо, прилагается рукоблудие…» – Джереми горестно усмехнулся. Его дружок явно не собирался сдаваться без боя.
Хорошо, что на заправке, в отличие от ресторана, людей практически не было. Выправив рубаху, он вышел из машины. За прилавком сегодня, как назло, стояла молодая и симпатичная девушка, которая приветливо заулыбалась ему и поздоровалась. Видимо, покупателей за весь день было не так много, раз она до сих пор была так приветлива. Хмуро кивнув в ответ, Джереми направился к холодильнику с пивом, по пути взял ручной фонарик в блистере, с парой батареек в комплекте. Взяв три упаковки пива по двенадцать штук, он подошёл к прилавку. Взгляд сам впился в выступающую из-под нежно-голубой блузки грудь. Было очевидно, что девушка не надела бюстгальтер. Фантазия тут же нарисовала для него целый ряд эротических этюдов с ним и этой улыбчивой милашкой в главных ролях. Откуда-то далеко он услышал её голос:
